Юра Некурин : Ночной сюжет

Туман развалился в овраге;
Уютно лягушки кряхтят;
На почках зеленой бумаги
Пернатые слух насидят:
О том, где заря пропадала,
Где дощь коромысла водил,
Где козочка травку щипала
И как новый день наступил;
Как рощу накрыл перламутром
Росинок забавный отряд,
Чтоб к завтраку потчевать утром
Кустарным побегам девчат;
И ладить невидимо трудно
Рабочую схему в семье
Под шорох испорченный нудный
Сидеть и глазеть на скамье:
На шарф земляных удалений,
На дико растущий кафтан
И сытно дышать и без лени
Сопеть под мотивы цыган;
Припомнить былую забаву,
Задорную радость вина,
А после пойти на халяву
Туда, где не ждут ни хрена!
И ныть сумасброду о счастье,
Меха гармониста порвать,
Замаливать званые здрасти,
Покуда не рухнешь в кровать.
Ничем не убить эту ярость
Открытой широкой души,
Коль дурости столько осталось,
Что лей до краев, не спеши…
Пойду-ка я спать и пораньше
Закрою за шторами то,
Чем думать, о завтрашнем дальше,
С бродяжьим незрячих кротов.
За мною проносятся следом
Упавшие искры планет
И сыплет заряженный ветром,
Придуманный мной пистолет.

Луна на пороге дороги;
В ушах – трескотня кузнецов;
На речке остаток тревоги
Поднялся с кругами юнцов.

Плетусь по тропинке немедля,
Кричать я хочу о тебе:
Россия, твои ли те земли,
Мерещатся в дьявольской мгле?
Спрошу, но никто не заметит;
Все спрячется, в темь уходя;
Лишь улицей кто-нибудь встретит,
Опять проклиная тебя:
За грязь, за унылую веру,
За слабости грубого – ДА,
За пьяное блядство, к примеру…
А мне наплевать!
И тогда:
Порадую глаз непогодой
Быть может, хотя бы себя,
Бесценной чудесной природой,
Как заново здесь проходя;
Зальюсь, разгоняя по жилам,
Гремучую песню любовь,
В поклон старикам и могилам,
Усядусь на лавочке вновь.

Затон бережливо купает
Белесые лилий колки;
И ласточка спит, не порхает;
И пахнут сметаной пески;

И мне ничего уж не надо,
Что сердцу хотелось желать…
Вот только бы ты и прохлада
Ходили меня провожать:
За плант, за горохово поле
По тонкой тропинке туда,
Где всем я безмерно доволен,
Где в лоб не ударит беда!

Дозорным ночным проплывая,
Сом глушит терпение вод;
Прозрачная гладь растворяет
Далекие тернии звезд;
А в них где-то теплится завтра,
Про них колдуны говорят,
По ним открывается карта
Истории в триста карат.

Лишь хруст веток... в чаще гуляет…
Кабан, может ежик спешит;
Усталый сюжет дополняет
Маневр природной души.

А мы остаемся и, после,
Помянем, как было, до дна:
За эти просторы, за воздух,
В котором живет глубина.