Лев Рыжков : Чужбина (часть II)

Начало тут
В гостиничном холле Роман дал себе зарок сходить в магазин и купить побольше дорогой одежды. В Россию он приехал без чемоданов, одетый в то, в чем разгуливал на острове: в нечистую белую футболку, шорты, в которых не раз чистил рыбу, в панаме и шлепанцах. Роман от души надеялся, что сойдет за небрежно одетого иностранного туриста, однако нет. Он был похож скорее на бомжа. Персонал отеля улыбался ему, но с прохладцей. Такие улыбки означали скорее готовность вышвырнуть, нежели радушие.
Холл был очень просторным и малолюдным. В какой-то момент Роман осознал, что похож на только что приехавшего гастарбайтера-таджика, которого на Казанском вокзале разыграли товарищи. Бедняга также стремится, но не может избежать всеобщего внимания. Он такой же загорелый. Но загар приобретен не в солярии, и не на Мальдивах с Канарами. Загар такой степени черноты можно заработать, лишь впахивая в поле под палящими лучами солнца. Или, как в случае с Романом, два года пиная хуи на пирсе с удочкой.
Персонал смотрел на Романа без удивления, в готовности каким-то, заранее просчитанным, образом действовать. И из этого Роман понял, что ставшие жертвами розыгрышей гости столицы сюда - заходили. И, пожалуй, не единожды. Но что с ними делали? Сдавали в милицию? О нет! Только не это!
Дама за стойкой имела вид студентки-отличницы. Пока она листала его фальшивый колумбийский паспорт, Роман успел испугаться того, что она знает испанский. И тогда - пиздец. А ведь эта ебаная отличница запросто могла знать какой угодно язык. Тут ведь считают за честь работать выпускники всяческих инязов, будь они неладны. И вот станет эта гнусная баба трындеть на языке этого ебаного Сервантеса. А Роману что делать? Глухонемого включать? Или там припадочного?
Но бабенка, пролистав паспорт, лишь улыбнулась и спросила:
- Ду ю спик инглиш?
- Оф кос, - с неимоверным облегчением ответил Роман.
Как она ни пыталась впарить ему «ту румз апартмент», Роман все равно настоял, чтобы было «ван рум». Тот стоил сорок тысяч рублей. Роман беспомощно доставал из кармана мятые доллары.
- Ай хэв ноу рашен мани, - сказал он.
Дамочка кивнула на окошко в другом конце холла. Там был «Обмен валюты».
«Сейчас они, блядь, ментов вызовут, пока ты ходить будешь! - завизжал внутри Романа кто-то отчаянный и трусливый. - Беги, спасайся, чувак!»
Взгляд нашего героя заметался по помещению. И вдруг остановился на банковской табличке, которым было снабжено окошко. Золотыми буквами на ней были высечены слова, милее которых для Романа, пожалуй, на данный момент и не было: «Ебит-Тудыт-Кредит-Банк». Роман ощутил, как выросла в нем уверенность в своих силах. Как у проигрывающего битву полководца, к которому неожиданно пришло подкрепление.
«Все получится! - сказал себе Роман. - Не ссать!»
Мятую кучку долларов он обменял на куда большую стопку рублей. Принялся неловко, стараясь ничего не ронять, рассовывать купюры по карманам. Вот так, спокойно. Чинно. Гладко.
Денег было много, они растянули все четыре (пара боковых, пара задних) кармана, превратили его шорты во что-то бесформенное. Роман направился обратно, к стойке. Ходьба давалась с трудом. Наверное, такой же походкой шагала какая-нибудь Романова прабабка с коромыслом на плечах, боясь расплескать воду.
Роман преодолел почти весь путь, как из-за кадки с пальмой, что стояла около стойки, вдруг появился какой-то высокий человек в круглых очках на остром носу. Широкими шагами он направлялся к выходу из гостиницы. Судя по всему, человек был основательно погружен в свои мысли. Он шел прямо на Романа. Роман остановился, пропуская его. Но остановился и человек. И вдруг, словно что-то вспомнив, хлопнул себя по высокому лбу, поменял направление движения и все-таки врезался в Романа.
Деньги из карманов вроде не посыпались. А именно этого Роман и опасался.
- О! Пардонеме, синьор! - сказал человек в очках.
Взгляд его был колюч и цепок. Роману казалось, что его рассматривает какое-то большое насекомое.
Роман растерялся. Это тип говорил с ним по-испански! Блядь… Наверное, за пальмой прятался, подсматривал.
- Абла эспаньол? - продолжал тип.
- Си, - отчаянно буркнул Роман.
И тут этот похожий на насекомое человек бойко и живо затараторил что-то по-испански. Он похохотывал, трепал Романа за воротник футболки. Даже похлопал по щеке.
- Си! - отчаянно простонал Роман, отчаянно кивнул на дамочку, которая уже закончила рассматривать паспорт и ждала, когда же Роман подойдет к ней с деньгами.
Наш герой чувствовал себя загнанным в угол. От отчаяния он решил перейти на английский.
- Дис вумэн, - сказал Роман. - Ши вэйтс фо ми.
- Ага, - издевательски закивал головой человек-насекомое. - Немножко подождет, дорогой вы наш, якобы испаноязычный гость столицы.
Роман похолодел. Будто водой холодной облили. Захотелось упасть и потерять сознание.
- Знаете, что я сейчас говорил? - продолжал тип в очках. - Я говорил, что имел вашу мать самым непристойным образом. Я произносил страшные для любого испаноязычного человека оскорбления. Вы должны были меня пристрелить. Или хотя бы ударить. Почему вы этого не сделали?
- Сорри! - сказал Роман, пытаясь протиснуться.
- Нет, - сказал человек. - Не сорри. Нам надо поговорить.
- Айм донт андестэнд! - отчаянно сказал Роман.
- Ну-ну, - усмехнулся человек в очках.
Роман все же сумел протиснуться. Спиной ощущал хищный паучий взгляд странного собеседника. Старался не выдавать нервозности. Но как же ее не выдашь, если - трясет? Ладони Романа вдруг вспотели, и пот закапал гостиничную анкету, отчего бумага набухла, стала рыхлой, и в двух местах Роман прорвал ее ручкой.
Но мучения, наконец, закончились, и служащий в тюбетейке, отделанной золотом, повел Романа куда-то вглубь отеля. К лифту, что располагался между пальм в кадках. Роман обернулся, желая убедиться, что его недавний собеседник исчез. Но нет. Странный человек стоял на том же месте. Колючим взглядом сканировал Романа. Кривая улыбка гнула тонкие губы.
Сейчас, как никогда Роман был близок к панике. Но вот двери лифта захлопнулись. И Роман вместе со служащим поехали на четвертый этаж. Роман чувствовал себя в западне.
«Будем надеяться, что это - просто псих! - думал он. - Будем надеяться!»
***
Номер оказался просто неприлично богатым. Плазменный телевизор, огромная кровать, ванная-джакузи.
За два года Роман соскучился по ванным. Как ему хотелось иногда забраться в горячую воду, от души поплескаться. Но жители острова не знали, что такое горячая вода. Она была только в районе отелей, куда Роман не наведывался.
Роман уже предвкушал наслаждение. Как он завалится в ванную с бутылкой чего-нибудь вкусненького из бара. Должен же здесь быть бар? А! Да вот же он!
Здесь было несколько разных бутылочек. Роман размышлял, какой из коньяков ему выбрать, когда в дверь постучали. Роман застыл. Он был более, чем уверен, что за дверью стоит человек-насекомое. И не просто стоит, а делает это по-своему, по-паучьи, прижав ухо к двери.
«Блядь! - подумал Роман. - Ну, что же он ко мне-то привязался? Мент, что ли? Или гэбэшник?»
- Гражданин Бандерас, - раздался голос из-за двери. - Откройте, пожалуйста. Я знаю, что вы в номере. Пообщаться со мной - в ваших же интересах. Гражданин Бандерас!
Роман старался не дышать. Вот же влип. Вот же, блядь, влип! Фамилию-то откуда знает? Точно из-за пальмы подсматривал.
