krоt : Блоха или последнее завоевание социализма

Получив телефонограмму, парторг НИИ тонких радиофизических исследований Валерий Петрович Никодимов глубоко задумался. На самом деле не так уж и часто Валерий Петрович заставлял себя это делать, но видимо текст написанный на бумажке глубоко его впечатлил. Походив несколько минут по кабинету и искоса поглядывая на портрет основателя коммунистической партии, будто бы убеждаясь, что тот не осуждает его, парторг решительно хлопнул дверью кабинета и бросив секретарше «На ближайший час меня нет» направился к кабинету директора.
- Так… ну и что у нас там?- Академик Николай Александрович Свечевой, лауреат всевозможных премий и директор института строго посмотрел на ерзающего на стуле завхоза и перелистнул еще одну страницу в папке.
Парторг, войдя, поморщился, он попал явно не вовремя. Несмотря на все свои заслуги и награды, казалось бы надежно отграждавшие его от суеты мирской, Николай Александрович обожал лично вникать во все дела подведомственного ему института. И теперь очередной жертвой вспышки «хозяйственного интереса» пал завхоз, который явно чувствовал себя не в своей тарелке неся на растерзание начальству акты о списании.
- Да вот, - залебезил завхоз- Николай Саныч… аккумуляторы у нас тут…
- Таак , вижу- потянул Свечевой- аккумуляторы… СА-235-У… производства Минского завода … Знаю прекрасно… У самого на даче такой… Списано 5 штук… причина.. чего то неразборчиво тут Михал Геннадьич, а?- Михал Геннадьич заерзал на стуле.
- Да понимаете Николай Саныч, тут дело то какое… наши когда на полевые испытания то поехали аккумуляторы эти с собой брали, ну чтоб технику питать, а потом когда их в машину загрузили, по окончании, чтоб обратно везти, гроза разыгралась, тут вот молния в грузовик и ударила… Все аккумуляторы всмятку ни одного живого не осталось…- в кабинете повисла зловещая тишина в ходе которой Свечевой чего то напряженно обдумывал. Видимо посчитав, что возникшая тишина прекрасный повод донести свою благую весть, парторг горной серной подскочил к столу директора и выложил с победоносным видом ему на стол искомую телефонограмму.
- Это что, Валерий Петрович? – академик Свечевой нацепил обратно на нос свои очки и принялся ее рассматривать.
- Да вот, Николай Александрович, телефонограммку получил сегодня из райкома.. как вам?- директор еще раз внимательно прочел телефоннограму и взглянул на парторга.
- И что? Я то тут причем?
- Ну как это причем? В наш же институт пришло… а вы директор… Вот я и решил, что будет правильно если я до вашего сведения доведу…
- Правильно сделали- Свечевой кивнул головой- Доложили это хорошо, действуйте.
- Как это действуйте?!- парторг чуть не подавился от неожиданности- Тут же написано черным по белому…
- Ладно, Валерий Петрович, не отвлекай- Отмахнулся академик- не видишь, тут проблемы серьезные. Ты у нас главный общественник, вот и вперед, действуй.- И отвернувшись от парторга залистал папку
- Таак…чего там у нас следующее? Трубки хлорвиниловые для прокладки кабеля… 300 метров.. Сгрызены крысами пока лежали на складе… Ясно… еще чего?- Парторг, ясно видевший эти трубки с проложенным внутри кабелем, правда на даче у завхоза, обиженно посмотрел на Свечевого , как бы прикидывая не передумает ли начальство, и поняв, что вариантов нет, гордо удалился из кабинета, продумывая на ком бы отыграться за свое унижение. Дойдя до своего кабинета он сквозь зубы процедил секретарше : «через пол часа чтоб весь партактив у меня был, не дай бог какая сволочь не явится!», после чего удалился к себе в кабинет.

