Sergey_Ross : Heroes of our time

1

«Access is opened. Enter a code of your account, please».
– Yes! – Хлопнул в ладоши Денис.
Последний уровень защиты отключен. «Вскрыть» банковский счет, оказалось не сложнее, чем добраться до финала в «SIM-SIM game» .
– Кто им защиту устанавливал?! Какой-нибудь стьюдент из Харварда?
Денис представил себе виртуального «стьюдента из Харварда» и мигающую над его макушкой надпись со смайликом: «LOL» .
– «Я плакалЪ!» – Подражая актерам трагедий, пропел Денис.
«Wait, please. There is a check of a code of your account» , - очнулся компьютер.
– Сим-Сим, откройся!
Виртуальный «Сим-Сим», словно бы повинуясь приказу Дениса, на самом деле открылся. И явил взору хакера самую настоящую «сокровищницу Али-Бабы»:
«The sum on your account makes: ? 21,397»
Денис громко присвистнул от удивления. Ничего себе, «клиент» попался! «Густой», как сказал бы его дружок Алекс. Денис даже вскочил с кресла и несколько минут с радостным видом расхаживал по квартире тетки.
Вот теперь он купит себе новое «железо», рассчитается с долгами и кое-что останется на универ и на турпоездку в Венгрию.
Если в Венгрии лучшее в мире порно, значит и проститутки, там – лучшие в мире!
«Крупная рыба!», – мысленно поздравил он себя и улыбнулся отражению в зеркале в ванной комнате.
Умыв руки и лицо, поглядел в зеркало.
«Значит, я теперь не сельдь!», – подумал Денис, вспомнив, как его сокурсники дразнили за бросающуюся в глаза худощавость.
– Да. Теперь я не паршивая и нищая «сельдь». Я теперь – акула киберпространства! Бойтесь меня, киты и бегемоты – я ваш Апокалипсис! – Произнес Денис вслух и весело рассмеялся.
Многократное эхо, отразившись от стен теткиной квартиры, вылетело в распахнутое настежь окно в кухне.
Запустив ISQ, Денис кликнул на номер Алекса.
– Клиент созрел!
– Какой «клиент»?
– Вот ты, лузер! Забыл, что ли?
– А! Понял. Когда подъедешь?
– Погоди. Мне еще «посылку» получить нужно.
– Ясно. Goy, бразе!
Перекурив у окна в кухне, Денис включил на всю громкость DVD-проигрыватель в зале и завалился на диван.
«Illegal Substance» с «Step to the Floor» – это реальные чуваки! Моцарт – «ацтой» , а Бах – нервно курит за поленицей!
Эх, жалко время поджимает, а то поторчал бы сейчас на диване, наслаждаясь в полном одиночестве своим любимым rap-core.
Денис снова подсел к компьютеру.
«Enter the sum which you wish to remove from the account» , – выдала машина.
– Весь нал! – Не задумываясь ни на секунду, пропел Денис, случайно попав в тональность своей любимой rap-core группы.
«Не обеднеет, америкос , паршивый! Его звездно-полосатая Пендосия снова нарубит себе «капусту». На каких-нибудь «гуманитарных акциях», где-нибудь в Косово или в Африке», – подумал он и приник к монитору.
«Confirm a code of access!» , – не унималась подозрительная ко всему, но проигравшая юному хакеру вчистую, система безопасности банка.
Денис с ангельской улыбкой на устах, подтвердил код доступа и с наслаждением щелкнул указательным пальцем на клавишу «Enter» .

