San Tec : Безумие страсти

Открыв дверь больничной палаты, я шагнул из кромешной тьмы на голубоватое полотно тусклого света, вяло разливаемое дежурным освежением по затхлому коридору местечковой больнички.

Шуршанию моих шлепок по линолеуму, вторили гудящие лампы под высокими потолками, придавая перемещению абсолютную скрытность; так необходимую мне именно сейчас.

Тихо. С улицы доносилось стрекотание цикад. Легкий ветерок мягко терся об окна.

Вдруг, словно мягкую плоть младенца, тишину вспорол взмах самурайского меча, дребезжащим звонком телефона, от которого я невольно присел.

Через несколько секунд, сонное пространство стало заполняться приглушенным голосом молоденькой медсестры Оленьки, с пышной и раскидистой грудью и очень длинными ногами.

Но в этот раз, обуреваемый безумием страсти, я стремился ни к ней.

Воспользовавшись звуковой завесой, с проворностью мангуста, я прошмыгнул по коридору и замер у двери ординаторской.

Да! Сегодня дежурила она, Леночка, совсем молоденький доктор – Леночка Курбатова.

Дверь тихонько распахнулась и ноздри защекотал ее головокружительный парфюм. Вяжущий и пряный, чуть сладковатый, но между тем свежий и манящий.

Она спала на диване, прикрывшись клетчатым пледом. Из под которого виднелись только её ноги. Плотные, округлые икры, тонкая голень и маленькие розовые стопы с ровными, красивыми и ухоженными пальчиками, с темно-вишневым лаком.

Но этого было более чем достаточно, что бы моё и без того необузданное воображение разыгралось, раскрутилось и сорвалось с орбиты.

Я кинулся к ней.

Покрывая поцелуями ее ноги, я стащил покрывало на пол.

Короткий белый халат задрался от беспокойного сна Лены и кружева её белых трусиков как гипнодиск, дурманили сознание.

Головокружительная щербинка, верхних пуговиц халата, вот-вот готова была лопнуть, под напором двух наливных баллонов, вздымающейся плоти – мясистых и увесистых грудей.

Словно по мановению волшебной палочки, я превратился во многофункциональный секс комбайн, с мощностью на 1000 ватт, который одновременно тёр, гладил, лизал, целовал, мял, покусывал…

Её ноги распахнулись воротами «Трои» и осада воздержания закончилась.

Однажды войдя в неё, я захотел ни когда не вырваться на волю, из объятия её мягкого влагалища.

Я брал её лежа, сидя, стоя. Я поднимал её на руках, прижимая к стене. Усаживал на стол и заваливал на пол, преклонял через спинку дивана и закидывал её ногу себе на плечо.

А она только стонала и мокла, мокла и стонала.

Перед глазами всё плыло, комкалось и сминалось… растягивалось и размазываясь от движения.

Вся эта ночь, с самого начала, крутилась дикой каруселью перед моими глазами, размазывая краски по холсту моего сознания, закручивая меня в торнадо безумия и грохочущее жерло плотской страсти.

- Лена, тебе нравиться? - не выдержал я, в надежде на похвалу.

- Очень, очень нравится. Только не останавливайся.

- Не буду…

- Правильно Петров, не надо… Эх, Петров, видимо операция и впрямь удачно прошла, мы тебя и в самом деле на ноги поставили. Только ты еще от наркоза не совсем отошел. Игорь Николаевич я, хирург нашего отделения, а не Елена Ивановна. Елена Ивановна вчера дежурила.

- Надо же, казус-то какой.

Не бери в голову, тут это частенько случается. Видать Кузьмич опять с наркозом перестарался. Но ты это; только не останавливайся – поправляя белый высокий колпачок на лысеющей голове, вкрадчиво попросил совершенно голый коренастый мужчина.