Sergey_Ross : Приключения Boybang’а: КАРАУЛ!!!

Папа и мама Boybang’а были честными, порядочными и правильными людьми. Поэтому все окружающие пребывали в уверенности, что Boybang’а они усыновили. Да и сами папа и мама почти поверили в это, когда их сынок пошел в первый класс общеобразовательной школы. В свою очередь, Boybang искренне верил в то, что его нашли в капусте. Даже, когда Дед Мороз умер, Boybang продолжал верить в кроличий деликатес. Сомнения возникли у него, лишь однажды: в период прохождения в школьном сортире краткого курса анатомии человека. Точнее, представительницы слабого пола человечества. С тех пор, слово «капуста» обрело для Boybang’а свое истинное значение и материальное воплощение в дензнаках госбанка СССР.
Папа и мама Boybang’а хотели, чтобы их сын стал «настоящим человеком». Частое упоминание данного словосочетания, вынуждало Boybang’а частенько заниматься естествоиспытательской деятельностью. Выражалась она в том, что Boybang резал себе вены, прижигал тело сигаретой или скрупулезно изучал строение собственной мочеполовой системы. По окончанию школьной поры, Boybang очутился в роли былинного витязя, читающего по слогам граффити на известном валуне. Осознав, что их сынок ни хрена не рубит в древнерусском фольклоре, папа и мама Boybang’а решили принять горячее участие в его судьбе. Аттестат зрелости Boybang’а годился для употребления в отхожих местах, в связи с чем, папа и мама решили отдать сынка в зульдаты.
Вернее, в курсанты. Если быть еще более точным – в военное училище. Папа и мама Boybang’а были советскими людьми и искренне верили в несокрушимость Советской Армии в деле обороны социалистической Родины и непогрешимость КПСС в деле воспитания личности. Уверенность родителей подкреплял сосед по лестничной клетке – майор войск химзащиты в отставке П. И. Кудеся. Не раз и не два, а ебаную сотню раз, слышал Boybang рассказы майора о его героической службе. Согласно этим самым рассказам, майор Кудеся совершил несколько героических подвигов во всех без исключения горячих точках планеты, послал на хуй не один десяток замполитов и распивал спирт практически со всеми генеральными секретарями ЦК КПСС СССР.
Майор Кудеся, проглотив одним залпом стакан водки, пообещал папе и маме Boybang’а, что их сыночек не только станет «настоящим человеком», но научится в военном училище у отцов командиров всем премудростям жизни. Как выяснилось, спустя три месяца, премудрости эти заключались в том, чтобы ходить, бегать, ползать, испражняться, засыпать и просыпаться строем, стрелять на КПП у прохожих сигареты, бегать по ночам кроссы в близлежащий киоск за вином с димедролом для старшекурсников, разгружать и загружать картофель в соседнем с учебкой совхозе, заносить на пятый этаж и передвигать мебель в квартирах офицерского состава и многое другое, столь необходимое в жизни каждому человеку, дабы обрести в себе личность.
- Взвод! Слушай мою команду! Первые номера – на-ле-во! Вторые номера – на-пра-во! Ссы!
Почти тридцать струй мочи дружно ударили в остывшую за ночь одну шестую часть суши земной. Сержант, зевнув во весь хлебоприемник, закурил и сплюнул себе под ноги. Boybang старательно выдавливал из себя мочу, опорожняя и без того состоящий на 80% из воды организм от лишней влаги. Каждое утро и каждый вечер сотни курсантов в течение десятков лет избавляли свои организмы от лишней влаги в одном и том же месте, нассав за это время настоящее непересыхающее озеро, которому, однако, никогда не повезет попасть на географические карты мира. Военная тайна, покрытая мраком, скрывала от Boybang’а и весь остальной мир за крепкой и высокой оградой военного училища, притулившегося на окраине столицы.
