Иезуит Батькович : Слепой и одинокий бог

Посвящается Хорхе Луису Борхесу

Раньше я не любил темноту и одиночество. Боялся их. Окружал себя светом и шумными компаниями. Много говорил, много слушал, потому что тишину я тоже раньше терпеть не мог. Тишина и темнота ассоциировались у меня раньше со смертью. За пределами моего жизненного пути, казалось, разливалось чудовищное в своей безграничности черное, тихое пространство. Иногда, ворочаясь ночью с одного бока на другой, я представлял себе, как умру. Не скоро, совсем нескоро, но ведь все равно умру и тогда мое сознание окажется запертым в темном месте где не было бы ни голосов, ни запахов. Когда я думал об этом слишком долго я просто сатанел от той мысли, что когда-то еще до жизни, до рождения я уже был ТАМ и что мне явно не хотелось туда возвращаться.

В этом, пусть далеком от совершенства мире было какое-то постоянное движение, суета, множество проходивших сквозь меня образов и людей. Было то, что называлось жизнью и меня пугал любой признак ее отсутствия. Но чем больше я думал о небытие, о том какого это уже не жить и еще не жить, тем больше я распалял сам себе и бессонница, как голодное животное, накидывалось на мое изможденное заботами дня тело.

Так было раньше. Теперь я не боюсь тишины. Не боюсь темноты. И даже одиночества. Не то чтобы я воспылал ко всем этим ненавистным мне ранее вещам трепетной и нежной любовью. Нет. Просто свыкся. Как мало оказывается нужно человеческому разуму, чтобы перестроиться на новый лад. Я сижу в четырех каменных стенах, не имея не малейшего понятия о своем месторасположении. Раньше я немного ориентировался во времени, отмечая те моменты когда Учитель сбрасывал ком не на Дно еду, но на тридцать какой-то раз я попросту сбился. А главное я потерял желание отсчитывать количество дней проведенных здесь.

Еду я забираю механически, без малейших эмоций пережевываю одну и ту же совершенно безвкусную дрянь. Вкуса на Дне тоже нет. Равно как и чувства голода, ведь организм просто не успевает ощутить потребность в пище, тело перестроилось точно также как и разум. Учитель никогда не запаздывает с кормежкой. Пространства у меня нет. Весь огромный мир остался за гранью каменных стен. Времени теперь тоже нет. Нет ничего, только я и мои мысли, да порою возникающее желание справить нужду.

Ни-че-го.

Полное растворение. Я еще не сошел с ума, Учитель не может мне позволить эту роскошь. Если я лежу на полу и не подаю признаков жизни он приходит и начинает Учить. Это не беседы, нет, просто монологи, многие из которых я уже вызубрил наизусть. Он не даст мне уйти, не выпустит ни за что, хотя мне не за что на него обижаться, он человек действительно верный своему слову. Билет, который я купил - это путь в один конец и теперь я буду находиться здесь, пока не стану Богом. Просто и незатейливо. Или я поднимаюсь над своей человеческой сущностью или гнию заживо, не видя света и не чувствуя тепла. Иногда мне не вериться, что я сам этого хотел. Тогда миллионы вечностей назад… Еще до Дна.

Нескладный пухлый человечек с бегающими глазками не производил совершенно никакого впечатления. Даже на афериста был не похож, слишком уж неуклюж и не обаятелен. И уж конечно он не был похож на индийского гуру или прошедшего огонь и воду в познании Истины эзотерика. Я уже начал было сомневаться в том, что затеянная мной игра могла быть интересной или забавной. Сидя на кухне в старой хрущевке далеко не самого центрального района нашего города, я ощущал себя полным идиотом. Поддаться на такой глупый и бессмысленный розыгрыш – «Стань Богом. Измени правила игры!».

Патетический слоган, ничего не скажешь. Причем кроме наспех расклеенных по заборам листовок, которые иначе как допотоптным способом рекламы и не назовешь, ничто в этом громадном, забитом средствами массовой коммуникации и PR-агентствами городе не давало ни малейшего представления об этой авантюре, в которую я ввязался. Хотя пожалуй именно эта обыденность, отсутствие балаганной мишуры и напускной, дешевой мистики и подкупили меня.

Человечек, сидевший напротив меня, называл себя не иначе как Учителем, что вообще-то заставляло задуматься о его психическом здоровье, вел себя на удивление сдержано задавал совершенно стандартные вопросы о моем прошлом, настоящем и планах на будущее и черкал карандашом в своем маленьком блокнотике. Мы сидели на кухне, пили чай из дешевых пакетиков и общались.

