Сергей Минаев : УТЮГИ.

“Штирлиц шел по Арбату, и встретил утюгов.
«Утюги» - подумал Штирлиц.
«Хуевый закос под бундеса» - подумали утюги”

Старый советский анекдот

Прошло, каких то тринадцать лет (одна минута в рамках хода часов в СССР), и Штирлиц в анекдотах теперь встречает совершенно других героев, теперешних наших современников, а «утюги» канули в лету, вместе с лотками на Старом Арбате, гостиницей «Интурист» и Советским Союзом.
Как вы понимаете, этот текст посвящен «утюгам» или фарцовщикам, как их в основном называли в народе. Веселым ребятам в голубых джинсах Levi’s и кроссовках Nike Air «на баллоне», с модными рюкзаками Jansport, набитыми произведениями гениальных кустарей Подмосковья - Палехом, Жестово и Федоскино( в основном подъебки конечно, но попадались и натуральные изделия).
Безусловно, фарцовщики конца 80-х начала 90-х годов, это уже не те люди, которые назывались таким же словом в 60-е –70-е годы. У них нет ничего общего с такими гениями золота и валюты в особо крупных размерах, как Ян Рокотов, процесс, по делу которого был в Союзе легендарным. Размах в основной своей массе был уже не тот, да и сроки, к слову сказать, поменьше. А уж о «вышке» среди всей Арбатской компании речь тем более не шла. Посему, мы остановимся на определении «утюг», что будет яснее отражать смысл и сохранит историческую точность.
Меня всегда удивлял тот факт, что в разгар «перестроечной эпохи» на злобу дня вышли фильмы о всех категориях т.н. «неформальной» молодежи – знаменитый «Легко ли быть молодым?» о рок фанатах, фашистах, металлистах, брейкерах и пр, «Трагедия в стиле Рок» о героиновых торчках, сага о гопниках – «Меня зовут Арлекино», не говоря уже о ставшей ныне культовой, а тогда как то обыденно воспринятой АССЕ.
А вот тема «утюжни» была как то забыта. Вероятно, это объяснялось закрытостью тусовки и тем, что она по большому счету глаза не мусолила и никому не мешала, исправно отсюнявливая всем кому причитается. Но, тем не менее, арбатская утюжная тусовка была явлением знаковым, кастовым и очень модным.
************

