Француский самагонщик : Секретные переговоры

– Ну, ты и местечко выбрал! – недовольно сказал брюнет.
– Зато здесь после бизнес-ланча никого не бывает никогда, – возразил рыжий. – Тихо, спокойно. И, кстати, пиво не разбавляют.
Брюнет брезгливо провёл пальцем по трещине на краю дешёвого столика зелёной пластмассы, затем вытащил носовой платок и вытер палец.
– А то, можно подумать, нас, – слово «нас» он выделил голосом, – кто-нибудь услышит, если мы сами не захотим! Или даже по минимуму напрягаться неохота? Так бывают отдельные кабинки в ресторанах, слыхал, может?
– Угу, – ухмыльнулся рыжий, – без понтов никак. Оно тебе нужно – внимание лишний раз привлекать? Проще будь, коллега!
– Да пошёл ты! – огрызнулся брюнет.
Рыжий осклабился ещё шире и помахал рукой официантке, выглянувшей на летнюю веранду заштатного кафе.
– Мне «Туборга» ноль пять, – сказал он, когда девушка подошла к столику.
– Коньяку пятьдесят, – буркнул брюнет. – Какой есть? «Бастион»? Дьявол… Ладно, несите… И орешков каких-нибудь. Всё равно, каких…
Эти двое выглядели абсолютно разными, если не считать трудноопределимого возраста – от тридцати до пятидесяти – и среднего телосложения у обоих. Только очень цепкий взгляд, не исключено, зацепился бы за общее свойство – редкое сочетание цвета волос и глаз у каждого. Глаза брюнета сияли небесной лазурью, рыжий был угольно черноглаз. Но эту черноту скрывали солнцезащитные очки, так что странного сходства противоположностей не мог увидеть никто.
А в остальном… Брюнет занимал свой замызганной пластмассовый стул с достоинством какого-нибудь маркиза, если не герцога, – рыжий развалился расслабленно, только что ноги на стол не задрал; на брюнете, как влитой, сидел явно дорогой летний костюм – пёстрая рубашка рыжего выбилась из-под ремня потёртых джинсов; брюнет был идеально подстрижен и волосок к волоску причёсан, гладчайше выбрит – патлы рыжего беспорядочно торчали из-под банданы, а лицо поросло пяти-шестидневной щетиной; брюнет цедил слова – рыжий похохатывал; брюнет, морщась, потягивал маленькими глоточками «Бастион» – рыжий шумно всасывал в себя пиво. Словом, брюнет воплощал собой респектабельность – рыжий был почти вульгарен.
Правда, лексикон собеседники использовали один и тот же, и если речь рыжего звучала органично, то в устах аристократичного брюнета кое-что могло бы показаться не слишком естественным. Но это и всё, что, возможно, насторожило бы наблюдателя, и то – лишь исключительно опытного, одарённого и, к тому же, заинтересованного. Да ещё нечто неуловимое, недоказуемое и трудно описываемое – какая-то, что ли, нотка превосходства по отношению ко всему окружающему их миру. В то время как другого каждый из них признавал за равного.
Впрочем, никто за ними не наблюдал. Рыжий, надо признать, удачно выбрал место встречи.
– Разговаривать по-русски будем? – спросил брюнет.
– Всё равно, – ответил рыжий. – А вообще-то лучше по-русски – я что-то привык.
– Под запись?
– А ты как думаешь? – фыркнул рыжий.
– Окей, – серьёзно сказал брюнет.
– Ну, поехали, – рыжий допил пиво и отставил кружку в сторону. – Так что, значит, и вас там допекло, пардон за каламбур? Осознали?
– У нас там, – язвительно сказал брюнет, – начали осознавать серьёзность положения ещё тогда, когда у вас вообще ничего не понимали. Это же вы всё вот это, – он неопределённо махнул рукой, – принимали за чистую монету. Это же вы, идиоты, радовались… как вы там это называли?.. возрождению духовности! Как дети, чтоб я сгорел! Губы раскатали – навербуем себе, как сыр в масле будем. Ага, навербовали. Дряни всякой невообразимой, с какой стороны не погляди.
Рыжий внезапно заорал:
– Девушка!!!
Официантка не торопясь приблизилась и молча встала у столика, поджав полные губы.
– Ещё два пива! – рявкнул рыжий. – И тебе советую, – обратился он к брюнету, – возьми хоть соточку. Нам ещё с тобой сидеть и сидеть.
Брюнет внимательно посмотрел на официантку и кивнул. Официантка так же неспешно удалилась, покачивая бёдрами.
– А ты, – продолжил рыжий, – не обобщай. Что за манера гнусная? Я-то сразу почувствовал – не то это, не то! Я, слава Богу, не первый день в поле…
– Не обижайся, – отрывисто сказал брюнет. – Понимаю тебя. Я в таком же положении. Мы тут видим, мы чувствуем, а руководству чёрта с два это объяснишь, они этого не нюхали.
– Точно, – подтвердил рыжий. – Они там, наверху, как слепые… Во, спасибо, девушка! А вас как зовут? А, ну да, вот же бэджик! – Он уставился на грудь официантки. – А что вечером делаете, Катюша? Мы вот с коллегой совершенно свободны, люди, так сказать, вольных занятий, погулять мечтаем культурненько, компанию не составите?
