Чёрный Кот : Зелёная ёлка

-Как всё- таки несправедлива природа к некоторым женщинам.
Размышлял Чёрный, глядя на загримированную под снегурочку Иру.
-Вот например Беллочку когда гримировали в снегурочку, то получилась такая куколка снегурочка, а Иру загримировали ,и получилась блядь привокзальная- ни уму не сердцу. Ужас, какой то. А ведь хорошая барышня- Ириша. А вот на Беллочке точно клейма негде ставить.
-Костя, у нас ЧП похоже, корячится.
Вывела Чёрного из размышлений помреж Валя.
-Что, не появился кто- то?
-Нет, Ёлкин с-с-у-ка нажрался, опять в запое.
-Пиздец…Он адекватен хоть? Он же Дед Мороз на интермедии.
-Я не знаю шевелится вроде.
-Медянка видела его?
-Нет, она не явилась ещё, скандал будет, Кость.
-Ладно тебе раньше времени-то. Гарик подстрахует, Он же клоун вроде на интермедии?
-Застрахуем, застрахуем.
тут же улыбаясь во весь накрашенный рот, откликается глупым рекламным слоганом по балетному разминающийся актёр, уже одевшийся клоуном Гарик.
-Вот видишь, и Иришка поможет, правда Ириша?
Обращается к вертящейся перед зеркалом снегурочке Чёрный.
-Да уж, поможем, главное, что бы он не упал, в процессе.
Отзывается вокзально накрашенная Снегурочка.
-Не упадёт - его Гарик поймает.
Смеётся Чёрный.
-Костя, вся жопа в том, что он ещё и медведя играет - вот где пиздец то!
Мрачно замечает Валя.
-Мож прочухается к спектаклю? Да уж, чувствую, ёлка будет очень зелёной.
«Зелёная ёлка»- особый случай: новогодние представления для детей даются пачками - по два, три в день на протяжении всех зимних каникул. И последнее представление, завершающее каникулярные праздники, как раз и является той самой «Зелёной ёлкой» По старой традиции на последнем представлении все отрываются, как могут, стараясь перещеголять, друг друга в розыгрышах и приколах. А так как, ёлки в этом театре даются постоянной, а не антрепризной труппой, где люди собираются на новогодний чёс, что бы заработать денег. То отдохнуть оттрубившим за свою зарплату и мизерную премию людям надо, даже просто необходимо! Тем более, что из - за скандальной Медянки - художественного руководителя и директора театра, умудрившейся перед началом показов разосраться с руководством концертного зала в котором проходили показы условия труда были просто невыносимы.
Руководство исполкомовского концертного зала создало совершенно чудовищные условия работы, даже не со зла, а просто в пику Медянке. Причём ничего ужасного они не производили -просто действовали строго в рамках договора ,к слову сказать не глядя подписанного Медянкой в своё время.
Чёрный старался максимально облегчить работу артистам и постановочной части. Руководство с неохотой шло на уступки, но всё же шло. Но вдруг как чёрт из табакерки появлялась Медянка и в очередной раз начинала качать права, которых по условиям договора у неё и не было. И тогда всё старания заведующего художественно постановочной частью, обязанности коего и исполнял Чёрный шли прахом. И всё начиналось сначала: руководство зала козлилось, Чёрный исчерпав все аргументы, включал на полную мощность все остатки обаяния и харизматичности, ибо других козырей у него просто не было. И Чёрный раздавал, бабушкам дежурным шоколадки ,авансы в виде многозначительных взглядов стареющей директрисе концертного зала, вёл скользкие разговоры с хихикающими девушками, администраторами концертного зала –короче вёл себя как последняя проститутка. Но подобное поведение давало свои плоды и уже вскоре Чёрного все любили и охотно шли на непредусмотренные кабальным договором уступки. А сегодня всё было в кубе: накануне Медянка успела опять закатить истерику руководству, Ёлкин в костюме Деда Мороза, что- то вяло, бубнил на требования Вали помрежа прийти в себя. Лабухи из оркестра с утра поправлялись «Ред Булем», а администратор театра Лисичка обрадовала, что представление будет даваться детям из детских домов в рамках какой то благотворительной акции.