На цыпочках он прокрался к окну. Невдалеке виднелись Кремлевские башни, река. Пейзаж был радостный, словно игрушечный. Ощущать, что тебе - пиздец, в таких декорациях было почему-то неприятно вдвойне.
Человек за дверью затих. Уходить, однако, не уходил. Звука шагов в холле - не раздавалось.
Роман тихо-тихо скрутил с маленькой бутылочки коньяка крышечку. Отхлебнул. Не сказать, что тут же полегчало, но в голове вдруг появилась мысль: «Ну, и хуй с тобой!» И от ее присутствия в голове вдруг стало легче. Роман в два счета прикончил бутылочку.
- Упс! - отчетливо раздалось из-за двери.
Роман выронил стеклянный флакончик. Слава богу, что на ковер.
А потом, наконец, раздались шаги. Стопроцентной уверенности в том, что человек-паук отошел от двери, не было, однако Роман перевел дух. «Значит, так, - скомандовал он сам себе. - Никуда не выхожу. Сижу тихо. Бухаю. Отсыпаюсь. И пусть ломится, кто угодно». Неожиданно мысли приняли другой оборот. Лиза! Как же он о ней-то забыл?! Ну, дела!
Он набрал на мобильном Лизу. Только сейчас Роман сообразил, что номер у него остался карибский. И сейчас, когда он будет говорить с Лизой, его голос понесется через всю Европу, а потом через океан, потом обратно - через океан и Европу. Все было очень непросто. Однако связи не было. «Ну, конечно! - сообразил Роман. - Роуминг-то я не заказывал!»
Впрочем, можно было позвонить с обычного телефона. То стоял на покрытом завитушками комоде, у кровати, старинный, как в начале ХХ века.
Роман набрал Лизу. Гудки пошли длинные. Слава богу! Лиза сняла трубку.
- Лиза! - сказал Роман. - Это я!
- Кто-кто? - спросила Лиза.
- Ну, я! Рома! Миллионер! Помнишь меня?
- Да-да, Рома, конечно! - Особой радости в ее голосе Роман не уловил.
- Я в Москве, Лиза! Я приехал! Давай встретимся?
- Ой, Ромочка! Я сегодня не могу. Давай завтра встретимся?
- Но…
- Ага, я тебе перезвоню!
Отбой.
«Вот пизда! - вдруг подумал Рома. - Даже не спросила, где я остановился!»
Вдруг нахлынуло осознание печальности и нелепости своего положения. Ну, конечно, у Лизы есть бойфренд. Это - какой-нибудь гламурный юнец, мерзавец для мозга костей, уверенный в своей неотразимости. «Но ведь я - миллионер!» - подумал Рома. А потом подумал, что миллионером может оказаться и юнец. И что тогда? Пиздец, приехали?
Роман полез в карман за сигаретами. Те были глубоко погребены под деньгами. Роман выложил банкноты с видами Ярославля на постель, достал сигареты. Открыл еще одну бутылочку. Мысли стали приобретать благостное направление. Например, подумалось, что он все-таки - дома. На родине. И не абы кто. Будут у него и телки. И хуй с ней, с этой блядью Лизкой-то. Вот завтра он возьмет деньги в «Ебит-Тудыте», приоденется. Снимет квартиру. Или купит. Нет, лучше снимет. Но - в самом центре.
Потом осмотрится, на ментов-коррупционеров выйдет. Пусть они сделают ему паспорт. Чтобы без сучка и задоринки.
«А как я деньги-то завтра понесу?» - подумал он. Задача оказалась не из легких. Надо купить чемоданчик. Стоп. А влезут ли туда все два миллиона? Нет. Да и с загаром гастарбайтерским надо что-то делать. А то идет он по улице - бомж бомжом, но с чемоданами. Да любой мент скажет: «Эй, блять, иди сюда!» Ага. А если с сумкой спортивной? И с сумкой скажут. Значит, тогда так. Он возьмет такси до «Ебит-Тудыта»… И обратно тоже на такси. Да. Точно.
Больше коньяка в баре не было. Роман достал бутылочку водки, уже чувствуя легкое головокружение.
В окно постучали.
Разумеется, с той стороны не мог появиться посетитель. Однако Роман все равно, по карибской привычке к одноэтажным зданиям, обернулся. В окне, прямо на фоне Кремлевских башен, маячило лицо человека в очках. Паучьим взглядом своим оно внимательно смотрело на Романа. Стучал в окно тонкий, холеный пальцем.
Роман выронил водку и зажал ладонями рот. Да что же это, блядь, такое? В панике он бросился распихивать деньги по карманам. Он старался не смотреть в окно. Стук, между тем, не прекращался.
«Зато коридор сейчас чист! - сообразил Роман. - Надо тикать!»
Он бросился к двери, отодвинул стилизованную под старину щеколду, потянул ручку.
- Ну, наконец-то вы открыли, - сказал человек в очках, решительно входя в номер.
- Вас… двое?! - пятился Роман. - Вы же… только что… в окне-то?..
- Ох, и хорошо же вы, гражданин Бандерас, по-русски-то разговариваете, - Паучьи глазки хищно прищурились. - Да и кто там может быть, в окне-то? Кроме птичек и букашек?
Роман обернулся. За окном опять виднелись башни Кремля.
Прошла, наверное, не одна секунда. Роман не верил своим глазам. Когда же, наконец, обернулся, то увидел, что гость держит в руках его паспорт, вдумчиво листает.
- А документики-то у вас, уважаемый Хосе Аугусто Бандерас, липовые. Да что там! На скорую руку, тяп-ляп, состряпанные! Вот, смотрите, печать-то смазанная. Да и на фотографии, по-моему, не вы.
- Что вам… что вам нужно? - затрясся Роман. - Деньги? Так забирайте! Вот, эти вот!
Он протянул гостю целую пригоршню ассигнаций с видом Ярославля.
- Ну, во-первых, уважаемый товарищ Бандерас (или кто вы там на самом деле), я взяток не беру. Во-вторых же, мне кажется, что вы принимаете меня за кого-то другого. Вот кто я, по-вашему? Ну же, говорите!
- Вы… э-э… ну… страж порядка…
- Страж порядка, значит, - усмехнулся гость. Помолчал. И вдруг расхохотался. - Как же вы заблуждаетесь, любезнейший гражданин Бандерас. Я - всего лишь иллюзионист. И я приглашаю вас на свое представление. В Яхонтовый зал. Это - в холле. Обещаете прийти?
- Э-э… - Роман пытался, но никак не мог сосредоточиться. - То есть… То есть, вы меня разыгрывали, что ли?
- Ну, конечно! - усмехнулся гость своими тонкими губами. - Вы, наверное, давно не были в России, если мое имя вам ничего не говорит, товарищ Бандерас.
- А как вас зовут? - Роман чувствовал, как с каждым словом в его голос возвращается смелость.
- Константин Кашпирфильд! - приосанился гость. - Рад нашему знакомству, товарищ Бандерас (или как вас там на самом деле).
- Но зачем я вам нужен?
- Ну, во-первых, мне ценно ваше мнение, как зрителя. Во-вторых же, вы кажетесь мне очень интересным человеком. Кстати, за оплату входного билета не переживайте. Вы - мой гость. Для вас - бесплатно. Итак - придете?
- Да, - сказал Роман. Про себя он, разумеется, думал: «Да ну тебя на хуй, Константин Кашпирфильд!» Смелости прибывало. Роман спросил: - А вот это… ну, за окном… тоже фокус был?
- Не фокус, а иллюзия, - поправил гость. - Между ними - большая разница. Фокус - это примерно так…
Гость совершил несколько странных и плавных движений руками, и Романов паспорт, который только что был у него в ладонях, вдруг пропал. Роман оторопел.
- А теперь говорим «абра-швабра-кадабра»… Ну, не молчите!
Роман покорно повторил ахинею, чувствуя себя полнейшим кретином.
