Кобыла : Идея Мирового Заговора или моя шпионская юность. Часть вторая

Я снова взглянула на портреты. Взор Ленина был задумчив, но, догадываюсь, его волновали не апрельские тезисы, а прогрессировавший сифилис. Железный Мао совсем размяк, а во взоре Ким Ир Сена сквозила такая тоска, что мне захотелось броситься в общежитие, отыскать и вырвать из объятий китайской или не очень разборчивой русской красотки неразумного Вана, бить его по щекам и кричать, кричать:
-Что ж ты творишь на партийные деньги, воробей ты эдакий?!

Ван бы хорошо меня понял, потому как китайские студенты знают, ЧТО на русском языке означает их маленькая серая птичка. Кстати, в этом-то я (имхо) вижу главную, почти по Фрейду, причину уничтожения воробьев в КНР во времена культурной, заметьте таки, революции. Проповеди Ли Да-Джао принесли Поднебесной не только учение марксистко-ленинской теории, но и знакомство с Великим и Могучим. В един день, ставший переломным, раскрывший тайну русской транскрипции «воробья» китайский народ с негодованием выбежал на улицу и начал кричать, бить в кастрюли и размахивать тряпками. Испуганные воробушки миллионами взмыли ввысь. При этом каждый китайский школьник знал, что сердечко бедной пташки выдерживает только сорок минут полета. На сорок первой минуте желтоглазое небо Поднебесной опустело.

Шел третий час беседы с профессором. А сколько могло выдержать мое несчастное сердечко? Пора было брать игру в свои руки.
- Да-да, все верно, все верно, уважаемый N, но мы же знаем, КТО стоит за всем этим. Эта ситуация ясно отображена в «тех самых протоколах». Вы знаете, о чем я говорю.

«Те самые протоколы» хранились у меня в двух экземплярах. Первый был урезанным, переписанный мной вручную с ксерокопий, хранившихся в папином кейсе. Признаться честно, код к замку кейса с трехзначным номером подбирается за полтора часа, в случае, если суставы ваших фаланг достаточно разработаны. Я успела переписать только первые восемь протоколов, когда папа кому-то их отдал. Второй экземпляр, доставшийся более простым способом, был размещен в подборке журналов «Кубань».

В яблочко! Профессор встрепенулся, глаза его оживились, лоб разгладился, какое-то неуловимое вдохновение озарило его черты и омолодило на несколько лет. Секунд пять N внимательно смотрел на меня, словно желая удостовериться в чистоте моих помыслов, потом его глаза выразили симпатию, а губы прошептали:
- Масонский заговор создан с целью развала компартии.

От неожиданности я захлопала ресницами, во рту пересохло, ноги подкосились. Экстравагантней был только Ампилов с иконой в руках. Я присела в кресло и ошеломленно посмотрела на профессора. Руки машинально пытались натянуть край юбки на худые коленки.

- Ну что, выкусила?! – сзади кто-то ехидно хихикнул. Я обернулась. На профессорском диванчике вальяжно развалилась девица вульгарной наружности в желто-голубом наряде шлюхи. Я сразу узнала Её, несмотря на конспирацию. Это была Идея Мирового Заговора, называть Угрозой уже не поворачивался язык. Я узнала её по губам.

Шла зима девяностого года. На кухне курили и оживлённо спорили гости. Разумеется, о политике. Писатель W, известный по бестселлеру о тридцатых годах задумчиво кивал:
-Да, в этой композиции, несомненно, прослеживается завуалированная символика… мм-м, караси в сметане просто великолепны!

Идея Мирового Заговора была, как всегда, рядом. Она пряталась за спинами, тянула когтистые пальцы тенями тополиных ветвей, хищно следила за нами огоньками далеких фонарей.
- Даже Пушкин, если не ошибаюсь … ложа Овидий, был иницирован в Кишеневе.., - блистал знаниями майор Д: - но вот мясо слегка суховато…

- Постойте, но вы видели губы госпожи Н?! – негодовал писатель К. и в пылу размахивал наколотым на вилку пересушенным ростбифом:- Это же губы старой минетчицы! И этими устами глаголет российская демократия!
Я краснела и опускала глаза, потому что девственницам слышать о существовании минетов не только стеснительно, но и крайне вредно.

Теперь у Идеи Мирового Заговора были те самые губы.