Евгений Харьков : Кухонный Феншуй

- Сергеич, я подъехал. Может все таки пивка взять ???.
- Нет, я уже на водочку настроился. Давай побыстрей. А то закуска в еду уже превращаться начала. И так ты с этой пробкой застрял. Не дождешься тебя.
- А к ней взять что-нибудь? Ну, там огурчиков или грибочков?
- Все есть, давай уже, не томи.
Егор взял литрушечку и начал подниматься к Сергеичу. Предстояли задушевные посиделки со старым старшим товарищем, умиротворенные в своей неторопливости, чередуемые короткими тостами и долгими витиеватыми умозаключениями, обсуждения, казалось бы, абсолютно не связанных друг с другом тем. Егору нравилось бывать у Сергеича, нравилась псевдопрофессорская вычурность его облика, несопоставимая с достаточно тинейджерскими взглядами на жизнь и поистине наполеоновскими планами на неоспоримо сокращающееся будущее. Сергеич по своей натуре был ленив, но умело маскировал свою лень под благоразумную умиротворенность корифея жизни. Но стоило ему опрокинуть в себя 150 грамм водки, его глаза начинали отдавать блеском, напоминающим начищенные краники в писсуарах передовой казармы, его голос приобретал бархатистый оттенок и речь становилась благодушной и местами даже отдавало миссионерскими флюидами. В принципе Сергеич походил на Раневскую с яйцами, только немного протухшими от невзгод и лишений московской жизни перестроечного периода.
- Здорово Сергеич! – сказал Егор, без стука открывший гостеприимную дверь хозяина квартиры. – И стоишь ты передо мной в красных труселях и манишь ими.
Сергеич вышел как раз из туалета, немного не сопоставив оперативность покупки водки Егором и время опорожнения своего натруженного кишечника.
Величественным жестом, не обращая внимание на прилипший к безымянному пальцу клочок туалетной бумаги, он предложил проследовать к столу. Пока Егор убирал в морозилку бутылку, разогретую в его молодой, пышущей жаром руке, Сергеич натянул воскресное трико с пузырями, это молчаливое свидетельство многочисленных дискуссий, и начал поудобней размещать свое тело на хозяйский табурет у холодильника. Егор, разместившийся напротив, замкнул собой ту фантасмагорическую фигуру, включающую в себя Сергеича, холодильник, пепельницу, стол, мусорное ведро, чайник и раковину, от которой кабаллисты пришли бы в неописуемый восторг, восточные гуру по феншую сожгли бы за ненадобностью свои тысячелетние фолианты, физики бы узнали в ней знак бесконечности, а русские мужики назвали бы просто - кухонными посиделками, плавно переходящими в запой.