walter : «Исчезнувшая» с фотографии. Часть 5 НЮгативное начало (с элементами 18+)

Оцарапавшись колючими макушками хвойного леса, разгорающееся светило, чуть потрескивая, неспешно заскользило по прозрачному небосводу. Два солнечных лучика, итак уже изрядно засидевшихся на крыше беседки, учуяли тонкий аромат домашнего самогона и синхронно соскользнули вниз, чтобы нырнуть в мутное содержимое рюмок, отчего те зашлись золотистыми волнами.
- Ну, излагай! – Вака поставил увесистый бутыль под стол - там прохладней будет.
- Шеф предложил сделать фотосессию…
- Погодь, - дед взял искрящуюся рюмку и кивком пригласил Степана присоединиться. – Ну что, как всегда?
Уже ставшее традицией соревнование, кто первым стукнет опустошенной рюмкой о стол, выиграл Вака.
- Тренируйся, - хрустнул корнишоном дед. – Ладно, продолжай.
- В общем. Один из наших рекламодателей раскручивает сейчас тему деревенского отдыха, с рыбалкой, катанием на скутерах, банькой, и, естественно, со всеми банными традициями. Ну, ты понимаешь.
- Гхм, ну как жешь без этого, - Вака потянул руку под стол.
- Вот шеф и предложил сделать небольшую, но соблазнительную фотосессию Маши на фоне деревенской усадьбы. Тип, смотрите, какие девочки скрасят ваш отдых в деревне. В принципе, я сам подрядился на это. Лучше твоей виллы я нигде не видел, да и Маша неплохая то. Только же ты знаешь, опыта в фотосъемках у меня нет, я больше по прозе, а вот ты… Ну что, скажешь?
- Фото будет в стиле арт ню, позвольте уточнить? – наливая по новой, галантничал дед.
- А чего б я тогда к тебе ехал?
На сей раз рюмки опустились на стол одновременно.
- Ну что ж, денек, судя по всему, будет веселым, - резюмировал дед, отрезая тончайший лепесток свежего сальца.

Степан ушел к машине, чтобы привести в состояние боеготовности свою фототехнику, а в дверях дома появилась умывшаяся Мария. Вака из беседки наслаждался роскошностью ее фигуры. «Эх, статна девка то кака» - носилось по кругу в голове у деда, пока Мария чуть пошатывающейся походкой – еще не пришла в себя от ночной вечеринки – шла к беседке.

- Ну что тут у вас наливают, - плюхнулась рядом с Вакой Мария.
«Слишком близко, слишком» - еще одна мысль понеслась по кругу. Давно деду не приходилось лицезреть цветущую молодость в такой непосредственной близости. Опасаясь за непредсказуемость своих ментальных способностей в столь экстремальной ситуации, Вака осторожно отодвинулся.
- Эммм…самогонь.
- Нали..ик..вай, - утвердительно икнула Мария, заворачивая корнишон в пластинку сала. – Ну? – девичий взор вопросительно уставился на пытающего совладать с собой деда. - Где же тост?
- За моего любимого внука, - почему-то выпалил Вака. И прежде чем успел он поднести ко рту рюмку, раздался глухой звон, отчего зарезонировал стол. К двум предыдущим мыслям, гоняющихся друг за другом по кругу, присоединилась еще одна, мерзкая и болезненная для самолюбия деда: «Она тебя сделала!»
- Нда, а Степан, действительно, ниче такой. Гены хорошие, - Мария закусила выпитое сделанным бутербродиком.
- А то, - выдохнул дед и опрокинул стопарик, постепенно приходя в себя.

Грязно ругаясь, в беседке появился Степан.
- Кина не будет. Я аккумуляторы дома на подзарядке оставил и забыл. Так что, если сессии быть не суждено, то давайте просто отдыхать, - обреченно вздохнул Степан, присаживаясь за стол.
- Э, а чой то у тебя на лице?
Степан провел ладонью по лицу Марии.
«Тьфу ты черт, забыл убрать» - смущенно подумал про себя Вака, вспомнив оставшееся висеть в ванной полотенце, которым он вытирал свою щетину.
- Фуууу, гадость какая! – Мария суматошно начала стряхивать со своего лица рыжую субстанцию неизвестного ей происхождения.
Избегая колючего взгляда Степана, который преотлично знал все привычки своего деда, Вака поспешил удалиться в дом, чтобы убрать полотенце и заодно захватить кое-что, что наверняка обрадует его внука.

