guerke : Страсть

Сусанна Семеновна приподнялась на цыпочках, чтобы достать с полки увесистый гроссбух. Она покраснела от напряжения. Дужки очков, лежащих на полной груди, воткнулись ей в подбородок.
- Еремка! Никодим! Да поможет ли кто-нибудь, наконец!
Пристыженный и верткий, Еремей Сизонов подскочил к дородной Сусанне и засуетился вокруг нее, не зная, с какого бока зайти, чтоб принять в протянутые веснушатые руки пыльный массивный том.
Полноватый умный Никодим же лишь изобразил, что привстает из-за стола, а лицом принял обеспокоенное выражение и забормотал:
- Корень в гипотенузе... синус квадрата... Так, так.. Очень интересно....Сейчас, Сусанна Семеновна, я только тут обсчитаю все...
Тяжело дышавшая Сусанна, имевшая виды на Никодима и ни во что не ставившая вечное подлизывание подхалима Еремки, в серцах вздохнула:
- Да ладно! Сама справилась! Никто и не поможет пожилой уставшей женщине!-
И она кокетливо поправила завиток, выскочивший из пышной, причудливо убранной прически.
После работы Сусанна шествовала по кленовой аллее, поддавала узорчатые листья модным вздернутым носком щеголеватого сапожка. Ей нравилось ее полное, округлое тело. Она знала, что ее летучая походка не оставляет равнодушной мужчин, а при виде старомодные округлостей и выпуклостей все – от алкаша Свиридона до лощеного Аристарха Филиппыча, теряют контроль над руками, и руки начинают жить своей жизнью, производя в воздухе некие ласково-хищные движения. И в мозгу всех мужчин – от опустившихся до холеных и властных- раздается сладкий рык первобытного примата, на поверхность прорывающийся неопределенным, тоскующим: «ух, какая!»
Как она и предполагала, неприступный Никодим ждал ее у подъезда. Перепутав сценарии, он произнес, покраснев:
- Сусанна Семеновна! У меня та задачка, которую вы мне задали – ну никак не получается!
- Немного позно для занятий, не правда ли, Сойкин? – строго спросила Сусанна, тронула на полной груди очки, блеснувшие в неверном свете фонаря. - Твои родители знают, где ты?
- Нет, они на дачу поехали. Так вы мне поможете-то, с задачкой то?

Мелкий маленький хищник внутри Никодима заскулил. Мальчик переступил с ноги на ногу. Соблазнительница Сусанна наклонила голову, чтоб между прядей тяжелых волос и белым воротничком виднее была беленькая, круглая шейка

- Ну что ж с тобой поделать, Сойкин! Заходи!

Пока сотрудник шуршал и сопел, разоблачаясь в коридоре, Сусанна небрежно и весело закричала из гостиной: «Ах, да что вы там копаетесь, Никодим! Да проходите же ! У меня есть шампанское! Будем веселиться!»

Ее голос был сочен, лукав, задорен. Никодим вошел, поправляя спадавшую на глаза прядь:
- Ну конечно будем веселиться, Сусанночка! – попытался он взять на себя инициативу.

Сусанна подтянула сползавшие с полных, сытных ножек белые чулочки. Никодим Петрович, обожаемый и грозный, был так близко! Сердце затрепетало в ее юной груди, а младые перси поднялись в восхищенном вздохе, и оборки праздничного фартучка задрожали, как ветка на ветру. Она попыталась одной рукой поправить сбившееся выше колен платьице, но как-то вышло так, что смешалась, и взбила его оборки еще выше, обнажив соблазнительную ножку. Другой рукой она вертела кончик своей длинной косы. В голове у нее вертелось только одно:
-
- Косинус гипотенузы... Косинус гипотенузы, - а потом и это пропало, сменившись удивлением перед вещами, которых она раньше не видывала, и названия которым не знала.

- Не бойся, Сусанночка!

- Ах, да подите же сюда, Никодим!

- Идите же сюда, Сусанна!

- Ну что вы как мальчик, Нукодимушка! Смешной, трогательный... Нет, право, мальчик!

Их жаркие полные тела притиснулись друг к другу. Рутинная тревога по поводу собственных запахов и чистоты зубов, белья и тела, сменилась чувством радости и полета. Не было места обычным, омрачающим секс в среднем возрасте, подсчетам: если я так повернусь – мне будет неудобно, а этак мне не вывернуться, а ну куда ж она локоть-то пихает, мясистая дура!- ничего такого не было и в помине, тела двигались ловко и слаженно, как юные лыжники на снегу.
Они сблизили уста. Никодим затуманенным взором смотрел в подернутые поволокой, распахнутые глаза Сусанны. Ничего красивее он не видел в своей жизни. Он искал губами ее губы. Он их нашел, полные, алые, волнующие, ждущие и жаждущие его одного...
Два пышущих жаром дракона стояли друг напротив друга, по чешуе проходили волнообразные сполохи, кожистые крылья хлопали, как в замедленной съемке, на страшнее всего были пасти – огромные зевы, горнила, дышащие жаром, зубы, как гнилостно-желтые сабли, торчали в четыре неровных ряда. По клыкам текла зловонная черно-зеленая жижа, из пастей вырывались клубы смрадного дыма.
- Агент 0056-z! - Прорычал тот дракон, что стоял слева, и был слегка красноватого окраса. – Вы знаете, что вы только что попытались вые..ть старшего по званию! Вы знаете, что вам за это грозит?
- Мне грозит только то что мне придется отмываться от пепла, которым меня засыплет Феникс Великий, когда услышит рассказ о ваших похождениях, агент 345- x! Он будет хохотать не переставая трое суток, да продлят боги его дни, а потом первое что он сделает потом – это подпишет приказ о вашем полном разжаловании и переводе в последнюю задрипанную столовку в Закидонии в качестве тазика для помоев!
- Ха! На что только не пойдет мужчина, который остался с носом! Хоть ширинку-то застегни! – Красноватый дракон кокетливо поправил жабру на шее.
- Что вы несете, агент 345- x! Какая ширинка? У нас даже нет....

Но огонь у агента 0056-z уже стал иссякать, краски полиняли, и он чувствовал себя полностью одураченным...

- Никодим! Вы знаете, я не девочка, и у меня , конечно, были мужчины до вас. Но вы – это особый, редкий цветок, который надо холить и бережно растить. У вас есть Дар, а вы, похоже, даже не подозревали об этом! Ах, Никодимушка, мой мальчик!

Так ворковала волнительная Сусанна, лежа рядом с Никодимом и поглаживая нежными пальчиками с перламутровыми ногтями его могучую грудь с приятной курчавой порослью. Никодим курил, улыбался довольно, и думал, что он, все-таки, большой молодец и хват.

Агент 345- x же разевала свою невидимую для Никанора огнедышащую пасть и била громадным, тоже невидимым, фиолетовым хвостом.

Недаром она продержалась так долго на службе, обойдя всех соперников и продвигаясь по служебной лестнице вверх со скоростью ракеты. Она была очень, очень мудра. Стара и мудра. И, конечно, по-женски неотразима.

- Пупсик? Хочешь еще шампанского? – вскричала она кокетливо, одержав – как это было сотни и тысячи раз - еще одну победу.