Лев Рыжков : Чужбина (часть I)

Так оно и бывает: два человека живут в Раю, но люто ненавидят друг друга. Роман был уверен, что именно по этой причине покинули Эдемский сад Адам и Ева. Сами себя просто перестали переваривать. Какое тут, на хуй, яблоко? Посрались, и все тут. Из-за яблока посрались. А у Смотрителя Сада кончилось терпение наблюдать эти склоки, вот и выпер подале гадливых людишек.
Нестерпимое солнце выжигало глаза. Роман надвинул козырек бейсболки пониже. Ебаные тропики.
Еще глоток рома. Гадость помойная ром этот хваленый…
Сигара. «Гавана» - тоже говно…
Роман рыбачил на пирсе. Чуть подальше него сидел седой одноногий негр. У самого входа на пирс отирался босяк лет четырнадцати. Сначала он пытался продать Роману ганджу. Был послан на хуй. Теперь крутился, приценивался что-то спиздить.
К пирсу приближалась Люська.
Когда-то Роман думал, что любит ее. Сейчас не было на свете никого ненавистней.
- Ну, - подошла к нему Люська, - что надумал?
Роман пожал плечами. Что он мог надумать?
- Чего ты плечами-то пожимаешь? - с трагическими интонациями сказала Люська. - Ишь, блядь! Долго нам еще в этой дыре куковать?
- А чтоб и не покуковать? - Роман наконец-то набрался смелости посмотреть ей в глаза. - И дыра - вполне себе сносная.
- Ебать твой дурацкий хуй, ссыкло! - перешла Люся на крик. - Ну, какого же хуя-то? Почему мы, миллионеры, блядь, сидим в этой жопе мира, кормим, блядь, москитов? Почему тебе лень почесаться да и куда-нибудь переехать?
- Потому что лень, - отрезал Роман. - Уёбывай сама. Бери половину денег, и чтоб я тебя не видел. А я здесь останусь.
- Будь проклят тот день, когда я с тобой, ебанутиком, связалась! - взвыла Люся. - Будь проклят тот день, когда в эту Пердяевку прилетела!
- Это не Пердяевка, - поправил Роман. - Это - Каймановы острова. Здесь в надежном банке лежат наши денежки. Здесь тихо, тепло и безопасно.
- Безопасно, блядь?! - взвыла Люська. - Да тут акулы! Тут фильм «Челюсти» отдыхает! Третьего дня мужика при мне сожрали. Это, по-твоему, безопасность?! Что это за море такое, что и не поплаваешь - все плавник на горизонте высматриваешь!
- Ну, и не купайся, - пожал Роман плечами.
- А тут еще и медузы, - рыдала Люся. Роману стало ее почти что жаль. - Одна недавно за пизду меня цапнула.
Робко клюнула какая-то рыбка. Роман подсек, выдернул из соленой воды пучеглазого ерша.
- А он сидит - бухает и рыбу ловит! - с ненавистью прошипела Люська. - Гад, блядь. Почему мы не поедем в Штаты? Я хочу в Майами, в Лас-Вегас!
- Пиздуй, - сказал Роман.
- А ты?
- Я уже заебался объяснять тебе, милая, - вздохнул Роман, - что со своим, блядь, фальшивым колумбийским паспортом на имя, блядь, Хосе Аугусто Бандераса я ебал туда соваться. К тому же они отпечатки при въезде берут. А вдруг наши пальцы в базе Интерпола? Не задумывалась?
- Да кому мы нужны? - Людмиле всегда удавалось очень убедительно стонать. - Может, и пустят нас туда?
- Может, и пустят, - согласился Роман. - А, может, и опознают. А я не хочу, Люся, возвращаться на родину, пристегнутым наручниками к самолетному креслу. Не хочу я в тюрягу.
- Ну, поехали куда-нибудь еще? В Европу там? Или в Бразилию, а? В Рио-Де-Жанейро?!
Эти разговоры всегда бесили Романа. Вот и сейчас он отшвырнул сигару в море.
- Я заебался тебе объяснять, - сказал он, - что Рио - один из самых бандитских городов мира. И что если мы, с нашими двумя миллионами, приедем туда, нас тут же обдерут как липку или бандиты, или полиция, или какие-нибудь местные коррумпированные пижоны. Не хочу.