«Резвая, однако» - отметил про себя Вака, видя как Машин стопарик снова первым опустился на стол.
- Будет, все будет. И сессия и кино, - дед поднимался по ступенькам беседки, держа в руках хитрый фотоаппарат, сбоку которого было выгравировано «От Беаты Узе…with love». - Пленки достаточно, а батареек не надо.
- Я готово, - позабыв про мерзость на своем личике, Мария резво вскочила на стол, задев при этом бутыль, и соблазнительно изогнулась.
- Ыыых, - дед еле успел подхватить соскальзывающий с края стола бутыль. – Не так быстро, детка.
Наша работа не терпит спешки. Предлагаю выпить за естественную красоту.
- Принимается, - Мария присела на корточки, даже и не думая слазить со стола. – А я хотела бы выпить за настоящих мужчин, - взгляд юной дивы скользнул по Степану и тут же дерзко перекинулся на деда, опрокинув того в жаркое пламя.
«Еще и нахалка» - прокомментировал про себя Вака, чувствуя, как его мужское Я начинает дымиться.
Даже и не подозревая, что оставила участников-мужчин неудел в этом рюмочном соревновании, Мария снова первой аккуратно поставила пустую рюмку на стол и вопросила:
- Так когда начнем-с, господа?

Чтобы далеко не ходить, первая фотография из цикла «Деревенские девочки хотят тебя», была сделана тут же – в беседке. Марина, принимая бесцеремонные позы прямо на столе, с удовольствием подставлялась Вакиному объективу с повышенной светочувствительностью. Степан, наблюдая за полностью ушедшим в «творчество» дедом, про себя озаглавливал каждую фотографию. Вот эта, на столе, будет называться иронично «Беседа за столом».

- Дед, природы, природы нашей побольше. Думаешь, что тот, кто поведется на нашу рекламу, девок что ли не видел, - Мария нахмурилась, но возразить не успела, - они ж в офисе у себя целыми днями по сайтам лазят, и не такое видели.
- Ну, это как сказать, - все-таки влезла Маша. – Только и видели, и ничо больше, - многозначительно ухмыльнулась дива, и Вака сделал еще один великолепный кадр.
- Из офиса их надо тянуть, сюда на природу. Покажи им речку, деревья… - пытался закончить Степан.
- И меня на их фоне, - снова перехватила инициативу Мария и, выпрыгнув из беседки, взобралась на столбик забора.
Невероятным образом удерживаясь на площади в 10 квадратных сантиметров, Мария одним махом освободила свое тело от немногочисленной одежды.
- Это гуд, - раззадорено щелкал затвором дед.
– Смотрите, как я могу, - покачиваясь на высоченных шпильках, увлеченная не столько фотосъемкой, сколько собой, Мария взялась за тонкие ниточки своих трусиков, и, сложившись пополам, освободила себя от излишков текстильной промышленности.
- Это супер гуд, - Вака чуть заставил смотреть себя в объектив.
«Пейзаж на фоне портрета» - Степан дал еще одно название фотографии.

- А ну-ка, пойдем к баньке, - предложил вспотевший от жары (ли?) дед.
- Ой, а помогите мне слезть отсю… - Мария не удержалась и свалилась с забора.
- Ты, это, поаккуратней то, мы только начали, - оглянулся дед.
Степан уже понял, что ему досталась роль наблюдателя, и решив не мешать творческому процессу, остался в беседке.

Наблюдая за тем, как дед предлагает Марии залезть на лестницу, Степан почувствовал, как что-то мягкое и пушистое ткнулось ему в ногу.
- А, это ты, Лаврентий, - Степан посмотрел под стол.
Годовалый кот от мамы «Сиамки» и от папы «Да я так, мимо проходил» еще раз тиранулся о ногу Степана, тихонько мурлыкнул, нашел оброненный кусочек сала, съел его, несвойственно для обычного кота зычно икнул, и был таков.