- Э… Учитель, - черт как все-таки непривычно обращаться к совершенно незнакомому человеку таким странным образом. Но я старался принять все правила этой игры, ведь Приз, который мне мог достаться значил большее чем все чего я добился за свою еще короткую, но бурную жизнь. – А в чем заключается ваша… кгхм… методика, превращения человека в Божество? Хотелось бы все же перед началом операции вникнуть в некоторые технические стороны вопроса. И в конце концов сколько это мне будет стоит?

- Что ж, цена конечно будет немаленькой, но я полагаю, что деньги это не проблема для будущего Бога, - Учитель скривил рот в гримасе, которую должно быть следовало расценивать как ухмылку. – Вы просто переводите все свои деньги на мой счет… Помимо прочего я становлюсь собственником всего вашего имущества. Хорошо, что вы еще холостой, у семейных людей всегда возникали проблемы, когда дело доходило до расплаты, - он употребил именно слово «расплата», а вовсе не подошедшее бы тут куда больше «оплата услуг». Впрочем это видно тоже было частью игры, посреди банальностей вдруг нет-нет, да и проскакивало странно уместное излишне патетическое словцо.

- Хм… И многих вы уже так, перевоплотили, а Учитель – я не удержался от небольшой издевки и саркастически осмотрел дешевое убранство его загаженной квартирки.

- В этом городе я помог достичь состояния Бога тремстам семидесяти двум людям, - он не шутил и не обманывал. Просто констатировал факт. – Можете не удивляться, среди, как вы выразились, «обращенных» было немало состоятельных людей. Просто материальные ценности не имеют для меня никакого значения, я оставляю себе, чтобы хватало на жизнь, а оставшиеся средства перевожу в разные благотворительные фонды. В те, которые действительно помогают людям, уж поверьте я проверял. Не могу спокойно себя чувствовать если не оказываю помощи нуждающимся. – наглость или безумие этого коротышки в потертом старом пиджачке просто не знали границ.

- Ну, допустим, я согласен. Да я действительно отдаю вам всю свою наличность, имущество, машину и коллекцию фильмов, и что? Как вы проделаете то, что вы обещаете. Учтите никакого надувательства я не потерплю у меня есть влиятельные знакомые, которые достанут вас даже из под земли и тогда никакой благотворительный фонд защитников прав человека вам не поможет, - возможно, я переусердствовал с угрозами, но хотелось бы обозначить свой серьезный настрой. Хотя в моем металлически ледяном тоне голоса и проскальзывали нотки агрессии, попытки «взять на понт» завравщегося в конец бендероподобного комбинатора, на махинацию то что этот человек мне предлагал не походило. В самом деле, какой идиот купится на подобное – отдать все, ради возможности ощутить себя Богом? Детский сад, а не афера. Но все-таки я покупался. И с каждой минутой проведенной на кухне Учителя я чувствовал, что покупаюсь все сильнее и сильнее.

- Методик существует несколько. Каждому психотипу подходит что-то свое. Все люди, которые приходят ко мне укладываются в одну из семи категорий и для каждой категории разработан свой путь обожествления. – вот еще одно слово, звучащее глупо и фальшиво, особенно в век порносайтов, постмодернизма и глобализации. – «Эстеты» обожествляются через некоторые психотропные препараты, «Фанатики» - как ни странно через псевдорелигиозную литературу. «Фаусты» или же «Искатели» достигают нового уровня сознания через познание некоторых простых, но переворачивающих восприятия мира Истин. Ваш психотип – «Победитель». Родом из не самой бедной семьи, чего уж там темнить, далеко не самой бедной, сами талантами не обделены, никогда не знали настоящей нужды и таких вещей как творческий поиск, неудача или безответная любовь. От них ухудшался аппетит и настроение, а это было недопустимы, ведь вы же с ранних лет понимали, что вам не следует размениваться «на мелочи», а идти к своей цели, причем идти переступая как через врагов, так частенько и через друзей. На западе вас бы окрестили «яппи», но здесь этот термин иначе как с японцами у людей не ассоциируется. Недавно вы вроде как пришли к очередной достаточно важной победе, но вдруг осознали, что победы то вам больше не интересны. Поражения вы не терпите, а текущая победа вовсе не является окончательной и НИКОГДА окончательной победы над миром вы не получите, ибо вы из тех, кому всегда есть куда стремиться. Но сейчас эта круговерть новых целей и их достижений кажется вам бессмысленной и замкнутой саму на себя. Верно я говорю? Да кивайте, кивайте, отбросьте ваш снобизм! Люди все в сущности одинаковые, когда речь заходит о выходе за допустимые пределы мироздания. И вот вы вдруг получаете шанс стать абсолютным, окончательным победителем всего и вся, бесповоротно возвыситься над этим скопищем занудливых неудачников, получить самый главный пряник. Ваш эгоизм – вот что вас тянет к Божественной сущности. Эта мотивация ничем не лучше и не хуже Познания, Веры, Стремления к Красоте или скажем Бегства. Не комплексуйте, - еще одна неприятная гримаса, еще пара пометок в блокноте. – Я не собираюсь укорять вас в гордыне или просить одуматься. Я не ангел, не священник и не моралист. Я просто делаю свое дело.