- Вуаля! Вот ваш паспорт! - сказал человек-насекомое, вытягивая документ из Романова кармана. Левого переднего. - Это у нас был фокус. А иллюзия…
Гость выставил паспорт перед собой, вытянув руки. Вдруг надул щеки, а в следующий миг выдул изо рта струю пламени, как дракон. Паспорт вспыхнул. На ковер черными снежинками стали падать хлопья пепла. Роман бросился на ковер, на четвереньки. Стал поднимать опаленные хлопья. Что все это, на хуй, значит? Он готов был уже завыть. Но тут фокусник мягко, словно успокаивая, тронул его за плечо.
- Держите себя в руках, товарищ Бандерас, - строго сказал он. - Что это вы истерики устраиваете?
- Что вы… что вы сделали с моим паспортом?
- Испепелил.
- Что?
- Ладно, не переживайте. Это была иллюзия. На самом же деле ваш паспорт, товарищ Бандерас, цел и невредим. И я отдам его вам после представления. Кстати, поспешите привести себя в порядок. Не злоупотребляйте спиртным. Трезвый взгляд на вещи вам еще пригодится. Итак, жду вас в Яхонтовом зале, через десять минут. До встречи!
Человек-насекомое вышел. А Роман испытал странное чувство. С одной стороны это было что-то вроде облегчения. Но с другой - тревожила судьба документа. Вдруг не отдаст его фокусник? И будет он, Роман, как паршивая шалава за границей. Ни документов, ни хуя.
Он все-таки решил выпить немного водки, прийти в себя. Мысли опять обрели оптимистичный настрой. «Надо бы с этим чудаком-фокусником закорефаниться, - подумал он. - Вдруг да подскажет, как нормальный документ себе выправить!»
***
Яхонтовый зал, как ни странно, был заполнен до отказа. Мужчины были в элегантных и дорогих костюмах. Дамы же вообще казались сошедшими с глянцевых страниц. Более-менее по-распиздяйски выглядела разве группа иностранцев пенсионного возраста. Роман было хотел прибиться к ним, но все кресла поблизости были заняты.
Свободным оставался только пуфик у самой сцены. Роман сел. Он чувствовал себе очень глупо. Эх, если бы не паспорт.
Но, с другой стороны, что делают здесь все эти люди - и отнюдь не бедняки-простофили, а, похоже, элита? Почему аншлаг? И с какой целью, в конце концов, этот фокусник носился за Романом по всему отелю? И почему его, Романа, пропустили бесплатно, хотя эти богатеи явно прошли не на халяву? Вопросы, вопросы…
Свет в зале погас, а на сцене - ярко вспыхнул. Под аплодисменты появился… Нет, не человек-насекомое. Кто-то другой - большой, в костюме, улыбчивый. Роман запаниковал: «А как же паспорт?»
Впрочем, ситуация тут же прояснилась. На сцене был директор отеля. Он сообщал, что гордится личной дружбой с маэстро Кашпирфильдом, а также считает за честь тот факт, что Константин регулярно выступает именно в отеле «*****», а не где-нибудь еще.
Из дальнейших слов директора Роман понял, что фокусник-то будет даже в чем-то покруче Амаяка Акопяна. Оказывается, билеты на его редкие выступления со свистом уходят за две-три тысячи долларов. А кое для кого из публики маэстро исполняет и самые заветные желания.
Роман не чувствовал себя счастливчиком. Мог бы и по-человечески пригласить фокусник-то… Зачем было документ-то сразу испепелять?
Директор удалился под аплодисменты, на сцену модельной походкой вышла высокая, фигуристая блондинка в короткой юбке. Она прошла к тумбе, что стояла на сцене, взяла телевизионный пульт, нажала кнопку. На заднике сцены загорелся огромный плазменный экран.
На экране был фокусник.
- Добрый вечер, дамы и господа! - произнес с экрана человек-насекомое. - Я, Константин Кашпирфильд, рад провести этот вечер рядом с вами. Искренне надеюсь, что для вас он останется незабываемым. Но к делу, друзья мои! Сейчас вы должны мне помочь. Дело в том, что по некоторым делам неотложного свойства я отлучался в виртуальное пространство. И теперь, так сказать, застрял. Кто-то из вас должен помочь мне выбраться. Вопрос к присутствующим: у кого из вас есть с собой ноутбук?
Руку поднял один из иностранцев и рыжеволосая девушка в черном платье.
- Отлично, - сказал Кашпирфельд. - Предполагаю, что вы можете войти и в Интернет? Тем более, что wi-fi в отеле «*****» имеется. Можете? Отлично. Теперь набирайте в адресной строке www.kashpierfield.org .
Фокусник провел ладонью по своей стороне плазменного экрана. Там, где прошлась его ладонь, появились буквы с адресом сайта.
- Набрали? Отлично! Я иду к вам.
На сцене что-то ярко вспыхнуло. По экрану поползли помехи.
Вдруг рыжеволосая девушка вскрикнула. А иностранец в испуге отстранился от своего компьютера.
Причины их паники Роман сначала не понял. И лишь спустя несколько секунд увидел, что из экрана ноутбука рыжей девушки наружу что-то лезет. Плоский экран вытянулся, потерял форму. Судя по крикам удивления с другой стороны зала, у иностранца с компьютером возникли примерно те же проблемы.
Из ноутбука вылез человек-насекомое. Только был он примерно вдвое меньше, чем настоящий. Девушка взвизгнула. Роман вспомнил японские ужастики, которые от не хуй делать смотрел на островах, в кабаке. Очень похожая ситуация. Но когда девка из телека вылезала, было страшнее. На другом конце зала тоже слышались крики изумления.
Ближайший к Руслану лилипут был, плюс ко всему, еще и прозрачным. Вспомнилось полузабытое слово «голограмма». Наверное, голограммами эти фигурки и являлись. Другого объяснения было не подобрать. «Где-то тут, - соображал Роман, - установлены специальные лазеры (или что там), они проецируют свои лучи, получаются изображения. Хитро!»
Ближайший к Роману прозрачный лилипут поцеловал рыжей дамочке руку и широкими шагами направился к сцене. Проходя мимо Романа, погрозил ему пальцем. Вторая копия на сцену не торопилась. Она раскланивалась с испуганными иностранцами, произносила какие-то слова, и, кажется, делала это по-немецки. Затем, тоже широкими шагами, направилась к сцене.
Последовала ярка вспышка, в зал полетели конфетти. А фокусник уже стоял на сцене. В натуральную величину и, насколько мог разглядеть Роман, из плоти и крови.
- Еще раз добрый вечер, дамы и господа! - Теперь фокусник говорил зычно. Без тех стрекочущих интонаций, что присутствовали, когда он разговаривал с Романом один на один.
Роман не мог не признаться, что увиденное - впечатляет. По коже так даже пробежали приятные мурашки. Еще он подумал, что ни из каких компьютеров его недавний преследователь на самом деле, естественно, не вылезал. А появился он, понятное дело, из люка в полу, который там наверняка есть. Вот и вспышка света как раз - в кассу была. Но хитро сделано. Молодец! Роман тоже от души похлопал артисту.
- А теперь, пожалуй, начнем представление, - сказал человек-насекомое. - Я не стану показывать вам дешевые трюки с вытаскиванием из шляпы кроликов, внезапным исчезновением и освобождением из оков. Ведь вы, уважаемая публика, вовсе не деревенские простаки, а серьезные, заслуживающие всяческого уважения, люди. Вы, конечно же, догадываетесь, что мои способности несколько больше, чем у коллег, выступающих в балаганах. Поэтому давайте начнем с того, ради чего, дамы и господа, мы здесь с вами и собрались. Итак… Исполнение желаний!
***
Роман не уставал удивляться. Притом удивлялся настолько, что не совсем даже верил своим глазам.
- Первым номером этой уникальной программы является аттракцион «Надувание бюста». Уважаемые дамы, разумеется, это касается вас и только вас. Цена вопроса - пять тысяч евро с носа. Гарантия - ровно год. Размер у вас будет примерно как у Дашеньки.
Кашпирфильд указал на свою ассистентку. Та белозубо просияла повернулась туда-сюда. Стало видно, что груди у нее - тугие, упругие, налитые. Хотя и не такие большие, как у Памелы Андерсон.
С одного из кресел решительно поднялась брюнетка примерно тридцати лет. Не глядя по сторонам, прошла на сцену, расстегнула сумочку (наверняка ультрамодную, обсыпанную какой-то блестящей херней), достала кошелек, оттуда - деньги. К ней подошла ассистентка с подносом.