-Пал Палыч, Ёлкин в жопу пьяный, если что, рубани ему звук, пожалуйста?
Обратился Чёрный к звукорежиссёру, обеспечивающему звук на спектакле и интермедии.
-Не вопрос Костя- сделаем. Развязал Ёлкин стало быть? Ну, теперь дело будет. Медянка не знает ещё?
- Нет Пал Палыч. Она не приехала ещё. Да, Пал Палыч. Сегодня для сирот даём ёлку – двойная нагрузка. Если что рубите Ёлкина к бениной маме.
-Хорошо Костенька.
Отозвался Пал Палыч.
Чёрный вышел покурить, пожал руки разогревающимся утренним эликсиром жизни оркестрантам и стал, рассеяно слушать их грязные анекдоты, в народе, отчего то именуемыми «Московскими». Всё чаще в утренней похмельной болтовне музыкантов мелькало слова зелёная ёлка, шухер, увольнение и Медянка. Чёрный отбросил щёлчком докуренную сигарету, сплюнул в затыканный окурками сугроб около служебного входа, и отправился в последний раз осмотреть всё на сцене. Услышав тревожные Валины крики Чёрный бегом взлетел по ступеням ведущим из закулисья на сцену.. За опущенным занавесом шла борьба : с одной стороны были пьяные оркестрантки и не менее пьяный дирижер оркестра со смехом фотографирующиеся на фоне декораций, и самое возмутительное, что фотографировались они с актёрским реквизитом. С другой стороны им отчаянно сопротивлялся кордебалет, возглавляемый Валей помрежем:
-Сергей Никанорыч, Оля ,Катя, уважаемые музыканты ,прекратите сейчас же брать актёрский реквизит- его девочки специально на места заряжают, вы же перепутаете всё! Им же играть потом, а не вам. Как они играть будут?
-Нам тоже играть!
смеялись пьяные лабухи во главе с предводителем, и весело сверкали вспышкой цифрового фотоаппарата.
-А ну прекратить сейчас же! В чём дело, Сергей Никанорыч? Это что здесь твориться? Ну-ка, вон отсюда, в оркестр! Живо!
Чёрный мягко, но решительно сгрёб пьяных оркестрантов и не менее бережно, вытолкал их со сцены под одобрительные возгласы кордебалета - ошалевших и вымотанных за десять дней представлений девушек и юношей актёров.
-Спасибо Кость, совсем оркестр оборзел. Всё Медянке расскажу. Пусть полюбуется на своих красавцев! Хочешь коньяка?
-Давай грамм двадцать, а то не проснуться что- то.
Чёрный хлебнул из нержавеющего стаканчика огненно-терпкого напитка и улыбнулся:
-Валь, сегодня «зелёная» ёлка, помнишь?
-Как не помнить, мне уже все уши Медянка прожужжала: « никаких накладок и отсебятины, вплоть до увольнения»
горько передразнила Валя.
-Ну, допустим, увольнений не будет. А вот к тебе у меня маленькое ,но очень ответственное поручение.
Продолжал улыбаться Чёрный.
-Какое?
полюбопытствовала Валя
-На реплику царевича, когда он утку хочет подстрелить, прошу вас Валентина Леонидовна громко и отчётливо каркнуть вороной.
-Сума сошёл? Меня Медянка уволит!
-Ничего слышать не хочу, весь огонь принимаю на себя! Только попробуй не каркнуть! Будешь подвергнута суровому остракизму со стороны товарищей по оружию!
рассмеялся Чёрный.
-Сегодня все будут чудить! Чем мы лучше, солнце? Я тоже кой чего придумал. Не подведи меня.
-Ну не знаю,Кость… Медянка…
-Медянку беру на себя!
оборвал Чёрный, поцеловал вале руку и отправился в фойе, где всё уже было готово к интермедии.