- Таким образом, товарищи, надеюсь у вас сложилось общее представление о сложившейся ситуации?- Голос парторга раскатами разносился по кабинету влетая в уши сидящих и совершенно не резонируя с общим течением мыслей. Заседание продолжалось уже второй час, при этом картина стала ясна почти сразу всем кроме, видимо самого парторга по десятому разу разжевывающего одну и ту же жвачку.
- Кроме того, -Парторг внушительно поднял палец вверх и оглядел свою аудиторию занятую разглядыванием узоров на шторах и рисованием каракулей в блокнотах- Вот кто нибудь, товарищи, из вас узнал хоть чего то по этому поводу, а? – Голос Валерия Петровича повысился до ликующих ноток. Партактив дружно вздохнул, всем было совершенно непонятна эта суета развернувшаяся вокруг того, что группе биофизиков из Калининграда удалось извлечь из янтаря какую то доисторическую блоху и оживить ее, причем не просто оживить, но и заставить этот реликт успешно спариваться со своими современными потомками. Но зачем нужно было делать из этой блохи слона общесоюзных размеров оставалось загадкой. – Я так и думал, никто из вас не следит за последними достижениями нашей науки вширь, так сказать, а плохо, товарищи, плохо… Погрязли вы в своих микросхемах и интегралах. Перспективы вы товарищи не видите совершенно!- Парторг укоризненно закачал головой. – А я, товарищи, между прочим, навел справки по своим каналам- Тут голос Никодимова приобрел заговорщицки-таинственную интонацию, которая не оставляла людям сомнений на тот счет, что каналы Валерия Петровича настолько информативны и важны, что даже если завтра произойдет землетрясение где-нибудь в районе озера Виктория, то товарищ Никодимов по этим самым каналам уже через час будет знать полный список пострадавших.- и узнал, товарищи, что наши славные ученые дабы подчеркнуть важность совершенного открытия дали этой блохе собственное имя, они назвали ее простым русским именем Маша, товарищи!- Голос парторга возвысился до ликующих интонаций которыми он обычно поздравлял всех с праздником Октябрьской революции, посему некоторая часть аудитории находившаяся в состоянии сладкой полудремы, проснувшись от этих раскатов по привычке начала аплодировать.
- Мария это еврейское имя- Пробурчал со своего конца стола инженер Тяпушкин, видимо надеясь, что за овациями его не услышат, однако парторг, развивший за время своей карьеры удивительные по своим возможностям слуховые данные, немедленно отреагировал.
- Да, русское, товарищ Тяпушкин! Именно русское, а не еврейское! Вы мне эту сионисткую дезинформацию прекратите! И не думайте, что я не видел как вы курили вчера в коридоре с этим Гинзбургом, которого мы давно уже хотим проработать на общим собрании! От него этого наслушались, да? Как так можно! Сколько примеров есть в нашей литературе! Маша у Пушкина в «Дубровском», у Толстого эта… где там?
- Дева Мария еще - Глядя честными глазами на парторга произнес известный шутник Мальцев
- Во во.. Правильно товарищ Мальцев говорит у Толстого девка Мария была дворовая упоминалась в произведениях, так что не надо тут нам разводить пропаганду, товарищ Тяпушкин! – Подавив мятеж в зародыше, парторг сел на стул и вытер платком пот со лба. На самом деле, Валерий Петрович озлобился не столько попыткой проникновения сионисткой пропаганды в подведомственный ему коллектив, сколько тем, что историю про то, что блоху назвали Машей, он придумал сам, не далее как 5 минут назад и бедняга Тяпушкин с его вечной тягой к уточнениям, нанес, сам того не желая болезненный удар по его самолюбию.
- Ладно, товарищи, к делу. Значит надо определить фронт работы. Товарищ Волынина - обратился парторг к секретарю- Составьте списки тех, кто будет делать стенгазету, кто выступать с агитацией на местах. А передовицу и лозунг под которым будет проходить освещение это замечательного научного открытия подготовит нам..- Глаза парторга обежали собравшихся и мстительно остановились на скорчившемся под этим пламенеющим взором Тяпушкиным- А передовицу и обзор, Наталья Ивановна, нам приготовит товарищ Тяпушкин. Так и запишите! Все, товарищи, на сегодня мы закончили. Завтра жду вас всех с первыми результатами. – Парторг в деланном изнеможении опустился в кресло и подперев лоб рукой изобразил глубокую задумчивость.