- Ну, хотя бы в Колумбию! - умоляла Люська.
- Тебе здесь, что ли, кокса мало?
- Мудак! - крикнула она Роману в лицо.
Развернулась. Ушла демонстративно.
Роман пытался сосредоточиться на рыбалке. Не получалось. Он сделал еще один, основательный глоток рома, стал сматывать снасти.
Он уже знал, чем окончится сегодняшний день. К сумеркам он напьется в говно, завалится спать. А завтра будет то же самое. И послезавтра. И долгие годы после…
Это сводило с ума.
И ладно бы надо было зарабатывать на хлеб насущный, гнуть спину, горбатиться. Нет. У Романа были деньги. Здесь, на местном банковском счету. Он вместе с Люськой был обеспечен до конца жизни. Иногда Роман ловил себя на мысли, что если бы дела их были так плохи, что Люська вынуждена была бы торговать пиздой у пристани, а сам он - податься в грузчики, жить было бы куда веселее и интереснее.
Впрочем, про Люськину пизду - песня особая. Кое-кто из местных уже намекал Роману, что его «бэби» ебется с какими-то посторонними неграми. Ему было по хуй. Сам он не ебал Люську уже семь месяцев. Потому что осточертела. Воплями своими. Блядством. Истериками.
Мечтала иметь мужика с баблом? Получила. Что не нравится-то?
Люська уходила по главной дороге, через Севен-Майл. Роман решил срезать и пойти через скалы. Она придет в бунгало, а он уже там. Спит. Ну, или притворяется. Лишь бы ее не видеть, и не общаться. Хватит на сегодня уже разговоров по-русски.
Нет, русские на острове, конечно же, были. Приезжали из России толстосумы. Селились в Джорджтауне, в отелях. Роман на всякий случай избегал появляться там. Толстосумы могли его: 1) знать лично; 2) слышать о нем; 3) видеть его фотографию. Ненужное зачеркнуть. А вероятность риска в своей жизни Роман уже больше не предусматривал. Хватит уже. Порисковал. Больше так не повезет.
У пещер было поразительно многолюдно. Стояла телевизионная камера. В нее что-то говорил мужик с микрофоном. Мужик был небрит, пьяноват.
- Вот в этих пещерах, по преданию старина Флинт и спрятал свое золото, - говорил мужик. - Где-то здесь и спрятаны те самые легендарные пиастры и дублоны. Именно здесь, а не на мифическом острове сокровищ. Протяженность этих пещер составляет…
Роман замер. Мужик говорил по-русски. Это было неожиданно. Как внезапный плевок струей слезоточивого газа в лицо. В груди что-то сладко заныло. К глазам подступили слезы.
По-русски. Вот блядь…
Съемка уже прекратилась, а Роман все стоял и словно каждой клеточкой своего тела впитывал родную речь. Такую, как оказалось, прекрасную и благозвучную.
Небритый отирал потное лицо.
- Где бы пивка взять-то? - вполголоса говорил он. - Жара такая, что я ебу… Слышь, Витек, ты с английским ведь дружишь? Спроси вон того типа, где тут пивка можно ледяного взять?
- Его? - вальяжный, в темных дорогих очках, оператор Витек кивнул в сторону Романа.
- Ага, - сказал небритый. - Сразу видно, свой мужик, алкаш…
- Хэй, мэн, - заговорил Витек. - Хэлп ас, плиз. Вэа ви кэн бай э бир?
Но Роман уже не мог сдерживать слез.
- Мужики! Ребята! - ломким, как у подростка, голосом говорил он. - Ебать мой хуй! Вы наши! Родные! Русские!
Тряслась нижняя челюсть, которой вот уже четвертые (или пятые) сутки не касалась бритва.
- Мужики…
- Так ты русский, что ли, отец? - хохотнул ведущий. - Какими судьбами, земляк?
Он подошел к Роману, хлопнул по плечу. А Роман заревел в голос. Но не от горя. Просто стало ему вдруг невыразимо хорошо.
***
- Да тут шикарно, бля! - хохотнул ведущий.
