Иезуит Батькович : ПТУ из провинции

Эх Шиза! Демшиза!
Бадабумобастер!
И в ЖЖ я напишу,
И ебаться мастер!

(выебанное с)

Счастье тебе Вавилон, город крепкий!

(выебанное с Цвай)

Павлик Морозов – крут!

(выебанное с Драй)

Под порно и пиво
Лениво хуй клали
Вишневый сад

(Хуеку)

Даниил Океанов был очень серьезный мальчик. Он читал классику, ухаживал за хомячком, переводил бабушек через дорогу, учил матчасть, играл в шахматы, состоял в кружках и даже в самодеятельности. Лепил снежных баб. Горбатых.

Он любил советские фильмы. Особенно про разведчиков. Особенно про молчаливых.

Как-то довелось ему сидеть в ГэБэ. Ну, посидел, посидел, а ему и говорят: «Давай мы тебя выпустим»! Даня насупился и говорит «А бить не будете?». Ну, ему пальчиком грозят и говорят: «Это если ты будешь хорошо себя вести!». И выпустили.

Даня как пришел из ГэБэ, так сразу давай за старое. Чтоб всех плохих победить. И давай побеждать. Но ему были нужны… кто? Праааально – верные друзья! Волшебные помощники! Чтоб из ларца, чтоб одинаковы с лица и чтоб вопросов не задавали.

Перво-наперво, смекнул Даня, что ему нужно умного и жизнь знающего. И позвонил Тамику. А Тамик был, не абы кто, а вор в законе. Он еще говорил, чтоб его называли Тамерлан, и локтями чесал себе колени. Тамик план курил, да семечкой торговал. Народу нравилось. Любил народ Тамика. А Тамик бабу любил и план курил.

«Давай дружить, вместе жить!» - сказал Даня. И Тамик сказал: «Ну, давай, тока ты не жми нашего брата да на рынке!». И не стал Даня его брата жать. Пожал чужого брата.

Затем к Другу старому отправился Даня, к другу заветному, он еще в ГэБэ когда был помниться все комбинации разрабатывал. А Друг в это время у клоунов пидораса изображал. На бирже учил играть. Клоуны на бирже играть не умели, но очень старались. А у Друга сокровенного была тоска по чему-то большему. Так что изображал пидораса, да пил горькую.

«Давай дружить, вместе жить!» - сказал Даня. И друг говорит: «Ну, давай, тока ты не мешай мне стричь бабло!» И не стал Даня мешать. Сам бабло стриг.

Затем пошел Даня к Грустному Жиду. А Грустный Жид вообще всю систему закрутил. Закрутил систему такую, что сам распутать не может, но сука такая хитрожопая все изнутри знает, все разруливает. «Давай-таки дружить, вместе жить, а то как?!» - сказал Грустный Жид. «Ну, давай» - ответил Даня и дальше пошел. «Тока смотри, чтоб я у тебя таки тоже не то, таки да?» А Даня…

Ну, тут ворвался Говнорокер в текст и орет «Мальчик-Зима - это я!». И съебался куда-то дальше петь. Про девок.

…побурчал что-то и дальше пошел.

Пошел дружину собирать, чтоб всех плохих бить. И взял в дружину свою всяких.

Взял себе и Ахмеда с гор, который взрывать любил и с калаша в воздух стрелять. Но анекдоты зато Ахмед хорошие рассказывал и детей своих тоже любил.

Взял и Василия Ивановича Чапаева, который всю правду про народ в академиях изучил, дрочил да народ наебывал, то тем, то этим представлялся. Бабой тока…

Тут ворвался в текст Говнорокер и поет «Бараний жир залепит глаз!». И съебался куда-то дальше петь. Про водку.

…бабой тока представиться Василий Иванович не мог, хотя хотелось иногда.