– У меня до двенадцати смена, – угрюмо сказала официантка.
– Так это не помеха, – вскричал рыжий, – Богом клянусь! И улыбнитесь же, наконец!
– Жена ваша пускай вам улыбается, – ответила официантка.
– И она тоже, и она тоже, хотя я одинок как перст! – совсем распалился рыжий. – И все девушки должны радоваться и улыбаться! Особенно такие красивые, как вы!
– Ладно тебе, – одёрнул его брюнет. – Разошёлся. Не обижайтесь, Екатерина. Через полчасика, будьте любезны, проведайте нас.
Бёдра уходящей Кати покачивались чуть сильнее прежнего.
– Хороша попка! – цокнул рыжий.
– Не умеешь ты с женщинами по-настоящему обращаться, – сухо сказал брюнет. – Тебе бы клоуном. Да всем вам… Ладно, продолжим.
Он лизнул коньяка, аккуратно положил в рот орешек и сказал:
– Так вот. Моё руководство, к сожалению, только недавно поняло, что мы находимся на пороге кризиса. Должен это признать – совсем недавно. Ни черта не получается. Гниль одна кругом, ни к чему не годная. Только сами собой и интересуются.
– А вам разве не этого надо? – ехидно спросил рыжий. – Сколько помню, ваши там всегда декларировали, что на людских пороках – самое то играть. Питательная, якобы, среда. Дебилы…
Брюнет вытащил из внутреннего кармана серебряные портсигар и зажигалку.
– Не ёрничай, – сказал он. – Уж ты-то всё понимаешь. И про наших, и про своих. Конечно, питательная. Только нужны и убеждённые. А их мало. Недопустимо мало. Ниже критического порога. И у вас – то же самое.
Он зажёг коричневую сигариллу и задумчиво уставился на струйку дыма.
– Да… – протянул рыжий. – То же самое. И тоже – только-только дошло. А то радости было! Дай закурить, что ли… Спасибо… И тут тебе, и там тебе, – он снял тёмные очки, кинул их на стол, обвёл взглядом окрестности веранды, – сплошной малиновый звон, такая прям питательная среда! Тьфу!
Он припал к кружке. Потом поставил её на стол, кинул в рот орешек с блюдечка брюнета, поднял голову кверху и яростно сказал:
– Заладили как попки – ах, какая благоприятная ситуация, только урожай собирай! А чего конкретно урожай-то? Мусор и мусор! Есть, есть, конечно, настоящие! Но как редко! И всё реже и реже! И докладываю, чуть не с начала психоза этого – нет, по барабану!
Помолчали. Рыжий немного успокоился, снова заухмылялся.
– Короче, – спросил он, – ты чего делать-то собираешься? К нам не думаешь? Суть та же, а климат, пожалуй, поприятнее…
– А вот этого не надо, – сухо ответил брюнет. – Мы здесь не для того, чтобы друг друга вербовать. И потом, ты же знаешь: всё вот так вот оставить – это путь к гибели. И для нас, и для вас. Мы живём, мы процветаем, когда есть чем жить. И всегда так было. А тут всё к тому идёт, что скоро жить нечем станет. Тут ни богу свечки, ни чёрту кочерги не будет. Тогда всем конец, хоть ты в поле работай, хоть в контору тебя отзовут. И вообще, хватит меня прощупывать. Ты встречу предлагал, ты и говори, что предлагаешь.
Рыжий побарабанил пальцами по столу.
– Ладно, – сказал он. – Я думаю, и наверху, наконец, прислушались, что не обойтись без серьёзного чего-нибудь. Типа светопреставления устроить. Шоковая терапия, ага. А то распоясались вконец. Только это вместе надо, по одиночке ни нам, ни вам не справиться. Как считаешь?
– Да, собственно, – улыбнулся уголком рта брюнет, – на эту тему и уполномочен с тобой
говорить. Только не об этом непосредственно, а об организации переговоров на более серьёзном уровне. Для начала – шефов департаментов. Моё руководство согласно. Только без огласки.
– Вот и договорились! – радостно воскликнул рыжий. – У меня те же полномочия! Ну, слава тебе, Господи! Ну, глядишь, дело пойдёт! А то ведь ни в Бога, ни в чёрта не верят! С ума сойти можно!
Брюнет потушил сигариллу.
– С ума сходить не нужно, – сказал он. – А поработать придётся. Ну что, запись останавливаем? Копиями обмениваемся?
– А как же! – закричал рыжий. – Слушай, а ты нормальный пацан, оказывается! А я тебя поначалу-то опасался, думал, долбозавр какой-то! Слышь, давай гульнём сегодня, а?
– Не хами, – спокойно ответил брюнет. – А расслабиться не помешает. Только тут уже прохладно становится.
– Пошли вовнутрь! – с энтузиазмом предложил рыжий. – Ты не смотри, что обшарпано, русская кухня у них тут правильная! Салатов возьмём, водки, пельменей! И девки классные! Мне вот эта Катька, а ещё, я на той неделе видел, тут Сашуля есть, тебе понравится!
– Пошли, – согласился брюнет. – Только Екатерина моя.
– Ух ты, чертяка! – сказал рыжий и потрепал брюнета по плечу. – Ну, пошли, там разберёмся!