Фокусник улыбнулся и сказал:
- Прошу, раздевайтесь! Полностью не надо. Вполне устроит и топлесс.
Брюнетка прищурилась, спросила:
- А нельзя ли организовать ширму?
- Увы, дорогая моя, нельзя, - сказал фокусник. - То, что произойдет с вами, должны видеть все. Иначе моя магия потеряет эффективность. Итак, вы отказываетесь?
- Нет, - сказала брюнетка и с решимостью стала расстегивать пуговицы на кофточке, быстро избавилась от лифчика.
- Ложитесь! - кивнул человек-насекомое на тумбу в центре сцены. - Да, вот так, на спину.
Брюнетка легла на тумбу.
Груди у нее действительно были так себе: не озорные крутые горки с трепетным навершием, а какие-то растянутые, невысокие сопки Приморья.
Фокусник склонился над брюнеткой и принялся сосать одну из ее грудей. Левую. Делал это сосредоточенно, неторопливо. В зале повисла тишина, и лишь примерно полторы минуты спустя фокусник перешел к правой груди.
Звукорежиссер поставил что-то тихое, сентиментальное, на французском языке. Осветитель принялся играть цветами. Происходящее на сцене становилось то зеленым, то фиолетовым, а то и багровым.
Наконец Кашпирфильд прекратил сосать и сказал:
- Ну что ж, завтра-послезавтра вы ощутите первые признаки роста. И не переживайте, что ваша грудь не выросла прямо сейчас. Имейте терпение. Настоящие чудеса быстро не происходят.
Брюнетка оделась и сошла со сцены. Не разочарованная, скорее озадаченная.
Тем не менее, женщины поднимались на сцену одна за одной. Были среди них молодые, были и не очень. Ассистентка то и дело выносила поднос, на который дамы складывали наличные. Потом раздевались, не особо-то и стесняясь. Одна из дам пребывала в отчаянии - у нее не было с собой бумажных денег. Зато имелась кредитка.
- Дайте ее сюда, - велел фокусник. - И сообщите мне на ухо пин-код.
Он вложил кредитку себе в рот. Женщина что-то прошептала. Кашпирфильд кивнул, отдал ей кредитку. Затем принялся доставать из карманов пиджака фиолетовые купюры.
- Я только что снял их с вашего счета, - объяснил он даме. - Потом можете проверить. Сейчас ложитесь.
Зрелище было достаточно скучным. Роман же думал о том, что вот это - афера чистой воды. Никакая ведь грудь у этих дам ни завтра, ни послезавтра не вырастет. Или надеется этот фокусник денег огрести и смыться? Значит, аферист?
Разочаровываться Роман себе не позволял. В конце концов, пусть паспорт возвращает. На ум пришла совершенно неуместная мысль: а вдруг он еще и мужское достоинство таким образом увеличивает? Бред, конечно. Но Роман не удержался от усмешки. Заметил, как фокусник недовольно на него покосился.
Некоторым дамам фокусник советовал для пущего эффекта разминать соски утром и вечером. Одна спросила: можно ли смыть слюну фокусника? И вообще - обладает ли она целебными свойствами.
- Разумеется, нет, - ответил Кашпирфильд. - Ее можно и нужно смывать, чтобы не занести бактерии в образовавшиеся в кожном покрове микротрещины.
Следующая часть шоу показалась Роману и вовсе не интересной. Во всяком случае, зрелищной она совсем не была.
- Для тех, кто здесь впервые, - сказал фокусник, - объясняю. Сейчас любой из вас может задать мне любой вопрос и получить предсказание будущего. Однако сразу предупреждаю, что вопрос должен быть предельно конкретным, и даже не должен содержать в себе ничего, кроме цифр. Или числительных. Цена вопроса - пятьсот евро.
В зале кто-то поднял руку с купюрой. Был это обрюзгший, явно страдающий ожирением мужчина.
- Двадцать пять семьдесят пять? - не без тревоги спросил он.
- Двадцать пять шестьдесят девять, - с усмешкой ответил фокусник, подойдя к нему. - Это послезавтра. Через неделю - двадцать три девяносто пять.
Обрюзгший мужчина вытер со лба пот:
- Да что вы говорите! - простонал он.
- Увы, увы, - пожал Константин плечами. - Сами видите, в какой валюте беру…
Еще один мужчина, моложавый блондин лет сорока, интересовался:
- Ноль-два, ноль-четыре, три-один, э-э, два-два?
- Ноль-ноль, - не моргнув, ответил фокусник. - Ничего не поделаешь.
- Спасибо, - Блондин вручил Кашпирфильду деньги.
Роману даже показалось, что он находится на каком-то финансовом совещании. Одном из тех, что остались в прошлой жизни. Тем не менее, публика не скучала, тянула руки с деньгами.
- Девяносто - шестьдесят - девяносто? - спросила фокусника рыжеволосая девчонка с ноутбуком.
- Разочарую вас, - ответил фокусник. - Идеальной пропорцией следующего года будет считаться восемьдесят пять, семьдесят, сто пять!
- Ух ты! А поподробнее! - сказала рыжая.
- Увы, я вижу только цифры, - отрезал фокусник. - Впрочем, вам, для вашего глянцевого издания, хватит и этой информации.
Наконец часть про цифры тоже подошла к концу.
- Что ж, дамы и господа! - продолжал Кашпирфильд. - У нас в программе осталась одна небольшая и забавная иллюзия - под самый занавес, для вашего развлечения. Ну, а прямо сейчас я чувствую в себе решимость совершить одно - очень-очень большое чудо. Выполнение вашего желания на заказ. Стоит дорого. Но, учитывая то обстоятельство, что здесь собрались господа исключительно солидные, в цене мы стесняться не будем.
Фокусник спустился в зал, принялся ходить вдоль мягких кресел.
- Не торопитесь, тщательно обдумайте каждый свое желание. Обоснуйте его для себя. Поймите, насколько хочется вам того, чтобы оно исполнилось. Кстати, херр Вольпке, если не ошибаюсь?
Фокусник остановился около того самого иностранца, из ноутбука которого недавно появился в зале какой-то своей частью.
- Йа, - ответил иностранец.
- Херр Вольпке, вы можете покинуть зал. Ваше желание исполнено не будет ни в коем случае.
- Но…
- Никаких «но». Обвинения в распространении детской порнографии с вас не снимут. Вы влипли. Смиритесь с этим и подите вон.
- Но…
- Хорошо, - в голосе фокусника впервые прорезалась сталь. - Откройте сейчас же сайт «Берлинер цайтунг». Про вас - в разделе полицейской хроники. Вы объявлены в розыск. доказательства вашей вины - предоставлены вашей женой.
Перепуганный иностранец что-то набрал на клавиатуре и ахнул. Схватился вдруг за сердце, начал тяжело дышать, хватать воздух ртом, словно он тонул.
- Идите, несчастный, - жестко продолжал фокусник. - Константин Кашпирфильд не помогает преступникам. Таковы мои принципы.
Немец шел к выходу. Роман смотрел на него и почему-то чувствовал злорадство.
А фокусник направился в дальний конец зала, где сидела женщина с лицом, скрытым вуалью. Он встал перед нею на одно колено и поцеловал ей руку.
- Алена Денисовна! Я искренне польщен вашим присутствием на моем шоу, - говорил фокусник.
Роман обернулся, пригляделся и оторопел. Ни фига себе! Это действительно была она! Женщина, которая поет! Легендарная певица!
Сейчас она откинула с лица вуаль, улыбнулась. Роман отметил, что с тех пор, как он прекратил смотреть отечественное телевидение, она несколько подурнела. Но не так, чтобы сильно.
- Здравствуй, Костик! - с хрипотцой сказала она. - Ты же знаешь, что мне надо?
- Знаю, - сказал фокусник. - И обещаю исполнить ваше желание совершенно бесплатно.
- И чтоб без лишних глаз и ушей, - сказала певица.
- Ну, разумеется, - сказал человек-насекомое. - Устроим все в лучшем виде.