- Так какой вы говорите путь к Богу для «Победителей»?

- Вы замкнете вашу реальность на себе самом. Эгоизм позволит вам это сделать. А гордыня вскроет неизвестные вам резервы мозга и мир вокруг станет Вашим.

- Звучит как-то жутковато… Так словно вы просто сводите своих клиентов с ума, а затем собираете их добро, словно лидер секты из желтопресных статей.

- А не все ли вам будет равно, если вы проснетесь однажды и ощутите себя Богом? – Учитель хитро подмигнул и достал из кармана сигареты.

Чтобы замкнуть реальность на самого себя, надо оградить себя от всей окружающей тебя реальности. Парадокс, но многие вещи из тех, в которые меня посвятил Учитель казались мне сперва бессмысленными и противоречивыми. Но он знал, что он делал. Он предупреждал меня о необратимости всего процесса, о том, что если я все же найду силы согласиться, он уже ничем не сможет помочь, а будет очень тяжко.

Какой же я был дурак! Трудность в достижении цели всегда была для меня только лишним стимулом. Не знаю сознательно ли Учитель подталкивал меня к решению таким нехитрым способом (что учитывая его богатый опыт было вполне возможно) или он просто хотел честно описать все что меня ждет, но в любом случая ни одна из трудностей, что стояли передо мной там, до Дна не могла сравниться с этим.

Описывать пребывание в каменном мешке без звуков, красок, эмоций и запахов невозможно. Через это надо пройти. Никаких слов ни в одном из языков мира не хватит, чтобы описать эту обреченность и безнадегу, эту давящую темноту, которая каждый день откусывает по кусочку от твоей души и памяти. О, это страшная пытка, но Учитель не садист, он просто выполняет свою работу. Уверен ли я в этом? Нет... но сейчас это мне уже безразлично, также как и все прочее.

Безразличие затягивающее в себя все и вся – вот что страшно. Вот чему все мое естество не хотело подчиняться с самого начала. Вот с чем я боролся крича в тишину, посылая тысячи проклятий и отборных ругательств, вот что я хотел вытравить из себя слезами и грезами. Безразличие. Безразличие к тому, что вне Дна, к тому что до и после Дна, безразличие к Учителю, к себе. Иногда я просыпаюсь и мне кажется, что все что я знал и видел в этой жизни это тьма, безвкусная каша, дырка в полу для нечистот и гладкие стены.

Я пытался их разбить, сдирал ногти и стачивал зубы. Хотел даже пару раз разбить череп о стену, но Учитель, словно предчувствуя когда наступал подобный момент, вламывался ко мне и наподобие мантры зачитывал фразу о том, что «суицид путь к обожествлению для Неудачников, а я победитель». И всякий раз эти простенькие слова проникали в самую мою сердцевину, пробивались к затуманенному мозгу и действовали как надо. На Дне, когда ты теряешь все, за что мог бы уцепиться от тебя остается одна лишь твоя сущность. То что ты есть. То кем ты обречен быть с рождения. А мой психотип – «Победитель».

- Прежде чем заключим контракт, и вы переведете средства, я вынужден еще раз вас предупредить, о том, что эта не бизнес и не казино. То что вы вытерпите будет равносильно аду. И я не шучу, чтобы стать тем кем вы хотите быть, нужно спуститься на самое Дно.

- Хватит меня запугивать, все эти ваши по сто сорок пятому кругу пущенные страшилки на меня не действуют. Я твердо решил чего я хочу. А вы обязуетесь мне это дать.

