Йхтиандыр : Гавниевы конюшни

Жизнь произошла из воды. И без воды жизнь нормального человека не мыслима. А в городе – тем более. Тем мы и отличаемся от чукчей-самоедов, от друзей степей и жителей знойной Сахары, что периодически ползем в ванные комнаты, на кухни, в душевые и туалеты, чтобы обрести духовное равновесие и получить заряд бодрости на весь день. Вода в кране – это уже почти коммунизм.
А две недели назад ее выключили. Просто взяли и выключили. Пришли по утру на свои посты мрачные мужики в синих застиранных халатах, дернули за свои волшебные рычаги и штурвалы, и оказались мы все в пещерно-первобытном состоянии как наши древние пращуры.

С самого утра по раздается скрежет и шелест по трубам, травится воздух пополам со ржавчиной. Где-то за стеной обезумевшая почтенная матрона судорожно дергает ручку унитаза и громко матерится, тем самым мгновенно превращается из добропорядочной и высокообразованной личности в обескультуренное существо. Этажем выше строгий пузатый дядя трубит басом антисемитские лозунги и вращает туда-сюда барашки смесителей, потому как ему на завод идти небритым нельзя, как-никак инженер в четвертом колене, а бритью «на сухую» не приучен. Продравшие глаза после бурной ночи проститутки из соседнего подъезда тоже не могут привести себя в порядок и подмыть «орудия труда», от чего весь дом сотрясается хрустом заламываемых немытых рук и плачем Ярославны.
Чей-то хахаль, злобствуя на то, что не получилось заняться сексом под душем, в припрыжку уже рванул по лестнице вниз с ведрами к колодцам в частном секторе. Любовница всю ночь резво подмахивала, талия прохудилась и попка пообвисла, хочет есть и надо готовить сытный завтрак. И омовение тела произвести надо. Но и в колодцах уже все повычерпано, а что не вычерпано, то охраняется злобным ротвейлером, хозяин которого заливает свои многочисленные бидоны и канистры, грузит в джип и отъезжает в сторону элитного дома. Его молоденькая половая парнерша после обильных возлияний жаждет ванну с шампанским, но обойдется – будет приводить в порядок свои срамные губы и ротик обычной колодезной водичкой как в усадебно-помещичьи времена.
Громкое, надрывно сипящее и плюющееся, проводное радио несказанно радует своим объявлением дорогих горожан, что воды не будет, а когда будет, сообщат. Но не сразу. А может быть и вообще ничего не сообщат. Разве у нас когда-нибудь что-нибудь говорят правду?

Вот и сроки все исчерпаны, наступил предел всем нормам. Тем самым нормам, которые наморщив лоб, выщитывали научные коллективы ДВО РАН на скудные поскребыши от ЖКХ: сколько литров надо и кому. Чтобы личико умыть, чтобы морду побрить, чтобы письки подмыть, чтобы супчик сварить. Горы тарелок, перед которыми бессильны оказались все средства гигиены, громоздятся по столам и раковинам, массы счастливых пар распадаются по причине срывов романтических ужинов, завтраков в постель и помпезных обедов. Немытые неухоженные половые партнеры стремительно разбегаются друг от друга, не в силах перенести запахов зачуханности, небритости, нестиранности и неумытости. Нескончаемые кортежи машин прут за город – кто в деревню, где воды как грязи. А кто более богат – те в столицы да в «заграницы», где в гостиницах еще пока не отключают воду. Город пустеет. Брошены квартиры, общежития, казармы и даже теплотрассы. И только ветхие старики и старухи с орденскими планками на зачуханном тряпье зарастают мхом и плесенью в заброшенных пещерах, лениво давят домашних насекомых на кухонных столах среди объедков и бормочут: "Все образуется..."