Atrey : Наспор или неудачный выстрел.

Крапива жалила ядовито, подобно похотливым змеям.
Леха на спор вошел в крапивные заросли. Его голова медленно проплыла по травянистой поверхности жгучего океана, оставляя за собой борозду колыхающейся зелени. Выйдя из крапивных джунглей на пыльную тропинку, он сел по-турецки на землю. Солнце по-пустынному полыхало, вытапливало последние граммы жира из худощавого тела. Крупные капли пота стекали по мальчишеской худобе Лехи, раздражая боль от крапивных укусов. Он крепко, до скрипа сжал зубы.
Красный стоял напротив, протягивая рогатку, но Леха его не замечал. Повернув голову в сторону леса, он безучастно уставился в невидимую даль. Красный нагнулся и положил проспоренную рогатку на землю, возле Лехиных ног. Мальчик, похожий на обкурившегося опиумом турка, заторможено повернул голову, посмотрел на Красного, плюнул в серую пыль и бесшумно заплакал.
- Лех, ну ты чё? - Красный неуклюже пытался успокоить плачущего. - Ты рогатку выиграл.
Красный потерялся. Ему было неудобно и жутко. Открыв рот, он стоял с бесполезно опущенными, веревочными руками и смотрел на блестящие, быстро сохнушие полоски слез на запыленном лице друга. На потрескавшихся губах Красного запеклась слюна.
Да, рогатка была стоящая, несомненно. Ради нее можно было не только - в крапивное море с головой. Жаль Красному это не понять. Разум Красного не соответствовал сущности хорошей рогатки. Эта гнусь социального онанирования луковой спермой била по зеленым чуть раскосым Лехиным глазам. Потому-то он неожиданно для себя (не только для красно-рыжего труса) расплакался, а вовсе не из-за…
Леха схватил рогатку, пружинно оттолкнулся от пыли, крапивы, луковой сонаты; прыгнул в сторону леса и, натянув до отказа рогатку, запустил шариком в ближайшие кусты. Железная материя прошила листву и заставила взвизгнуть какое-то животное. Леха кубарем покатился по тропинке. Ликующая пыль разразилась клубами аплодисментов. Выстрел, ювелирно исполненный в воздухе, был точен.
От внезапного Лехиного броска Красный отпрыгнул назад, потерял равновесие и, нелепо размахивая руками, шлепнулся в пыль. На его пиявочных губах надулся слюнявый пузырь, полыхнул бензиновой радугой и лопнул, брызнув и пахнув словами.
- Что, что это было?
Леха уже был на ногах. Подскочил к своему рыжему потрескавшемуся другу и бросил ему на колени свою старую рогатку.
- Вставай. Быстрей. - Леха изо всех сил дернул выпученные белесые глаза за шкирятник. - Ну, вставай же, кретин.
Сумасшедшее развернувшись, Леха бросился в лес, с восторженным криком краснощеких каманчей:
- За мной!!!
Красный, перемазанный в пыли, поднялся и побежал на искривленных ногах за своим предводителем, глупо держа рогатку в правой руке.
- Куда? Ты куда? Ты в кого стрелял? - Красные слова тяжело, с пыльным хриплым дыханием, вылетали наполовину с брызгами слюн. - Ты огнем стрелял. Да. Я видел.
- Это был шарик. - Слова придали Лехиной скорости новый толчок, словно реактивное топливо. - Шарик сверкнул на солнце. Красота!!!
- Что-о-о!!! - Красный споткнулся. - Твой счастливый шарик. Надо найти его. Это же твой счастливый…
- На хер! Не отставай. И ты увидишь.
Леха вломился в заросли кустов.

Красный, все также нерасчетливо держа рогатку в правой руке, едва поспевал за Лехой, который мчался с пугающей какой-то магической силой. Рыжий мальчишка, богатый-тупой-несчастный; закручивался в воздушном вихре. Он видел, как время от времени Леха вскидывал руки и, отведя далеко назад правый локоть, палил куда-то вперед. Иногда, после выстрела, слышался слабый взвизг. Неожиданно Леха, смелый и отважный, куда-то исчез. Словно, превысив критичную скорость, он перешел в иное временно-пространственное измерение. Красноухий с искривленным от напряжения ртом, исцарапанным ветвями лицом стал сбрасывать скорость. Делал он это глупо и непродуктивно: завихлял ногами в безумном танце голодного туземца и замахал руками, словно пародировал движения утопающего. Если бы сторонний наблюдатель смотрел Красному в спину (как до этого сам Красный смотрел в Лехину спину), то увидел бы, как лопоухий мальчишка неумело нырнул и пластом исчез из вида.
Мальчишки катились по склону оврага со скоростью, обдирающей кожу и с приземлением, ломающим ребра.

