Рафаил Романов : Часть 1. Глава 1. Чревоугодие

C:Documents and SettingsРафаил РомановМои документыЧревоугодие.doc

Вы никогда не задумывались над тем, что чувствуют проститутки? Каково это: каждый день торговать своим телом, дарить удовольствие другим, забывая о себе? Каждый день впускать в себя людей, которых ты видишь первый раз в жизни? Давиться чужой спермой, но улыбаться, ведь улыбка и дочиста вымытое тело – обязательные требования хозяина или хозяйки?
Говорят, мы живем в свободном обществе. Свобода. Равенство. Братство. Все вздор! Рабство не исчезло. Оно видоизменилось. Проститутки – современные рабыни. У них нет жизни, нет будущего. Их могут избить, изнасиловать, убить – и никто даже не подумает защитить их. Наше разлагающееся общество больше печется о курсах валют и бесконечно пытается предотвратить мировую катастрофу. Катастрофа уже произошла. Но никто ее не заметил, потому что произошла она в соседней подворотне. Человечество всегда страдало дальнозоркостью.

***
Таня лежала на диване. Рассматривала потолок. Ей нравилось смотреть на желтое пятно, растянувшееся над креслом, – напоминание о глухой старухе сверху. Это пятно напоминало ей слона. Таня любила слонов.
Таня с трудом поднялась. Взяла полотенце из шкафа. Пошла в душ. Упругие струи ударили по ее телу. Таня заплакала. Вода смыла слезы.
- Ну че, пизда, опять дверь не закрыла?
Чужой голос вырывал из омута мыслей. Ашот. Она ненавидела его. Но ничего не могла сделать. Он давал деньги. Защищал ее. За это приходилось раз в два дня спать с ним. После тело пахло его потом и табаком.
Взгляд Ашота скользнул сверху вниз.
- Там мудак один позвонил. Через полчаса будет. Ты успеешь с ним поздороваться, - Ашот хлопнул себя по промежности. - Давай прямо здесь. – Он расстегнул молнию на ширинке. Пуговица не поддавалась. Ашот не любил джинсы.
_ Ашот, сегодня был тяжелый день. Я уже заебалась. Если ты хочешь, чтобы у нас появился еще один постоянный клиент, давай перенесем это на завтра.
Ашот оскалился. Застегнул молнию.
- Нет повести печальнее на свете, чем повесть о несделанном минете. Ладно, завтра отработаешь. Жди. Через полчаса приедет. Виктор зовут.
Ашот двумя пальцами поймал ее сосок. Сжал.
- Ай, бля, больно!
- Думала, в сказку попала?
Ушел. Таня вышла из душа. Накинула халат. Побрела на кухню. Налила себе стакан яблочного сока. Она любила яблоки. Около ее дома, далеко-далеко отсюда, росли две яблони. Отец срубил их, когда умерла мама.
Таня сполоснула стакан. Вернулась в комнату. Включила телевизор. Помехи. Опять отключили антенну.
Послышался скрип входной двери.
- Из энибади хиэ?
Марина. Обслуживает иностранцев. Она была единственной, кому работа доставляла удовольствие. Тане она не нравилась.
У Ашота было всего четыре работницы. У каждой была квартира на девятом этаже в многоэтажке. Весь этаж принадлежал Ашоту. Там они и жили, и принимали клиентов. Марина – из соседней квартиры.
Марина тоже была в халате. В руке – бутылка «Эталона».
- Водочки хочешь? – спросила Марина, потрясая бутылкой.
- Нет, спасибо. – Таня предпочитала виски. Марина знала об этом.
- А че так?
- Настроение не то.
- Давай! Выпьем с горя, где же кружка…
- Марин, я не буду. У меня клиент еще.
- Ну так для азарту… Святое дело! – Марина протянула бутылку Тане.
- Блядь, отвали. Вон иди Машке предложи.
- Ну и хуй с тобой. Мне больше достанется. – Марина приложилась к бутылке и осушила ее на четверть. – Эх, хорошо!
