Воронина Ирина : Шоколад

В лицо пахнуло шоколадом, правда уже успевшим смешаться со всеми другими ингридиентами московского воздуха и этот шоколадный запах был уже не настолько чист, в нем присутствовали нотки прелой листвы и дизельного топлива. Все равно слюнки стали появляться. Сейчас бы шоколада...Можно его есть по-разному, мальчики обычно смело откусывают добрый кусок и жуют, как яблоко, - с трудом представляю, что они ощущают, вернее, наслаждаются его вкусом при таком грубом подходе. А я гурман по своей природе. Это ханжество обращаться подобным образом с таким чувственным продуктом, как шоколад. Его надо откусывать по кусочкам и обсасывать во рту, пока он не расплавится весь, обволакивая небо и полость рта. Но вот даже таким долгим способом я подчас могу ликвидировать всю плитку, даже ничем не запивая. И вот, около Третьяковки, что в Лаврушинском переулке, прогуливаясь спортивным шагом вдоль набережной Москвы-реки, ловя телом солнечные блики и лучи, да изредка доносимые ветром крошечные капельки фонтана, я чую шоколад. Этот запах в городе почему-то кажется мне пошлым. Все равно что расхаживать нагим. Этот запах здесь не к месту, здесь все приличные люди, а вынуждены дышать шоколадом. Но мои мысли уже далеко. Я привыкла связывать совершенно нелогичные события, а потому и вспоминать то, что не совсем относится к теме, предложенной мне какой-либо ситуацией. И я вспомнила П***, свой подъезд, кока-колу и шоколадки Несквик с молочной начинкой. Он, несмотря на мой отказ, все же купил шоколадок. Пальцы замерзли. Отогреваемся в подъезде. Он стремительно раздраконил упаковку и протянул мне половину плитки. Я, как всегда, не могу есть при мужчинах, особенно при тех, кто мне нравится, особенно, если я переживаю за то, нравлюсь ли я. Тогда он был для меня какой-то мучительной тайной. Я была готова терпеть все его выходки. Его вечные рассказы про автомобили, бандитов, пистолеты, его редкие и сухие звонки, его целомудренные встречи, его невыносимо красивые огненные глаза, его дурацкую уверенность в себе, в то же время под завязку набитую косвенными комплексами, и этот его любимый шоколад. Паша мог питаться только им. Тренажерка, кола и шоколад. Но девушек он любил костлявых, утверждал так же, что худые дольше живут и что от обилия пищи организм быстрее изнашивается. В чем-то я с ним согласна. Мы стоим на моем этаже и смотрим в окно, допивая колу. Он смотрит с увлечением, но с грустью и какой-то вражеской неприязнью в это окно с серым пейзажем осени. Я смотрю чисто машинально, потому что надо же что-то делать, потом перевожу взгляд на его шею, на волосы, и просто умираю от него. Умираю и смотрю опять в серую даль, куда-то в район труб капотни с их вечным дымом и полосчатым раскасом, пытаясь выудить от туда что-то мне жизненно необходимое, чтобы мне кто-то помог, подтолкнул, чтобы я наконец положила последний недостающий кусочек мозаики на свое место, чтобы что-то щелкнуло и разрешилось в наших отношениях, а не повисало в этом тумане неопределенности. А потом мы попрощались, поулыбались и я пошла домой. Я вошла, переоделась и села писать дневник, о том, как сильно я его люблю. И было это в седьмом классе. И конечно, ничего у нас не вышло. Потому что я очень холодная, как он сказал. Да, я чертовски закомплексованная, это правда. Нет, не закомплексованная, а зажатая. Это от того, что во мне слишком много пошлости. И я боюсь ненароком ее на кого-нибудь выплеснуть, а выходит, что я фригидная. Самые пошлые и извращенные люди, как правило, очень стеснительны и часто краснеют, им есть, что скрывать.
Если рассказать, сколько у меня было мальчиков, меня сочтут распутной. Но только я в большей степени доводила их до ментального оргазма, нежели до полового. Потому что я попросту ни с кем из них не занималась любовью. Я девственница.
У меня гардероб ролей. Для каждого мужчины нужен свой подход, ключик. Но чаще всего я романтична или женщина-вамп, прослеживаются кусочки "своего парня", а вот стервозность напрочь отсутствует. В любом случае, есть несколько безотказных методов: невнимание, небрежное безразличие, безупречная внешность, обаяние и индивидуальность, искренность, улыбка, флирт, двусмысленный флирт, скромность, хорошее настроение, ласка, ненавязчивость, энтузиазм, "блондинистость", страсть, интеллект, логика, "кошачесть", гордость, милосердие, изменчивость, обманчивость, непостоянство, тепло, забота, понимание, недоступность, мудрость, простота, взгляд, уверенность в себе.
"Ударилась в готику?" - недоуменный вопрос по асе.
"?" - следовал мой лаконичный ответ.
"Ты сегодня в бандане была с черепами, я вот почему спросил".

Я бегу на всех порах к подгуге на встречу, я не видела его уже н-ное количество времени, я всегда люблю недоступных мужчин, страстных, вредных, садистских, красивых. Он шел, весь такой свежий, такой импортный; я навстречу в переходе метро; он скосил, едва скосил, даже не поворачивая головы, свой взгляд, даже несовсем веря в то, что это я. И я тоже уже было совсем прошла, как вдруг узнала его из толпы, вычленила, наши взоры встретились и у меня вырвалось как побелный крик после Второй мировой - " Привет, Л*****!".
На что услышала: "Привет". Но не может быть, чтобы мы не остановились, не поговорили, не назначили встречу...Но он даже больше не оглянулся. А я, будто не мой голос кричал: "Может ты обернешься все таки!?" Но он не обернулся, у него был плеер в ушах. А у меня в ногах ножики. Такие маленькие, перочинные, повтыкались все разом; я на ватных ногах добрела до вагона, - лишь бы сесть, а иначе упаду. В голове заухало, кровь подкатила каким-то мощным всплеском накрыв зрение, так что я секунд 10 ничего не видела, только потом черные пятна потихоньку исчезли. Как и я из его жизни. Л**** не любил шоколад. Но у нас с ним тоже не сложилось. Хотя я помню фотошопное сердечко с надписью : "Л**** добро. НЕ разбивать. Дарю"
А потом он призрачно исчез после чизкейка и цезаря у меня дома. Я еще не рассказывала? У меня ведь есть волшебный стол! Магический!