- Дорогой мой, а вы действительно хотите стать бабочкой? Как гусенице вам живется очень неплохо. Гораздо лучше чем другим гусеницам. У бабочки проблем не станет меньше, они только перейдут на иной, куда более серьезный уровень. Всемогущество и безграничная власть над мирозданием вам не выдадут, до тех пор пока вы не окажетесь к этому готовы. А вы хотя бы приблизительно понимаете, что это значит?

- Нет. Но вы же сами утверждали, что пока не пройдешь через это не поймешь. Или я не прав, Учитель?

- Это не фантастический роман, и не голливудский блокбастер, где вы пострадаете от голода и головных болей, дня три, а затем вмиг обернетесь Суперменом и начнете метать молнии и какать мороженным. Чтобы замкнуть реальность на себя вы должны будете уничтожить внутри себя все воспоминания об этой реальности, и затем уже с нуля начать создавать свой мир. Никакого добра и зла, никакого порядка и хаоса, никакой жизни и смерти. Один на один со своим рассудком и больше ничего! Быть может когда вы сожжете все свои воспоминания и окажетесь на нуля, вам и вовсе не захочется ничего создавать. Небытие может вам понравится больше Бытия, пусть даже подчиняющегося вашим личным законам.

- Я знаю, что Небытие страшит меня больше всего на свете. Никогда не понимал Буддистов, для которых высшее блаженство – это безграничная пустота и лишение всяческих желаний. Я желаю создать новый, лучший мир, по образу своему и подобию и уже начинаю терять терпения ведя с вами эти пустые беседы на грязной кухне уже почти две недели. Я хочу, чтобы вы дали мне то, что обещаете! Немедленно! Прямо сейчас.

- Неужели вы не можете понять, что мне бессмысленно приказывать? Моя власть то поболе вашей будет, хотя я и не так чтобы сильно ей рад. Успокойтесь лучше, выпейте еще чайку. Я вот сейчас достану кипяточку, - Учитель забавно, по-шутовски начал приподниматься из-за стола и шаркая двинулся к опостылевшему за время наших «кухонных бесед» чайнику. Мне было совсем не смешно. Да он надо мной издевается, этот плюгавенький, затюканный жизнью полоумный!

Надо мной!

- Хватит! Или сейчас или никогда. Я готов передать вам все, я уже оформил бумаги, только делайте же наконец свое дело или я уйду сейчас и уже больше никогда не клюну на этот лохотрон!

- Чтож… Торопыжка был голодный, проглотил утюг холодный, - Учитель отошел от чайника. Засеменил в моем направлении все также шаркая и крехтя словно старый дед. – А впрочем хозяин барин. Да будет так! – тут я запоздало заметил, что коротышка с невероятной, неожиданной для него ловкостью вытащил из кармана пиджака черный хромированный шокер и дал по моим ребрам электрический зарядом запредельной мощности. Я упал на грязный пол и задергался, все тело свело дикой судорогой. Учитель подошел к шкафчику и достал оттуда шприц, наполнил его какой-то дрянью и вколол мне в ногу, приговаривая «Сладких снов, Победитель».

Я уже давно забыл свое имя. В имени на дне не было нужды. Я не помню и имени Учителя, хотя он мне его не раз называл. Здесь нет нужды в именах. Только Учитель и Победитель. Никаких лишних слов и фактов. За каждый факт к середине своего срока пребывания на Дне я хватался как за соломинку. У учителя в прошлый раз была оторвана пуговица, а в зубах застрял кусочек салата. Пища в прошлый раз падала вниз не со звуком «плюх», а со звуком «шмяк». Эти и еще тысячи мельчайший подробностей мое сознание обсасывало и разбирало по косточкам. Информационный голод мучил меня очень сильно и довольно долго, но под конец и он уже стал безразличен.

Учитель говорил мне «Вспоминай! Думай о своем прошлом! Чем раньше все воспоминания выгорят тем лучше. Не правы те, кто думают, что память помагает сохранить разум. Прокрученная по тысяче раз пленка с одной и той же записью выкидывается за ненадобностью. Когда просмотришь все пленки – станешь чище, хотя все равно тебе еще будет далеко до полного растворения». И смотрел свои «мыслефильмы». Сотни тысяч пейзажей и картин, несколько тысяч знакомых лиц, сотни характеров, дестяки действительно важных событий, которые выгорали особенно неохотно.

