Мальдорор : Божественная трагедия

..."Осторожно, двери закрываются. Следующая станция - Новослободская" - возвестил механический голос из динамиков. "Поезд следует до станции Белорусская" - было сказано уже вживую машинистом, по устройству внутренней связи...

Я устало прислонился к боковине сидения, размышляя на насущные темы. Не сказал бы, что в последнее время дела складывались плохо, но и хорошего было мало, и было мне над чем подумать за время перегона поезда по сплетениям вен подземных коммуникаций. Будучи погруженным в собственные мысли, я не сразу заметил эту сумку. Она стояла в углу напротив - обычный баул фасона "Привет московской милиции!" - ничего подозрительного. Я не из истериков, и всевозможные репортажи из "Дорожного Патруля" мне и в голову не шли до тех пор, пока я не осознал, что сумка-то - ничья. Да, вокруг находились люди, но едва ли подобный баул принадлежал представительному мужчине в кашемировом пальто, или стоящему неподалеку подростку в просторных штанах и майке "Найк". Явно уж она не являлась собственностью молодого человека в спортивном костюме и с бритым затылком, который резался в тетрис на мобильном телефоне, не столько увлеченный игрой, сколько желая продемонстрировать окружающим свои перстни из дешевого турецкого золота, как и не могла она принадлежать даме бальзаковского возраста, задумчиво читающей любовный роман.

Проанализировав ситуацию, я начал понемногу нервничать...тут уж на ум начали приходить давно позабытые названия: Гурьянова, Каширское шоссе, Пушкинская, и сравнительно недавние: "Норд-Ост", "Крылья", электричка в Ессентуках...не то чтобы было страшно, но как-то...некомфортно, чтоли...

Поезд меж тем доехал до Новослободской. Часть людей вышла, но сумку никто не взял. Вошедшие люди посчитали ее собственностью стоящих рядом, а те - в свою очередь - собственностью других. "Выйти - нет?" - подумалось мне, но я тут же отогнал эту мысль, как шальную - вот еще, опускаться в собственных глазах из-за глупых догадок. А ну как там забытые какой-нибудь бабкой помидоры?Механический голос объявил Белорусскую следующей станцией, а машинист добавил, что дальше поезд не пойдет. Двери закрылись, поезд тронулся.

По мере продвижения поезда мой невроз увеличивался...сумка явно бесхозная, а бесхозными сумки бывают редко...разве что забыл кто...да какже - забыл! Поезд ехал от Комсомольской, увлекая с собой толпу приезжего сельского кулачья - эти люди просто так своей сумки бы не оставили - нет! Она появилась тут неспроста!

Сидя напротив, я не сводил глаз с сумки. Чем дальше мы удалялись от станции, тем отчетливее я понимал - бомба! Мои глаза, как два рентгеновских луча, словно просвечивали сумку насквозь, ясно угадывали очертания адской машины. Расчет неизвестных злоумышленников был прост - кольцевая ветка, вечер, толпы народу - какая богатая жатва! Поделать что-либо все равно было уже поздно - следующая станция была конечной, даже если прямо сейчас известить машиниста о бомбе в вагоне, то остановленный поезд рванет в тоннеле - как раз пока люди будут эвакуироваться.

Внезапно мое внимание привлек сидящий напротив молодой человек. Внешний его вид был мне смутно знаком - длинные черные волосы до плеч, кожаный плащ, черная водолазка с глухим горлом. Самое интересное, что он пристально смотрел мне в глаза, как будто хотел мне что-то сказать. Склонившись, он подпер подбородок кулаком, уперев локоть в колено, и произнес - "Ну ладно. Хватит комедии. Если ты все еще сомневаешься - взгляни в отражение на стекле."

Глянув, я обомлел - сидящий был мной! Он был точной моей копией, вплоть до упавшей на лоб пряди волос! За короткие мгновения в моем мозгу пронесся ураган мыслей - от возможного существования брата-близнеца, о котором я доселе не знал, до конкретного помешательства на почве пристрастия к спиртному, в народе именуемого "белой", хотя пью я редко и немного. Моя растерянность была воспринята двойником с бурным восторгом, и он продолжид разговор...

- "Ладно. Будет тебе...там, куда ты через мгновения отправишься, времени поразмышлять у тебя будет немерянно!"

- "К-к...кто ты? И куда я должен отправиться?" - спросил я его, невольно обращая внимание на то, что наш довольно громкий диалог остается неслышим для окружающих людей. Нет, это не обыденная подчеркнуто-вежливая незаинтересованность, а они и в самом деле ничего не слышат - никто и глазом не покосил!

- "Ну-у-у, экий ты! Кто я - то тебе знать не дано. В разные времена меня называли по-разному. Для тебя, возможно, я был бы более узнаваем, как Азраил...Куда отправишься? Ну, ты-то никуда не отправишься - так и сгинешь под завалами, и разгребут твои не очень-то хорошо сохранившиеся останки лишь через пару недель, а вот твое астральное Эго - душа, как вы, люди, привыкли это называть - воссоединится с Вселенским Эго, вернувшись на круги своя...присоединится обратно к Вселенскому Разуму, откуда и взята была, если тебя устраивают такие формулировки."

- "То есть, ты хочешь сказать, что..." - пробормотал я, не осозновая до конца сказанное им.