Его звали Серегой. Нормальный был мужик. Не понтовался.
Роман привел съемочную группу в свой любимый бар, с тростниковыми стенами, в домике на сваях.
- Настоящая пиратская экзотика! - сказала девчонка-ассистентка.
Была она реально умопомрачительной блондинкой с гладким кукольным лицом. Звали Лизой.
- За пиратами - на Гаити езжайте, - сказал Роман. - Там им жрать нечего. В море за едой ходят. На яхты охотятся.
- Да вы что?! - ахнула блондинка.
Роман чувствовал себя аборигеном, суровым мужиком. Этаким Хэмингуэем. Он ощущал, как Лиза словно облизывает его восхищенным взглядом. И это было приятно.
- А здесь так… Драг-дилеры, бандосы мелкие. А так вообще преступности официально считается, что нет.
- Ну, что, Ромыч, пять капель «Баккарди» ты заслужил, - расхохотался Серега, опять хлопнул по плечу.
- Да я и сам вам налью, - тихо сказал Роман.
- Не гони, мужик! Тебе деньги нужнее.
- Как говна у меня этих денег, - зло сказал Роман. - Миллионер я.
Повисла тишина. Примерно как в купе комсомольского поезда после признания Остапа.
… - Ну ты, бля, даешь, - качал головой Серега после того, как Роман рассказал историю своего богатства.
- И прямо два миллиона спиздили и в чемоданчиках вывезли? - недоверчиво спросил Витек.
- Зачем же в чемоданчиках. Через банк, - пьяно и взволнованно объяснял Роман. - «Ебит-Тудыт-Кредит» называется. Сюда все перевели.
- А я думал, только в сказках так бывает, - недоверчиво качал головой Серега. - Секретаршу босса оприходовал, а она тебе и сейф открыла.
- Лохматый тоже! - хохотнул оператор.
Покраснела Лиза.
Роману хотелось рассказать про Люську, про ее матримониальные в отношении Дмитрия Яковлевича планы, про разочарование в них. А обломавшаяся баба превращается в тварь. Она способна на предательство, и еще какое!
Объяснять это было слишком долго, да и нужных слов Роман спьяну не находил.
- А смылись-то как? - спросил Серега. - Не искали вас?
- Мы у ментов мертвяков купили, - сказал Роман.
- Это как?
- Да очень просто, - сказал Роман. - Они в мой «субару» посадили за руль трупаков неопознанных. Из морга. Тачку - об столб. А трупаки - типа мы с Люськой. По всем документам так пошло.
Повисло молчание.
- Ну, дела… - сказал Серега. - А через границу как перебрались?
Роман рассказал про путь через Украину, на автобусе. Дальше - в Европу. А оттуда - сюда, к денежкам поближе. Но уже с колумбийскими паспортами.
- Слушай, Ромыч! Ну ты, блядь, рассказываешь, - покачал головой Серега. Выпил залпом ром. Посмотрел в глаза: - Слушай, а давай мы тебя снимем на камеру, а?
- Да нет, не надо.
- Чё не надо-то? Не ссы ты. Никто тебя не увидит. И про то, что ты - миллионер говорить не будем. Скажем, что, мол, соотечественник. Рыбак с Каймановых островов. Давай, не менжуйся…
…Весь вечер Романа не покидало ощущение того, что он что-то сделал неправильно. Все-таки не надо было светиться. И, хотя и назвался в кадре Иваном, тяжесть из души не уходила.
Эта тяжесть выдавливала из Романа непрошенные слезы и нелегкие признания.
- Я ведь не только Дмитрий Яковлевича-то наебал, - откровенничал он, глядя в глаза Сереге. - Я ведь и от жены еще свалил.
- Я тоже, когда-то, - перебил Серега. И начал рассказывать о чем-то своем, Роману совершенно не интересном.
Роман лишь автоматически кивал. Сам же ворошил в душе давнюю боль.
…Вера. Как же ты, блядина, могла так поступить-то со мной? А?