Потом он что-то прошептал певице на ухо. Роман сидел не так, чтобы близко, но разобрал что-то про «девятнадцать сантиметров». При этом иллюзионист почему-то косился в его сторону.
А потом начались торги. Как понял Роман, за желание. Стартовую цену Кашпирфильд обозначил в пятьдесят тысяч евро. Люди поднимали руки, перебивали друг друга. Цена желания очень скоро перепрыгнула стотысячную отметку, быстро зашкалила за две сотни, подошла к трем, перешагнула.
Победителем торгов оказался тот самый обрюзгший мужчина.
- Четыреста двадцать пять тысяч евро три… - сказал фокусник. Щелкнул пальцами, и в руке у него вдруг появился молоточек. - Желание продано. Я слушаю вас!
- Двадцать семь девяносто пять, Константин! - говорил мужчина, протягивая чемоданчик с деньгами. - Я вас умоляю! Двадцать семь девяносто пять!
- Хм, - сказал фокусник. - Ладно. Так и быть. Завтра вам позвонят.
- Спасибо! - говорил мужчина. Его тяжелые, отвисшие щеки набрякли капельками пота.
Раздались аплодисменты.
- Ну что ж, - объявил Кашпирфильд, возвращаясь на сцену. - А сейчас - финальная иллюзия. Имею честь представить вам, господа и дамы, весьма сомнительного типуса.
Роман заозирался по сторонам, желая увидеть, кого же фокусник имеет в виду. Однако неожиданно оказавшись в круге яркого света, понял, что под «сомнительным типусом» имеется в виду со всей очевидностью он сам.
***
- Вот он, голубчик, - тихо, но отчетливо говорил фокусник. - Несмотря на невзрачную внешность, очень ушлый персонаж. Знакомьтесь! Хосе Аугусто Бандерас собственной персоной. Это если верить паспорту, якобы выданному в Колумбии. Якобы - потому, что и паспорт фальшивый.
Роман вскочил с пуфика. Внутри него словно распрямилась какая-то пружина, пребывавшая до этого в сжатом состоянии.
- На самом же деле, - глумливо продолжал фокусник, - мы видим перед собой господина Кривцова Романа Юрьевича, 1968 года рождения, ранее не судимого…
Роман не думал. Сейчас в нем включился инстинкт. Пропали всякие мысли. Он метнулся к сцене и успел - успел! - выхватить паспорт из рук фокусника.
Из кармана посыпались деньги, но это было уже неважно. Главным теперь казалось выскочить из зала и бежать прочь, прочь…
В проходе он неожиданно столкнулся с человеком. И это опять был фокусник.
- А я ведь не договорил, Роман Юрьевич, - укоризненно сказал Кашпирфильд.
Роман попятился. Отступать приходилось к сцене. Но терять было нечего, и Роман решился прорваться. В конце концов - фокусник костляв, а он, Роман, - плотен и поджар.
Он быстро положил паспорт в один из задних карманов, бросился на очкастого с кулаками, зажмурившись. Еще со школы он жмурил глаза, когда дрался. Такое впечатление классе в первом или втором произвел чей-то рассказ о том, как какому-то мальчику выбили глаз.
Роман бил очкастого. Под дых, в челюсть, опять под дых.
Что-то было не так. Во-первых, фокусник не сопротивлялся. А во-вторых каким-то не таким было его тело. Каким-то чересчур мягким, что ли. Кулаки не встречались с костями. Хотя должны были.
Роман открыл глаза. И увидел, что все это время мутузил резиновую куклу. Из тех, которые продают в секс-шопах. Смеялись и аплодировали зрители. Роман повернулся к сцене, сжав кулаки.
- Прекратите метаться, Роман Юрьевич, - Фокусник со всей очевидностью глумился. - Пройдите на сцену. Спокойно, не волнуясь.
- Я хочу уйти! - забормотал Роман. - Отпустите меня.
- К сожалению, в данных обстоятельствах уйти вы можете только под конвоем милиции, в наручниках. Вы этого заслуживаете. Кстати, не надейтесь вызвать сочувствие. Как можно сочувствовать такому мелкому и подлому уголовнику, как вы? Пройдите на сцену.
- И вы меня отпустите?
- Да что же вы торгуетесь-то, Роман Юрьевич? Вам ли в вашем ли положении вести себя подобным образом? Не испытывайте мое терпение.
- Нет, - Роман попятился. Пусть с ним делают хоть что угодно, но на сцену он не пойдет. Ни за какие коврижки! К тому же паспорт-то уже у Романа! Ха-ха! Роман запустил руку в карман на шортах, чтобы удостовериться. Вместо документа в кармане была какая-то бумажная лента, выстриженная по краям полосками. Роман тянул и тянул ее из кармана, а она - все не кончалась. «Как только поместилась?» - в панике думал Роман.
Публика заходилась хохотом, а Роман стал леденеть от ужаса. Что это? Как же так? А паспорт где?
- Да прекратите, прекратите уже позориться, - глумился со сцены фокусник. - Паспорт-то ваш - вот он! Посмотрите-ка сюда!
Действительно, фокусник говорил правду. Но как он успел вытащить его у Романа из кармана?
- Ну, вы идете или нет?
- А… паспорт отдадите?
- Да что ж вы все торгуетесь-то? - Смех у фокусника был полон стрекочущих интонаций. - Посмотрим на ваше поведение. Пока оно, увы, вполне предсказуемый «неуд».
На сцену Роман выходил на ватных ногах. Где там, на сцене, люк, откуда появился фокусник? Эх, углядеть бы его! А потом - цапнуть так резво у него из рук документ, и через люк - на свободу!
Но очертания лаза нигде не просматривались. Это, конечно же, было очень скверно.
Из-за кулис появились рабочие, внесли большой ящик, поставили на тумбу.
К своему ужасу Роман отметил, что ящик очень похож на гроб. Только в нем еще были какие-то, достаточно большие, отверстия. Вдоль ящика тянулась поперечная щель. Там прилегала крышка. Фокусник некоторое время повозился с замками, закрывавшими ящик, открыл их и откинул крышку.
- Располагайтесь, уважаемый Роман Юрьевич. Или, если угодно сеньор Хосе Аугусто.
- Хватит! - прошипел Роман. - Хватит! Прекратите! Отдайте документ!
- Похоже, вы истощаете мое терпение, - вздохнул фокусник.
В руке у него возник небольшой стеклянный шар. Фокусник стал вращать его перед глазами Романа, и наш герой вдруг почувствовал себя очень вялым. Пропало желание сопротивляться, кому-то противоречить. Ему казалось, что он - совсем крохотный. А все вокруг - такие большие.
- Забирайтесь в ящик, - Голос фокусника уже грохотал. Самого чудодея Роман не видел, поскольку все его внимание было поглощено шаром, который так таинственно переливался и пускал затейливые радужные блики.
Роман забрался в ящик, послушно положил шею в полукруглую выемку. Еще две, поменьше, с дальней от головы стороны ящика были предназначены для ног. Для рук ничего не предусматривалось.
«Что он хочет со мной сделать?» - Тревога была неясной, пульсировала где-то в отдалении. - Пусть только попробует причинить какой-нибудь вред! Его же, козла, посадят!» Впрочем, даже эта мысль не была сколько-нибудь грозной.
Фокусник захлопнул крышку, убрал от глаз шар.
Постепенно возвращалась ясность мысли, и Роман вдруг осознал, что никогда еще не оказывался в настолько кретинском положении. Можно было даже сказать, что все нелепые ситуации, что случались в его жизни ранее, были куда более предсказуемыми и, по сравнению с тем, что происходило сейчас, даже в чем-то исполненными смысла.
***
Роман лежал в ящике. Сейчас, когда от него ничего уже больше не зависело, и ему оставалось только тоненько поскуливать, вдруг стало легче.
- Этот типус два года назад провернул очень оригинальную аферу, - распинался фокусник, чья костлявая фигура маячила на самом краю Романова зрения. - Во всяком случае, сам Роман Юрьевич думает, что оригинальную. Он соблазнил секретаршу собственного босса, у которого работал заместителем директора. Следует признать, что пройдоха, лежащий ныне перед вами в ящике, прыгнул буквально выше головы. Это сейчас он опустился и потерял человеческий облик. Но видели бы вы его два года назад. Правда, Роман Юрьевич?