«We thank you for that you use our bank».
– На здоровье! Обращайтесь! – Усмехнулся Денис, выключил компьютер и стал собираться.
Выбравшись на улицу, Денис пошагал по набережной. Москва-река играла на солнце всеми цветами радуги. На скамье целовалась в засос влюбленная парочка. Денис пригляделся: парень – явно лох, а вот девушка – хоть куда! Причем в прямом и в переносном смысле.
Вот и остановка. Никого. На всякий случай Денис внимательно огляделся по сторонам. Черт их знает, этих фээсбэшников из Управления «К»!
Но все вроде бы было тихо и спокойно.
Дождавшись маршрутку, Денис уселся в кресло и, закрыв глаза, мысленно представил себе «Pentium Duo» в своей спальной комнате…

2

– «Стрекоза», я – «Шмель». Захожу на боевой курс. Внимание: «Карусель». Интервал шесть минут. Подтвердите курс и интервал. Прием.
– «Шмель», я – «Стрекоза». Курс подтверждаю. Интервал подтверждаю. Есть: «Карусель»! Прием.
Первый залп НУРС угодил в «голову» каравана. «Чехи» бросились врассыпную. «Зеленка» мгновенно ожила. Но внезапно, откуда-то из глубины ущелья, по «вертушкам» ударил ДШК . «Трассеры» мелькнули по правому борту. Твою мать! Сосунки, а не разведка! Прохлопали «гнездо» с ДШК!
Двадцать минут «карусели» и с сегодняшнего дня бойцы полевого командира Абу-Халиба начнут экономить боеприпасы и наркоту. До следующего каравана. Загнав боевиков в «зеленку», «вертушки» ушли с боевого курса. Теперь дело за пехотой: остатки каравана в «зеленке» для вертолетчиков, что иголка в стогу сена.
– «Стрекоза», я – «Шмель». Курс на базу. Прием.
– «Шмель», я – «Стрекоза». Курс подтверждаю. Прием.
«Чехи» в бессильной злобе поливают свинцом бездонное небо. МИ-8 ведомого огрызается редкими очередями. Забирает повыше, прикрываясь бронированным бортом МИ-24. Так положено: против крупнокалиберного ДШК – у ведомого шансов нет.
– «Шмель», я – «Стрекоза». Выхожу из «красной зоны». Справа, на 7 часов – аул. Прием.
– «Стрекоза», я – «Шмель». Аул вижу. Прием.
Селение внизу – у безымянной горной речушки – с виду, вполне мирный аул: на кривых улочках ни души, чистое белье во дворах, на южной окраине пасется малочисленное стадо баранов. Но – это иллюзия. Как и все на этой гребанной войне. Прозевай сегодня утром разведка армии караван для полевого командира Абу-Халиба, и местные встретили бы его боевиков шашлыком и чистой постелью.
Это для федералов – в караване – «боевики». А для жителей этого аула – они братья, мужья или сыновья. Днем они мирно пасут своих баранов, а ночью режут глотки федералам на блокпостах.
Палец лег на гашетку. НУРС, прочертив в воздухе дымные полосы, разнесли в пух и прах небольшую хибару на окраине аула. Следующий залп сравнял с землей соседний дом – побогаче.
– «Шмель», я – «Стрекоза»! Немедленно прекратите огонь! Это гражданские! Прием!
Наши жены и дети тоже были «гражданскими»! И что? Или Буйнакск был на линии фронта? Суки!
– «Шмель», я – «Стрекоза»! Приказываю немедленно прекратить огонь! «Шмель», вы что?! С ума сошли?! Прием!
«Да, пошел ты!»
Суханов провел взмокшей от пота ладонью по лицу. Отогнал прочь виденье. Инстинктивно дотронулся пальцами до шрама на щеке. Москва гудела, клаксонила и бурлила. Как и год назад. Как и всегда.
Влившись в толпу прохожих, Суханов вышел на остановку маршруток. Внезапно за его спиной раздался дробный стук. Суханов резко и нервно оглянулся. На лесах недостроенного торгово-развлекательного комплекса проворно сновали строители.
«KITEJ», – прочел билборд вслух Суханов, и, достав из мятой пачки сигарету, криво усмехнулся. «Вот, как! Таджики строят для русичей “Китеж”…», – подумал он, прикурил и сплюнул себе под ноги.
На душе скребли кошки. Суханов мрачнел с каждой минутой. Громадная столица подавляла и настораживала его. Но хуже всего было от ощущения одиночества. Его ожидали сорок суток заслуженного отпуска. Сорок праздных дней и спокойных ночей. В полном одиночестве: без семьи, без боевых товарищей, даже без престарелой матери, умершей еще позапрошлой осенью.
Мысль о матери окончательно расстроила его. Суханов попытался припомнить, когда он в последний раз был на ее могиле. Память, отяжелев за двое суток дороги, выдала какие-то обрывки: дождь, порожняя бутылка водки и свежевыструганный крест…
– Брат, тэбэ куда?
Таксист – армянин или азербайджанец – деловито поигрывая брелоком с ключами от «Тойоты», похлопал себя по толстому брюху.
– Нэдораго, брат. Садысь. Я Москва, как свой пять пальцэв знаю.
Суханов поморщился и отошел в сторону. Маршрутки подъезжали одна за другой, вскоре подкатила и №911. Затоптав носком ботинка окурок, Суханов протиснулся сквозь узкие двери в салон микроавтобуса, бегло огляделся и уселся в кресло…