Я поразился многим свойствам людского подсознания, оказывается я до сих пор помнил, в мельчайших подробностях свою первую девушку (Лариса Ольгина, 13 лет, летний лагерь Орленок, 22.37, узкая, жесткая койка, кровь, немного слез и чувство стыдливой гордости), как меня застукали первый и единственный раз за онанизмом (тихий час в детском саду «Белочка», воспитатель Марина Николаевна, потные руки, игрушечный ежик в углу, синий пододеяльник, стыд), как меня предали первый раз (Пашка-«Болт», не вернул сто тридцать один рубль, хлопал по плечам, говорил, что «брат», осень, слякоть, ненависть, гнев родителей ), как впервые ударил того кто слабее (седьмой класс, разбил в кровь лицо конопатому малолетке, за неуважительный тон, разборки с директором, хамство, гордость, гонор).

Вспомнилось все. Иногда мне казалось, что я даже припоминаю, как отчаянно не хотел вылезать из того теплого, уютного места, где находился в самом начале, как грубо тащили, резали, то что дает жизнь и силы, как кричал. Почему-то хорошее улетало легче, безболезненей, оставалась ненависть из стыд, причем чем раньше происходили события тем сильнее они врезались в память и тем неохотней отделялись и растворялись в пустоте. Не знаю правда ли было все это на самом деле, или все это только бред воспаленного воображения. Не уверен не в чем. Но скоро и эта умственное самоудовлетворение наскучило и показалось совершенно неважным.

Стены, пол, пища, Учитель. Замкнутый круг. Мое время перестало быть линейным, как это было раньше и обратилось в колесо. Я ощущал себя хомяком или белкой, которой во что бы то ни стало надо забраться наверх и вперед, но упрямые ступени отбрасывали к началу и не было выхода, не было надежды. В самом начале я пытался еще умолять Учителя, запугивать, приказывать ему. Тщетно. Только темнота и человек делающий свои работу. Ах да, были в этой пустоте еще сны.

Таких ярких и красочных я не видел никогда, и как-то раз мне даже пришла в голову мысль о том, что научившись управлять сновидениями и я обрету ту самую Божественность и собственную Реальность. Но сны всегда заканчивались и просыпался опять в этой темноте и безмолвии. Однажды Учитель сказал, чтобы я «не обольщался и не пытался уйти в мир снов и грез. Они слишком зыбки и изменчивы, чтобы строить на их основе свой Мир. Это кажется достойным выходом и некоторые даже пытаются идти по этому пути, но сны всегда прекращаются». И он был как всегда прав. Сны прекращались, не прекращалась Пустота Дна.

Когда я очнулся после действия шприца я обнаружил себя связанным в каком-то подвале. Рядом со мной, прямо на каменном полу сидел Учитель, словно ожидая моего пробуждения. Когда он заметил, что я начинаю шевелить затекшими конечностями, он приподнялся и заявил следующее:

- Все-таки Ванна не для тебя. Хоть и быстрее все случилось бы, легче, да ты еще слишком молод и горяч, не выдержишь. Придется воспользоваться старым, надежным методом. Добро пожаловать на Дно!

- Какое еще к черту Дно? – тело плохо меня слушалось, язык еле шевелился во рту, губы ощутимо пересохли.

- Да самое обычное Дно. Понимай это слово как хочешь. Может быть Дно мира и я как истинный Мефистофель, за желание уподобится Богу доставил тебя в Тартар, в Преисподнюю. Видишь там атланты связанные в углу валяются, - если это была шутка, то я ее совершенно не понял, а Учитель улыбнувшись собственной остроте стал продолжать. – Можешь воспринимать это место в смысле метафизическом. Это Дно –область трансцендентного, чистого мира идей и мыслей. О как! Именно тут приблизится к Божественному будет легче всего, ибо сам Бог, тот который главный и Всемогущий, как известно отсюда вышел. А можешь считать это место абстрактным понятием из психологии, то есть твое собственное Дно, так сказать, Дно подсознания, место где обитают твое Эго и Ит, наедине с которыми я тебя скоро оставлю.

- А может это твое Дно, это просто подвал где-нибудь в загородном коттедже куда ты меня скинул и оставишь гнить, чтоб никто не мешал деньги сиротам раздавать?

- Фу как цинично! Какое пошлое время этот ваш двадцать первый век. Я тут про глубины Бытия вещаю, а ему подавай логику и сермяжную правду. Учти, на Дне мыслить так как ты мыслил сейчас нельзя! Это недопустимо, как станешь Богом, если цепляешься за такие дурацкие вещи как «подвал», «коттедж» и «город». Нет этого ничего. Сгинуло. Считай, что специально для тебя, пока ты спал я все уничтожил. Ничего нет. Ни городов, ни людей, ни времени, ни Вселенной. Только ты, я и Дно. Я тебя не брошу здесь, не бойся. Придется с тобой еще повозится, но думаю в конце концов что-нибудь, да получиться. Учти все зависит теперь только от тебя. Я конечно буду помогать по мере надобности, но если ты сам себя не развоплотишь как Человек, то кто сможет воплотить тебя как Бога?