Ну, что же ты, блядь, как в анекдоте-то? Приезжает муж, на хуй из командировки, а в кровати…
А ведь так и было. Роман прилетел из Якутска на сутки раньше. Шасть домой. Дверь открыл своим ключом. Хотел сюрприз сделать. А в спальне…
Нет, блядь. На хуй вспоминать такое…
Роман тогда никак не проявил свое присутствие. Вышел с чемоданами. Поехал в гостиницу. Там набухался до соплей. И потом Верке ничего не говорил. Решил, значит, отомстить внезапно.
По крохам выведал у нее информацию о том, что она без него делала. Существенно усеченную официальную версию.
Оказывается, встреча выпускников циркового училища у них была. В резюме, в графе «образование» Верка стеснялась писать про свои «университеты». Но она действительно училась там. И пару лет даже проработала на арене, жезлом размахивала.
И вот, пошла она тогда, значит, на вечер встречи.
- Кто там был? - спросил тогда Роман.
Было два клоуна. Жонглер. Три гимнаста. Силач-тяжеловес. Фокусник.
Роман вслушивался. При чьем упоминании дрогнет, наполнится теплотой голос? Он теплел при упоминании фокусника, жонглера и клоуна.
«Неужели с кем-то из них? - рвалось на части сердце Романа. - Блядь! Что за жизнь такая! Мою жену ебал клоун!»
Он пытался найти жалкое утешение в том, что с клоуном этим она, может быть, трахалась еще на заре туманной юности. Бойфрендом он Веркиным был. Но даже и так боли не становилось меньше.
Именно после этого Роман понял, что у него развязаны руки. Тогда-то и задумал он свою великолепную комбинацию, которая, в итоге, и привела его на эти острова.
…Вечер закончился сумбурно.
Горланили русские народные песни. Послали в джорджтаунский отель за русской водкой.
Роман улыбался Лизе. Милой русской девочке-блондинке. И Лиза улыбалась ему. Щемило сердце от сладкой боли.
- Я люблю тебя, Лиза! - опрометчиво шептал он ей в ухо.
- Но ты же пьяный, Ром! - отшатывалась она.
- Ну и что?! И что с того, что я пьяный?!
Она записала ему свой телефон.
А потом Роман сидел и пьяно рыдал над четырьмя буквами, русскими буквами «Л.И.З.А.»
Потом было смутно. В памяти нечетко брезжила какая-то возня, держание кого-то за грудки. Куда-то надо было идти, а Роман не хотел. Серегин голос: «Держите, гражданочка, своего олигарха».
А потом Серега долго спал. До самого обеда.
А потом проснулся, кое-что обрывочно вспомнил. Люська с ним не разговаривала. Но это было Роману решительно по хуй. Он нашел в тумбочке телефон, положил его в карман шорт, помчался на пирс.
Лишь там набрал номер.
Она ответила.
- Лиза! - радостно закричал он. - Лизанька! Привет! Это я, Рома!
- Привет, Рома! - сказала она. - А мы уже на Ямайке.
- Как же так? - расстроился Рома. - А сюда еще заедете?
- Нет. Так что теперь ты к нам.
- Но я…
- А что такого?
- Ладно, - решительно сказал Роман. - Я приеду!
Отбой.
Еще долго он сидел на пирсе, сжимая в ладони трубку. Размышлял. А, может, действительно?.. Может, была не была? Ведь два года уже прошло…
***
Женщина сидела у большого зеркала и наносила на лицо дорогую косметику. В зеркале отражался телевизор с плоским экраном. В то, что происходило на экране, она не вникала. Лишь время от времени бросала быстрые взгляды на отражение телевизора.
Однако в какой-то момент женщина все-таки задержала взгляд на том, что происходило на экране. А через несколько секунд бросила краситься, развернулась к телевизору.
Шла передача о путешествиях.
- Константин! - крикнула она. - Быстрее сюда!
Из дальней комнаты появился мужчина. В тапочках и персидском халате.
- Я только что Ромку видела! - сказала женщина.
Мужчина принялся внимательно вглядываться в экран.
«…Но вот мы погуляли по острову. Теперь зайдем в настоящий местный бандитский притон, - говорил ведущий. - Настоящий ром! Ух, и крепкий же! Но кто бы мог знать, что даже в таких сомнительных притонах дальних стран мы можем встретить… соотечественника. Здоров, Иван!»