В фойе уже толпились ребятишки разных возрастов – все коротко стриженные в странной, словно с чужого плеча одежде. Дети с интересом рассматривали великолепие фойе исполкомовского концертного зала, любуясь блеском наряженной ёлки ,и смеясь незатейливым шуткам клоуна Гарика, вовсю веселящегося и на право и налево раздающего подарочные безделушки извлекаемые из большого замызганного мешка. И водили хоровод с вокзальной Снегурочкой Иришкой. Чёрный отошёл к звуковикам ,и наблюдал за простой детской радостью. Сердце сжималось, когда он вспоминал, что у этих беззаботно веселящихся ребятишек нет семьи и, скорее всего никогда не будет. Что праздник для них сегодня – это праздник вдвойне, что даже такое незатейливое зрелище, как новогодний спектакль их театра является для них настоящим событием в жизни. И ему вдруг стало, почему то тоскливо- горько, что именно этим детям как бы в насмешку над их обделённостью досталась именно эта «Зелёная ёлка»
-Пиздец ,блядская жизнь!
Выругался про себя Чёрный, и отправился обратно в зал, чтобы, в последний раз проверить адекватность Ёлкина. Ёлкин мутно бился в руках Вали помрежа трясущей его как грушу:
-Только попробуй проколоться с-у-ка- сама придушу! Медянку ждать не буду!
Пьяный Ёлкин на удивление бодро отвечал, совсем не заплетающимся языком:
-Что ты Валенька, я в порядке, в полном порядке!
-Больше молчи, и стой ровнее!
Настаивала Валя.
-Всё в порядке ,в полном порядке !
настаивал Ёлкин, поправляя съехавшую на сторону от Валиного сотрясания бороду.
-Валь ,не тряси ты его- блеванёт ещё- укачаешь.
Отстранил от горе Деда Мороза яростного помрежа Чёрный:
-Посиди пока.
-А ты стой! И не вздумай присаживаться, уснёшь ещё!
одёрнул собравшегося тоже присесть Ёлкина Чёрный.
-Сейчас твой выход ,Витенька. Держись как перед Богом - сироты сегодня! И только пиздани чего ни будь не то - угондошу сам ,своими руками без Медянки и Вали! Понял?
Ласково осведомился Чёрный, бережно поправляя съехавшую бороду и аккуратно разглаживая мятый ,расшитый осыпавшейся мишурой атласный халат.
-Понял, Костя! В порядке я ,в полном порядке.
Уверял Ёлкин.
-Вот и славно дедуля,
улыбнулся чёрный и ещё раз, помахав перед носом Деда Мороза кулаком, напоследок лязгнул металлом в голосе:
-Смотри бля.
-Кость, выпускай его!
отчаянно сказала Валя.
И Чёрный, бережно взяв за плечи Ёлкина, выпихнул его в фойе навстречу стройному детскому многоголосью радостно вызывающему Дедушку мороза:
-С Богом!
Валя обречённо махнула рукой, налила в стаканчик немного коньяку и протянула Чёрному. Чёрный кивнул, выпил. Валя налила себе.
-Не грузись Валюша, всё в порядке будет.
улыбнулся Чёрный и вновь отправился перекукуривать. До начала спектакля было ещё 15 минут, и Чёрный хотел убедиться в готовности всех служб к представлению. А так как все были готовы, Чёрный с чувством выполненного долга выкурил ещё одну сигарету. Спустя десять минут актеры, занятые в интермедии вернулись за кулисы. И обсуждая незадачливого Ёлкина, начали перегримировываться к началу спектакля. Ира была занята во втором акте, а Гарик ещё и танцевал в кордебалете. Ёлкин же играл медведя, но до его выхода было ещё время, и Валя немного расслабилась:
-Может, проспится сволочь пьяная?
Впрочем, долго расслабляться ей не пришлось, а пришлось выслушать нотацию от прибывшей на такси Медянки:
-Какое безобразие, Валентина Леонидовна, почему Ёлкин пьян? Почему мне не доложили? Что у вас тут происходит? Где Тугаринов?
