Лягушонок : Валькина овчарка.

Семейным личностям приводить к себе домой любовников или любовниц – это создавать новые сценарии для анекдотов. На то и даны друзья, которые всегда, ну, или почти всегда готовы предоставить свой кров в качестве временного пристанища для влюбленных.
У моей подруги Вальки квартира открыта для бесприютных парочек с мая по октябрь. В это время Валькины родители безвылазно торчат на даче, прихватив с собой обожаемую внученьку. А разведенка Валька отрывается по полной, приглашая в гости многочисленных друзей-подруг и столь нелюбимого её мамой бойфренда Саню. Двухметровый парень, отслуживший в десантуре срочную и сверхсрочную, работал вышибалой в кабаке. Это занятие, по мнению Валиной мамы, являлось воплощением безнравственности и жестокости. На самом деле Санек трогательно сочетал в себе силу быка и наивность пятилетнего ребенка. Перед первой физической близостью с Валентиной он поинтересовался, были у неё мужики до него, или как. А когда Валя напомнила о своей маленькой дочке, Саня начал оправдываться, что о ребенке помнит, как же. Вон киндер-сюрприз опять купил, забыл только, что дети – это возможное следствие от близкого общения с мужчиной.
Кроме Вальки и её гостей летом в квартире обитало еще одно существо – немецкая овчарка Шельма. Её официальное имя, записанное в собачьем паспорте, было Эльза, но так её давно уже никто не называл. Были тому причины – Эльза-Шельма характер имела склочный и неуживчивый, обожала грызть мебель, особенно ножки стульев, а за хозяйку признавала только Валентину. Интеллигентные родители Вали овчарку побаивались и частенько заводили разговоры о том, что от собаки давно пора избавиться, а то, не дай бог, ребенка покусает.
- Мать, даже и не мечтай - собаку мне на день рождения Санек подарил,- вставала в позу Валька, - а Машку Шельма обожает, как собственного щенка.
Непостижимо, но нервная и подозрительная овчарка позволяла Валькиной трехлетней дочке не только причесывать шерсть противной железной щеткой, но даже кататься на себе верхом, как на лошадке пони.
- Никто не может знать, что у собаки в мыслях, овчарки очень коварные – я в справочнике читала, - сделала мама последнюю попытку вразумить неразумную дщерь и отступила, шепча под нос: скорей бы уже на дачу, где свежий воздух, и ни ужасной собаки, ни шерсти от нее.

И вот, на радость Валькиным друзьям, настал-таки торжественный день отъезда в дачный поселок со звучным названием Дурыкино. А вслед за ним не менее торжественный вечер с дружеской попойкой, на которой обозначилась первая парочка, желающая обрести пристанище в только что освободившейся спальне родителей Валентины. Девушка – бывшая одноклассница Валюхи, Танька, а парень – новичок в компании. Им с Танькой, похоже, предстояла «первая брачная ночь». В итоге «новобрачные» получили в свое распоряжение не только спальню, но и всю квартиру. Вальке срочно пришлось отрезвляться суперкрепким чаем и топать в больницу на дежурство, выручая медсестру-сменщицу, у которой внезапно возникли труднопреодолимые семейные обстоятельства.
- Небось опять благоверный добухался до белки, вот и все обстоятельства – ворчала Валя, энергично и зло размешивая растворяющийся в адском напитке сахар.
- Да ладно тебе, Валюшка, давай я тебе на дежурстве компанию составлю, чтобы скучно не было, - подсуетился Санек, не дожидаясь, когда любимая доберется до сравнения мужской братии со всем известными парнокопытными.
И вот Татьяна со своим парнем остались наедине, получив строгий наказ не выпускать запертую в дальней комнате Шельму. Овчарка терпеть не могла, когда при ней трахались. Даже Вальке приходилось запирать зловредную шавку на кухне, если Санек оставался на ночь. И не раз ему пришлось пожалеть о подаренном Валюхе щенке немецкой овчарки.
- Блин, я эту заразу перед тем, как тебе подарить, неделю дома держал, дерьмо за ней убирал, а она теперь мне спокойно потрахаться не дает, я теперь кончать должен исключительно под её скулеж.
- Если мужчина любит меня, то полюбит моего ребенка и собаку, - безапелляционно обрывала Валентина в таких случаях Санькины жалобы.