- Он! - сказала женщина, когда камера показала крупным планом небритое испитое лицо. - Ромка!
«Здоров!»
«Как ты? Что ты здесь делаешь?»
«Да так. Рыбу ловлю…»
«Иван покинул Россию в бурные 90-е. Он до сих пор думает, будто его преследуют за те, давние дела…»
- Ложь, - сказал мужчина. - Впрочем, для телевидения это - не редкость.
На носу у него сидели круглые очки. Когда он смотрел вам в лицо, казалось, что вас изучает насекомое.
Глаза мужчины бегали по экрану, со всей очевидностью стараясь не упустить ни одной детали. Особое внимание привлекли титры. Потом мужчина достал из кармана халата мобильный телефон.
***
Мужчина в очках сидел в одной из многочисленных кафешек Останкинского телецентра, внимательно изучая публику. Он пил кофе, чашку за чашкой. Лицо его не выражало ничего, кроме неспешной сосредоточенности.
Когда в кафе появилась загорелая блондинка, мужчина задержал на ней свой внимательный взгляд. Когда девушка села за столик, мужчина отставил кофейную чашку, встал и подошел к девушке, сев напротив.
- Разрешите с вами познакомиться. Я - Константин.
- Лиза, - Девушка смотрела на него с некоторой смесью испуга и любопытства.
- Мне кажется, я видел вас по телевизору. Вы ведь начинающая ведущая?
Девушка улыбнулась, покачала головой:
- Вы мне льстите.
- А кто вы? Сериальная актриса?
- Нет, - Блондинка покачала головой. - Увы и ах, я всего лишь ассистентка на съемках программы о путешествиях.
- Вот как. И по каким же краям вы путешествовали в последний раз?
- По островам Карибского бассейна.
В правой руке Константина неожиданно возник стеклянный шар. Лиза могла поклясться, что еще мгновение назад его там не было. А теперь вот - появился. И - странное дело! - Лиза никак не могла оторвать от него взгляд. А шар - завораживал, сверкал, кружил голову. И врезались в мозг тихие, но очень важные слова.
- Слушай меня внимательно, Лиза. И отвечай на вопросы только правду. Ты была на Каймановых островах?
- Да.
- Ты встречала там русских?
- Да.
- Кого?
- Мужчину.
- Как его зовут?
- Роман.
- Кто он?
- Он говорит… он говорил, что он миллионер. Но я не поверила. Он - простой алкаш.
- Ты знаешь, как с ним связаться?
- Нет. Он знает, как связаться со мной.
- Он тебе звонил?
- Да.
- Разве у тебя не определился его телефон?
- Определился. Но я его стерла.
- Он может позвонить тебе еще раз?
- Может.
- Зачем?
- Он обещал приехать в Россию.
Константин замолчал, задумался. Все так же вращался в его пальцах гипнотический шар, завораживая Лизу.
- Когда он приедет - он тебе позвонит?
- Ну… наверное…
- Запомни, Лиза. Когда этот человек позвонит тебе, ты прикажешь ему поселиться в отеле «*****». А свидание назначишь на следующий день.
- Но я не хочу назначать ему свидание.
- Надо, Лиза. А потом ты сразу же перезвонишь мне. Я оставлю тебе телефон. Ты все поняла, Лиза?
- Да.
- Сейчас я уберу шар, и ты забудешь все, что я тебе говорил.
- Да.
Константин ловко убрал шар. Внимательно посмотрел на Лизу.
- Ой, кажется, я задумалась, - неловко улыбнулась Лиза.
- О чем? - улыбнулся в ответ Константин.
- Я… я не помню. Блин! Трудоголизм до добра не доводит.
- Ладно, Лиза, - сказал Константин. - Рад был с вами познакомиться. Вот вам моя визитка. Звоните мне.
- Но… зачем? И когда? - удивилась Лиза.
- Вы сами это поймете, - сказал Константин. - До свидания.
Он поднялся и вышел.
Некоторое время Лиза смотрела ему вслед, думая: «Вот странный какой!» Взяла визитку, неловко покрутила в пальцах, положила в сумочку. В голове было странно и пусто.
***
- Лиза! Я еду, Лиза! - кричал Роман в телефон.
