Гвиневера : Ярость

ЯРОСТЬ

… « В чем же сила темной стороны? В ярости? Но ярость… Это отрицательная эмоция, ее нужно подавлять – или не нужно? – чтобы не причинить вреда другим людям…И яростью мы разрушаем себя… Но она ведь для чего-то дана… Она несет силу. Ту древнюю, первобытную, звериную силу… Мы боимся ярости в перспективе, но сила, порождаемая ею, может служить для защиты… Да! Вот оно! Ярость может защитить…»

Женщина, уронившая пакет, отвлекла Алису, но потом мысли ее вновь потекли в нужном русле.

« Значит, ярость освобождает силу, которая может служить для самозащиты… Но правилен ли такой подход… «Ты победил, когда враг твой стал твоим другом»… Это верно, если говорить о психологии нормальных, психологически культурных и душевно уравновешенных людей… То есть с ними, даже когда ссоришься – в ярость не впадаешь… А если взять маньяка какого-нибудь, серийного убийцу, насильника? Основная масса людей слишком слабы физически – чтобы отбиться или убежать, и морально (психологически?) – чтобы отговорить, повлиять… Хотя бы найти выход из ситуации… Их сковывает животный страх, они паникуют… Защитит ли ярость от ярости? Как, действительно, побороть безумное животное в человеческом обличье, нападающее на тебя? Обрушиться яростью? Возможно…»

Алиса прикрыла глаза, едва заметно покачала головой, описав подбородком восьмерку, прислушиваясь к стоголосому хору древней силы, о которой она размышляла – силы, которая внутри каждого из нас – дремлет… Приоткрыла глаза, оглядела прохожих – все-таки она на улице, не нужно лишнего внимания. Недалеко на лавочке отсиживался с бутылкой пива неопределенного вида субъект. Алиса равнодушно отвернулась, погруженная в свои мысли.

… «Самое худшее – это страх, парализующий нас, когда мы чувствуем приближение опасности… И мы не можем сообразить даже элементарного – куда убегать и что делать…Что есть основа страха?Мысль. Мы четко представляем, что нам грозит. Животные так реагируют лишь на непонятные им вещи, когда не знают, каким образом и откуда может поступить угроза. Когда же опасность ясна, и присутствует физический противник – они бесстрашно принимают бой…»

Алиса самокритично усмехнулась. « Ты думаешь, ты самая умная? – спросила она про себя. – Посмотрела бы я на тебя в экстремальной ситуации: вспомнила бы ты о своим рассуждениях в минуту опасности?»

Пожалуй, пора идти домой. Она бы посидела на уютной лавочке еще, но тьма сгущается, бегущие по своим бесконечным делам люди превращаются в тени при свете фонарей, и в закоулках появляются подозрительные личности. Девочке пятнадцати лет пора бы домой.
Алиса медленно поднялась с лавки, легко подвигала ногой, разминая затекшие мышцы, и, сунув руки в карманы ветровки, неспеша побрела по скверу, погруженная в свои мысли. Надо сказать, несмотря на внешнюю задумчивость, она чутко реагировала на окружающий мир, никогда не бывая «на своей волне» настолько, чтобы не заметить запаха духов проходящей мимо женщины, или не уловить разговора на балконе третьего этажа, или… не услышать шагов?

Тревога проснулась, когда она по привычке начала идти быстро, бессознательно ускоряя медленный вначале темп. Человек явно поспешил за ней, слегка шаркая туфлями по асфальту. Алиса на ходу повернула голову к плечу и старательно отряхнула ткань куртки, скосив глаза. Боковым зрением она уловила силуэт и через секунду вспомнила: парень с соседней скамейки, бритоголовый бык с зачатком мозга... «Черт!» Колени наполнились слабостью. «Черт, черт, черт!!»

Она запаниковала. Возможно, она бы не так струсила, будь она среди людей, где-нибудь на остановке, или около супермаркета, где можно оторваться… но вокруг не было ни души, и приближалась самая опасная часть ее маршрута: через двор, потом – подземный переход.