- Так, а вот эту ногу поставь сюда, нет, еще на одну ступеньку выше, - хоть с растяжкой у Марии было все в порядке, Ваке все-таки пришлось помочь ей поставить ногу так, как он этого хотел. Ибо, фотограф в работе царь и бог. Композиция «Девушка на лестнице» приняла завершенный вид и дед перевел затвор.
- Слышь, красавица, а может все-таки снять твои туфельки. Безопасней, что ли, будет, - попробовал предложить дед, видя, как обувь Марии постоянно скользит по деревянной лестнице.

«Что-то с ним не то» - подумал Степан, наблюдая за Лаврентием, который идя к выходу из беседки, неестественно для кота, сперва уткнулся в ножку стола, потом задел скамейку, затем бухнулся головой о стену, и подойдя к лестнице, промазал лапой мимо первой ступеньки и кубарем скатился вниз. Восстановив равновесие, кот отряхнулся, тихонько мурлыкнул, и снова был таков.

- Клац, - звонко сомкнулись челюсти Марии, с размаху уперевшись в перекладинку лестницы. Туфелька все-таки соскользнула.
- Я ж предупреждал…
- Клац, - уже вторая нога соскользнула со ступеньки, Мария продолжала падать.
- Зубов же не останется, - только и успел сказать дед, подхватывая заваливающуюся Марию. – Ладно, покончим с лестницей, пойдем к пруду, - Вака вдохнул теплый аромат распластавшегося у него на руках девичьего тела. Потирая ушибленный подбородок, Мария согласилась: - угумс, - и поочередно сбросила с ног свои туфельки.

- А ну-ка присядь вот на этот камушек, - дед без устали продолжал руководить процессом. – Так, хорошо, отлично.
К мостику над прудом, где происходила фотосъемка, подошел Степан. - Держи дед, - и протянул Ваке холодную рюмочку.
- А мне? – Мария заметила, как мужчины выпивают, и снова потеряв равновесие, свалилась с камушка в искусственный пруд.
- Чот больно неуклюжа она у тебя - падает все время, - Вака вернул Степану пустую рюмку и принялся щелкать барахтавшуюся в теплой воде пруда Марию.
- Второй день как пьет, поди не попадай здесь. Ты лучше смотри, чтоб не потонула.
- Да тут неглубоко.
- Слы, дед, а чо с Лаврентием такое, ослеп что ли?
- Аааа, все-таки правду пишут, - Вака самодовольно ухмыльнулся, вспоминая, как он отомстил коту за «помеченные» охотничьи сапоги. – Я где-то прочитал, что если коту обрезать усы, то он не сможет в дверь пройти, мол, в косяки будет врезаться. Потому что усы у котов, вроде как второго зрения.
- Понятно, - Степан не переставал удивляться выходкам своего деда.

Наблюдая целый день за откровенными ракурсами Марии и поражаясь богатому и местами извращенному воображению деда, солнце не выдержало сего безобразия, зарделось и смущенно упало за горизонт.

- Ну все, хватит, - подвел итог дед. – Пойдем, Маша, да не наша, в беседку. Отдыхать тоже надо. Вака удовлетворенно потер руки, представляя проявленный фотоматериал. Степан, да и шеф его, будут определенно довольны. Мария оказалась на удивление понятливой, и все схватывала на лету, хотя она утверждала, что такого рода фотосъемка у нее была впервые, в чем Вака сильно сомневался.

За вечерним ужином с пельменями Вака долго рассказывал молодежи про свои мокрые приключения в Венеции, про недолив пива на Октоберфесте, про заевшую в неподходящий момент молнию комбинезона на горнолыжном курорте в Закопане… Одновременно с появившемся на столе вторым бутылем над деревушкой Мутино поплыли народные песни, которые, как оказалось, имели свойство убаюкивать – Манькино теля натужно захрапело, уткнувшись холодным носом в мамину сиську; а Лаврентий, изрядно уставший тыкаться головой куда ни попади, так и заснул на веранде, не дойдя до кухни, где хотел попить молока. Вслед за животными заснули Мария и Степан, а Вака спел еще одну песенку и тоже сморился крепким сном.