Звук мгновенным и совершенно непостижимым образом перескакивал через океан, достигал Лизы, а потом спешил обратно, к Роману.
- Мы увидимся! Мы ведь увидимся?
Последовала пауза. Долгая, почти невыносимая. Роман представлял себе, как звук летает от берега к берегу, точно пинг-понговый шарик.
- Да, Роман, - сказала Лиза. Голос ее отчего-то показался Роману механическим, вмиг лишившимся всяких эмоций. - Мы увидимся. Сними номер в отеле «*****».
«Ничего себе!» Роман прикинул в уме стоимость номера. Еще в его времена она была - ого-го! Тысячи полторы.
Да и по херу.
Или это Лиза его так проверяет? Так вот оно в чем дело! Она все еще не верит, что у него есть эти дурацкие деньги! Гос-споди! Было б в чем сомневаться!
- Ладно, Лиза! - сказал он с облегчением. - Конечно, я сниму номер в «*****».
…В полете он чудовищно напился. В Россию он летел с колумбийским паспортом на имя Хосе Аугусто Бандераса. Роман надеялся, что на его долю осталось еще хоть немного везения. Что не весь его запас он истратил во время своей грандиозной аферы.
Люська думала, что он в Кингстоне, утрясает проблемы с бразильской визой. Но она никогда не дотумкает, что Роман мог смыться в Россию. Туда, где его могут все еще искать.
«А вот такой вот я непредсказуемый!» - внутренне хохотал Роман, накачиваясь виски.
Еще он спиздил все деньги со счета. Ну, почти все. Пару тысяч на Люськино имя оставил.
Его же капитал - два с лишним миллиона - тоже кочует через океан. Чтобы оказаться в банке с надежным названием «Ебит-Тудыт-Кредит». Там, за немалый, разумеется, процент, не надо будет предъявлять документы и отвечать на вопросы. Достаточно назвать номер счета и пароль к нему. Номер был записан на сигаретной пачке. Пароль Роман хранил в голове.
«8, - вспоминал он. - 23112396. Да, именно!»
А еще он думал, что будет счастлив, просто несказанно счастлив ступить на родную землю. О! Он еще развернется! Хватит уже гнить заживо в жопе мира! Итак, да здравствует Москва!
Роман отхлебнул еще виски, нечаянно уронил голову набок. Почувствовал, как брезгливо покосилась на него сидевшая по правую руку негритянка.
Потом он спал. В какой-то момент прилетели.
В Москве была прекрасная погода. Плюс двадцать. Это обстоятельство наполняло Романа ликованием. Хороший знак! Москва встречает его идеальной погодой. Значит, все получится.
Его почти не трясло на паспортном контроле. Правда, конечно же, казалось, что тетка в форме за стойкой листает его паспорт дольше обычного. Когда она обернулась к какому-то мужику в форме, сердце Романа рухнуло в пятки. В голове зазвенели колокола тревоги.
Но, кажется, пронесло. Тетка протянула ему паспорт, дежурно улыбнулась:
- Вэлкам ту Раша, сеньор Бандерас!
Роман еле удержался от того, чтобы по-русски сказать «Спасибо!»
Он вышел из здания аэропорта.
Неожиданно остро захотелось поцеловать землю. Вот эту, московскую. Заплеванную, вылизанную гастарбайтерами, а потом опят заплеванную. Заплакать хотелось. Но слезы не шли.
Роман встал на одно колено. Потом на другое. Наклонился.
- Что с вами, гражданин? Вам плохо? - раздался голос.
Роман обернулся. На него с некоторым участием, но в основном с подозрением на лице смотрел лопоухий мент-мальчишка. Другой присматривался, будучи поодаль.
- О ноу, - сказал Роман. - Ноу, ноу! Май лэгз… май лэгз…
«Святый Боже! Что за ересь я несу!»
Мент потерял интерес, отошел к напарнику.
Роман поднялся на ноги, сделал шаг, другой. Пошел быстрее. Решено, родную землю он целовать все-таки не будет.
- Такси не желаете? - оказался рядом суетливый таксист.
- Желаю, - сказал Роман. - Гостиница «*****».
Таксист уважительно присвистнул.
Поехали.