Giggs : Смена координат

Я крадусь по своему собственному дому, как вор, оглаживая руками обои на стенах. Крадусь в кромешной темноте, не дыша, звуки ударов сердца сочно разносятся по комнатам. Я ничего не помню и, собственно, не понимаю, с чего я взял, что нахожусь в собственном доме. Пижама на мне, как мне кажется, пахнет чужим потом и размером как будто больше.
Я чувствую, что попал в передрягу. Мне страшно до ломоты в суставах, лицо кривится гримасой плача, холодеют пальцы. Я говорю себе о том, что, чему быть, того не миновать, что не надо зря нервничать, губить себя. Но что-то внутри меня, неподвластное логике, подливает масло в пламя ужаса, которое охватило меня. Ужас уже сочится из моих пор, и я вижу еле заметное свечение на стенах, в тех местах, где я касался их…
Почему так темно? Должны же быть окна, впускающие в помещение хотя бы мельчайшие частицы света, граничащие с иллюзией! Но даже иллюзии нет, только бардовые полосы и лиловые пятна, которые создает не то обезумевшая сетчатка глаз, не то уставший от напряжения мозг…
В панике я ощупываю свое лицо… Черта с два это мое лицо! Вместо носа – маленькая пуговка, глаза просто огромны, длинные пушистые ресницы противно щекочут ладонь, как покрытые волосками конечности насекомых. Да и сами ладони неприятно продолговаты, с длинными пальцами, с нежной, как бархат, кожей…
Кто-то крадется за мной, с чудовищным сарказмом повторяя каждое мое движение. Я этого не вижу, и даже не слышу. Все заглушает мое проклятое сердце, которое уже не бьется, а палит очередями, удары в которых не поддаются счету. И только тут до меня доходит – это сон! Я вгрызаюсь в свой указательный палец, и, как ни странно, от боли мне становится немного легче. Лунки в коже, которые оставили зубы, постепенно заполняются приторно сладкой кровью. Я обессилено опускаюсь на прохладный пол. Вселенная садится рядом и беззвучно играет на скрипке. Какой гнетуще-прекрасный вопль тишины! Сознание растекается где-то подо мной липкой лужей. Все это очень далеко внизу. Все это уже не волнует меня… впрочем, и не меня уже. Думаю, тут мало чего моего. Не мой дом, не моя одежда, не мое тело…
Какой странный мир – вместо времени здесь течет пространство. Время же, на первый взгляд, хаотично, как прибрежный песок, как бесконечная вереница плавно опускающихся снежинок… Только этим можно объяснить мутацию дома, тела, сознания. Почти до неузнаваемости. Проверить теорию очень просто: достаточно ощупать лицо.
Руки неторопливо приближаются к чужому лицу. Я провожу по нему рукавами пижамы. Хочу попасть ладонями, но вдруг осознаю, что у меня их просто нет. Я – всего лишь пижама…
Безумное становится рациональным, а тихое – кислым. Только так, и не иначе. Ведь я помню, как я был свободным от всех предрассудков и стереотипов льном. Помню, как я был горд своим ярким синим цветочком. Он был виден издали на поле, среди миллионов своих собратьев, я в этом уверен. Ведь я вложил в него всю информацию, которая отвечала за меня, как личность…
Вот только не помню – выполнил ли я свое предназначение? Оставил ли после себя семена? Я не претендую на новые ростки, пускай из моих семян хотя бы выжмут масло…