Dichenko : Культ Сала

Мясной павильон, как всегда, пестрил красным цветом, блестящими лицами продавцов и цветными авоськами придирчатых покупателей. Тут и там раздавались голоса «Свинина», «Говядина», «Чистые вырезки»…
Макар шел медленным шагом, подолгу осматривая каждый прилавок, вглядываясь в лицо каждого продавца. Он то подходил к прилавку, брал кроваво-красный кусок и, поднеся к лицу, глубоко в себя вдыхал его сырой запах, создающий впечатление смеси крови и металла.
Потом он клал кусок обратно, скрываясь от недоумевающих глаз торговца в толпе таких же, как и он, покупателей. Хотя не совсем таких же… Эти люди просто ходили туда-сюда, выбирая какой попало кусок. Но Макар знал, какой сакральный толк во всем этом…
Он подходил к самому крайнему лотку, наполненному салом: копченым, соленым, вяленым и, конечно же, сырым... За прилавком молоденькая пухленькая девочка, с бледным неприметным личиком и обкусанными матовыми ногтями. Она писала дешевой пластмассовой ручкой что-то у себя в тетрадке, запачканной мясными соками и жирными пятнами.
Макар нагибается над сырым салом, закрывает глаза и, когда кончик его веснущатого носа едва ли не касается белой жирной массы, он глубоко, даже жадно втягивает носом аромат. И тут же ртом произносит сладострастное: «О-о-о», ноги его подкашиваются, глаза закатываются. Плоский лоб тут же покрылся легкой испариной. Но он все же удержал равновесие.
– Ну чаво, сынок? Не ходи далече, покупай тут! – С улыбкой на лице сказала девица, ничуть не удивившаяся странному поведению Макара. – Лучшие шматки, будешь кушать, а я тебе пальчики облизывать! – Неумело и как-то натянуто рекламировала она.
Макар судорожно закивал головой, свободной рукой убирая с лица мешающие черные волосы…
– Дайте мне пять килограммов сала! Только сырого! – Жадно, с тревогой в голосе, произнес он и трясущейся рукой подал плетеную авоську. Стоящие вокруг люди искоса посмотрели на Макара, но ему не было дела до них. Люди пройдут, забыв о нем, а вот сало будет ждать того момента, когда Макар его заберет с собой.
Продавщица что-то высчитала на калькуляторе, взвесила товар на старых синих весах, собранных где-то в шестидесятых годах двадцатого столетия. Макар молча протянул ей несколько крупных купюр в обмен на долгожданные куски свинины.
Он резко выхватил авоську и, прижав ее обеими руками к своей груди, понесся прочь с этого мясного павильона. Он сшиб по дороге одну женщину и едва не задавил мальчика в дешевой болоньевой куртке.
Выбежав за дверь, он тут же осмотрелся по сторонам. Его ноги незамедлительно стали двигаться и понеслись в глубину дворов, полных раздолбанных детских площадок и высоких бесформенных панельных домов, знавших когда-то лучшие времена.
Макар забежал в один из темных подъездов. Пот заливал глаза, но Макар терпел, сильнее прижимая куски сала в своих руках. Вскоре он забежал на какой-то из этажей и четыре раза постучал в дверь, обитую коричневым в заплатках дермантином и декорированную заклепками. Послышалось мешканье и быстрое топанье босых ног по деревянному полу. Лязгнул железом механизм замка, и в дверном проеме показалась тощая фигура девушки лет девятнадцати с большими выпученными глазами. Она спросила абсолютно сухим голосом:
– Ты принес его? – В ответ Макар тут же забежал и, споткнувшись о старый кожаный ботинок, валяющийся в прихожей, расстелился на полу. Куски сала из авоськи вывалились на пол и заскользили по грязному полу. Макар задергался в конвульсиях, будто бы ему отрубили конечность, издавая хриплые звуки. Девушка нагнулась, взяла один из кусков, приложила к лицу и с закрытыми глазами стала потихоньку, словно кошка, обнюхивать.
– Прекрасно… – Сказала она шепотом. – Прекрасно!!! – Уже вскрикнула, забегая вприпрыжку в одну из комнат, оформленную на типичный советский манер, как и вся квартира: был виден пол из коричневого дерева, пожелтевшие обои и простенькая люстра, свет которой поглощался квадратным платяным шкафом производства ГДР.