-Мы справились, Зарина Дмитриевна. Я же Ёлкина не поила, а у вас телефон был выключен. А Тугаринов переодевается ,наверное, я же не могу знать ,что дирижёр делает, у меня труппа ,а оркестр меня вообще не касается.
Нервно отругивалась Валя.
-Это ваш стиль работы Валентина Леонидовна! Мне это очень не нравится! И мы обязательно вернёмся к этому разговору после показов! Где Константин Сергеевич? Службы готовы?
-Я здесь Зарина Дмитриевна.
отозвался Чёрный.
-Всё готово Константин Сергеевич?
Переключила на Чёрного своё высочайшее внимание Медянка.
-Всё, Зарина Дмитриевна, сейчас даём третий звонок.
-Очень хорошо, а где мой микрофон?
-Пал Палыч всё приготовил, сейчас принесут.
отвечал Чёрный ровно, делая успокоительные пассы за спиной Медянки, разгневанной Вале.
-Спасибо Константин Сергеевич.
Величественно проговорила Медянка, и в последний раз глянув на декорацию, с высоты своих ста сорока сантиметров роста, величественно проплыла в кулисы навстречу Пал Палычу, несущему микрофон.
Тем временем прозвенел третий звонок и в распахнутые двери концертного зала мимо бабушек дежурных, ворвалась шумная ватага ребятишек. Пока дети весело толкаясь и галдя занимали места, на сцену перед занавесом вышла Медянка и тем же тоном, каким читала Вале нотацию, объявила детям в микрофон, что им очень повезло лицезреть спектакль Детского Музыкального Театра «Дуплет», что лично она и актёры поздравляют их с Новым годом, и бла –бла -бла. Медянка с пафосом перечисляла содержимое программки: всех режиссёров ,композиторов, и лебретистов, не забыв так же представить появившегося в свете софита важного дирижёра Сергея Никаноровича Тугаринова. Тугаринов в белом смокинге, плохо вязавшемся с пьяной ухмылкой, спотыкаясь прошествовавшего в оркестр. Затем, пожелав детям наслаждения от просмотра, Медянка удалилась в кулисы, и с первыми тактами музыки вживую исполняемой Тугариновским оркестром открылся занавес.
Первым свистком к началу всеобщей вакханалии явился уснувший монтировщик, сидевший за направляющим прожектором. Монтер был посажен туда в виду дефицита работников в осветительском цеху. Чёрный сбегал на галерею, что бы с шипящим матом и страшными угрозами растолкать нерадивого работника и включить злосчастный прожектор, заметавшийся в поисках отчаянно блуждавшего в темноте по сцене Ивана Царевича исполняемого актёром Сладковым. Но дети в зале пока ничего не замечали. Чёрный ворвавшийся в сладкий сон монтировщика матом и угрозами, вернулся за кулисы, по дороге обругав и Гиви Захарьевича, обрусевшего грузина-начальника осветительского цеха:
-Гиви, ты бы ещё Ёлкина направлять посадил! Он тоже спит с утра.
-Не волнуйся дорогой, он иногда засыпает, а так ничего- хорошо направляет. Ну нет народу - сам знаешь ! Что я могу поделать?
- Всё знаю, Гиви Захарьевич! Так и паси его сам! Сейчас Медянка опять истерику закатит!
-Ай ,она всегда закатывает –нет света ,есть свет- всё равно закатывает .Такая уж она уродилась.
Рассмеялся Гиви. Чёрный махнул рукой и отправился в кулисы, обеспечивать спецэффекты - пускать дым. Обычно это делал один из монтировщиков, но сегодня после спектакля надо было разбирать и увозить декорацию, а поэтому Чёрный ограничился только задействованными на проводке спектакля монтерами. Остальных же нужно было поберечь для переезда. Чёрный не хотел, что бы во время спектакля в кулисах без дела слонялись не занятые в проведении люди. Места было и так безумно мало, весь кордебалет метался за задником из кулисы в кулису на пространстве шириной в метр и длинной шесть метров. Там же работали и костюмеры, переодевавшие актёров по ходу спектакля ,и он обеспечивающий спецэффекты.
-Можно я у вас посижу?
