Девочка-скандал : Дезертир

Задумчивый прохожий сконфузившись посикал на краешек стены. Невозможный папа пожурил его за это, наблюдая сверху, но не строго. Кругом лаяли и мерзко хихикали. Серые здания были похожи на окаменелые остовы тиранозавров. Окна желтели, в них кисли вчерашние обыватели и их соседи по лестничным клеткам. Я завернулся в плащ и пошел вниз по улице.
Люди смотрели на меня с призывом. В их лицах читались заголовки вечерних газет и настенных плакатов. Осень бодрилась секущим дождем. Мелкие капли дождя стекали с человеческих губ, падая в лужи обрывками возбужденных фраз и вопросов. Мы все шли в одну сторону.
Над нами нависали фонарные столбы и ветви деревьев. Они раскачивались на ветру, задевая натянутые провода. Провода гудели в такт нашим мыслям, некоторые из нас не выдерживали и переходили на бег. Их тут же останавливали сильные руки и молча возвращали в строй.
Кто-то сверху напустил тумана, но мы продолжали идти дальше, машинально чеканя шаг за шагом. Многие держали в руках оружие и другие разнообразные предметы. Оружие было без патронов, все остальное – сломано.
Я жалел о том, что не успел сегодня наказать сына. Кто-то посмотрел с укоризной. Я спрятал глаза в подмышки и ускорил шаг. Густой туман сочился меж пальцев и высыхал, делая их гипсовыми. Ветер подхватывал отважные речи, несущиеся из тысяч динамиков и бросал их в лицо остервенелыми комьями непреложных идей и законов бытия.
Я уже был почти в голове колонны. Впереди меня суровые спины в серых шинелях несли на плечах забитый наглухо гроб. Пепел, застывший в их фиолетовых глазницах, тускло отражал электрический свет фонарей. Где-то рядом вскрикнули истошно и обреченно. Кованый сапог одного из несущих тяжело опустился на голову случайно оступившегося собрата. Череп немедленно треснул и раскололся на три неровных части. Изнутри его наружу брызнули мириады огненно-рыжих муравьев. Тысячи сапог давили их, даже не замечая, прежде чем те успевали разбежаться. Мозг отсутствовал. Я молча переступил через труп и занял его место возле гроба.
Неуверенный прохожий проблевался на краешек стены, там, где не было надписей. Невозможный папа молча отдал команду. Сильные руки осторожно и легко вскрыли грудину, разводя в стороны ребра, набивая ее обрезками гвоздей и прочего металла для стойкости. Я не увидел внутри сердца. Прохожий вернулся в строй.
В воздухе уже веяло обжигающим маревом нашей общей цели. Динамики раскалились до красна, некоторые оплавились и сгорели, прилипнув к железобетонным стенам домов, словно мертвые черные птицы. Те, что еще не сгорели, продолжали сыпать на наши головы горячие снопы искр. Слова обжигали и бодрили:
«...Российское государство понесло тяжелую утрату. 19 сентября 2153 года, на 201-м году жизни, скончался Великий государственный деятель, Официальный Гегемон и Избранный Волей Народа Пастырь Всея Руси, Восьмижды Царь и Бог народа Российского, Виктор Владимирович Крутин… Более полутора столетий его жизнь и деятельность были целиком посвящены процветанию Гегемонии Российской и ее благодарному народу… Светлая память о Великом Владыке и Президенте нашем навсегда сохранится в наших сердцах... Более полутора миллионов самых избранных уже готовы отправиться вместе с ним в последний путь, тем самым доказав свою истинную любовь и преданность Великому Вождю. Согласно Высочайшему Постановлению о воздаянии почестей Великому Владыке Президенту Российскому, Официальному Гегемону и Избранному Волей Народа Пастырю Всея Руси, Восьмижды Царю и Богу народа Российского, массовое удушение газом будет происходить в Федеральной Газовой Камере…»
Толпа приближалась ко входу в подземный бункер. Специальным образом оборудованый, он мог пропускать вовнутрь колонны до 200 человек в ряду, а общее людоизмещение составляло более 2 миллионов единиц.
Мы отделились от толпы и прошли вовнутрь через служебный вход. Еще одна дверь и перед нами открылся подавляющий своими немыслимыми размерами мраморный зал, залитый слепящим молочным светом, с каменным постаментом-ложей в самом его начале. Опустив гроб на ложу мы замерли перед невысоким коренастым человеком в форменном кителе Хранителя Государственной Безопасности. Его быстрый, обжигающий, словно удар хлыста взгляд остановился на мне:
- Почему одет не по уставу, ты, гандон штопаный?! Сегодня же мне объяснительную на стол, лично-о!!!
Ступор. Предательский тик исказил лицо. Распорядитель презрительно передернул плечами.
- Вы все свободны!
Выйдя наружу тем же путем, я увидел как медленно поднимаются автоматические двери основного входа. Толпа медленно сочилась внутрь. Невозможный папа сверху управлял процессом. Жолтые зубы в страшной кайме лилово-синих губ. Луна берет меня под прицел.
Прыжок через траншею. Ползком по сырой, рыхлой земле. Не высовываться из тумана. Зарыться в землю. Взлететь над папой. И закричать так, чтобы содрогнулась луна.
- Сорвите лица, люди!!! Я – живой!!!!