Макар поднялся, собрал лежащие на полу сочные куски сала и понес их в комнату. Сильно болело колено, и он, из-за этого прихрамывая, вошел в комнату. Там его ждали ещё несколько человек: всего три девушки и два парня. Их едкие взгляды были устремлены на Макара, точнее на то, что он держал в руках.
– Сало!.. – Сказал один из парней, протягивая руки.
– Сало!!! – Подхватили хором все остальные и тоже потянулись к Макару. Они встали на четвереньки и, облизываясь алыми языками, принялись разбирать каждый по куску. Девушка, открывшая дверь, вскоре принесла большую алюминиевую кастрюлю и полотняный мешок, доверху набитый салом.
– Теперь у нас достаточно первоначальной материи! – Сказал Макар, раздавая куски сырого сала людям в комнате. – Пора начинать.
И он, отдав последний кусок, снял с себя испачканную майку, обнажив торс с умеренным волосяным покровом. Тут же все стали медленно снимать с себя одежду и усаживаться на белые табуретки.
– Сначала была Библия, написанная на шкурах жирных поросят! – Произнес Макар. – А ещё раньше было мирообразующее сало!
Все в ответ закивали головами.
– Начинай церемонию, Надежда! – Сказал голый Макар одной из девушек с темными прямыми волосами и румяной кожей. Она покорно встала, склонив голову вниз, и, встав на колени, с одной спички подожгла газовую горелку под кастрюлей. Туда же она закинула несколько кусков белого как январский снег сала и залила какой-то мутной жидкостью из мятой пластиковой бутылки. Все остальные встали за ней на колени и склонили головы перед кастрюлей, потом синхронно поднялись и, взяв по куску, начали натирать свои тела. Кожа нежно скрипела и приобретала зеркальный блеск. Тут же в кастрюле сало стало клубиться, превращаясь в растопленный жир. Из кастрюли подымался тяжелый запах паленой свиньи, вместе с дымом, обволакивающим тела посвященных…
– Кто падет жертвой Первозданного? – Произнес низким баритоном, отдававшим эхо, один из парней. И тут же девушка, открывшая Макару дверь, поднялась на ноги. Она уселась на металлический стол, и ее тут же приковали к нему наручниками и стали натирать кожу жирными кусками.
– Приди и владей нами! – Прошипел Макар, с силой натирая кожу.
– Приди и владей нами!!! – Подхватили остальные почти в один голос, произнося заветные слова.
– Приди и владей нами, материя первозданного! – Повторил Макар уже громче и взял трехлитровую банку, наполненную топленым жиром. Он снял пластиковую крышку и столовой ложкой зачерпнул грязно-белое желе… И полная ложка жира отправилась в рот избраннице. Она с трудом проглотила его, мягко поперхнувшись, но тут же последовала другая, потом ещё одна… Она давилась жиром, но все же проглатывала. Потом спина ее резко вытянулось, и ее вытошнило жиром на пол. Он медленно растекался по старому покрашенному дереву. Затем четверо оставшихся подняли кастрюлю с закипевшей жидкостью, и, наклонив ее, облили лицо и волосы избранницы. Она взвизгнула, и из горла начали исходить воеподобные звуки. Сквозь толстую жировую пленку виделись обезумевшие голубые глаза.
– Приди и возьми жертву нашу, творящий материю! – Взревел Макар и тут же поставил аккуратно вырезанную пирамиду перед самым стулом…
Все тут же бросились на колени и, склоняя голову, лихорадочно начали шептать:
– Приди и владей нами! Приди и владей, приди и владей!...
Тут же дымящийся жир на полу внезапно начал собираться вокруг пирамиды, образуя некое подобие спирали. Пирамида стала расти и трястись, как дряблые мышцы полуживого старика-боксера…
Девушка на стуле громко дышала, опустив голову. И вдруг пирамида, словно морская волна, поглотила ее с громким хлюпающим звуком. И снова превратилась в обычную вязкую жидкость, равномерно растекающуюся по полу. Девушки на стуле больше не было.
– Оно забрало ее! – Произнес Макар. – Теперь нас только пятеро! Да пребудет с нами вселенский жир, мы сальные братья и сестры!
– Да пребудет с нами вселенский жир, несущий существование смертным и счастье избранным! – Проговорили братья и сестры. Они встали все тесным кругом около маленькой пирамидки, которая вновь собралась из жирной лужи…
Через неделю их должно было остаться четверо, ибо жадны аппетиты животворящего…

А. Диченко. Декабрь 2006-го
.