3

– Вот это, киска!
Лёва нажал «Zoom» : камера зажужжала и приблизила картинку – красивая, с упругой грудью и широкими бедрами женщина лет 35-ти принимала ванну в своем номере.
– Ну, давай, сладкая моя, повернись, ну… – Лёва облизнул губы и ощерил в широкой улыбке белоснежные зубы.
Словно по команде Лёвы, женщина повернулась к камере спиной и наклонилась, намыливая свои длинные и точеные ноги.
– Вот… Так… Вот это попка! Я б тебя… – Заерзал в кресле Лёва, расстегнул ширинку и сунул руку в плавки. – Да, вот так, киска, ниже, еще ниже…
Цепко обхватив свой пенис, Лёва начал мастурбировать, постанывая и закатывая глаза к потолку. Еще раз приблизив картинку с помощью кнопки «Zoom», Лёва с вожделением стал разглядывать тело ничего не подозревающей женщины.
– Я не буду продавать тебя, кошечка моя… – Зашептал, убыстряя темп руки, Лёва. – Ты станешь жемчужиной №5 в моей личной коллекции! Нет, не №5! Я сделаю тебя №2! Потому что ты прекраснее этой соседки-нимфетки! Куда ей с ее нулевым размером!
Дыхание Лёвы участилось, внезапно тело его дернулось, сжалось в комок и тут же распрямилось во всю свою длину в кресле. Из его уст вырвался сладостный стон облегчения. Отдышавшись и прикурив сигарету, Лёва прислушался. Коридор – за дверью кабинета портье – был безлюдным.
– Да, вот это женщина! Мне б такую! – Негромко пропел Лёва, и тут же подскочил от неожиданности – мобильный, вибрируя и заливаясь мелодией, выпал из кармана его пиджака, висевшего на спинке кресла.
– Слушаю.
– Добрый день, господин Ш.!
– И вам, день добрый! – Вкрадчиво заговорил Лёва, пытаясь припомнить по голосу своего собеседника.
– Вам должны были позвонить насчет меня…
– Да-да! Память Лёвы сработала в нужном месте и в нужное время. – Вы хотите сделать заказ?
– Да, я хочу сделать «заказ». Я наслышан о Вас, как о профессионале, господин Ш., и надеюсь, что Вы не обманете мои ожидания…
Лёва поморщился, смял окурок о край пепельницы и хитро спросил:
– О моих ценах, Вы тоже «наслышаны»?
– О! Господин, Ш., я – очень состоятельный человек. И готов платить любые деньги. Если, конечно же, «товар» того стоит…
Лёва заерзал в кресле от перспективы хорошо нагреть руки на богатом извращенце. Договорившись с ним о цене, Лёва наконец-то застегнул ширинку, надел пиджак и спустился в лифте в холл гостиницы. Сославшись на недомогание и, отпросившись у менеджера по персоналу (сунув ему в карман банкноту с портретом президента Гранта ), Лёва вышел на проспект.
«Любопытно, кто он, этот клиент?», – подумал он, минуя перекресток и усаживаясь на скамью остановки. Обычно такие вот «состоятельные клиенты» Лёвы, заказывают какие-нибудь извращения в духе BDSM или «голубого безумия». Этот же оказался еще тем оригиналом: ему нужна цифровая запись дефлорации двенадцатилетней девочки с… доберманом!
– Твою мать! – Выругался вслух Лёва. – Где же я тебе добермана-то возьму?!
На остановке он был единственным пассажиром. Добираться до своего района на такси, Лёва передумал – таксист будет везти его столько же, сколько будет плестись маршрутка. А виной тому – ставшие уже легендарными московские пробки в час-пик.
Лёва нервно почесал кончик своего длинного носа. Он делал так всякий раз, когда глубоко задумывался. Отвлекшись от своих невеселых мыслей, тяжело вздохнув и задрав голову, Лёва уставился на плывущие куда-то облака. Затем перевел взгляд ниже, и некоторое время разглядывал российский триколор на шпиле Белого Дома.
– Гм… Вот бы, где скрытую камеру установить!
Лёва мечтательно улыбнулся: если бы ему удалось «зацепить» хоть одного своего «очень состоятельного клиента», то «прямой эфир» из «кулуаров» Белого Дома – был бы ему обеспечен! Как была бы обеспечена и его собственная старость!
«Вот это прямой эфир!», – мысленно расхохотался Лёва. – «Там на диванах ТАКИЕ оргии – пальчики оближешь!»
Лёва, почти не глядя на номер маршрутки, впрыгнул с легкостью юнца в ее салон, повалился в свободное кресло и с вожделением облизнул губы:
«До ут дэс!»