Татьяна не очень беспокоилась о собаке. Ну, ноет и скребется в запертую дверь, ну на нервы слегка действует, да и фиг бы с ней. Главное мужу отзвонилась удачно, он даже сам предложил остаться у Вальки, чтобы не ехать на ночь глядя через весь город. И Славика сегодня наконец-то в постель затащит. Имя у него подходящее, и, правда, славненький: глазастенький, кудрявенький, фигура спортивная, на три года моложе. А муж старше на десять лет, толстый, лысый, глазки поросячьи. Замуж только из-за квартиры и вышла. А что делать? Житуха в малогабаритной двушке с родителями, старшим брательником и его женой со спиногрызом не сахар… Ну, да ничего, она еще свое возьмет, в двадцать пять все еще впереди.
Размышления Тани прервало феерическое появление Славика в костюме Адама: только что из душа, с влажными кудрями и стекающими по рельефному торсу капельками воды. Таня скинула одеяло, демонстрируя в ответ свои прелести. А показать было что, не то, что у Вальки, раздавшейся после родов аж до 48-го размера. Слава жадным взором окинул лежащую перед ним девушку. Стройные ножки, узкая талия, при этом грудь не меньше второго размера – хороша! Не раздумывая долго (а чего церемониться с замужней, которая к тому же сама навялилась), лег сверху, одновременно сжимая роскошный бюст и раздвигая коленями плотно сомкнутые ляжки.
- Какой ты быстрый! – прошептала Таня, так и не услыхав заслуженных, по её мнению, слов восхищения, но сопротивление все-таки прекратила.
Вот он, долгожданный миг счастья, сейчас Славик в неё войдет, Таня уже почти месяц об этом мечтала! На её страстный стон отозвалась из дальней комнаты Шельма заливистым лаем. Черт, все-таки у собак слух собачий, другого слова и не подберешь! Она же так весь кайф обломает, зараза! Нет, фигушки!
- Не останавливайся, плевать на неё! – Татьяна потянула на себя приподнявшегося на локтях Славу.
- А она не вырвется оттуда? – Славик не подался и продолжал слушать вопли Шельмы. Судя по звукам, проклятая тварь то отчаянно скребла дверь, то с разбегу прикладывалась об неё башкой. Один из ударов оказался особо удачным – щеколда с треском отвалилась и полетела на пол, дверь с грохотом распахнулась и овчарка с грозным рычанием ворвалась в спальню. Несколько мгновений постояла, глядя на перепуганных парня с девушкой и запрыгнула на постель. Затем энергично поддела Славку носом под живот, спихивая с Таньки и втиснулась меду ними.
Шельма победно смотрела то на одного, то на другого неудавшегося любовника и часто дышала, высунув язык.
- Ну, зашибись потрахались! – зло сказал Славик, - чокнутая у твоей подруги собачка, да и она сама не лучше – или орет на всех, или хихикает, как идиотка! – ты можешь дальше наслаждаться обществом этой скотины, а я пошел.
Но не успел он сесть, как Шельма издала поистине львиный рык и слегка прихватила Славика за руку.
- Бля, да она бешеная! – заорал парень, - ну я и мудак, что пошел с тобой сюда!
- Ничего не бешеная, нервная просто, - ответила Таня, которая знала Шельму с щенячьего возраста, - лежи тихо, она и не тронет.
- И сколько мне еще так лежать?
- Пока Валька с дежурства не вернется.
- Заебись! И во сколько она обычно возвращается?
- Часов в десять, если по магазинам не потащится, - удивительно спокойно продолжала отвечать на вопросы Таня. Она уже все решила про себя. На хуй Славика! Вообще на хуй всех похотливых эгоистичных тупых малолеток! Какой с них прок? Им даже поебаться негде. А теперь он в истерику впадает, вместо того, чтобы спокойно обдумать ситуацию.
- Бля, какие нах магазины, я не собираюсь вообще никого ждать! – завопил Славка в подтверждение Таниных мыслей, - да я эту собаку щас голыми руками нах придушу!
Последняя идея настолько не понравилась Шельме, что она снова ухватила крикуна за руку. На этот раз посильнее, оставив на месте укуса несколько аккуратных красных точек. После этого Слава наконец-то, как ни странно, затих, лишь изредка подавая реплики, что он запомнит эту блядскую ночь на всю жизнь, больше никогда не захочет видеть Танькино тупое ебло, купит ружьё и перестреляет нах всех собак в округе и т.д и т.п. Таня хранила при этом зловещее молчание.

Валюха и Санек ввалились аж без двадцати десять. Особой радости по этому поводу на лицах измученных пленников не отразилось. Слава попытался прикрыться, но Шельма грозно зарычала, едва он потянулся за лежащим в ногах одеялом. Таня злорадно подумала: пусть Санька пялится, хуле, есть на что, Вальке назло. Но Валя и не думала расстраиваться или злиться, потому как обладала нравом веселым и беззаботным. Она плюхнулась упитанной задницей на пол и залилась звонким смехом.
- Хорош ржать, дура! – зло зашипел Славик. – Лучше убери свою ебанутую псину к херам!
- Шельма, Шельмочка! Иди ко мне, моя умница! – ласково защебетала Валька, и собака рванула к хозяйке, - ты, моя красавица, правильно ты не дала эту засранцу поразвлечься, потому что он грубиян и собаконенавистник.
Слава сдернул со спинки кровати полотенце и, обмотавшись им на манер набедренной повязки почесал одеваться в ванную, где пооставлял все шомтки. Буквально через пару минут гулко хлопнула входная дверь.
И вслед за этим хлопком Таня словно вышла из ступора. Натянула до подбородка одеяло, резко села на кровати и отчаянно зарыдала, спрятав лицо в ладонях.
- Танюшка, ну, ты чего? – Валя гладила подругу, как маленькую, по голове, - ну, я дура, надо было Шельму привязать, как следует. Или комнату на ключ запереть…
- Нет, что ты Валя, никакая ты не дура, а моя лучшая подруга. И Шельма действительно умница. Это хорошо, что он так меня и не…- Таня посмотрела на Санька и запнулась.
- Правильно, Танюх!- одобрительно пробасил Санек, - ну его, этого сопляка прилизанного, блин, кудрявого то есть … Найдешь себе пацана нормального, бебика ему родишь, станешь хоть на бабу похожа, как Валюха моя. А то кожа да кости. Смотреть жалко, ей богу.
Таня перестала всхлипывать, потом улыбнулась и, наконец, тихо засмеялась, прикрывая лицо ладошками.
- Кому рассказать – никто ведь не поверит, - давясь смехом, проговорила она, - анекдот, да и только.