Утром дед отдал Степану пленку, дав при этом пару ЦУ по процессу проявки, пожелал гостям удачи и еще некоторое время смотрел вслед клубам пыли, поднятой уезжающим Мустангом. В ожидании возвращения жены, Вака принялся за уборку беседки и близлежащей территории. Однако, через пару дней, Тата, невесть каким образом зашедшая за беседку (и чего она туда поперлась?), нашла там забытые Марией стринги. Хоть соседка и рассказала ей, что Степан приезжал с подружкой, хоть Тата и знала, что дед не такой, но ведь хороший нагоняй профилактики ради никогда не помешает. Видя, что жена его просто не хочет слушать, дед, увернувшись от летящей в него мокрой тряпки, прошмыгнул в свою лабораторию, и остановил поток неоправданного гнева жены щелчком дверного шпингалета.

- Пошипит, да успокоится.
Дед включил красный свет, достал фотоаппарат и еще раз поставил себе «незачот» - как это так он проморгал эти трусы, будь они неладны. Достав фотопленку, копию той, что он отдал Степану (да - да, этот фотоаппарат был способен и не такое), принялся шаманить над химическим составом, необходимым для проявки.

- Ыть, черт, неужели…? – дед схватил фотоаппарат, перевернул его и внимательно посмотрел на его нижнюю панель. Так и есть, рычажок стоял в положении «Hide the object» (прим. – Скрыть объект).
- Блииииииин, - Вака схватился за голову.
А положение рычажка значило, что Степан получил негативы с пейзажами, а вот сами снимки с изображением обнаженной Марии остались на «секретной» пленке, то есть у деда.
- Поздняк метаться, - определил для себя Вака. – Да и засиделся Степа на этой работе, - попытался оправдаться дед перед скребущими по совести кошками.

Дед отсканировал фотоснимки, вложил в сообщение и написал в адресной строке пару тройку адресов. В теле письма написал только один вопрос. Все еще побаиваясь выйти из своей лаборатории, Вака открыл свою заначку в виде вечно бредущего Джека Дэниелся, и включил свою любимую песню из репертуара AC/DC – «The Jack». Время потянулось резиной.

Громкий стук в дверь вышвырнул Ваку из приятной блажи легкого похмелья и гитарных рифов вечного школьника Ангуса Янга.
- Выходи, старый, я уже не сержусь на тебя!
Однако Вака пропустил сей факт мимо ушей и уставился на монитор. Ответы на его письмо пришли от всех адресатов.
- Так-с, посмотрим, кто больше?
- Вак, ну выходи уже, - почти умоляла за дверью Тата.
- Оооох, ну ни хрена ж себе, - дед увидел предложенную цифру в последнем письме. – Да еще и в завтрашний номер. Далеко девка пойдет, раз за нее столько предлагают, - бурчал дед, вызывая ДХЛ для отправки пленки в редакцию.

Утром следующего дня Степан пришел в редакцию своего журнала.
- Присаживайся, - кинул через плечо шеф, глядя куда-то в окно.
Степану не понравился тон начальника.
- Это что такое?
Шеф развернулся и кинул на стол пачку фотографий, и та, крутясь по столу, словно запущенная фрисби, застыла около локтя удивленного Степана.
Увидев первую фотографию, Степан ничего не понял, рассмотрев вторую – тоже ничего не понял. На снимках был только пейзаж, а Маша куда-то исчезла.

«Интересно, куда?» - думал Степан, выходя из холла здания в новом обличье безработного гражданина. Покупая в ларьке сигареты, Степан увидел на обложке другого журнала – их конкурента, Марию. Вот-вот готовую разорваться в полной своей мощи, словно самая первая гроза в мае, тираду выражений внезапно остановило надрывистое жужжание.
Выудив из кармана штанов заходящийся в позывных судорогах телефон, Степан увидел на экране небольшой конвертик с надписью «одно новое сообщение».
«Я не хотел, честно, ей Богу. Но за нее отвалили тааак нехило капусты. Сам не «съем», посему думай, куда поедем отдыхать. Ты же теперь безработный, да? Хе-хе. Колл ми обязательно. Твой дедужко. З.Ы. Может, и ее прихватим с собой?»

Сидя на свой топчанчике, Вака поднял трубку. Это был Степан.
Первую минуту говорил только Степан. Дед отметил для себя пару новых, вполне неприличных, выражений. Надо запомнить.
- Все, Степ успокойся. Работа те будет, я уже договорился. Но это после отпуска. Так куда поедем? – милейшим тоном спросил Вака.
- Мне надо подумать! - и связь прервалась.

Вечером Вака получил от Степана сообщение.

«В Грецию»