Осведомилась девочка Оксана залезая к Чёрному на колени. Жест вполне невинный ,да и как его ещё мог расценить Чёрный, относящийся к детям так, как и должны относится к детям взрослые. Но девочке было четырнадцать ,и когда она прижалась к нему уже оформившейся девичьей грудью, Чёрный жалобно -умоляюще призвал глазами Валю.
-Так, марш из кулис Оксана, сейчас не твоя сцена! Не мешай Константину Сергеевичу работать!
Мгновенно среагировала Валя и Оксана с явным сожалением сползла с колен Чёрного, и направилась в гримёрку, показав на прощание Вале язык ,а Чёрного одарив не детски томным взглядом. Облегчённо выдохнув, Чёрный благодарно улыбнулся подмигнувшей Вале, и продолжил следить за ходом спектакля.
-Ну, как я?
спросил у него выскочивший со сцены, озабоченно-напряжённый Зайчик, в исполнении молодого актёра Шестопалова.
-Молодец ,Олежка, очень хорошо.
Хором расцвели Валя и Чёрный, и переглянувшись за спиной убежавшего в сторону гримёрок актёра, прыснули, со смеху, а Чёрный процитировал одного известного искусствоведа:
-Как сказал один очень хороший театральный критик:Актёр был зажат так, что катетер некуда было вставить. Ох Валь, злые мы.
-Внимание, лес!
Напряглась Валя, а Чёрный согнав с лица улыбку, отчеканил:
-Ворона, Валь, помнишь?
Под звуки медленной музыки не совсем стройно исполняемой оркестром, закулисье наполнилось, различными звуками сказочного леса и его обитателей. Все находящиеся в кулисах актёры в силу фантазии и способностей оживляли приход в лес Ивана Царевича различными голосами: Валя куковала кукушкой, кто- то посвистывал птицами, кто- то изображал свист ветра и шорох листвы. А Чёрный не обращая внимания на толчки захлебнувшейся кукушки заорал мартовским котом, зычно-с дурниной и очень смачно. Валя шипела :
-Медянка меня с говном съест, Кость! Не пали! Ну откуда в лесу кот??
Чёрный смеясь, напускал в сказочный лес бутафорской дымки из шипящей дым машины:
-Кукуй давай ,не отвлекайся.
Оркестр приветствовал появившегося в туманной дымке среди кордебалета размахивающего руками ветками и отчаянно изображающего деревья ,Ивана Царевича наперевес с фанерным луком, отчаянной какофонией в которой без труда различался и интернационал и мурка. Чёрный представлял перекошенное в гневе лицо Медянки. А Иван Царевич, уже начал охоту в поисках своей возлюбленной Царь Жабы, как окрестили спектакль в «Дуплете». Деревья кордебалет художественно изображали сказочный лес с трудом сдерживая смех и явно не в силах оторвать взгляд от стоявшего в кулисах главного машиниста сцены Захара ,который с серьёзным лицом повторял за ними их нехитрые хореографические экзерсисы, старательно их парадируя, и доводя до абсурда каждое движение: периодически выполняя наклоны в сторону на манер утренней гимнастики, а лёгкие балетные фуэте превращая в славный матросский танец «яблочко».
-Кость, уйми Захара, он мне кордебалет спалит!
С трудом, сдерживая слёзы смеха, прошипела Валя. Чёрный отполз в боковую кулису и утащил Захара к гримёркам.
-Сгоняй Залиманова проверь ,а то он заснул один раз уже.
-Сейчас гляну. Говорят, Ёлкин развязал? Правда? Ох, взбесится Медянка!
Отозвался Захар и убежал на галерею.
Тем временем на сцене продолжалось представление: Иван Царевич общался с представителями сказочной фауны. Дело явно спорилось: заяц, убегая от Ивана Царевича зацепился за металлическую конструкцию декорации и ввалился в кулисы с грохотом рушащегося металла. В ужасе упавший на планшет сцены заяц заворожено наблюдал ,как матерящийся в полголоса Захар как нельзя вовремя вернувшийся с галереи ,удерживает металлическую конструкцию, грозящую похоронить под собой незастреляного из лука Иваном Царевичем персонажа.