Красный скатился в овраг и больно ударился головой о твердую икроножную мышцу уже стоящего Лехи. Медленно поднявшись, Красный потер огромное пятно на узком лбу; огляделся. Боль от удара в красных глазах сменилась тоскливым безумием.
Леха крепко стоял, по-нацистски расставив ноги. Он весло оглядывался по сторонам, спокойно поднимая готовую к стрельбе рогатку.
- Говорил же тебе, Краснуха. Надо было на железку сходить. Набрать камней побольше. - Леха прищурился. - Как знал.
Красный, Рыжий, Красноухий, Лопух, Краснуха, Ред`шиза, Веснушка, Краснопузый, Бабос захныкал:
- Ле-е-ех. Что? кто это?
- Это! У-у-у!!! - Отважный предводитель каманчей задорно глянул на друга.
Леха с Красным стояли в центре небольшой изумрудно-голубой полянки, окруженные странными босоногими людьми, небольшого (едва ли метр) роста, обросших серыми (словно запыленными) курчавыми волосами, с остроконечными сказочными ушами.
- Это?! разве ты не видишь? Это же - Хоббиты!!! - Леха от возбуждения почти кричал. - Мать моя женщина! Я и не думал, что эти придурки реально существуют!
- Хоббиты? Какого хера ты несешь?! Это - гномы! Нет лилипуты. Деревня придурков-лилипутов. Их выперли из города! нет, они сами съебались оттуда. А потому на хрен! они! там! никому! не нужны! И поселились здесь, в этом гребанном лесу!
От склизкого страха Краснуха совсем потерял голову. Все происходящее показалось ему идиотским 3D фильмом, участником которого он стал насильственно.
- Какие к чертям - лилипуты. ХО!-ББИ!-ТЫ! Видишь - маленькие, волосатые, как греки. Стопудово хоббиты-пидарасы.
Леха уже почти поднял рогатку в боевое положение, хотя мог этого и не делать - навскидку он стрелял не хуже, а может и лучше, чем прицелившись.
- Вон видишь? мелкий обалдуй скачет. - Леха показал на маленького, не более полуметра высоты, хоббита, который прыгал и дергал за рукава своих более высоких соплеменников, словно в каком-то ритуальном танце. При этом он рычал и повизгивал. - Это его я заметил там, на тропе. Ишь, разрычался-развизжался, ушлепок. Видать это их сраный хоббитинский язык.
Маленький хоббит носился по окружности поляны, тыча коротким грязным пальцем в сторону мальчишек.
- Надо было шарик найти. Шарик. Твой счастливый шарик, который ты исстрелял. Это из-за того, что ты потерял шарик. - Красный молитвенно раскачивался и, бессвязанно повторяя набор простейших слов, погружался в необитаемые просторы маразма. - Это ты! ТЫ!!! Во всем виноват!
Хоббиты казались внешне вполне спокойными. Они дружелюбно улыбались и помаргивали. Красный, полуактер-полузритель, заметил, что хоббиты, или кто они там, очень часто быстро-быстро моргают, будто в глаза им залетело целое полчище мошек.
Внезапно по хороводу существ, оцепивших полянку, прошла нервная волна, словно каждого из них последовательно цапнули небольшим разрядом тока.
- Мочи уродов, Красный! - Леха бросился в сторону, ловко стреляя на лету.
Одновременно с акробатическим прыжком Лехи, упорядочная цепочка хоббитов развалилась, превратившись в многорукую лишенную разума толпу. И эта толпа бросилась на мальчишек. Красный завизжал от страха и бесцельно швырнул рогаткой в набегавших хоббитов. Леха же кубарем катался по земле, ощетинившись меткими выстрелами, как бешеный еж - иглами при защите ежовой своей чести и достоинства.
Дальше все случилось быстро и логично. Битва была проигранной изначально. Все это понимали. Веселые хоббиты, трусливый лопоух Красный. Все, кроме Лехи. Хоббиты, несмотря на свою смешливость и распиздяйство, действовали слаженно и безупречно, как римская армия.

Леха висел меж двух сосен. Он был похож на букву «Х». Уставшую, смертельно уставшую букву «Х». Его руки и ноги были прибиты большими деревянными клиньями к стволам деревьев, голова свесилась на бок, из левого уголка губ текла кровь. На клине, пробившим его левую руку висела рогатка, выигранная Лехой у Красного.
Красного же развесили меж осиной и березой. Его голова бесцельно моталась из стороны в сторону, разбрызгивая пот и слюни. Его, бывшая Лехина, рогатка висела на клине, забитым в его правую руку.
Маленький хоббит, его звали Увенкс, радостно скакал вокруг деревьев, хлопая в ладоши и грозя кулачками распятым мальчишкам. Потом, немного угомонившись, он нашел длинную сучковатую палку, подошел к висевшему Лехе и, встав на цыпочки, сбил палкой рогатку…