Цезарий Мудянников : Заебло всё, бля.

Утром до развода в кабинет, чему то елейно улыбаясь, тихо вошёл прапорщик Первухин.

- Доктор, давай поправимся.- прикрывая за собой дверь вкрадчиво сказал он. Миша привычно вынул из сейфа бутыль спирта с притёртой пробкой и плеснул в мензурку. Первухин достал из кармана шинели газетый свёрточек и отряхнув табачные крошки развернул кусок чесночной колбасы.

- А сам чего?

- Я не хочу - сказал Миша.

- Сменщик твой майор в штабе уже стоит. Проставляться будет.

- Проставляться?

- Ну да... это... представляться. Бате. Из московского сам. Видно начудил чего, что к нам заслали – Первухин опрокинул мензурку и втянул ноздрёй чесночный дух из свёртка.

- А ещё говорят, проверяющий с Москвы едет. На боеготовность. В полевых условиях. Хуйня какая. – он откусил колбасы - В роту пошёл. Заходи, если чё надо.

Вечером Миша сидел со сменщиком в своём кабинете. На столе стояли бутылка водки и казан горячего плова. Майор раскраснелся.

- Знаешь, Миша! Скоро всё поменяется. Вопрос – в какую сторону. Грядут времена - или большого защекерена, или большой вольницы. И то и другое – пиздец. Единство Политбюро – сказка для трудовых масс. Там есть и либералы и вурдалаки. Вопрос – кто станет следующим генсеком. Одно ясно – у консерваторов нет шансов. А ведь эти старые пердуны как муравьи, потихоньку вытянули бы страну. По камушку, по кирпичику, не разрушая ничего и кислород не перекрывая. Беда в том, что их никто не хочет. Всех всё заебло. И американцы разувают нас по вооружениям. – майор бросил в тарелку обглоданное седло барашка и вздохнул.

- Точно, заебло. Давай выпьем ещё и спать – сказал Миша. «Головинова выписываю, панариций отправляю в гарнизонный и сам ложусь туда же в терапию. Вартанян продержит у себя пару недель с обострением гастрита. Кадровый сам разберётся. Пусть в войнушку играются. Заебло всё».

Он уложил сменщика в дальней палате санчасти и вышел покурить. Было уже за полночь. От здания библиотеки отделилась массивная фигура и пошла в направлении третьей роты. «Силаев сегодня дежурный по части.. И ебёт он Нину не в каптёрке, а у неё на столе.... или на полу на подшивках газет». Он представил её на полу в распахнутом осеннем пальто с раскинутыми ногами и ему загорелось. Бросив недокуренную «Казахстанскую» он быстро дошёл через освещённый плац до библиотеки и открыв дверь прошёл в глубину помещения. Нина стояла одной ногой на столе и пристёгивала чулок, освещённая свечкой на столе.

- Серёжа! Ты опять! Ну я уже оделась! Сейчас последний автобус до города пойдёт!

- Да это я, Миша – буднично, как бы невзначай сказал он и подойдя сзади быстро задрал юбку. Тут главное - не упустить время. И он твёрдо знал, что редкая женщина будет пускаться в диалоги, когда ОН уже ТАМ. А ему, как голодному зверю нужно было сожрать сейчас кусок мяса. Мелькнула мысль - «завтра приму амбицилин. Мало ли Силаев кого ебёт». Он сам лечил его от трипака полгода назад. О дежурных презервативах в бумажнике он даже не подумал.

Драл он её довольно долго и остервенело, меняя положения. Когда насытился и застегнул галифе, услышал: «Скоты вы все... Может из Ахматовой что прочитаешь?..... Нет! Всё таки ты лучше Силаева. Тот как бык племенной. Тупой и неукротимый. А ты.....ты..» - Мише не довелось узнать, к кому из животного мира приравнивает его Нина. В освещённом свечкой пространстве появилась крупная фигура капитана Силаева.

- Бык, говоришь, племенной! Ах ты блядь подзаборная! – оплеуха отбросила Нину в темноту. Посыпались книги. Миша бросился сзади на Силаева, пытаясь удержать его руки, но это походило на собаку, нападающую сзади на медведя.

- Доктор, отвали, бля! Ты тут ни причём! Я её уделаю, бля! Бык, бля!!! Нашла быка!- Миша полетел в противоположную сторону и завалил под собой несколько больших стопок книг, приготовленных к списанию. Нина, тем временем, уже висела на руке капитана, схваченная за воротник пальто. Свечка освещала половину её лица. Мише невольно припомнилось:

а свет всегда наполовину мертв,

как тот, кто освещен наполовину.

«А ведь он её сейчас убъёт!» - он бросился на Силаева и достал кулаком в челюсть. Удар был плохо поставлен, но всё же заставил капитана отпустить воротник пальто, чтобы взять этой рукой Мишу за грудки и другой отправить в лёгкий нокдаун. Нина успела выскользнуть из дверей и Силаев рванул за ней. Миша вышел на воздух и увидел стремительно несущуюся через освещённый плац нинину фигуру в распахнутом пальто. Огромными шагами её настигал капитан и кричал:

- Стоять, нахуй! Стрелять буду! Падлааа, бля! – фигуры одна за другой скрылись в будке КПП.

«Заебло всё» - Миша до армии почти не употреблял ненормативной лексики, но здесь приходилось сталкиваться с индивидумами, которые просто не понимали слов. не пересыпанных матом. Постепенно он стал ловить себя на том, что и мысли свои разбавляет матерком.Как Штирлиц, обнаруживший, что думает по немецки.

«Заебло всё!» - Миша вытащил из мятой пачки «Казахстанскую» и закурил – « Пора домой».