Перед глазами возникло лицо фокусника. Глазки под очками были цепкими, как крючки. «Плюнуть ему в рожу, что ли?» - подумал Роман. Но от страха в горле пересохло и слюна не собиралась. Роман захрипел.
- Хрипите. Значит согласны…
Фокусник похлопал Романа костлявой ладонью по щеке. Лицо опять удалилось.
- Дальше - лучше. Соблазненная секретарша открыла сейф. Наш герой взял оттуда деньги, перевел их в оффшорный банк и смылся на Каймановы острова. Немаловажное уточнение: наш герой был женат. Теперь вопрос - какая женщина стала его спутницей?
- Жена! - послышался женский голос.
- Отнюдь. Он удрал на тропические острова с любовницей, бросив несчастную жену в полном смысле слова на произвол судьбы. Впрочем, судьба оказалась к ней благосклонна, но это - уже совсем другая история. Вот такой вот аморальный человек, дамы и господа!
Насколько мог разобрать Роман, дамы негодующе шумели. Впрочем, слышалось и несколько мужских смешков.
- Но и это еще не все. Не далее, как сегодня утром, по московскому времени, этот аморальный человек бросил еще одну женщину. На этот раз… Конечно, любовницу. Поди все деньги со счета сняли, а, Роман Юрьевич?
Он опять потрепал Романа по щеке. Роман хотел его укусить, но не успел.
- Впрочем, воля ваша, аферист вы наш, - усмехнулся фокусник. - А ведь могли бы оправдаться. Совсем без денег бедняжку бросили?
- Две тысячи ей оставил, - прохрипел Роман.
Он никогда не бывал на допросах, однако ему казалось, что атмосфера в зале - вполне соответствует его представлению о дознании. В глаза бил яркий свет, а тот, кто задавал вопросы, перемещался темной, угловатой тенью, на самом краю видимости. Фокусник был похож на черного аиста.
- Оставили ей две тысячи. А сами сколько взяли?
Роман молчал. «Хуй тебе!» - подумал он.
- Молчите? Ну-ну. Ладно, я сам догадаюсь. Деньги вы никуда особо не тратили, к тому же набежали какие-то проценты. В общем, те же два миллиона и взяли. Я прав?
«Так я тебе и сказал!»
- Молчите, значит, герой нашего времени? В партизана играете? А вот скажите мне, уважаемый Роман Юрьевич, а зачем вы на родину-то приперлись? Что вы здесь хотели найти? Здесь вам что - медом намазано? Вы же эту страну не любите. На кой она вам сдалась?
- А вот и сдалась! - возразил Роман. - Соскучился я!
- Ой ли! - произнес фокусник. - Вы, Роман Юрьевич, запали на девчонку с телевидения. Блондиночка такая кукольная. Лизой зовут.
Роман побагровел.
- Выпусти! - зарычал он. - А ну быстро, сука, выпусти!
Но фокусник лишь положил костлявую ладонь ему на рот. Роман честно пытался ее укусить. Но никак не мог. От ладони иллюзиониста почему-то пахло мылом.
- Звонками ее изводили, приехать обещали. Ну, и приехали. Так это вы не оттого, что Родину любите, приехали-то? Привела вас сюда сексуальная неудовлетворенность. Плюс еще потребность в самоутверждении в связи с пошатнувшейся самооценкой. Вложить вы куда-нибудь хотели ваш капиталец-то. А сами - чтоб с девочками красивыми, на машинах дорогих… Знаем мы таких. Что, скажете: не так?
Он убрал ладонь. А Роман растерялся.
- Отпусти, сука! - Вариантов поведения оставалось совсем немного. Один из них: попробовать убедить противника, что ты представляешь опасность.
- И не подумаю, - сказал фокусник. - К тому же вы должны быть наказаны.
- Какого ху…
На рот Романа опять легла ладонь Кашпирфильда.
- Должны. Впрочем, выслушаем пожелания уважаемой публики. Варианты смертоубийства исключаем. Прошу вас! - Он махнул кому-то свободной рукой.
- В свинью его превратить! - произнес женский голос.
- В свинью. Хм! Вариант практически идеален, вот только выжить нашему подопытному будет трудновато. Съест кто-нибудь. Вероятность, конечно, не стопроцентная, но близкая к тому.
- Тогда в насекомое! - сказала женщина.
- Неинтересно, - сказал фокусник. - К тому же у букашек и червячков срок жизни невелик. А мы желаем подопытному долгих лет и здоровья.
- Отправить в Арктику. Или нет, в Антарктиду! - желал какой-то мужчина.
- Опять же - почти стопроцентная смерть, - возразил фокусник. - Ладно, дамы и господа! Не станем изощряться, а просто - распилим подопечного на две части. Тем более, что в его деле неоднократно фигурировала цифра «два». Например, он сделал несчастными двоих женщин. Украл - два миллиона. Оставил любовнице - две тысячи. Так тому и быть. Пополам! Дашенька! Пилу!
В зале раздались аплодисменты. Кашпирфильд освободил его рот, и Роман завыл. «Этого еще не хватало! - металась в голове паника. - Он что - серьезно? Но как же можно? Как же…»
- На помощь! - закричал он. - Убивают!
Аплодисменты сменились хохотом.
Он видел, как его пилят. Пила оказалась большая. Слева от ящика ее ручку держал фокусник, справа - Даша.
- Поехали! - сказал фокусник.
Завизжало дерево ящика. До ноздрей Романа донесся запах стружки.
- Нет! - кричал он. - Не надо!
Была слабая мысль-утешение, что у фокусников никогда не бывает по-настоящему. Но в данный момент в истинности этой мысли Роман был вовсе не уверен.
Больно не было. Только в поясницу, где пилили, проникал ледяной, пронзительный холод.
- Вуаля! - наконец произнес фокусник. - Вы, Роман, распилены напополам. Убедитесь!
Вместе с ассистенткой он приподнял нижний ящик. Они развернули его и поставили так, что пятки Романа оказались аккурат напротив лица.
Пятки были точно его собственные. В белых грязных кроссовках на босу ногу.
Несколько секунд Роман просто смотрел на свои ноги, не будучи в силах поверить в то, что все это - всерьез. А потом стало так страшно, что потемнело в глазах, а голова закружилась. «Я же теряю сознание!» - сообразил Роман. Но водоворот головокружения унес его мысли чувства во тьму.
***
Проснулся Роман рывком. И с головной болью. Навалилось привычное, утреннее «кто я, где я».
О том, кто он, Роман хоть с натугой, но вспомнил. А вот где он?
Впрочем, вспомнилось и это. Бар в Джорджтауне. Слева негры клацают биллиардными шарами. Справа - грохочет музыка. А он, Роман, спит, развалившись на столе. Притом, что называется, во всей своей красе. Словно как какая-то
(женщина на тумбе?)
дешевая проститутка, перебравшая рома. Роман лежал на спине, раскинув в стороны руки и ноги, голова свешивалась со столешницы.
- Вот же блядь! - сказал Роман, с трудом поднимаясь и потирая затекшую шею.
Ему снился какой-то сон. Очень хуевый и запутанный сон. Вроде бы, его перепиливали пополам. Но кто? Зачем?
Роман поплелся к стойке. «Вроде и сорока еще нет, а здоровье - дерьмовое, - думал он. - Бухать бросить, что ли?»
- Huy ne pososat`? - буднично спросил его по-русски седой негр Джошуа, скучавший за стойкой.
В том, что он так говорил, не было ничего удивительного. Джошуа мечтал, что в его гадюшник станут захаживать туристы, которых на Кайманах становилось все больше. Негр был в своем роде полиглот. Он заучивал иностранные фразы, связанные с его профессией. Как-то он выведывал у Романа, как будет по-русски «Вам налить чего-нибудь выпить?» Первые несколько недель Роман просто ржал над своим остроумием. Сейчас же эта тупая фраза вовсе не казалась чем-то смешным.
