Первый : Красота неумолима

В хорошем настроении, после фееричной ебли я шел по ночному городу, и почти насвистывал. Шепотки за спиной явно о чем-то сговаривающиеся и звуки торопливых шагов за мной казались тогда случайным совпадением. Кто-то сзади схватил меня за куртку, я повернулся на встречу. Вдруг стало очень красиво. На жалкую долю секунды, все вокруг расцветилось ослепительными мимозовыми искрами. Красота выплеснулась сполохами бенгальских огней, оставив после себя лишь дымные прочерки, утонула во мраке. Челюсть заныла тупой, похожей на оскомину болью, а в ушах зазвенело. Это был неожиданный и хорошо поставленный удар, который как ни странно, привел меня в чувство. Я открыл глаза.

Темно-синяя гуашь неба, чуть разбавленная апельсиновым соком старых фонарей, еще мгновенье назад восхищала, наполняя мое сердце теплотой, я почти уловил тонкий смысл слова «пиздато». Ночная улица казалась уютной и родной… Незнакомцы смотрят с некоторым удивлением, видимо рассчитывали, что я упаду. – Ну, че? Идешь туда, или тебя прямо здесь положить?! – глядя пристально, процедил через губу, тот, что стоял напротив, подготавливая что-то в кармане спортивной куртки. …Мне знаком этот взгляд, так смотрит пуля в висок. Второй, тот, что бил, настойчиво так, по-свойски обхватив, подталкивает меня в глухую черноту подворотни. – Вы совершили большую ошибку, парни…

Горький осенний воздух стал осязаем, он до боли скрутился в груди клубком колючей проволоки перевалил за предельную отметку давления. С громким хлопком разлетелась оболочка моей человечности, а это значит, что я выживу, а враги - нет. Вспышка. Замедленная съемка, дальше – слайд-шоу. Впереди стоящий, прижал ладони к своему лицу, процеживая сквозь плотно сжатые пальцы рубиновые ручейки крови и тряпичной куклой повалился на мостовую. Его друг растерянно смотрит на происходящее, но в туже минуту его не постигает та же участь. Павший первым, воет и громко матерится, второй тихо скулит и дернув пару раз ногой затихает. Бегло объясняю им, кто они есть на самом деле, не оглядываясь, быстро ухожу.

Ныряю в темную арку, ухожу дворами восстанавливая дыхание. На параллельной улице беру такси, но первая попытка назвать адрес отзываются острой болью в скулу. Челюстной сустав похрустывает, наводя на неприятную мысль о голодной смерти. Немного знобит, но неспешный монолог таксиста, быстро подавляет первые признаки стресса. Мириады разноцветных огней ночного города дробятся в капельках дождевой мороси на ветровом стекле, напоминая мое мимолетное свидание с красотой. Приехали. Выхожу, бросая дежурные фразы: – Доброй ночи, шеф, ни гвоздя, ни жезла! Да, у таксистов жизнь ни карамелька, их постоянно норовят ограбить. Меня тоже хотели ограбить... Зная себя, я представил, как ни за что на свете ни смог бы отдать грабителям личные вещи: бумажник, в котором есть фотографии родных, пустяшные подарки от дорогих мне людей. Это означает что, меня бы долго и неумело убивали.

В эту волшебную ночь я впервые использовал травматический пистолет. Это отличная штука скажу я вам! Выстрел в лицо делает из человека настоящий шедевр, и как всякому предмету искусства ему нужно дозреть и отлежаться. Спустя время, кому-то снимут бинты с грубо сшитого лица, и он станет живой инсталляцией. Но есть другой сюжет, когда стальная пуля, в тонкой резиновой оболочке выбьет глаза, и превратит мозг в паштет. Тогда лицо станет статичной, но весьма колоритной посмертной маской. Сделав лица некоторых людей сообразными их внутреннему миру, я стал великим художником. Во мне живет красота.

В основе истории лежат реальные события, ни один гопник ни помер (а жаль). Автор оставляет за собой право глумиться над героями своих произведений как ему заблагорассудится.