Илья Волгов : Знакомый Город

«Че за хуйня? На ветку наступил, что ли», - обрадовался Лукич, когда что-то хрустнуло. Еще бы не радоваться – первый за месяц услышанный звук, не считая собственного голоса. Он бросил взгляд на красноватую землю под ногами, но никакой ветки не было и в помине. На земле вообще ничего не было. Дорога была абсолютно ровной и чистой, будто на нее вообще никто никогда не наступал. «Показалось, наверное… Хер с ней, с веткой», - и Лукич навсегда позабыл про хруст и ветку. Какие могут быть мысли. По его собственным ощущениям он шел по Дороге уже не меньше месяца, изредка останавливаясь для того, чтобы отдохнуть и поспать. Еды и питья не было. Но всего этого и не требовалось. Честно говоря, даже спать-то не очень сильно хотелось «Че это меня на кабана не пробивает?» - этот вопрос Лукич задавал себе, пока шел по дороге. На самом деле его больше нечего и не волновало, да и думать было не о чем. Никаких воспоминаний, мыслей. Его даже не волновал вопрос откуда, куда и зачем он идет. Знал лишь что движется туда, куда ему нужно попасть во что бы то ни стало. Да, и еще какое-то интересное слово, название Города вроде бы. А все остальное не имеет значения.
Весь этот месяц, проведенный в пути, Лукич наблюдал лишь абсолютно прямую Дорогу, конца и края которой не было видно и синее марево какой-то странной Травы, застилающей все остальное видимое пространство. Лукич никогда не сворачивал с дороги. Трава его нервировала. Синий ковер… Таких размеров, что даже подумать страшно. Но не только масштабы Травы, ее величавость напрягали Лукича. Было в ней что-то такое… чужое и злое…
В этом месте будто бы не существовало звуков. Ветер, вроде, дул (причем именно в тот момент, когда Лукичу становилось жарко), но гулом, с которым обычно дует ветер, это не сопровождалось. Трава же на ветер вообще никак не реагировала. Сколько раз Лукич не ебашил со всей дури ногой по земле – звука никакого. Свой собственный голос Лукич слышал – даже иногда сам себе что-то говорил. Кроме собственно голоса весь этот месяц пути он ничего и не воспринимал ушами.
Днем здесь было светло. Источника света на сине-голубом небе Лукич так и не нашел. Было просто светло, будто небо само испускало свечение, изнутри. Тени так же не было. Ночами становилось прохладнее и темнее. Лукич не разу не заметил, как день переходит в ночь, будто это случалось в одну милипиздрическую долю милисекунды. Вот он топает по Дороге и думает, почему не хочется есть – а вот уже темно. Темно – слово здесь относительное. Не то чтобы очень темнело, так, что хоть глаз выкурочивай… Просто небесный свет становился совсем слабым. Небо становилось темно-синим, скажем так. Так и ночевал Лукич – под открытым, но беззвездным и бездушным небом.

***
Месяц Лукич шел и не о чем не думал. Просто шел вперед. Как всегда в жарком воздухе была пустота. Вернее сказать, ничего не было. Ни звука. Ни движения. И тут наконец произошло то, после чего мой Лукич понял, что цель – Город – почти достигнута.
На 35-й или 36-й день своего похода Лукич увидел След. Странник шел, как обычно, без единой мысли в голове. И лишь кислый ветерок теребил его белый плащ, ставший для героя единственной одеждой в этом мире. След был от ботинка довольно большого размера. Он врезался в каменную землю сантиметра на 3 и кровоточил. Слишком яркая кровь сочилась из стенок и дна глубокого Следа. «Ну это вообще-то уде полный песдос!» - громко сказал Лукич вникуда, а сам в самых глубочайших и темных закоулках души испугался. Что бы это могло означать? Одно хорошо – теперь Лукич будет думать. Откуда След? Чей он? Почему же он кровоточит, наконец? На эти вопросы был один безосновательный ответ – Город близко. Этой ночью Лукич проспал дольше, чем обычно.

***
Пару следующих дней и ночей Лукич шел без остановки и думал. Думал о Следе. Ему начинало казаться, что искать надо не Город, а кого-то того, кто в этом Городе находился. Возможно даже того, чей был След. После двух суток пути и раздумий Лукич последний раз уснул на дороге.
Проснулся он на следующее утро. Пробуждение было мгновенным. И последовало оно, как это не странно, из-за птичьего пения. Лукич уже слышал этот звук когда-то давно, но не помнил когда. В трех метрах от него на Дороге сидела какая-то зелено-желтая Птица. Лукич поднялся на ноги и чуть было опять не упал от удивления. Трава стала зеленой и шевелилась от дуновения ветра. Ветер поднимал Пыль, которой раньше не было. Весь плащ был в пыли. Вся Дорога.
Лукич не заметил, как улетела Птица, рассматривая зеленые владения Травы; не мог отвести взгляда заспанных глаз от грязного плаща. «Во, теперь все слышно, - на проверку он топнул ногой по земле, подняв небольшое облачко пыли и услышав глухой резкий звук. – ну наконец-то, все стало настоящим».
Лукич в отличном настроении уже был готов двинуться в путь. По правде сказать, он уже двинулся вперед. Только на ходу Лукич протер таки глаза, все еще скованные цепями сна, и тут же упал на колени. На горизонте он увидел пока еще совсем маленькую белую точку, но он ПОНЯЛ, что это. Лукич увидел Город.