С переездом курса Boybang’а в Алма-Ату, забот у курсантов прибавилось – к исполнению военной повинности добавилась учеба. Все офицеры училища сразу же невзлюбили Boybang’а за расписдяйство в соблюдении распорядка дня, учебе, службе и отношениях с преподавателями, наглое выражение лица и «катастрофическое отсутствие патриотизма». Но больше всех невзлюбил Boybang’а подполковник А.Т. Ябусяк. И даже не по причине того, что шаловливая натура Boybang’а переименовала подполковника Ябусяк в Ебусяк, добавляя при этом еще и Ебутак. Подполковник Ябусяк был настоящим фанатом военной службы, зачитывался «Малой Землей» Л. И. Брежнева и верил в свою возвышенную миссию: «гвозди делать из людей».
Boybang стал частым гостем гаупвахты училища, в связи с чем, напрочь забыл о том, что такое «увольнение», как выглядит бутылка пива и какие нынче расценки на минет в Парке имени Культуры и Отдыха. Папа и мама не часто баловали своего отпрыска появлением на КПП, однако дружки юности часто загревали Boybang’а шишками. Надо отметить тот факт, что старшекурсники – в отличие от офицеров училища – полюбили Boybang’а с первого взгляда. С первого взгляда на его мутные и покрасневшие – явно не от недосыпа глаза, – сразу же и бесповоротно оценив преимущества «индейца» перед «аборигенкой». А Boybang сразу же и бесповоротно оценил преимущества поддержки старшекурсников. Кибальчишем, Boybang явно не числился.
По причине все той же трусости, не любил Boybang ходить в караул: мнилось ему, что однажды не вернется он с боевого поста. Почему ему так мнилось, Boybang не знал. Грешил, конечно же, на шишки, но дискомфорт продолжался даже тогда, когда шишки заканчивались, а страх с каждым днем усиливался, пока не перетек в вялотекущее состояние планетарной измены. Порой, снились ему даже сны об этом, и просыпался Boybang в холодном поту, с зажатой в руке учебной гранатой, спизженной им из кабинета по огневой подготовке. Каждый раз, когда нужно было заступать в караул, Boybang вытворял черт знает, что: осознанно лез в косяк командиру взвода лейтенанту Ершу, тупил на занятиях, имитировал грипп-коклюш-диарею-инфаркт-пиелонефрит-сифилис в медчасти.
- Слышь, ушлепок, автомат на предохранитель поставь! – Зарычал командир отделения на Boybang’а, когда разводящий повел его на пост №4.
Получив от разводящего легкий тычок «по дружбе» в поясницу, Boybang нехотя поставил автомат на предохранитель и с тяжелым сердцем поплелся за ним следом служить свою службу Родине. Пост №4 слыл сколь легендарным, столь и беспонтовым местом в училище, и на самом-то деле являлся складом боеприпасов, которых там была туева хуча, и которых, по словам комвзвода, хватило бы «на пару ВОВ плюс один Вьетнам». Boybang’у было по хуй насколько хватило бы этих самых боеприпасов, так как ему вообще было по хуй на все в этом училище, особенно, когда он заступал в караул. Особенно сегодня, когда после караула, Boybang должен будет сесть на гауптвахту за симуляцию болезни Паркинсона отягченной пляской Св. Витта и доведение до белого каления капитана медслужбы И.И. Евреиновой.
Как назло, на беду Boybang’а в эти же сутки заступил оперативным-дежурным по части подполковник Ябусяк, прихвативший с собой на службу вчерашнюю окрошку. Boybang знал об этом, и весь день перед караулом томился нехорошим предчувствием. Ябусяк тоже знал о том, что взвод Boybang’а заступил в караул и тоже томился. Но не от предчувствий, а от желания повоспитывать курсанта, так сказать, в «обстановке, максимально приближенной к боевой». Всем остальным сегодня было абсолютно по хуй на все предчувствия и воспитания, так как время уже было 2 часа ночи. Boybang, приняв пост, сделал несколько образцово-показательных кругов вокруг склада, затем забил косяк и от души накурился. Накурился он еще раз уже через полчаса, в связи с тем, что почудился ему «странный» шорох в кустах.