На Арбат я попал в 1989 году, в четырнадцать лет, с протекции моего соседа Димона Емельянова ака «Леший», который учился в моей школе и был на пару лет меня старше. Это было золотым временем Арбата. Менты стали гораздо более сговорчивыми, и им пока хватало двацатки, а в случае возникновения непреодолимых противоречий – полтишки грина для закрытия всех спорных вопросов.
Разнообразные бригады нас не беспокоили, и все проблемы сводились только к дракам со всякими уебками типа люберецко - казанских гопников. Гопники ехали в Москву одевацца. Именно в то время появилось словечко «обуть», те снять с кого-нибудь на улицы всякие нужные тебе вещи. Кризис с одеждой в совке в то время был ебанический - на улицах нормально одеты были либо мажоры – дети «выездных» советских работников, либо фарца. Видно это было особенно ярко в холодные времена года, когда 90% населения города одевало синтетические шубы «чебурашки», шапки из мокрого зайца и сапоги «скороходы» с вечно разъезжающимися молниями.
Тогда в Москве первый раз появились «лягушки» - туристические сапоги валенком, с заливным низом типа калошей, такие сейчас выпускает Columbia. Стою, я значит в «лягушках» с зеленым заливом на автобусной остановке, рядом стоит мужик. На дворе пятница, он, значит, освежен, стоит -шуба расстегнута, шапка на затылке, и говорит мне - «слы чувак, а ты че на валенки не мог черные калоши надеть, хули ты в зеленых стоишь, не в кассу смотришся». Такие вот были понятия, хотя они и сейчас не сильно изменились.
Арбатская тусовка делилась на несколько уровней. В низу стояли «гамщики» - молодняк, который менял у интуры(туристов) советские значки на жвачку и мелкую монету. Потом были лотошники, которые продавали со столиков на улице, той же интуре матрешки, флаги, значки, командирские часы и прочую туфту. Затем шла утюжня, которая «поднимала» в гостиницах. Высший эшелон состоял из людей, которые «тулили» фирме иконы, антиквар и покупали крупные партии валюты.
Местами основной бомбежки были гостиницы «Россия», «Интурист»,»Космос», отель «Берлин»(ныне «Савой»), реже Метрополь и Националь, потому как там было слишком много «конторских»(работников госбезопасности). По спортивным «кишкам»(вещам) шла работа на Проспекте Вернадского в гостинице Спорт. Там останавливались итальянские пловцы ( итальянцев называли аларцами, от часто ими произносимого слова «Аллёро»), норвежские лыжники(«норжы»), и югославы.
У фирмы в основном скупали вещи или меняли им мелкие партии валюты по курсу один к двум( госкурс для иностранцев был один к одному или 90 копеек за доллар, и менять у нас им было в жилу, ну а черный курс того времени был один к трем, к четырем, таким образом выхлоп для нас был колосальный). Очень хорошо было работать с братьями из советского лагеря – южками(югославами), которые были тогда самой продвинутой из совковых страни везли в Москву на продажу партии кроссовок, джинсов и прочей темы.
Тусовка была очень легендирована. То есть в наших кругах постоянно циркулировали истории о том, как кто то где то поднял неимоверные деньги, продав глупому американцу много шкатулок и сундучков «под палех» за неимоверные деньги. Или скупил 50 пар Levi’s у неопытного южка по 20 рублей( обычно юги минимум по 80 отдавали), а потом все сдал оптом хачам по 100. Таким образом ситуация была похожей на книгу «Пикник на обочине». Стругацких, где каждый сталкер мечтал найти в Зоне магический «Золотой Шар», который сделает его счастливым. Каждый жил ожиданием такого шара. А точнее «шары», которая сделает его богатым и статусным персонажем в одночасье. На этом и горели…
Два моих приятеля - Рваный и Толя – Калган, вяло отутюжив субботним утром в России, шли по Красной Площади, обсуждая недавний попадос к ментам в Космосе одного деятеля из старших товарищей. На встречу двум эти опездолам шла пара иностранцев, судя по светлым волосам и курткам пуховикам, это были скандинавские спортсмены. Поравнявшись с норжами, мои друганы бросили привычную фразу на ломаном английском:
- Нид маний фор иксчейндж?
Норжи настороженно переглянулись, и один из них на ровном английском ответил:
- Yes, shure. Could you please show us the nearest exchange office?
Обдумав минут несколько смысл услышанного, граждане утюги ответили норжам:
- Ви кен чейндж ю самсин фор вери гуд рейт – Рваный у тебя сколько дерева с собой?
- Ну типа рублей 200.
- Во заебись, Ви кен чейндж ю абаут ту хандред долларз фор зе рейт 1.5 фор 1 доллар.
-O, that’s great- закивали головами норжи.
И тут товарищ Рваный, который до сих пор молчал, увидев, что норжы повелись на такой хуёвый курс, бросает в порыве алчности фразу, которая, по его мнению, должна была привести друзей к тому самому «Золотому Шару».
- Мейби у хэв зе клозес? Ви кен бай ит фром ю.
Норжи перекинулись парой фраз, потом один из них ответил
- We got some stuff but not here. It’s in our rooms. Hotel “Intourist”, u know it?
- Ес, ес – дружно закачали головами мои глупые друзья, услышав знакомое слово.
Дойдя до отеля, Норжи поднялись наверх, оставив друзей в холле. Обмен импортными вещами договорились сделать в туалете на втором этаже, чтобы не спалиццо.
Через десять минут норжи принесли два пакета, в которых находились пять белых свитеров фирмы “LACOSTE”, из экипировки шведской ( а эти самые норжи, как выяснилось по ходу беседы оказались шведами) сборной по конному спорту.
После недолгих торгов в рюкзаки моих удачливых товарищей перекочевали эти свитера, а норжи/шведы получили 400 рублей совденег и все расстались, крайне довольные собой.
Не долго думая, граждане Рваный и Толян рванули в ГУМ, с целью сбыта данного ширпотреба перекупщикам-жукам, рублей по 130,а если повезет то и по 150.
Выхлоп с партии ожидался в 250 –350 рублей.
В ГУМе, они быстро нашли жуков, и начали неторопливо извлекать «Лакосту» из рюкзаков, объявив начальную цену в 150 р за вещь. При ближайшем рассмотрении данная «Лакоста» оказалась армянским самопалом, с кривыми внутренними швами, а сами горе-утюги, чуть не получили реальных пездюлей за попытку наебона честных жуликов.
Норжи – шведы, в последствии оказались авторитетными фарцовщиками старшего возраста, известными так же, как Сатин и Кед. Они несли эту паленку в институт, для продажи своим сокурсникам рублей по 50, а тут им навстречу наши лошки выплыли.
Вот такая вот сборная по конному спорту. Шведская.
Таких историй была масса. Еще были ахуееные обеды в ресторане «Прага», зависания в баре «Комоса», поездки через всю Москву на такси за трешник. Утюжное время было лихое, веселое, а, главное безбедное.
Потом пришли 90-е, и с наступлением рыночных отношений, вся фарцовка оказалась никому не нужной. Потому что Москва в короткие сроки насытилась разнообразными шмотками с польско-китайских фабрик, и вопрос с обеспечением населения импортом отпал сам собой. Были еще попытки тусовать валюту, но после того, как доллары стали предлагать в любой палатке, умерла и эта тема.

И последние утюги, не сумев вписаццо в новую систему, ходили, как призраки по гостиницам, пытаясь впарить фирме иконы и прочий псевдо антиквариат. Но и эту тему у них отжали довольно быстро.

***

Я вспоминал эти истории, когда сидел в «Жигулях», с одной зеленоглазой madame
и обсуждал с ней советскую эстетику этого заведения. Фото Брежнева при входе и шлягеры «Песняров» напоминали то время когда кроссовки «Nike» были кроссовками «Nike».Мы говорили о переменах во времени и в нас самих. Тогда я поймал себя на мысли, что, покупая эти самые джинсы, я до сих пор проверяю швы и клепки на карманах. В силу привычки так сказать…
В 80-х был такой популярный анекдот, когда утюгу снится сон, что он в ГУМе, все полки завалены «фирмой» и народу никого. А он покупает, покупает, покупает…
Сон стал реальностью. Вот только для самих утюгов в этой реальности места уже не было…