Илья Волгов : Дачное

Похоже, он обдолбан не по-детски… обмотайте его змеей, выпей это, ты уже засыпаешь, нам необходима КОНЦЕНТРАЦИЯ… да, и музыка, что-нибудь из немецких хиппи, Мартин Борман поет «Somebody To Love»…
Хантер С. Томпсон.

Нет, не то… Блядь, кого я обманываю, поцоны и Кешастик с Лентой?! На прошлые выходные я ездил на дачу. В связи с этим я сначала хотел написать рассказик про чувака, который в лесу скушал капсулу с мескалином и спидом и разговаривал с деревьями. Выбрал эпиграф, начал писать… Но нет, епты, не то! Просто НЕ ТО. На даче я не был ровно 3 года. Раньше горбатил там как скотина – мать на даче становилась надсмотрщиком ГуЛАГА. В этот раз поехал я с родителями, отец попросил помочь с посадкой всякого говна. Но и отдохнул в то же время я охуенно. Поэтому я не буду писать наркоманского бреда. Я напишу просто: пошел-увидел-почуствовал-сделал-пошел… Я тупо опишу свои впечатления от поездки, которая, вопреки всем моим опасениям, оказалась просто охуительной. Постараюсь покороче, дабы осилили.
***
В субботу меня разбудили полвосьмого. Я проспал всего лишь 3 часа, полночи провисев на Литпроме. После громогласных слов «ИЛЬЯ, ВСТАВАЙ!!!» матери я приподнялся с дивана. Мозг был отключен, но я понял, что без пощечины я хуй встану. Поэтому я размахнулся и хорошенько наебнул себе ладонью по лицу. Все, нормально. Умылся, попил кофе, оделся, готов! Выхожу на улицу. Погода охуенная: птички уже визжат, еще не очень жарко – солнце стыдливо начинает взбираться на небо. Возле подъезда стоит отцова «четверка» 1999 года. Сел.

Вот мы уже на трассе М2. Скорость – 120 кмч, отечественная машинка трясется от приличной для нее скорости и звуков бас-гитары группы «Раммштайн», горячо любимой отцом. Отъехав от Москвы километров на 20-30 я осознал, что лето наконец накопило достаточно сил и теперь охватывает собой все большую территорию. Вокруг – огромные поля, леса. Такое редкое чувство, вымирающий вид, захватывало приступами душу – чувство любви к Стране. Чувство первобытности. Когда еще я его испытаю? Каждые 2 минуты я понимал, что сонный мозг думает: «Вот на этом месте можно сделать пиздатое футбольное поле». На обочине уже вовсю трудятся дедульки, продавая грибы – сморчки. Хули, больше пока ничего не растет. Проехали Чехов, Серпухов, Оку, огромную херовину с надписью «тульская область». Час с небольшим езды на юг и вот мы уже сворачиваем налево, нарушая правила. Проезжаем мимо столбика с цифрами – 136. Видимо, километров от Москвы. Проезжаем магазин, большие и не очень, каменные и брусчатые дома и вот он, красавец! Наш одиннадцатилетний задрипанный хозблок, прозванное нами будкой – примитивное прямоугольное жилище гордо торчит в углу наших владений – 15 соток. Ну что, нехуй вафли сосать, пора работать!

Батя взял специальное ведро для….ммм…извлечения…нет…добывания…блядь! Короче, этим ведром вытаскиваю воду из колонок с водой такого типа. Ну так вот, достал он его и положил туда мой стратегический запас – 4 бутылки пива ЛевенБРОЙ, после чего опустил ведро в колонку, получился пиздатый холодильник. Мы переоделись, покурили, и пошли работать, типа. Батя схватил бензокосу (как у чурок в Москве) и начал ебашить одуванчики, которые оккупировали всю территорию участка. Я же взял здоровый топор и направился в лес, за дровами. Войдя в лес, я опиздинел. Черт, подумал я, ведь совсем забыл НАСТОЯЩИЙ лес. Проходящий сквозь листву солнечный свет рисует узоры на траве, птицы орут во всю, прыгают здоровые жабы и маленькие лягушата… Я просто стоял и смотрел на лес. Я слушал его и НАСЛАЖДАЛСЯ им. Так хорошо я себя не чувствовал уже очень ДАВНО. Пару взмахов топором по сухим деревьям – и вот я уже тащу за собой целую охапку дров. Надо же чем-то наполнить мангал и печку-буржуйку. Правда, все ребра себе ободрал.