Взял Даня и Хакера юного да нервного, который систему учился взламывать. Тоже еврей был, но тока называли его не Мотя Шрульман, а Нео пока что. Для друзей Нео, дома Мотя или даже просто Матрена. Нервный был, но сука знал, как взламывать.

Взял Даня и смешного маленького да узкоглазого Китаезу из общаги. Китаеза был тихий, ловкий, но по-русски не понимал ни хуя. Взял Даня Китаезу, нужны ему были ловкие и тихие. А то что языка не знает….

Ворвался еще Говнорокер и поет «Но в наших жилах кипит - Небо Славян!». И дальше съебался петь. Про славян.

…так для мужика это не главное.

Взял еще Даня себе Татарина-хуеплета. Этот изображал клоуна у пидорасов. Пидорасы юмора не понимали, но бабло свое отдавали, ведь хорошо умел хуи плести, темочки мутить, да и рожа у него была смешная - девкам нравилась.

Взял себе Даня и Гарика в помощники. Гарик был сын хорошего даниного друга откуда-то с юга, еще в армии вместе служили, но Гарик был не так как отец его хорош. Он все проторчал и теперь телефоны с прохожих срывал. Он говорил как няня Вика из телевизора. Морду не бил, потому что очковался часто. Но телефону у прохожих хорошо срывал, и кино у него было любимое «Брат», так что знал цену дружбы. Отец Гарика «Крестного Отца» любил и боевики про Рембо. Но Даня его больше конечно из жалости подобрал, потому что отец у Гарика уж больно хороший.

Ну вот. И пошли они все вместе в уездный город Теремок. А Теремок он вот какой был. Там было очень много вытрезвителей и лохотронов. Такое впечатление, что жители уездного города Теремок рождались только для того, чтобы проебать все бабло в лохотроне, а затем спиться и вонять перегаром. Но они в перерывах еще чего-то даже успевали делать. Могилы копали, лес рубили, реки вспять поворачивали, людей в космос запускали, песенки писали, в шашки играли. Ебались.

А Данину бабень, Душечку, ну такую дуру-дурой, которая еще и страшная к тому же, к себе Жлоб уволок. Уволок ее, понимаешь, Жлоб, Душечку эту и все шоколадом импортным кормит. Не бывать этому, Даня решил. И пошел Душечку свою дурную отбивать. Еще Друг Заветный забеспокоился в тот момент, и свалил, да и Грустный Жид соскочил куда-то. А Тамик сказал, что он лучше за семечкой, да за всем остальным проследит, вопросы все порешает. На стройке.

Дружина разом навалилась, но отбил их Жлоб. А затем пришел МЕДВЕД сказал ПРЕВЕД, да и задрал Жлоба. Жлоб похрипел, посипел, потом порвался и сдулся.

Смрад от него стоял великий. Ибо разорвали в клочья. А клочья воняют и гниют, ибо не тело то, а клочья.

И Душечка Даню расцеловала в уста его сахарные. И началась благодать. Только Гарик с юга под шумок всех подельников данечкеных порезал. Да и Даню заодно. И сам стал с Душечкой шашни крутить. Потом он ее проебал, хотя так и не выебал. Но не о том речь.

А речь о том, что под конец вышел Народ с бородой и грустно спел «Жиды сожгли родную хату! Убили всю его семью!». И еще вышел Интеллигент в очках вшивый и пропукал «Понаехали, блять, читайте классику!».

И ширилась Благодать, и плакала Душенька, и стояло извечное ПТУ.

Занавес.

Вышла Мораль в ржавых доспехах и зачитала фристайлом под ломаный бит.

Мораль: «Делайте ставку на сильных людей, но при этом старайтесь разбираться в лицах. Йоу! Комон, комон… Ееееееееее….Хуй!....».

Эпилог

Театр закрывается. Меня от него подташнивает. Авангард гавно – даешь жесть.

Наркотеги – гавно для слабых духом.

Демшиза говно еще большее, чем наркотеги.

И немедленно хапнул.