4

Кран что-то недовольно пробурчал и выдавил из себя ржавую струю толщиной в палец. Федор Михайлович сунул руки в раковину, как были – в хирургических перчатках.
Несколько минут он тщетно пытался отмыть перчатки от следов крови – багровой и наверняка уже зараженной ВИЧ-инфекцией.
Наконец, тяжело вздохнув, Федор Михайлович, отер одним движением правого предплечья со лба крупные капли пота и стал срывать с рук перчатки. Скомкав и выбросив их в мусорное ведро, вышел из ванной, вынул из заднего кармана брюк носовой платок.
Бандерша протянула ему вполне свежее полотенце, но Федор Михайлович, промокнув лицо и руки носовым платком, устало присел на стул у кухонного стола.
– Водка или коньяк, есть? – Спросил он отрывисто, вынул сигарету, прикурил и, сделав несколько глубоких затяжек, поглядел в лицо бандерши.
Женщина засуетилась, принесла из зала непочатую бутылку коньяка, вынула из навесного кухонного гарнитура две рюмки. Федор Михайлович самолично откупорил бутылку, плеснул коньяк в рюмки и, не чокаясь – одним залпом – выпил.
– Остатки… плода… снеси подальше от района… или… скорми бродячим псам… – Выдохнул он вместе с винными парами и снова затянулся сигаретой.
Бандерша размашисто перекрестилась, выпила коньяк, полезла в карман халата и спросила:
– Не помрет она?
– Я не корпорация «Samsung» – гарантию не даю… – Резко ответил Федор Михайлович, потушил окурок в пепельнице и протер тем же носовым платком свои дорогие очки с диоптриями. – Дня два не трогай ее… С постели не вставать… Антибиотики и необходимые антисептики я выписал… рецепт на журнальном столике в зале…
– Даже не знаю, как вас, доктор, отблагодарить-то? – Снова засуетилась бандерша.
– Не надо меня благодарить… Деньги приготовила? – Опять же резко ответил ей хирург и прошел в зал.
Бандерша на ходу сунула в его левую ладонь дюжину стодолларовых купюр.
– Спасибо вам, доктор! Сами ведь знаете, по закону нельзя аборт делать ей… А если узнают, что она нелегалка, так совсем вытурят из страны!
Побросав инструменты в саквояж, Федор Михайлович ничего не ответил ей и прошел к дивану. Закутанная в простыни молодая девушка, лет 20-ти, отвернувшись к стене, тихо плакала
Присев на край дивана, Федор Михайлович взял ее тонкую бледную руку за запястье и нащупал пульс.
– Откуда она?
Бандерша смахнула с ресниц скупую слезинку:
– Кишиневская…
– И много у тебя, таких: «кишиневских»?
Бандерша насторожилась:
– Так, кому они тут нужны-то, кроме меня? Я им приют даю, белье меняю…
Федор Михайлович поглядел на грязные простыни, перевел взгляд на давно не мытые полы комнаты, проследил за тараканом, спешащим по своим насекомым делам, куда-то за рассохшийся шифоньер.
– Никому не болтай обо мне… – Встал он, пересчитал деньги, сунул их в нагрудный карман и прошел в коридор.
«Всех не спасешь», – подумал Федор Михайлович, надевая туфли, – «Все равно она умрет от СПИДА или от ножа какого-нибудь шизанутого клиента».
– Доктор, может, еще завтра заглянете? Я заплачу… – Осторожно спросила бандерша.
Федор Михайлович поглядел на нее безразличным взглядом, взглянул на часы и молча вышел из притона. Спустившись по лестнице вниз, вышел из провонявшего мочой подъезда двенадцатиэтажки и поспешил к автобусной остановке.
Нужно было торопиться – смена начиналась через полтора часа.
Маршрутка запаздывала из-за пробок. Федор Михайлович поглядел в сторону бывшего приборостроительного завода, недавно выкупленного европейцами.
«Если им удастся его запустить на стопроцентную мощность…», – Подумал он, вглядываясь в упершиеся в небо трубы завода, – «...экологии города придет конец».
Покачав головой, Федор Михайлович вгляделся в номер подъезжающей к остановке маршрутки.
– Как раз, то, что нужно! – Облегченно выдохнул он и занял место в салоне микроавтобуса…