Накуривался Boybang исключительно для храбрости, отчего, пребывая в этой самой храбрости, даже и не заметил, как задремал, опершись спиной о грибок. Снился ему темный лес, избушка-на-опушке, пустая ступа, в которой сидел майор в отставке Кудеся и рассказывал ему о том, как он пил спирт с Брежневым на палубе крейсера «Варяг». Внезапно, Boybang встрепенулся: какая-то тень приближалась к посту со стороны учебных корпусов училища. Boybang пригляделся – так и есть: кто-то осторожно, крадучись, пробирался к кустам у поста. Сняв автомат с предохранителя, Boybang заорал:
- Стой! Кто идет?
В ответ он услышал «пошел на хуй» и кряхтенье человека, вынужденного справлять неожиданную большую нужду. Очень большую нужду, как смог догадаться Boybang, почувствовав в воздухе нестерпимую вонь от поноса. Человек в кустах пошевелился, пошелестел бумагой, а затем поднялся во весь рост и направился к посту. Boybang не на шутку струхнул и снова заорал:
- Стой, говорю! Кто идет?
- Это, я – подполковник Ябусяк! – Ответствовал ему человек, вышедший из кустов.
Устав Boybang знал на зубок – на тот самый, который ему выбил в учебке замкомвзвода Стасик – согласно уставу, никто, кроме начальника караула и разводящего не имел права приближаться к посту. Boybang передернул затвор и снова заорал:
- Стой! Стрелять буду!
Ябусяк екнул и, возмущенный упорством курсанта, заорал ему в ответ:
- Э! Стой, бля! Я те стрельну щас! Я – подполковник Ябусяк!
- Да мне по хуй! – Осмелел Boybang, еще раз мысленно проштудировавший первые 25 пунктов устава караульной службы. – Стой! Стрелять буду!
Ябусяк замер. Boybang навел на него ствол автомата и добавил:
- На землю!
- Чё?! Э, бля, курсант!
- На землю! Стрелять буду!
- Э!
Boybang клацнул затвором, по запарке не уследив, куда экстрактировался патрон из патронника его АК-74М. Ябусяк мешком повалился на землю, фуражка откатилась в кусты, а сам он, прикрыв на всякий случай пухлыми руками свою лысоватую голову, тихо застонал от злости и обиды.
- Ко мне! – Скомандовал Boybang и усмехнулся своему знанию устава.
- Я тя, сука, порву… - Прошептал Ябусяк и послушно пополз в сторону Boybang’а.
- Левее! – Добавил тот и указал стволом автомата. – Там кочка. Еще левее. Да, бля, ползи левее, говорю!
Ябусяк пополз «левее».
- Теперь правее! – Снова скомандовал Boybang.
- Слушай, курсант…
- Молчать! Стрелять буду! – Заорал Boybang и отступил на шаг назад.
Теперь, Ябусяк полз «правее». Но Boybang уже увлекся и его понесло:
- Назад ползи! Стой! Ползи лучше по кругу! Нет! Стой! Ползи ко мне, а от меня к кустам и кругами!
Ябусяк не выдержал и вскочил. Boybang инстинктивно нажал на курок и всадил в звездное небо длинную очередь. Где-то истерично залаяли собаки, зажегся свет в окнах штаба училища. Boybang выронил из рук автомат и уселся на пятую точку, наблюдая за тем, как Ябусяк – двигаясь очень быстро по-пластунски – уползал от него в кусты, пересекая то самое место, где совсем недавно подполковника настиг понос от вчерашней окрошки.
- Ахуеть… - Выдохнул Boybang и почесал под каской в затылке.
– Писдец! Ну, бля… Ну почему я… Ну нахуй его сюда принесло-то?! – Заныл в голос Boybang и, подняв автомат, побрел к грибку.
– Сука, Ебусяк! Сука! Сука! – Шептал он, перепрятывая из карманов штанов в щель два плотно и любовно забитых косяка. – Вроде и прав… Бля, на хуй он вскочил, мудила! Полз бы себе и полз… Шиза бля…
Шизой объявили самого Boybang’а. Объявили, отчислили из училища и поместили в госпиталь. Куда и полагается в подобных случаях. В психиатрическое отделение. Но это уже другая история…