- У себя, блядь, отсоси, - ответил Роман.
Джошуа кивнул. В его представлении эти слова означали: «Принеси еще бутылку рома».
- Очень остроумно, - сказал какой-то тип, сидевший на табуретке слева.
Роман обернулся.
Фокусник смотрел на него цепким взглядом.
- Блядь! - отпрянул Роман. - Да иди ты на хуй! Ааа!
Роман побежал к выходу, выскочил на улицу.
Вернее, он думал, что попадет на улицу. Но оказался он в Яхонтовом зале московской гостиницы. Прямо на сцене. Там стоял костлявый фокусник, его ассистентка. Перед ними на тумбе располагался распиленный на две части ящик с телом.
- Ну на хуй! - пробормотал Роман и помчался прочь, надеясь, что его здесь не заметили.
Из двери ему навстречу появился фокусник, в руке у него был стеклянный шар. Кашпирфильд принялся его крутить в пальцах, то и дело убыстрял движения. Чем быстрее он это делал, тем сильнее у Романа кружилась голова. Головокружение уносило Романа во тьму.
***
Он открыл глаза. «Кто я? Где я?» - навалилось обычное. Ответ на первый вопрос Роман вспомнил очень быстро. Но вот где он?
Голова его свисала с края чего-то деревянного, шея затекла. Он был в каком-то помещении, похожем на…
Номер в гостинице.
- Аааа! - завопил Роман.
Он захотел встать, но не мог. Сделать это не позволял деревянный ящик в котором лежало его тело.
Хлынули воспоминания.
- Нет! - кричала голова Романа. - Отпустите!
- С возвращением! - сказал чей-то голос. Очень Роману знакомый.
Вера? Но откуда ей здесь взяться?
- Вера? - хрипло спросил он.
- Здравствуй, милый! - сказала она, подходя к ящику, в котором лежал Роман. - Как ты себя чувствуешь?
- Вера… Верочка! Открой ящик, пожалуйста! Я хочу вылезти! Верочка!
- Ты все равно не сможешь этого сделать, - усмехнулась бывшая жена. - Мой муж недавно распилил тебя напополам.
- Что? - хрипел Роман. - Муж?! Фокусник?
- Иллюзионист, - сказала Вера. - Вечно ты все путаешь, Кривцов! Он - мой однокурсник и моя старая любовь.
В голове Романа неожиданно сложились все части мозаики-паззла. Ну, конечно. Вот, значит, с кем она тогда ебалась! Вот кто этот гнусный тип!
- Выпусти меня! - Эти слова Роман не просто произнес, а проскрежетал зубами. - Выпусти, блядь!
- И выпустила бы, но не получится. Ополовиненный ты.
- Да что за блядство!
- Не веришь?
Вера сняла со стены большое круглое зеркало, поднесла его поближе к Роману, снизу.
Он так и не понял, что увидел. Какую-то темно-красную плоскость. Впрочем, Роман действительно вроде бы стал короче этак на половину роста.
- Эй! - Сдерживать панику у него всегда получалось плохо. - Да что же это за хуйня-то? Склейте меня обратно! Или сшейте! Или что там…
- Я не могу, Ром, - сказала Вера. - Это только Костя умеет.
- Так позови его.
- Не могу.
- Почему, блядь? - Когда-то Роман привык, что Вера его побаивается. Не столько того, что он будет ее, скажем, бить. А боится хамства, мата. Потому-то он сейчас и матерился, вспоминая свою предыдущую жизнь. Чтобы напугать и подчинить.
- Потому что он отвозит твою нижнюю половину Алене Денисовне.
- Что? Зачем? На хуя?
- Алена Денисовна, - тут Вера хихикнула (как девчонка, хотя дуре уже далеко за тридцать), - любит постельные развлечения. Желательно вдали от посторонних глаз. А Костя ей сегодня на представлении это и пообещал.
- Что? Да не может быть! Хватит ебать мне мозги!
Он перешел на крик.
- Боюсь, что сейчас тебя просто выебут, - усмехнулась Вера. - Алена Денисовна - дамочка ёбкая. Как и ты, впрочем. Что там, не скучали твои девятнадцать сантиметров?
В этот момент чья-то рука схватила Романа за хуй. Требовательно провела пальцами по стволу, словно оценивая длину.
- Эй, блядь, оставьте меня в покое! - закричал Роман.
- Зря орешь, - сказала Вера. - Апартаменты Алены Денисовны - двумя этажами выше.
- Какие на хуй апартаменты! Хватит трогать меня за хуй!
Впрочем, сейчас Роман чувствовал, как его хуй оказывается в каком-то горячем, мокром месте. Это определенно была пизда. Но какая-то уж очень широкая.
Роман стонал и подпрыгивал у себя в ящике. Это было, в общем-то черт знает что.
- А, очнулись! - услышал он стрекочущий голос.
Над ним склонился фокусник.
- Прекратите немедленно! - потребовал Роман.
- Боюсь не в моей власти, - развел руками фокусник. - Это уж как Алене Денисовне заблагорассудится.
- Да я, да я на вас в суд подам! - захрипел Роман.
Сейчас он чувствовал, как невидимая Алена Денисовна вцепилась ему в ягодицы острым маникюром.
- Подайте, - усмехнулся фокусник. - Если сумеете.
- Блин! - стонал Роман. - Отпустите меня!
- Отпустить? - расхохотался фокусник. - Не так-то все просто, дорогой мой. Попали вы, смею вам сообщить, очень существенно. Вы, как-никак, ныне - личный враг моей обожаемой супруги.
Алена Денисовна там, судя по всему, порядком распалилась. Она вынула Романов орган из себя и стала с каким-то даже остервенением возить Романовым хуем по своей промежности. Хуже всего оказалось то, что пизда у нее была, судя по ощущениям, бритая, и Роману казалось, что это его орган подравнивают наждачной бумагой. Роман застонал.
- Да какой он мне враг? - сказала Вера. - Он просто - мудак. Я даже благодарна ему за то, что он сам съебался. И избавил меня от утомительной процедуры развода. То-то бы размазывал нюни по всей роже. А вот денежками ты, Рома, не поделился, конечно, зря. Они нам с Костей на первых порах были ох как нужны.
Фокусник присел на корточки и стал паучьим своим взглядом изучать лицо Романа.
В этот момент Роман испытал некоторое облегчение. Он наконец-то оказался опять в пизде, заскользил по влажным складкам.
- Склейте меня обратно! - заскулил Роман.
- Думаете, это так просто? - спросил фокусник. - Вы же были на представлении. Вы же видели, как люди расплачиваются за исполнение своих желаний звонкой монетой. Так что делайте выводы. Желание ваше, кстати, чувствую, серьезное. Тянет на самое заветное. Так зачем же дело стало?
В этот момент Роман застонал. Алена Денисовна, или кто там, наверху, ебал его хуй (в совершенно полном, кстати, смысле этого слова), явно путала несчастный детородный орган с отбойным молотком.
- Уй, бля! Да потише же! - простонал он.
- Чувствую, вам несладко, - констатировал фокусник. - Но уж терпите. Молитесь, чтобы это не продолжалось до утра. Итак, ваша цена?
Роман сквозь дурную сладкую муть, что заволокла голову, пытался вспомнить, сколько же давал тот, жирный мужик?
- Четыреста пятьдесят ты… ты… ты…
Господи! Что эта старая блядь там ДЕЛАЛА с его хуем?!! Что это еще за ЁБ ТВОЮ МАТЬ?!!!
- Маловато, - усмехнулся фокусник. - Работа-то - филигранная. Ни одна клиника не возьмется. Скажу сразу, двух миллионов тоже мало.
- Как мало?! - завыл Роман, чувствуя, как с лица льют капли холодного пота. - Как, блядь, мало?! У меня же больше нет денег?! Ай, блядь, блядь, блядь!
Да что же эта шальная баба там с ним творила?!! Вдруг мучение прекратилось. Но на секунду. А потом его опять стали тереть о «наждачку».
- Ну, - глумился фокусник, - за эти деньги я могу соединить вас разве что кое-как, на скорую руку…
- Д-да! - стонал Роман. - Д-да!!! Только сшейте меня! Ай, бля!!!