-Блядь, как можно выдрать из сцены гвоздь сотку? А Олежек? Ты давай поаккуратнее- детей тут угробишь, смотри куда бежишь то! Тебе же не в эту кулису уходить надо! Как ты теперь за задник попадёшь?
интересовался Захар с улыбкой.
Шестопалов в ужасе, оттого, что опять зажался и накосячил попытался выползти обратно на сцену.
-Стоять!
Шёпотом скомандовал Захар, и чуть приподняв задник, пропихнул ничего не соображающего от зашора зайца в объятия Вали. Валя приняв Олежку за шкирку лёгким тычком отправила его в сторону гримёрок. Тем временем на сцене Иван Царевич угрожал истреблением утиному семейству. Чёрный многозначительно смотрел на Валю. Валя в панике смотрела на Чёрного. Иван царевич отпускал утку восвояси, и Валя с печатью обречённости на лице зажмурилась, и отчётливо прокаркала вороной. Чёрный показал Вале большой палец и пустил дым между мезансценами.
-Костя там, у Захара, что- то происходит, сходи, глянь, Шестопалов вроде декорацию сломал.
-Сейчас гляну.
Чёрный перебрался к удерживающему руками тяжесть металлической конструкции Захару.
-Что тут у тебя, Захаркин ?
-Зайчик ,падла конструкцию выдрал.
Рассмеялся беззвучно Захар.
-Держи, сейчас привернём.
-Держу.
Прошипел Захар, а Чёрный убежал к ящику, в котором лежали саморезы и шуруповёрт. По дороге Чёрного перехватила Валя:
-Костя !Ёлкин! С-су-ка-а…
отчаянно шипела Валя чуть не плача.
-Что случилось опять?
поинтересовался успевший позабыть про Ёлкина Чёрный.
-Его выход, Сладков там сейчас с ума сойдёт. А Ёлкина нет! Сбегай в гримёрки притащи его, а то сорвём всё.
-Тяните ,сейчас доставлю.
И вновь отравляя русский язык матом, Чёрный понёсся в гримёрку за Ёлкиным - медведем.
А на сцене тем временем, уже в течении пяти минут Иван Царевич бродил по сказочному лесу в поисках медведя. То есть медведь вроде и был: Валя отчаянно ревела в кулисах изображая наличие искомого хищника, но Ивану Царевичу ,уже шестую минуту вопрошавшему начинающий скучать зал:
-Кто это там ревёт?
Показываться явно не собирался. Иван царевич не выходя из образа по прежнему «включал Дауна» ,задавая риторический вопрос, подобающий скорее Иванушке дурачку, нежели царскому отпрыску, даже и выбравшему себе в невесты лягушку:
-Нет ,кто же это может быть?
Валя продолжала реветь. Дети в зале, с удовольствием подсказывали Ивану царевичу:
-Это медведь там!
Кордебалет- деревья размахивали ветвями, скучающий оркестр изредка отзывался внезапно начинающимися, и так же внезапно сходящими на коду барабанной дробью и приступами болеро. Захар держал декорацию про себя матеря зайца-вредителя, и гадая насколько хватит ,ещё бодрствующего состояния у Залиманова .Валя в полголоса отругивалась от появившейся в кулисах разгневанной Медянки . А Чёрный натерев уши успевшему где то добавить Ёлкину, пинками гнал запойного медведя на сцену ,прихватив по дороге шуруповёрт и саморезы для закрепления выдранной зайцем-Олежкой из сцены декорации, в другой руке ,держа бутафорскую медвежью голову, и злорадно приговаривая на ходу:
-Ох, Витёк ебать тебя сегодня будут, в особо извращённой форме! Дети закройте уши!