5

– А почему сегодня дороже, чем вчера?
Драг-юзер – студент-второкурсник –в буквальном смысле слова, изнывал от желания «прикупить снежка» . Но его отпугивала цена.
Джон – в миру: Евгений – твердо стоял на своем:
– Это тебе не манная кашка! Ее в «наша-раша» не сеют и не жнут!
Джон прекрасно знал, что соблазн все равно одержит триумфальную победу над разумом второкурсника. И тот выложит требуемую сумму за «дорожку».
– Вчера же дешевле было! – Не унимался студент, воровато оглядываясь по сторонам.
– Слышь, братело, «День Сурка» только в кино бывает. Понял? Бери или уматывай!
Второкурсник помялся. Мысленно «подбил бабки». Похоже, что его разум – медленно, но верно – сдавался перед желанием «пропонтоваться» перед своей подружкой на вечеринке. Мол, видишь, какой крутой чел с тобой зажигает?
«Думай-думай, студент!», – Мысленно усмехнулся Джон. – «Я один, а вас вон сколько! Вместе вы сделаете меня олигархом!».
– Может, все-таки, сбросишь малец? – В последний раз проконючил второкурсник.
Джон окатил его холодным взглядом с головы до ног, резко развернулся и пошагал к выходу со стадиона университета.
– Постой, Джон! Ну, постой же! – Спохватился студент.
Джон остановился, усмехнулся и шикнул в ответ:
– Не ори, орк! Всех ментов созовешь! Греби сюда…
Студент, получив свою дозу, сунул чек в носок.
– Все. Вали. И передай «Рыжему»: если он не вернет должок до среды, я его грохну. Ю хэв эндестенд ми, гай? – Джон вальяжным жестом задрал футболку, продемонстрировав студенту рукоятку пистолета «ТТ».
– Понял-понял. – Затараторил «напряженный» Джоном второкурсник, распрощался и быстрым шагом скрылся в учебном корпусе университета.
Покинув территорию Студенческого городка, Джон завернул в кафе и сел за столик в самом дальнем углу – подальше от любопытных глаз.
Вынув из разных карманов деньги, Джон пересчитал «выручку», аккуратно свернул доллары в «батончик», решив тратить сегодня только рубли.
Заказав минералку и откинувшись на мягкую спинку стула, он с довольным видом обозрел зал. Посетителей – кот наплакал. В основном – студенты. Заказывают пиво и фисташки или кофе без сахара. С такими клиентами, хозяин этого кафе обанкротится уже через месяц-другой.
То ли дело, «бизнес Джона». Кстати, звучит круто! Навара в месяц раз в пять больше, чем в приличном ресторане, где-нибудь на Арбате. А сил затрачивается – грамм. Если отбросить «гемор» с перекупкой «снежка» у дилеров посерьезнее да постоянную опасность ментовской облавы – вообще: cool!
А если дело и дальше пойдет в том же духе, то, через год-два – прощай, немытая Россия! Greetings, America!
Вот тогда, Джона на самом деле будут звать «Джон». Только уже на английском языке. И он будет жить припеваючи: раскатывать по Беверли-Хиллз на Cadillac’е, тискать силиконовых блондинок и продюссировать самую забойную в Штатах rap-band’у.
И вот тогда, эта сучка – Светка – поймет, кого она потеряла! Кого она предала, продала с потрохами! Светка…
Джон вспомнил, как его бывшая подружка (на которой он даже собирался жениться!) переспала с преподавателем университета, чтобы сдать сессию. Вспомнил, как он – тогда еще глупый и сопливый первокурсник – выл от обиды и злости. Вспомнил он и о том, как Светка, презрительно хмыкнув, с улыбочкой стервы, заявила ему на следующий же день:
– Какая любовь, Женечка?! С кем?! С тобой?! Ты же, никто – по жизни!
И тогда Джон отомстил этой стерве. На одной из вечеринок, он просто «угостил» ее «снежком», под предлогом «примирения». Потом еще раз. И еще раз. И очень-очень быстро Светка подсела на наркоту.
«Трахайся, сколько угодно! За дозу!», – Сказал ей в один прекрасный день Джон и не продал ей ни грамма «снежка». А Светку уже жестоко «ломало»…
Чтобы сделать ей «контрольный выстрел», Джон завел себе новую подружку: длинноногую Барби с интеллектом улитки. С ней он чувствует теперь себя королем жизни, и жениться уже ни на ком не собирается.
Допив минералку, Джон направился к выходу. Расплатившись у стойки бара, мельком оглядел себя в зеркало на входе в кафе, поправил бандаму и вышел на улицу.
«Маршруткой будет безопасней», – подумал Джон и направился к остановке Студенческого городка.
Там, случайно поглядев в сторону корпусов соседней с университетом средней школы, он – внезапно для себя самого – выпалил вслух:
– Йо-майо! Вот, где не паханое поле-то!
Удивившись своей догадливости, Джон дождался маршрутку и решил «посвятить» сегодняшний вечер реализации в ближайшем будущем своей «гениальной» идеи…

