leff/xxi : провалы в памяти

мы тут сидим с коллегами на работе и нещадно въёбываем. по этому поводу нахлынули воспоминания, и я понял, что моя память уже не та, что была раньше.

свою память я просрал долгими бессонными ночами за zx spectrum, играя в Elite. Я был одним из немногих, кто выполнил два из трёх секретных заданий, у меня был статус "элита", я ебошил в гиперспейсе корабли "таргонов", был подписан на какой-то свердловский бюллетень "ZX Ревю", где такие же суперпилоты делились друг с другом тайнами космоса, в общем это был пиздец. В космосе я проебал свою память и своё здоровье - я мог неделями не спать и сутками не есть тогда. Это было в 8-ом классе средней школы, когда меня сначала исключили из комсомола за досрочное туда вступление, а потом приняли обратно и сделали главным идеологом школы. Мне тогда было 13 лет. В комсомол брали с 14-ти. Я в 13 был заведующим идеологической частью комитета комсомола школы. Это было очень нехуёво, но всем уже было поебать - совок трещал по швам и комсомол уже никому не усрался - было ясно, что союзу пиздец и что-то вот-вот произойдёт.

В общем, память моя осталась в космосе, который существовал только в моём сознании, а теперь живёт в моей памяти. И я нихуя не в состоянии вспомнить некоторых важных вещей. Например:

1. Мы вспомнили сейчас на работе, что была девичья группа типа смеси "Комбинации" и "Круиза". Жирные тёлки играли кривой хеви метал по-русски и были очень популярны. Была ещё у них песня "Вот кто-то с горочки спустился". Звали их как-то типа "Флагман". Я не могу вспомнить, как их звали. Все работники нашей конторы, которые сегодня не выходные - такие же беспамятные долбоёбы, как я, или просто молодые. Они не слышали о такой банде. Мысль о том, что я не могу вспомнить её название, не даёт мне покоя.

2. Была детская пионерская книжка, одна из моих любимых. Охуенно длинная и описывающая жизнь одного мальчика от рождения до становления красным комиссаром. Типа "Кортика-Бронзовой птицы" или "Динки", но другая. Помните, была книжка про Гулю Королёву - "Четвёртая высота". Вот такой же эпос. У главного героя там был друг, которого звали Юзик Куница. Я нихуя не могу вспомнить название книжки, и это меня выводит из себя. Я очень боюсь забыть всё прекрасное, что было в моём детстве, потому что тогда в моей памяти будет жить только действительность, которую я ненавижу, и американские фильмы, к которым я испытываю смешанные чувства, и это будет хуёво.

Мне кажется, что эту книгу написал человек, с фамилией Беляев. Или Белов. Или Белый. Хотя Белый - это Саша Белый из фильма про бригаду, и Белов - наверное, он же. Так что я, скорее всего, совсем не помню автора. А книга, мне кажется, называлась "Старая Крепость". Но мне кажется, что я могу ошибаться. С названием я, скорее всего, прав, а вот автора я не помню. А ведь с первого по четвёртый класс я перечитывал эту книгу раза три-четыре. Моя память - в пизду.

Скоро мы забудем остатки того, что помним. Мы забудем нашу юность. Забудем вкус американского мальборо, которое покупали в ларьке у Вартана, которого потом грохнули, кажется, за это самое мальборо 15 лет назад. Мы забудем наше детство. Мы забудем игры "За рулём" и "Мототрек", о которых мечтали 20 лет назад, и чёрные металлические пистолеты на пистонах со звездой на рукоятке - у нас у всех были такие, и они очень больно ебошили по затылку. Забудем, как играли с девочками в первые шпионские игры. Когда, напившись газировки по 3 копейки, напихав в автомат вместо денег кругляшей, которые наштамповал на каком-то заводе чей-то старший брат, мы ссали в кусты лёжа, потому что в шпионской игре нельзя себя выдавать и вставать. Ссать лёжа называлось "по-хокеистски". Ты поворачиваешься на бок, расстёгиваешь ширинку и лёжа ссышь в бок. Тогда тебя могут не заметить. Скоро мы забудем, как мы не знали, что потом делать с пойманными в шпионской игре пленницами, и трогали их грубо за ещё не появившиеся сиськи, а они почему-то называли нас дураками, но назавтра опять приходили с нами играть.

Когда последний из нас умрёт, о нас уже никто не вспомнит. Нам осталось лет 30-40. Первые из нас уже давно ушли. Кого-то ёбнуло насмерть током. Кто-то сторчался. Кто-то поехал в Россию за красной ртутью и не вернулся ещё тогда, в старших классах. Ещё 20 лет, и кто-то из нас начнёт умирать уже просто так. От сердца. От рака. От чего-нибудь типичного или атипичного. Это - жизнь. Вместо нас придут, уже пришли другие, со своими воспоминаниями. У них всё не так - они уже вспоминают какие-то кислотные дискотеки, они с упоением читают писателя Коэльо, который пишет книжки о дзене для дебилов, они ищут смысл жизни в фильме "Матрица", они тупее нас, я вижу, что они тупее нас. Среди них мало тех, кто умеет делать деньги, мало тех, кто умеет воспринимать жизнь с такой смесью наслаждения, похуизма, отчаяния и отчётливого понимания того, каждый из нас лично никому, кроме мамы с папой и, быть может, жены, если повезло с женой, что каждый из нас никому нахуй не усрался, и через пару лет после того, как нас не станет, о нас даже не вспомнят. Новое поколение почему-то очень пугает этот факт. Они более тупые, более пассивные и менее приспособленные к выживанию, чем мы. Они нам завидуют, как мы завидуем тем, кто старше нас на 10 лет и успели сесть в нужный вагон при развале совка, и считают, что у нас по сравнению с ними было дохуя возможностей. Они явно хуже нас. Но мы умрём, а они ещё какое-то время будут жить. И с этим ничего не поделаешь.