Шел уже второй час ночи, а Тяпушкин все придумывал заглавный лозунг для статьи. Саму статью он написал уже давно, но проклятый лозунг никак не давался. «Наша Маша, американской краше», шептал он взлохмачивая голову, нет, не то… «с блохой к победе социализма»?.. еще хуже, обвинят в пропаганде антисанитарии, а может «блоха Маша гордость советской науки»? М да…
- Ты долго еще? Уже скоро два часа!- Тяпушкин оторвал глаза от бумаги и посмотрел на стоящую в дверях комнаты супругу.
- Сейчас, вот только лозунг придумаю к статье и иду.
- В таком состоянии ты сейчас ничего не придумаешь. Лучше утром напишешь на свежую голову.- Тяпушкин в отчаянии посмотрел в окно. Прекрасно понимая, что утром ему будет не до лозунгов, он склонился над листком и быстро написал что то вверху. «Вот так» , с каким то злорадством подумал он, «как мог написал, а там пусть они сами расхлебывают!» и с облегчением в душе пошел спать.

- Тааак…- потянул парторг- Прекрасная стенгазета! Только вы товарищ Шестаков оставьте посередине места побольше для заглавной статьи которую нам товарищ Тяпушкин написать должен, кстати, а где он?
- Я тут- глухой голос Тяпушкина возвестил о его прибытии.
- Очень хорошо, статья написана?
- Да- Тяпушкин четко чеканя шаг, как военный на параде, подошел к парторгу и протянул ему несколько листков.
- Ну давайте почитаем… «Блоха Маша или последние достижения советской науки».. Хм… «Еще академик Тамм говорил: «Наступающий век будет веком биологии, так же как прошедший был веком физики». Подтверждением этих слов может служить одно из последних достижений наших ученых…» Так… «блоха Маша, ожившая после миллионов лет заточения в окаменелой смоле…» … «Несомненно, это открытие приведет к очередному качественному скачку в развитии науки… »… «И в завершении, хотелось бы. От лица коллектива нашего института, еще раз искренне поблагодарить калининградских биофизиков за их открытие.».. М да… - лицо парторга выглядело озабоченным и Тяпушкин внутренне подобрался вновь ожидая услышать нелицеприятную критику в свой адрес, как события приняли совершенно иной вариант развития.
- Ну вот видите, Тяпушкин! Можете, если захотите! Молодец! Перепечатывайте набело и вклеивайте в стенгазету – Обратился парторг к редколлегии.

Час спустя, в институтской столовой, уже пьяный Тяпушкин наливая под столом очередной стакан, горько жаловался своему бывшему сокурснику, а теперь еще и коллеге Саше Гинзбургу.
- Не могу я больше, Сань, Никодимов совсем по моему охренел, носится с какой то блохой как с писанной торбой, меня вот статью про нее писать заставил… Ужас, короче. Не, я уволюсь все же к чертовой бабушке! Хрен с ней с карьерой, с диссертацией. Уеду в Новосибирск, меня приглашали, да и зарплаты там побольше будут- Тяпушкин прикрыл лицо рукой и заплакал пьяными слезами. Личный враг парторга номер один и потенциальный антисоветчик Александр Гинзбург, внимательно слушал приятеля, изредка поправляя спадающие с носа очки и вертя в руках под столом так и не выпитый стакан, сочувственно кивал головой.
- Понимаешь, Андрей тебе то и винить некого, кроме себя я давно тебе говорил, не вступай ты в партию, нафига тебе это надо? А кто мне кричал, что без этого ни карьеры ни диссертации тебе не видать? А? Так что пиши теперь передовицы про блох и не жалуйся на Никодимова, он конечно идиот, но в партию силком тебя не гнал. Да уж… А ситуация то выходит из под контроля- задумчиво произнес он совсем не к месту.