Перекурив и выпив бутылочку ледяного, я взял пилу. Ножовку с надписью «Матрица». Отличное название для пилы. Спустя минут сорок все перепилил и переколол. Дров теперь целая куча. Слышу рык – едет трактор, пахать нашу землю. Пока трактор ездил туда-сюда, раскурочивая землю, я сидел и курил. Жара. Пиздец. Пот льется ручьями. Футболке на мне уже нету, голова – в бочке с водой. После ощущаю прохладу мозгом. Несколько минут – и в руках уже лопата. Идем с батей делать грядки, прокапывать борозды. Это уже сложнее физически, чем пилить дрова. Процесс заебал, спина горела от такого злого солнца и просто болела, рука в мозолях не от онанизма. Непревычное ощущение для человека, который за последние 3 года не был дальше 15 км от Москвы (чувство первобытности). Через час идем отдохнуть – перекусить. После еще бутылочки и пары бутеров с ветчиной, проглоченных с удовольствием в теньке, начали гадать сканворды. Я все пытался представить себе того, кто придумывает вопросы, потому что это даже не вопросы. Это загадка-наебка. Мозг сломать можно легко. Например, ответом на вопрос «Прикольная жена» что может быть? Ну там, ебнутая какая, веселая… Ан нет! Ёб, это, блядь, ЕЖИХА!!! Ндааа, вот что разрушает, а не тренирует мозг. Хватит отдыхать!

Через некоторое время борозды мы с батей таки прокопали. Правда, криво и узко. Мать развесила нам стандартных пиздюлей и направила за ведром с картошкой для посадки. Это уже проще. Спина и руки уже были малиновые от солнца, но приближался вечер. Мы оказались в тени деревьев. Легенький, но прохладный ветерок заставил нас признаться, что все просто отлично. И тем не менее мы с батей заявили главной тута – матери – что, мол, заебались и отказываемся сегодня делать что-либо еще, кроме как пинать хер. Сидим, пиздим за жизнь, курим… У меня в руках бутылка немецкого, у бати – безалкогольная «балтика», не пьет 4 года, слава Матери Говорливого Иисуса.

Вечер приближался, солнце красиво утопало в верхушках деревьев, а орды комаров потихоньку начинали продолжительную атаку на наши уже помытые тела. Еще бутылка Левенброй, и аромат восхитительно шашлыка щекочет ноздри. Батя неторопливо крутит шампура над древним мангалом, мать варганит супчик на еще более древней печке… Бля, поцоны, какое же охуенное ощущение! Тишина. ТИШИНА. Никаких криков в говно пьяных подростков, никаких воющих сигнализаций… Здесь только мы. Здесь только Я. И никого больше. Ну, потрескивание дров не считается. Но вот недоразумение – пиво кончилось. Да и пряничков тульских к чаю купить нужно. Батя – в машине, я – там же. Курс на сельский магазин. Проходит несколько минут – и отец уже выходит из магазина с тремя бутылками пива и шестью пряниками. Одна бутылка оказалась пустой по дороге обратно.

Приехали. Сели за самодельный стол. Передо мной тарелка дымящегося супа, миска с салатом и поджаренный белый хлеб (чувство первобытности). Когда я еще в следующий раз вот так посижу – с родителями, за нормальной беседой обо всем, под пение птиц и мерное глуховатое бормотание диктора радио «Маяк»? Как скоро я буду удивляться количеству звезд и цвету чистого неба? Не знаю. Но что мне мешает? Ничего.