Шаги приближались. Ее так трясло, что тело не слушалось, и бежать она не могла.

Ужас. Паника. Алисе казалось, что она сейчас заскулит, словно зверь в клетке.

Внезапно Алиса вздрогнула, какая-то мысль промелькнула в ее затуманенном мозгу; сознание не уловило ее, а тело среагировало, мышцы пронзил ток – в кровь выделился адреналин. Алиса вдруг успокоилась. Странная задумчивость овладела ею. Она сбавила темп гонки и вошла во двор, окруженный тремя домами. Двор маленький и старый, с развалившейся детской площадкой и железными коробками гаражей. Алиса обернулась. Мужчина, подходя, немного замедлили шаг, вероятно, ожидая ее реакции. Алису освещал фонарь – тусклый ржавый фонарь, единственный во дворе. Нетвердо ступая, она побрела к лабиринту между гаражами, в беспорядке сгрудившимися в углу двора.

Мужчина решительно, широкими шагами последовал за ней.

…Пьяный туман в мозгу. Обрывки видений, звуки далекой битвы, звон оружия…Дым, кровь, крики. И волна непреодолимой силы, захлестывающая сознание. Слепая ярость. Слепой сокрушающий гнев. Сметающий все на своем пути. Безликий. Безголосый. Беспощадный.

Бритоголовый нашел ее,вжавшуюся в стену гаража. Низким голосом, потирая руки, сообщил: - Не будешь орать – отпущу по-хорошему. Завопишь – шею сверну.
Алиса тихо, испуганным голосом ответила: - Я не буду кричать.
Ее била нервная дрожь; качок навалился на нее, пыхтя и сражаясь с одеждой, он не видел ее лица, которое исказил кровожадный оскал. Она обхватила его ладонями за горло, и внезапно встрепенулась: - Что это? Ты слышишь? Слышишь?!
Насильник тоже всполошился: -Что? Что?
- Слышишь? Вот, вот! Ты слышишь это?
Животный страх; лицо ее побелело. – Что? – спросил он, - шаги? Кто-то идет?

Он быстро начал приводить в порядок свою одежду, продолжая крепко держать Алису одной рукой. Но она сама прижалась к нему и прерывающимся, страшным шепотом пропела ему на ухо: - О нет, это не шаги. Это ВОЛКИ. ВОЛКИ ВОЮТ, ВОЛКИ ВЫШЛИ НА ОХОТУ.

Он в панике глянул на нее, но ничего не понял; с ее губ сорвался тихий смешок, смешок сумасшедшей, глаза прикрыты и…

…Горло взорвалось, и взвились тысячи голосов, древний хор безумной силы, рев сметающей плотину волны; она завыла, завыла тоскливо, подняв лицо к небу, царапая ногтями его глаза; он отшатнулся и рухнул, она упала на него, вгрызаясь ему в горло, вдавливая пальцы в кадык. Он вцепился в нее руками, отталкивая этот воющий комок; на секунду сверкнули ее глаза, нездорово блестящие, с расширенными зрачками, вой сменился визгом… А потом все пропало.

… Алиса добежала до своего дома и остановилась у подъезда отдышаться. В горле саднило от напряжения, под ногтями – полоски плоти, лицо в крови, сердце в огне. Она плюхнулась на лавку, подперла горячий лоб рукой, а локоть – коленом и некоторое время сохраняла неподвижность. Вскоре ночная прохлада освежила ее. Алиса легко вздохнула и устало улыбнулась. Крадущаяся мимо кошка внезапно запнулась, зашипела и попятилась в кусты. Дверь подъезда неслышно закрылась, лавка опустела. Кошка еще несколько минут сохраняла напряженную позицию, потом спешно ретировалась. Ветер прошуршал по асфальту целлофановым пакетом. Все затихло… Лишь тяжелая волна гнева качнулась над городом.