Через неделю, вся страна готовилась отмечать очередной Первомай, и вместе со всеми усиленно готовился к нему и НИИ тонких радиофизических исследований. Особенно кипучую деятельность как всегда развил парторг Никодимов, подгоняя своих приверженцев ударными темпами готовить доклады к будущему празднику, жемчужиной которых должно было стать выступление самого Валерия Петровича посвященное приснопамятной блохе. Доклад писали всем активом, искореняя двусмыслицы и недомолвки дабы речь парторга, в достоинства которого отнюдь не входили таланты Цицерона или Демосфена, имела плавность течения и не утомляла слушателей.
И вот, наконец, наступил канун праздника, сотрудники института постепенно заполняли актовый зал с стоящим на возвышении председательским столом и трибуной для выступлений.
Величаво, словно кит в стаи сельдей по залу в направлении президиума плыл академик Свечевой со свитой из заместителей и референтов.
- Николай Александрович!- кто то дернул директора за рукав. Неоднократный лауреат Госпремии, поднял бровь и посмотрел в сторону посмевшего это сделать, однако, увидев перед собой парторга Никодимова сменил гнев на милость и даже сделал вид, что слушает, что ему хотят сообщить.
- Николай Александрович! У нас то сегодня на собрании сам секретарь райкома будет!- Глаза парторга буквально округлились от восторга- Я лично просил его о присутствии! Ну мы ему и покажем себя во всей красе. А? Николай Александровиииич!- Буря чувств настолько переполнила парт. работника, что он сорвавшись на самой высокой ноте, неожиданно икнул.
- М да? – Академик сделал вид, что не осознал оплошности подчиненного. – Ну что ж, Валерий Петрович, надеюсь вы и ваши коллеги- Слово «коллеги» Свечевой почему то выделил особо. - Не оплошаете перед столь представительным гостем - И словно атомоход сквозь льдины двинулся через расступающийся перед ним людской поток к столу президиума.

Начало прошло как обычно, после выступления директора с кратким обзором текущих достижений и поздравления с наступающим праздником, а также речей ответственных работников пошли доклады «птенцов гнезда Никодимовского», в ходе которых парторг, зорко как коршун, следивший за реакцией секретаря райкома, увидел на лице функционера некоторые следы недоумения, однако поскольку не желая ни с кем делить свои лавры триумфатора, он запретил развернутое упоминание о Маше, то списал пробежавшую по челу секретаря тучку за незнание специфических терминов типа «Недостаточного обеспечения исследований в области атмосферных радиопомех».
Наконец, наступил апофеоз всего вечера и твердой походкой завоевателя парторг направился к трибуне, дабы обрушить на массы всю мощь и величие своего доклада.
После вступительных слов о празднике и прочих достижениях парторг перешел на основную тему – Машу. Однако, уже после нескольких первых предложений он, не выпускавший ни на секунду периферийным зрением из поля видимости секретаря, увидел на его лице неподдельное изумление.
-Постойте, постойте, Валерий Петрович… О какой Маше идет речь? Какая блоха?!- подал с места голос секретарь.
- Как это… Алексей Сергеевич…- упавшим голосом проскрипел парторг предчувствуя неладное…- Телефонограмма же была из райкома… Вот - и он вынул из внутреннего кармана пиджака приснопамятную телефонограмму.
Секретарь внимательно прочел ее и посмотрел на Никодимова.
- Валерий Петрович, заявляю вам со всей ответственностью, райком такой телефонограммы вам не слал. Это видимо какая то ошибка или чей то глупый розыгрыш.
- Как?! – парторг сорвался на визг- Как розыгрыш?! А как же Маша наша… блоха доисторическая ожившая… Как же так, товарищи?! Уууууууу!
- Да успокойтесь вы, Валерий Петрович! Ну ошибочка вышла… - Но парторг уже никого не слушая бормоча под нос какие то фразы в которых выделялись слова «Маша», «блоха», «суки». побрел куда то к выходу.
Кулуарное расследование порученное директором института завхозу, выяснило, что за этой шуткой стоял младший научный сотрудник Гинзбург, надиктовавший эту телефонограмму секретарше Никодимова из таксофона.
Приказ об увольнении, подписанный часом позже никакого влияния на злодея не оказал, ибо он и сам собирался писать заявление, «в связи с отъездом на историческую родину».
Так что единственным пострадавшим во всей этой истории стал парторг Никодимов, проведший два месяца в психиатрической лечебнице , а после этого еще пол года ездившей по различным санаториям.
После этого его под шумок отправили на пенсию, чтобы не мозолил глаза.
Говорят, на заслуженном отдыхе Никодимов очень увлекся коллекционированием янтаря с вкрапленными в него доисторическими насекомыми….