- Что за… Ванна? – я пытался хоть немного разобраться в том, что меня ждет и одна страшная догадка уже зашевелилась где-то на самом краю сознания.

- А так, был у меня в пятидесятых экспериментик один. Весьма удачный. Но тебе не подойдет. И архетип не тот, и как уже сказал молод еще. В общем ванна – это то же дно, только еще страшнее. Тут у тебя хотя бы останется ощущение собственного тела… - мне стало холодно и очень страшно. Хотя Учитель предупреждал – единожды вступивший на эту дорогу не может свернуть назад. Хотя, погодите, если он проводил эксперимент в пятидесятых, то сколько же ему сейчас было лет?

- Больше чем ты можешь себе представить. Да не трясись ты так. Я не демон, - Учитель осенил себя крестом, дабы показать, что он не врет. – Нет. И не Дункан Макклауд. И даже не Вечный Жид. Просто одна из стихий этой реальностью, с которой тебе посчастливилось столкнуться. Я человек, самый обычный, просто работа у меня странная и редкая. Знаешь, почти все те, что стали Богами остаются в своих мирах. Но некоторые находят в себе силы вернуться в тот созданный Другим мир, из которого вышли. Когда я прошел через все то, через что пройдешь ты, я решил отказаться от Всемогущества и… Ну вернулся в общем.

- Зачем тебе все это? – это были мои последние слова перед погружением на Дно. Перед тем как Учитель захлопнул люк, навсегда отрезав от меня все что было Жизнью.

- Очень люблю помогать нуждающимся. Ты же сам знаешь какое сейчас в фондах благотворительных финансирование… Ну, держись теперь. Желаю удачи, хотя скоро ты и забудешь, что это значит, - Учитель оставил меня одного, захлопнув за собой люк. Темнота, тишина и одиночество окутали меня со всех сторон. Тогда я еще мог их не любить.

Я не помню, когда ощутил это окончательно четко и ясно. Дело в том, что тогда я уже утратил способность ощущать. Эмоции, воспоминания, ощущения – все стерлось. Последнее, что промелькнуло у меня в мозгу перед окончательным растворением в безграничной Тьме, - несколько строчек из какой-то песни.

Белые стены, храните, спасите нас.
Без глаз, в которых соблазны.
Без слов, от них вся беда.
Молчанье мое – заклинанье мое.
Темнота моя больная сестра.
Пока я жив, пока я жив
Они не войдут сюда,
Они не войдут сюда,
Они не войдут сюда,
Они не войдут сюда….

И еще бесчисленное количество раз я гнал этим заклятьем свои мысли, которые мешали сознанию растворятся в темноте и всеохватывающем безразличии. И тогда я в единый миг и единую вечность принял это.

Нирвану. Катарсис. Трансцендентное. Мир Идей. Экзистенциальное. Благодать. Все то, о чем целые тысячи лет спорили ученые и богословы, пророки и философы, слепые в своем неведении, ведь никто из них не спускался на Дно. Все те люди, которые ощущали в себе искру этого дара, которые помнили о том, как оно было до рождения, все те, кто искали слова и не могли найти. Я за один миг стал выше всех их нелепых теорий и учений.

Я все еще не мог осознать окончательно и полностью тот мир из которого я вышел, ведь он был чужой, но Я был Альфой и Омегой Небытия. Там было прекрасно, ведь там не было ни одиночества, ни тишины, ни тьмы. Не было никаких ориентиров, только безграничный Океан Пустоты, в котором плавал Мой ничем не ограниченный дух. Я не смотрел ни на Себя, ни на мир из которого вышел, все это казалось просто нелепым сном, после которого наконец наступило пробуждение, ведь все сны всегда заканчиваются.

Я наслаждался покоем безмерно долго, но наконец Я решил - хватит Пустоты. Чтобы сделать первый шаг Мне нужно было то, с чего можно начать. Отправной пункт, с которого начиналось бы разделение сущностей, ориентиров и законов, по которым будут жить все те, кто родится в новом мире. В Моем мире. И Я вспомнил то, чего мне так не доставало все эти миллионы вечностей назад.

- Да будет Свет! – сказал Я.

И стал Свет…