Медведь Ёлкин, что- то невнятно бормотал, дети из труппы испуганно шарахались, давая дорогу странной процессии, и хихикая, провожали, любопытными взглядами. Препроводив Ёлкина в кулисы Чёрный похлопывал его по щекам, в последний раз пытаясь привести его в чувство ,причём достаточно увесистыми пощёчинами, перемежая их с варварским натиранием ушей, что по народному поверью отрезвляет пьяных. И не обращая внимания, на яростно шипящую Медянку внушительно заглянув Ёлкину в разбегающиеся глаза, напутствовал так:
-Текст перепутаешь упижжжу !Самолично упизжу! У меня монтировщики все трезвые! А ты скука один день потерпеть не мог! Я тебя самолично закодирую хуем по лбу! Только сморозь мне, что ни будь!
-Я в порядке, в полном порядке!
завёл свою песню Ёлкин.
-Слышал я эту арию голодных из оперы «Три дня не жрали» смотри у меня, Витек!
И водрузив на Ёлкина бутафорский аксессуар в виде медвежьей головы, мягким пинком отправил медведя в объятия стосковавшегося по встрече с коллегой актёра Сладкова. Который уже пятнадцать минут бродил среди кордебалета - деревьев вяло размахивающего затёкшими руками-ветками . Чёрный отправился закреплять удерживаемую Захаром конструкцию .
А тем временем Ёлкин вступил в странный диалог с Иваном Царевичем:
-Это я медведь!
Заявил Ёлкин, вполне внятно проговаривая текст:
-Не убивай меня Иван Царевич, я…
Иван Царевич Сладков же, реагировал жёстко и бескомпромиссно: взяв бутафорский лук в одну руку на подобие топора ,он яростным шёпотом ,дабы не услышали зрители, но хорошо услышал оппонент произнёс :
-Нет, блядь ,сука, теперь я тебя убью, пидар!
И стал угрожающе приближаться к медведю.
-Не убивай меня Иван…
честно держал фасон медведь Ёлкин.
-Убью с-у-ка, убью на хуй!
Шипел угрожающе наступающий Сладков
-Не убивай …
Из последних сил выдыхала медвежья голова. Но читая в лице Сладкова образ расправы лютой и неизбежной медведь ,отступал, и не выдержав ментального натиска царского отпрыска, побежал по сцене ,натыкаясь на деревья- кордебалет ,продолжавший махать руками, и не дававший медведю уйти со сцены, предвкушая величественное зрелище воздаяния по заслугам. Немезида в лице Сладкова продолжала наступать обречённому медведю на пятки. Кордебалет ликовал! Валя помреж неуместно заревела медведем. Медянка, заламывала руки, и по щекам её катились неподдельные слёзы. Чёрный повидавший за время работы в театре многое, такое видел в первый раз. Захар, стоящий к сцене спиной, ничего не видел и только спрашивал Чёрного:
-Кстяныч, ну скоро там? Заебался я её держать.
Чёрный заворожено переводя взгляд со сцены в кулисы молчал и только кивал . Зрители в зале, утомлённые многоминутной демонстрацией интеллектуальных изысков Ивана Царевича, заметно оживились: Иван царевич в силу предпринятых им жёстких мер в отношении нерадивого медведя был временно реабилитирован, и дети отчаянно подбадривали его из зала:
-Мочииииии шерстяного!
Ошалевший Тугаринов неудачно взмахнул палочкой и оркестр вопреки обыкновению чётко и слаженно заиграл «Танец с саблями».
-Вот могут ведь когда хотят
Неуместно пронеслось в голове Чёрного. Медянка была на грани обморока. Валя помреж перестала реветь и, махнув рукой, потянулась в сумку за коньяком. Окончательно проснувшийся Залиманов азартно сопровождал мечущиеся в по сцене фигуры. Чёрный вышел из оцепенения, бросил шуруповёрт и ,оставив Захара держать недозакреплённую железяку метнулся в кулисы. Не обращая внимание на бьющуюся в истерике Медянку ,Чёрный подскочил к Вале :
-Рацию, быстро!
И забормотал в выдранную из безвольной Валиной руки рацию:
-Гиви ,ЗТМ давай !Горим на хуй! Давай ЗТМ, и уйми Залиманова!