Раздался входной звонок. Дверь открылась. Вошел Ашот с высоким красивым мужчиной. Мужчина был в костюме. В руке держал портфель.
- Ух ты, ну и красавчики у тебя. Не то что мои толстозадые фрицы. Поделишься? – Марина подмигнула Тане. Ашот недовольно скривился.
- Так. Марго – на выход. Счастливого отдыха. – Ашот пожал незнакомцу руку, пропустил Марину вперед и вышел. Таня закрыла за ними дверь.
Посмотрела на клиента. Красивые, правильные черты лица, короткие русые волосы, голубые глаза. Высокий, стройный. Хороший одеколон. «Жизнь налаживается», - подумала Таня.
- Меня Таня зовут, - она не знала, с чего начать.
- Очень хорошо. Сразу к делу. У меня мало времени. Раздевайся и ложись.
Тане не понравился тон Виктора. Она не любила, когда с ней так говорили. Ее отец был военным.
Нехотя она скинула халат, растянулась на диване. Выдавила из себя улыбку. Раздвинула ноги. Подмигнула Виктору. Виктор не заметил, он копался в своем портфеле. «Гондоны ищет», - подумала Таня.
- У меня есть…
- Раком встань и не оборачивайся, - не отрываясь от портфеля, буркнул Виктор.
Таня послушно выполнила. Она не любила анальный секс. Но Ашот любил постоянных клиентов.
Виктор достал из портфеля бейсбольную биту. Размахнулся и ударил Таню по голове. Бита с глухим стуком врезалась в кость, проломила череп. Таня бессильно повалилась на диван. Виктор ударил еще раз. Кровь раскрасила биту и расползлась по подушке. Виктор недовольно повертел биту в руках, достал из портфеля пакет и бросил ее туда. Убрал пакет в сумку.
Поглядел на часы, затем – на Танино тело. Улыбнулся. Сорвал с себя одежду. Член его уже поднялся. Виктор осыпал тело Тани поцелуями. Долго ласкал языком маленькие розовые соски. Искусал ее большую грудь. Проник языком в высохшее влагалище. Переложил тело так, чтобы корпус лежал на диване, а ноги, согнутые в коленях, - на полу. Встал на колени. Взял в руки член. Вставил его в анальное отверстие. Судорожно задвигался. Входить в Таню было тяжело. Виктор вставлял в нее свой член снова и снова, пока усталость не взяла свое. Он остановился. Руки и член пахли калом. Виктор недовольно поморщился.
Он закинул тело Тани обратно на кровать. Навалился сверху. Вошел в нее. Двигаться было неудобно. Сухая промежность больно сжимала член. Тело начало остывать. Это подстегнуло Виктора. Ему нравилось, как тело под ним медленно меняло температуру.
Сев на нее, Виктор расположил свой член между ее упругих грудей, сжал их в руках и начал медленно – а затем все быстрее и быстрее - водить ими взад-вперед. Блаженство разливалось по его телу. Когда он почувствовал приближение оргазма, сжал член в правой руке и несколькими судорожными движениями заставил содрогнуться все свое тело. Кончал он долго и обильно. Сперма забрызгала Танино лицо, смещалась с кровью, застыла в слипшихся волосах.
Виктор окунул палец в капельку семени, смазал им влагалище. Потянулся у портфелю. Покопался в нем. Вынул небольшую баночку. В ней копошились гусеницы, тараканы, черви. Они наползали друг на друга, пожирали мертвых товарищей. Виктор задумчиво поглядел на Таню, а потом – на банку. Вунул было таракана, но передумал. Достал маленькую зеленую гусеницу. Двумя пальцами расширил Танино отверстие. Поместил туда гусеницу. Она медленно поползла вглубь остывшего Таниного тела, оставляя остро пахнущий желтый след на розовой плоти. Виктор мечтательно улыбнулся. Закрыл банку. Убрал ее в портфель. Поспешно оделся. Поглядел на Таню. Махнул рукой и, тихо открыв дверь, вышел.