6

«Аллах избавил верующих от бедствий Судного дня и одарил их процветанием и радостью, и за то, что они терпели, Он воздаст им райскими садами и шёлковыми одеяниями. Они будут лежать на ложах, не зная ни зноя, ни мороза. Тень деревьев будет осенять их, а плоды будут низко склоняться над ними. К ним приблизятся девы с сосудами из серебра и чашами из хрусталя – хрусталя серебряного, блистающего совершенством. Чередой обходят их вечно юные отроки. Взглянув на них, ты примешь их за жемчуг рассыпанный. Когда же присмотришься, то увидишь великое блаженство и великую власть. Они облачены в зелёные одеяния из атласа и парчи, на них ожерелья серебряные. Напоил их Аллах напитком чистым. Поистине, это – вознаграждение вам, воздаяние благодарностью за ваше усердие» .
– Нет! Только не ОМОН! – Руслан на мгновенье замер, надвинул на глаза бейсболку и свернул за угол станции метро. Мимо него, горланя лозунги и распивая на ходу пиво, прошли футбольные фанаты какой-то столичной команды.
Сжав в бессильной ярости кулаки, Руслан прижался к стене здания станции. Нет! Нет! Нет! Только не это! Как он посмотрит в глаза Учителя? Что он скажет в ответ на Его укоризненный и полный печали взор?
Руслан выглянул из-за угла: шансы на то, что он проскочит мимо ментов – равны нулю! Он не имеет права рисковать, так бездумно. Ведь столько правоверных мусульман, возлагают на него свои надежды, столько людей сделали все, рисковали своей свободой и жизнями, чтобы он мог совершить свой Акт Возмездия!
– Ну, почему именно сегодня?! – Почти рыдая, выдохнул он и, поникнув головой, побрел прочь от станции метро.
Присев на первую попавшуюся скамейку, Руслан уставился в прохожих отсутствующим взглядом. Что делать? Как быть? Как исполнить волю Всевышнего? Как исполнить волю Учителя?
Руслан попытался проанализировать ситуацию, но ничего не вышло. Духота душила его, тяжелый рюкзак натирал плечи, провода царапали живот под футболкой.
Рядом, оглашая округу беззаботным смехом, остановились две школьницы. Лет 14-15 на вид, прикинул Руслан и воспрял духом.
«А, может быть, их?», – подумал он и пригляделся к девчонкам: одна с «дрэдами» и в джинсовых шортиках, другая – с черно-розовыми косичками а-ля «эмо» , в коротенькой мини-юбке, едва прикрывающей трусики.
Руслан вскочил со скамьи, сделал несколько шагов в направленье школьниц, но тут же осекся и в нерешительности начал топтаться на месте.
«Нет… Две малолетки – это не Цель», – промелькнуло в голове Руслана и он снова сел на скамью, обхватив руками начинавшую гудеть голову.