После супчика на тарелке лежит шампур со здоровыми кусками ну очень вкусного и в меру острого мяса свиньи. Руками (чувство первобытности) срываю куски, макаю в кетчуп и засовываю в пасть. Это прекрасно, Боже! Как пиздато………………… сожранные комарами руки подносят к губам горлышко бутылки…… эээх, просто нет слов…. Ну вот, за беседой и пивом ужин прошел удачно. И вкусно, что самое главное. По плану осталось только покурить и положить измученное тело в кровать. Звезд на небе видно все больше, сил – все меньше. Отлив, я зашел в помещение. В будку. На чай с пряниками сил не осталось ни у кого. Я лег в кровать. Над головой – окошко, часть которого без стекла, с сеткой от комаров. Так, под легкое дуновение прохладного ветерка в лицо, я уснул полдвенадцатого вечера.
***
Ночь. Просыпаюсь. Часы в мобиле показывают 02:55. Хочется ссать, пить и курить. Одеваю штаны и сандалии, выхожу в прекрасную ночь. Как же тихо. Подхожу к кустам малины и начинаю ссать. Не смог удержаться. Звучно пернул со словами «Sieg Heil». Достал сигарету, закурил. Поднял голову и опять охуел. Столько звезд……. В Москве такого никогда не увидишь – каждый метр освещен. Здесь же один фонарь на полкилометра вокруг и Месяц. Глотнув холодной водички и глянув на Полярную звезду, пошел спать дальше.
***
11 утра. Разорвав веки, одел штаны и вышел. Солнце уже светит вовсю, будто и не укатывалось на ночь. Мать уже ковыряется на грядках, сажает лук. Батя с лопатой и ведром направляется досаживать картошку. Я же покурил, умылся, посрал в специальной формы ведро и пошел помогать отцу. Попутно заявил матери, что неплохо было бы пожрать и кофейку. Будет сделано.

Вот он, завтрак настоящего крестьянина. Макароны с тушенкой. О да! Набил желудок, а только что сваренный кофе и свежий пряничек оживили меня окончательно. В шустром темпе мы с батей досажали все оставшуюся картошку, наконец выполнив приказ матери. Отец собрался мыть машину, а я развалился за будкой в удобном кресле и начал читать. Почитал. И тут увидел ее.

Ну уж этого я не ожидал вообще. Вот она, Вика. Идет мимо нашего участка и смотрит на меня. Остановилась. Я подошел. Точно, она. Последний раз я ее виде лет 7 назад. В те славные времена мы разговаривали о Фредди Крюгере, рассуждали, почему ее кот оставил склизкую черную хуйню, сожрав всю остальную мышь. Мы ловили ежиков в лесу и играли в карты. Теперь же поменялось много чего. Теперь у нее есть сиськи, например. И смачная жопа тоже. Хотя она по-прежнему тупее девяти цыплят. Тут не как в городе. Тут сразу все понятно. Мы вместе сходили ей за сигаретами, после чего попали в ее старый дом. В карты играть не стали. И бухать не стали. Прямо и настойчиво она схватила меня за мудэ (чувство первобытности). Намек был мне понятен. Хули теряться и думать над последствиями, мы не в Москве, еби ее в рот.

И вот через некоторое время я вместе с Викой стоЮ перед своей фазендой. Оба довольные. Она смотрит своими все еще детскими деревенскими глазками мне в глаза, улыбается, и говорит: «Приезжай еще». Я ответил: «Обязательно», развернулся, и пошел в тенёк, где батя с хитрой ухмылкой смотрел на меня и курил.

Все, план выполнен. Машина помыта, одуванчики уничтожены, картошка в земле, ждет дождика. Пора мыться и валить обратно, в цивилизацию, так ее раз эдак. Сидя в машине, пока отец закрывал ворота, я смотрел на эту халупу, будку и думал. Я думал, когда я еще окажусь здесь, на природе. На ДАЧЕ. Я думал, что мне мешает ездить с родителями сюда каждые выходные. Я думал, почему бы и нет? Но нет, бля. Просто нет. Причин нету. Просто я сюда пока больше не приеду. Ведь если ездить каждый раз пропадет то чувство, то ощущение. Ощущение мира, чувство природы. Я трогаю землю – следовательно, я живу (чувство первобытности).