matv2hoda : Домой

Я так давно хотела что-нибудь написать, о чем ни будь рассказать. Но у меня не было то времени, то повода. Да и сейчас, в общем-то, нет. Просто у меня опять мигрень. Это когда болит полголовы и тошнит. Это нервное, я точно знаю. Я все принимаю близко к сердцу. И к голове. Поэтому она и болит. Время от времени я гашу боль мизерными дозами крепкого алкоголя или цитрамоном. Но мельчайшая негативная эмоция срабатывает как детонатор. И боль взрывается внутри моей головы, начинает маленьким отбойным молотком крушить внутреннюю часть черепа в избранных местах.
Но я эту боль готова терпеть. Мне тоже иногда нравится чувствовать себя несчастной. А потом, мигрень – это вам не понос. Это звучит благородно. И выглядит, как очищающие тебя страдания. Я и дальше собираюсь переживать из-за любых мелочей, плевать мне на чужие мнения и советы. «Как жить, если принимаешь все близко к сердцу?» Так вот обычно говорят знакомые приятельницы. Подруги мне такого не скажут. Они такие же, как я. Они понимают. А как жить, если не к сердцу и не близко? Это что, жизнь? Нет, я без переборов конечно. А то как-то меня познакомили с одной теткой-поэтессой. Насколько я поняла, она перманентно пребывает либо в состоянии восторга, либо в состоянии негодования, что суть одно и тоже. Впрочем, не факт, что подобная экзальтированность как-то связана с сердечностью и впечатлительностью. Просто может она думает, что настоящая поэтесса должна быть именно такой и пытается соответствовать шаблону.
Но я не об этом хотела. А о чем же? О своих Любовях? Грехопадениях? Вставаниях из луж как ни в чем ни бывало? Но это все в прошлом. А сейчас я – типичный обыватель. Или скорее, все та же инфантильная девица в обывательском камуфляже. Я ловко мимикрирую. Я покупаю свежее мясцо и фрукты на минирынках. Я приобрела себе шкуру с меховым воротником, как у всех приличных теток. А потом сдуру купила совершенно не подходящую к остальному прикиду вязанную черную шапку с ушами до колен. Обмоталась этими ушами, посмотрела на себя в зеркало. Подруга бывшая рядом тоже посмотрела на мое отражение и сказала, что я похожа на шахидку. «Аллах Акбар!»- ответила я, и мы пошли гулять. Месили рыхлый снег сапогами, болтали. Прогулка была недолгой. Долго гулять по такой погоде не имеет смысла.
А раньше в этом смысл был. Могли гулять часами. Промокнуть, замерзнуть, при этом пить пиво и постоянно хотеть в туалет. И получали от таких прогулок удовольствие. Может дело все в том, что тогда мы сильнее были ограничены в средствах и жили с родителями. А сейчас мы можем завернуть в кафе или даже выпить на работе.
На работе… Вечер, пятница. Сотрудники купили пиво. Я выпила свои полбутылки и мигрень трусливо отступила в глубь головы. Затаилась там. Но мне непонятно почему захотелось плакать. Слезы подступили к глазам и застыли на подходе к слезным железам. Сотрудники обсуждали возможность взять напрокат снегоход в обмен на рекламу в журнале. Я представила себе, как разбиваю эту железяку на лыжах, врезавшись в дерево, как лечу вверх тормашками в сугроб, и немного успокоилась.
Мне пора домой. Там у меня муж и сын, - люди, в которых вся моя жизнь. А я сижу сиднем в кресле и никуда не тороплюсь. Мне все надоело. Мне не хочется принимать решений. Мне хочется побыть одной. Мне кажется, что жизнь кончилась и я вспоминаю героиню романа «Часы». Ту, у которой была счастливая жизнь: дом, муж, ребенок. Все чудесное, все любят. А потом ее так задавила тоска, что она сбежала неизвестно куда. Бросила ребенка и мужа. Потом ребенок вырос в педераста и подцепил СПИД. Я не хочу такой судьбы для своего мальчика, я никогда его не брошу. Но сейчас, вот эти маленькие полчаса я хочу просто сидеть, пить пиво и ни о чем не думать. Может это все мигрень? У нее много симптомов, она обессиливает. Заставляет посылать все в тартарары, захлопывать свою раковину со слегка слышным стуком.
Господи! Полчаса, всего полчаса. А они сидят и ждут дома. Ждут, когда я приду и приготовлю ужин (не мужское же это дело). И все будет патриархально и чинно. И вкусные запахи будут разноситься по квартире.
Чувство вины душит меня. Чем больше оно наваливается, тем меньше хочется домой. Мигрень заложила мне уши изнутри мягкими лапами. Я тоскливо гляжу в темное окно. Потом протягиваю руку к вешалке и тащу на себя шапку. Свою шапку с длинными шахидскими ушами. Натягиваю ее, сижу молча минуту. Одну минуту. «Тик-тик-тик» - стучит в моей голове. Я встаю, натягиваю шкуру с мехом несчастного погибшего песца и иду домой.