Просигналив какому-то водителю-«чайнику», маршрутка №911 подкатила к остановке. Руслан вскочил и не раздумывая ни секунды, прошел в салон микроавтобуса. Салон был пустым. Руслан сел в кресло, поближе к водителю, и попытался сосредоточиться.
«В том саду девы напоят их из чаши напитком, настоянном на имбире, из райского источника, прозванного Салсабилом. Им будут предоставлены в тех садах пречистые супруги. Аллах одарит верующих наслаждениями тела и души. Гурии с белоснежной кожей и чёрными глазами. Они очищены от телесной грязи и душевных недостатков. Лёжа на прекрасных ложах, люди будут наслаждаться райскими плодами и неописуемым общением с гуриями. Будут эти девы с потупленными очами, которых прежде не касался ни человек, ни джинн. Поистине, Мы сотворили их и сохранили девственницами, любящими, равными по возрасту…»
Маршрутка, выбравшись из пробок, набрала скорость. В окне мелькнула ТЭЦ. Минут через пять – набережная. Руслан оглядел с ног до головы нового пассажира: худой паренек, скорее всего глюкнутый на «Doom» юзер. Руслан отвернулся и стал разглядывать серый городской пейзаж за окном. Вот и вокзал. Руслан вгляделся в лицо очередного пассажира: подтянутый мужчина, лет сорока, если бы не шрам на щеке, выглядел бы моложе. Подхватив с остановки у гостиницы следующего своего пассажира, маршрутка снова стала лавировать в пробках. Руслан оживился: уже трое, если не считать водителя и его самого. Да и рожа у этого мужика, который сел у гостиницы, Руслану сразу не понравилась. И весь он был какой-то скользкий тип. Вырулив на проспект, маршрутка подсадила в салон еще одного пассажира: степенного, но очень мрачного, мужика в очках. У Студенческого городка, Руслан окончательно принял решение и поглядел на севшего рядом с ним рэпера…
«Да, да. Истинно так! Велик Аллах! А люди – дерьмо. Глина, смешанная с дерьмом – это мы. И я был таким, как они. Но я очистился. Я открыл свое сердце Аллаху. А в их сердцах – зло. Их сердца полны злобы, зависти, наживы, похоти. Да, да. Истинно так! Я исполню волю Аллаха, и в мире станет меньше дерьма…»
Руслан взглянул на часы: без двадцати минут седьмого вечера.
«Пора!», – решил он и внезапно для всех вскочил со своего места.
Водитель маршрутки недовольно глянул в его сторону:
– Чего вскочил? По требованию – не останавливаю!
Руслан сунул руку в карман и резким движением свел контакты взрывателя.
– Аллах, акбар! – Выкрикнул он, и ослепительная вспышка поглотила весь мир…