- По рукам, - сказал фокусник. - Теперь рассказывайте, как взять деньги…
Ох, и нелегко это было. Особенно, если учитывать то, что происходило наверху.
Фокусник повторил последовательность цифр.
- Хорошо, - сказал он. - Я проверю. Не дай бог вы солгали. Впрочем, даже если вы сказали правду, я вам не завидую тоже. Сейчас советую поспать.
- Что?! Да какой на хуй поспать?!
- Я не могу сей же момент начать операцию воссоединения, - развел фокусник руками. - Так что до завтра… Пойдем, Верочка.
- Эй, подождите! - взвизгнул Роман. - А вы… вы точно придете?
- Нет, - улыбнулся фокусник. - Попребывайте в безысходности. Вам полезно. Жить во всяком случае ваша верхняя половина еще некоторое время будет. Срок жизни нижней, конечно же, существенно меньше…
- Бля-а-адь! - завыл Роман. - Ну, пожалуйста! Верочка! Прости меня, пожалуйста! Я же уже и все деньги отдал! Верочка! Я - гад! Я - мудак! Прости! Прости!!!
- Хм! Это похоже на раскаяние, - констатировал фокусник.
Он подошел к Роману, присел около него, достал стеклянный шар. Только теперь не вращал, а просто держал в руке.
- Вы, разумеется, думаете, что все знаете о мире, в котором живете, - говорил он. - А между тем, вы даже и понятия не имеете о том, насколько он богат, красочен, многогранен. Не знаете, сколько в нем есть вещей, которых не купишь ни за какие деньги! Вы, Роман, пылинка на этом шаре. А что может она знать о всем шаре? А о том, что находится за его пределами? А? Я вас спрашиваю.
Роман не мог ничего ответить. Он все гадал, что за ужас проделывает с ним сейчас Алена Денисовна.
- Вот и та тропическая дыра, где вы сидели, - продолжал фокусник, - она как пылинка против всего шара. Это там вы - хитрец и хозяин жизни. А здесь, в России, голубчик, на каждую хитрую жопу найдется хуй с винтом. Один очень хороший поэт (вам, впрочем, вряд ли знакомый) сказал: «Умом Россию не понять». Задумайтесь об этом. Кстати, о хуе с винтом, - он указал на потолок, - молите бога, чтобы Алена Денисовна Дырдорову не позвонила. Ему тут ехать недалеко совсем.
Фокусник встал, направился к выходу. С порога бросил:
- Советую все-таки поспать.
Оставшись один, Роман завыл.
В какой-то момент та его половина, что пребывала двумя этажами выше, кончила. Но напрасно Роман думал, что сексуальные мучения этого вечера подошли к концу. В его жопе оказался чей-то палец. Судя по наличию маникюра, не дырдоровский. Хотя кто его знает.
- Блядь! - завопил Роман. - Да оставьте же меня в покое!
- С вами все в порядке? - спросил женский голос из-за двери.
Горничная… Сказать ей?! И что тогда?! Отвезут куда-нибудь, под стекло поставят. А Роману всего-то надо, чтобы фокусник его обратно срастил! «Нет, - решил он. - Не буду жаловаться!»
Он вдруг вспомнил книжку Стивена Кинга. Как же ее? «Мизери». Притом, именно книжку. Фильм по сравнению - говно. Как там, в книжке, мучения парализованного писателя в плену у маньячки описаны? Только Роману приходилось много-много хуже.
Хуй в жопу Роману никто вроде бы не засовывал. Напротив, его собственный, Романов хуй, кто-то грубо совал в рот, царапал зубами.
Верхняя половина Романа потела и тряслась.
Временами он забывался тревожным сном. В этом сне он видел фокусника, который удалялся широкими шагами.
- Стой! - орал ему Роман. - Сюда! Иди, блядь, сюда!
Фокусник оборачивался. Но оказывался певцом Дырдоровым. Певец плотоядно улыбался.
- Нет! - вопил Роман. - Иди на хуй!.
И Дырдоров уходил. И снова со спины оказывался фокусником.
В какой-то момент там, наверху нижнюю половину вроде бы оставили в покое. Насколько Роман мог судить, она лежала на жопе на какой-то кровати. А что, если попытаться удрать? Вот, если пятками вот эдак подтянуться. Ну-ка. Раз-раз. Ноги рухнули с края кровати. Что там? Ага. Пол. Так… Встаем, оп-па! Теперь идем. Но куда? Прямо. Роман пошел. Во что-то больно врезался. Потом он упал. Потом чья-то ладонь больно била его по жопе, а он лягался.
… Заснул Роман только когда на улице стало светать.
Ему снился фокусник с шаром. Он загадывал загадки.
- Вот видите, Роман Юрьевич, этот шар? Все, что внутри него, - живое. Все, что снаружи, - мертвое. Как вы думаете: вы - с какой стороны? Учтите, что если ответите неверно, я сошью вас совсем уж кое-как.
И Роман что-то отвечал. Он не помнил, сказал ли он «снаружи», либо «изнутри». Но ответил все равно неправильно.
***
Проснувшись, он вскочил на ноги, еще не понимая, кто он, и где находится.
И лишь потом осознал, что с ногами у него - что-то не так. Что? Во-первых, сами ноги были расположены пятками вперед. А повыше пяток была жопа, обтянутая грязными шортами. На ней губной помадой было написано «Хуй». Во-вторых, странно было то, что ноги вообще… были.
Навалилась вся вчерашняя жуть.
- Так получается, - вслух сказал Роман, - что фокусник приходил и собрал меня? Но почему именно таким образом?
Он хотел было рухнуть на диван, но взвыл от боли в позвоночнике. Усесться на кровать получилось только повернувшись лицом к стене. Сидеть таким образом, не видя собственных коленей, было очень непривычно. Роман оглянулся через плечо. Вот они, блядь, колени-то…
Но что теперь, спрашивается, делать? Может, ну его на хуй, и на Кайманы? А деньги- о есть? Шарить в карманах было очень неудобно. Приходилось все время оглядываться через плечо. Деньги были. Паспорт тоже. Значит, на Кайманы. А как он Люське объяснит, где капитал? И еще почему в таком виде вернулся? Вот блядь…
Зазвонил телефон. Роман принялся шарить руками позади себя. Где же он? А! Вот. Поднес трубку к уху.
-Сорри, - донесся из трубки женский голос. - Фром ресепшн из коллинг.
- Блядь, говори по-русски, - раздраженно сказал Роман.
Дама нисколько не смутилась, произнесла:
- Оплаченное вами время проживания подошло к концу. Будете продлевать?
- Нет, - сказал Роман. - Я сейчас… э-э… съеду.
…Через холл он прошел вроде бы спокойно. Только кто-то из персонала, конечно, охуел. И молоденькая горничная уронила поднос. Шарахнулись в сторону какие-то японцы.
А вот на улице стало хуже…
Идти можно было двумя способами. Либо как все нормальные люди, но постоянно оглядываясь через плечо. Но хуево было то, что затекала шея. Еще можно было передвигаться жопой и лицом вперед. Но тогда приходилось пятиться. Но - вперед.
Роман шел и так и этак, и его замечали. За ним увязались какие-то дети. От него шарахались женщины. Какие-то девицы, увидев его, зажали рты ладошками, захихикали, стали фотографировать его на мобильники. Откуда-то появилась видеокамера, его стали снимать.
- На хуй! - зло бормотал. - Идите все на хуй! Дайте мне поймать такси!
Он решил ехать в магазин. Пусть продавцы подберут ему что-нибудь из одежды. А как в такси-то сидеть? Затылком вперед? Или лучше на заднем сиденье развалиться? Вот блядь…
- Ваши документики! - раздалось из-за затылка.
Роман оглянулся. Это были менты. Двое. Один из них откровенно ржал. Второй, который задавал вопрос, едва сдерживал смех.
- Что? - спросил Роман.
- Документики, - Мент на глазах набирался серьезности.
Роман потянулся за колумбийским паспортом. Он искренне надеялся, что это - все-таки еще не пиздец.
© LoveWriter, 28.06 - 1.07.07