- "Да ничего я не хочу! Я заявляю" - продолжил тот - "угадал ты, в общем, правильно - во-о-он в той клетчатой сумочке - бомба. Да немаленькая такая, нехиленькая - уж громыхнет-то - мало не покажется. А я, ну - по должности своей, обязан находиться рядом...ошивался, стало быть, да и услыхал твои рассуждения, ну и - явился пообщаться...человек-то ты незаурядный - все люди, как люди, а ты вечно в какой-то мистицизм лез, пару паз меня вызвать пытался (тут мой собеседник смачно заржал), литературу всякую читал мудреную...Вот и решил я последнее тебе утешенье сделать."

- "Да, но...вопрос банальный - почему я? Почему именно мне именно в этот день выпало ехать именно на этом поезде? И вообще - пропади, я в тебя не верю!" - сказал я сущности.

- "Ну, верить или нет - дело твое сугубо личное. В конце концов, сам убедишься в этом и очень быстро. А почему ты? Да, как тебе сказать...собственно, все расклады про прегрешения там и прочее - это туфта - выражаясь вашим языком. Просто, согласно закону Архимеда, если что-нибудь где-нибудь убывает, то соответственно - что-нибудь где-нибудь прибывает. А ты у нас пожил хорошо, все-то у тебя было - красивые девушки, какие-никакие деньги, тачка была одно время (то, что ты ее проебал, никто не виноват кроме тебя), ну и прочие ништяки. Мир же этот устроен не хаотично, а движим определенными алгоритмами, и вот решено было наверху, что достаточно ты уже ништяков похавал, и пора бы их кому-нибудь другому передать. Ибо всем сразу хорошо быть не может. Вселенский Ништяк - он абстрактен, и порой от него отламываются разной величины кусочки, и рандомно раздаются населению."

- "Да, но...но почему именно я? Почему не какой-нибудь там Березовский, у которого ништяков больше, чем у всего этого города?!" - вскричал я.

- "Ну-у, это, как-бы тебе сказать...ты же увлекался одно время азартными играми - знаешь принцип рулетки, так? Вот, можешь считать, что там - наверху, тоже бросили шарик. И выпал он на тебя, и винить в этом некого." - отвечал Азаил - "Что ты думаешь, людское нам несвойственно? Да ты знаешь, как надо мной порой глумятся?! Заставляют напяливать нелепый черный саван, вручают бутафорскую косу, и в таком-то клоунском наряде отправляют на задания. Смех, да и только!"

- "Подожди" - сказал я - "Мне нельзя умирать. По крайней мере, сейчас."

- "Тю-ю!" - изумилась сущность - "Что же ты - ученый какой мирового масштаба, или общественный деятель? Это почему же им всем (кивком он показал на толпу) - можно, а тебе - нельзя?"

- "Нельзя мне" - парировал я - "Пускай тебя это и не касается, но...есть на свете одно существо, которое без меня умрет от горя. Я не могу - просто не имею права оставить ее одну. Конечно, для тебя, собирающего тысячные урожаи жизни, это не значит ничего, но - и ты пойми меня!"

- "Хм...вот оно как...а вот по моим сведениям ты - человек довольно дерьмовый. Вспомни, давно ль ты делал кому добро без корыстного расчета? Бгы-ы-ы, шучу...Мда, сладко поешь, а - не верю я тебе...ну-ка, сиди прямо!"

Тут сущность стала таять в воздухе, превращаясь в сизый дымок. Едва потеряв его из виду, я с удивлением отметил, что беседовал с Азраилом по меньшей мере минут двадцать, а поезд все еще едет до Белорусской. Собеседник же мой тем временем превратился в лекгий, едва заметный туман, который, вытянувшись в змейку, через глаз начал постепенно заполнять мою черепную коробку.

Ощущение не из заурядных. Как будто чешется, но в мозгу - внутри. Процедура происходила минуты две, как сизая змейка тумана начала постепенно выползать из моей головы, и Азраил вновь материализовался напротив меня, в виде меня же.

- "Глянь-ка, а ты не соврал...не думал я, что такой урод, как ты, способен любить...и девушка тебя любит - что главное...Повезло тебе, считай, гы-ы...Понравился ты мне. Ладно, хрен с тобой, живи пока - разрешаю...все равно мы с тобой еще встретимся - не сегодня - через какое-то время...ты ж, я посмотрю, парень неплохой, поэтому к тебе я торопиться не буду...ну, если, конечно, сам не позовешь, гы-гы. Да, и не вздумай геройствовать! Там, наверху, тоже не дураки собрались - раз уж суждено этой бомбе взорваться - взорвется, и нечего спорить! Поэтому, давай - ноги в руки, и бегом! Ну - удачи!" - сказало существо, и игриво щелкнуло меня пальцем по носу. Словно очнувшись ото сна, я встряс головой. - "Приснится же!" - подумалось мне...

..."Осторожно, двери закрываются. Следующая станция - Белорусская". "Поезд следует до станции Белорусская, до Белорусской поезд следует"...

В два прыжка очутился я возле дверей, втиснулся в них, уже закрывающиеся, плечом, и, выворачиваясь из рукава плаща, выскользнул наружу. Я бежал уже где-то посередине эскалатора, как вдруг там, внизу, в недрах, раздался чудовищной силы взрыв.

Лежа в ванне, я набирал ее номер. "Алло" - мурлыкнула трубка любимым голосом. "Я люблю тебя, котенок..." - сказал я.