Гиви Захарьевич с удовольствием дал бы ЗТМ- полное затемнение в зале и на сцене, но в это время он мирно беседовал с коллегой по цеху Уркиным, а рация надрывающаяся плюющимся матом Чёрного, мирно лежала забытая им на осветительской галерее, рядом с азартно направляющим на царящую на сцене вакханалию луч света Залимановым. Чёрный готов был сам бежать к Гиви Захарьевичу, но тут произошло то, о чём в Детском Музыкальном Театре «Дуплет» будут помнить ещё долго, и передавать как сказание из уст в уста . Преследуемый Иваном Царевичем ,под одобрительное улюлюканье и аплодисменты зала медведь, вдруг вспомнил, что он хищник, и взрослый мужчина в конце концов! Внезапно развернувшись к преследователю, медведь вдруг поднял вверх лапы, и угрожающе рыча, стал наступать. Зал бесновался, рыдающую Медянку Лисичка администратор, увела, взяв под локти в администраторскую отпаивать корвалолом. Валя задумчиво, отхлебнула из фляжки коньяк и молча наблюдала, чем же закончится схватка двух титанов. Зал восторженно орал. Оркестр наяривал «Ели мясо мужики» уже не обращая внимания на истерические взмахи палочкой дирижёра Тугаринова. Чёрный продолжал бесплотную матерщину в безмолвную рацию, Захар сумевший развернуться к сцене от души веселился ! Кордебалет – деревья теряя листья стал незаметно откочёвывать в кулисы ,куда их с грозным шипением не пускала Валя ,а медведь рыкнув ещё раз в лицо опешившему Ивану Царевичу рухнул навзничь, деревянно стукнувшись о планшет сцены, наполовину скрывшись в боковой кулисе ,прямо под ноги матерящему рацию, Гиви Захарьевича, и весь осветительский цех Чёрному.
-Кода, Андрей!
Вышипела остолбеневшему Сладкову Валя из кулис. А затем, заметив, что медведь наполовину торчит на сцене панически захрипела Чёрному:
-Костя, тяни его!
И Чёрный отбросив безответную рацию вцепился в медвежью шкуру. Вытянул вырубленного алкогольной зависимостью и тепловым ударом Ёлкина в кулисы, Чёрный на ходу бросил прибежавшей гримёрше:
-Танюша, найди нашатырь, пожалуйста.
Содрав с Ёлкина медвежью голову, Чёрный стал приводить его в чувство ,и заметив недовольно покривившееся от пощёчин лицо Ёлкина сочувственно произнёс:
-Да ,Витек, ты даже не представляешь насколько ты сегодня отличился. Медянка тебя будет ебать с особым цинизмом.
И препоручив начинавшего очухиваться медведя гримёру Танюше и не занятым на проведении спектакля костюмерам и реквизиторам. Отправился доделывать свою работу. Захар, ожидавший Чёрного в кулисе и уже, похоже, сросшийся с декорацией заливался беззвучным смехом. Чёрный мрачно закручивал последний саморез. Иван Царевич, что- то патетически вещал в раздосадованный скоро закончившейся расправой над медведем зал. Кордебалет в предчувствии скорой смены картин бодро махал листьями, оркестр вернувшийся в лоно дирижёрской власти что то нестройно играл в такт размахиванию его палочки. Издёрганная Валя гнала из кулис не занятых на картине детей. Гиви Захарьевич продолжал мирно беседовать коллегой Уркиным. Залиманов разочарованно засыпал на направляющем прожекторе. А Медянка горько рыдала на груди у Администратора Лисички. Ёлкин повторял, отмахиваясь от тыкающей, ему в нос ватой с нашатырём Танюшки:
-Я в порядке ,в полном порядке.
Чёрный докрутил последний саморез, ещё раз пустил дым из дыммашины в след, удаляющемуся со сцены Ивану Царевичу. Захар перебрался к лебёдке опускающей занавес ,и по Валиному сигналу закрыл его с последними тактами затихающей музыки.
В зале включили свет, и ребятишки отправились в буфет, по дороге радостно обсуждая первую часть замечательного представления.