Воспитатель дебилов : Старый новый год (Избиение старух).

Пролог.
Что только не случится в алкагольном угаре. Это история ис серии «пиздец паткралса низаметна».
Был у меня камрад адин Слава – упырь тот есчо. Психопат и запойный алкаголег. Всегда и везде хадил с нажом, при мне в ход его не пустил ни разу, но папугать при случае всяких уёбкоф любил.
Пил он правдо редко, но как грица метко. Я же в те приснопамятные времена потреблял всё что горит и не горит. Как он не стремался тусить с нами – вечно пьяными имея нож за пазухой? Не знаю. Мне лично иметь при себе нож всегда претило. Если чо я бил бутылку, и с пеной у рта размахивая розочкой, бегал за неприятелем. Щас я не такой – вырос и асазнал.
1
Очередной запой случился у Славы аккурат в ночь с 31.12 на 1.01, для БТРщиков – на новый гот.
А теперь представьте, что с ним стало к 13.01? Да он был тяжол, не в смысле веса - нет, в весе то он как рас потерял килограмм десять точно. Просто ему было очень тяжело и морально и физически, не пил он до этого с лета. Полгода трезвости и паследававший двухнедельный запой каво хочешь, доведёт до психоза.
Ну, па парядку.
Райончег в катором дислоцировался Слава один из самых криминальных в городе. Обилие цыган, алкашей с криминальным прошлым, настоящим и б/п будущим и конченыг блядей, делало его поистине городской клоакой.
Я зашол к Славе вечером тринадцатого января, он вышел на крыльцо в галошах и птушной куртке. Видок у него был тот ещё.
- Здарова Слав, с насупаюсчем! – Я пажал ему руку.
- Ога, привет. – Слава пытался трясущимися руками прикурить мятую сигарету марки «прима».
Чиркнув зажигалкой, я поднёс огонёк к его сигарете. Слава прикурил, глубоко затянулся и посмотрел куда-то па направлению Лягушкиного шинка. Всё было ясно бес слов.
- Пашли впиздим, вижу тибе хуёва! – Я достал из перчатки сотню и помахал ей в воздухе. Слава заметно ожывился, быстро зделал несколько затяжек и вернулся в дом адеваца.
2
Дверь открыла Антанеска.
- Чаво рибяты? – Ащерилась старая блять.
- Рому пазави. – Приказал Слава.
Антанеска скрылась в недрах дома. Через минуту выглянул Рома, он же Басмач, он же внук Лягушки.
- Здарова пацаны! С наступающим! – пританцовывая, выдал он.
- Здарова Роман, и тибя с новым блять годом. – Славу трясло.
- Чо Славян хуёва? Гыгы. Бабло есть? – Басмач посмотрел на меня.
Я повторил фокус с сотней.
- Заходите, мы отмечаем уже. – Рома распахнул дверь. – Только за сэм будете платить, закуска бесплатно.
Мы зашли в дом и, раздевшись, прошли в зал.
Хуяссе – за большим столом полным закуски и бутылок с вином и воткой сидела целая толпа бабок со всего района. Ва главе стала этакой царственной особой васседала сама Лягушка. Вокруг суетились Антонеска и Чебурашка. Нас усадили па правую руку от земноводной. Рядом с ней Басмач, дальше я и Слава. Рядом со Славой приземлился то ли отец, толи отчим Ромы – х/з.
Я передал Басмачу сотню и расплачивался в дальнейшем уже он. Перед нами поставили бутылку самогона и принесли десятилитровое ведро, на 2/3 полное тушеной с мясом картошкой. Я помница ещо немного удивился этому факту.
Налили. Я встал и сказал тост.
- С новым старым годом! – И опрокинул рюмку.
И понеслось, закрутилось – пьяные бапки паюсчие русские народные пестни, мы четверо нестройно пытающиеся им падпевать. Жалобы старух, что маладёж вся спилась и т.д. Фантасмагорея блять кароче полная и аканчательная.
Часа через два атца/отчема унесли спать. Но не прошло и часа, как он неожиданно вернулся в сознание и подобно Наполеону Бонапарту вацарился за празднечным сталом на 100 минут. Одет он был соответственно – в семейныг трусаг, тряпкой висящих на тощем теле, на плечи был наброшен оренбургский пуховый платок (ну может не оренбургский х/з).
Атец/отчим присел рядом со мной и стал давать расклады па понятиям, чото про тюрьмы, отсидки, скащухи. Я всё равно не хуя не понимал и со сваей стороны рассказывал ему про писателя Владимира Сорокина. Короче каждый нашол что хотел – собеседника с открытыми для нового знанея ушами и душой.
Бапки галасили про «морос, морос, ни марось миня». Басмач с пылом доказывал в конец абычиневшему Славе, что Катя Аганёк ахуенная тёлка, Лягушка царствавала, атец/отчим срал мне в уши, я ессна ему в абратку. Идиллия!
Но всё хорошее как известно быстро канчаеца.
Пиздой накрылась и старанавагодняя идиллия.
- Хули менты кашмарят суки бля! Мне пох предъявы. Там и муха с параши на щёку сядет – уже опустить могу… - Убаюкивал миня голос атца/отчима.
И вдруг я резко проснулся. В прихожей кто – то визжал.
- Убивают, памагите!
Атец/отчим дёрнулся было ломица стасать или спасаца х/з, но запутался в длинном платке и ёбнулся под стол, перебив несколько тарелок и рюмок при этом, и там затих.
Я рванул из-за стола и быстро оказался в коридоре.
Как и следовало ожидать, бесновался Слава, странно только одно – по какому-то недоразумению в руке у него не было ножа. Всем крупно повезло в тот день.
Чебурашка валялась на полу в куче обуви, бес признаков жизни и сразбитым еблом. Слава же методично избивал хрупкую Антонеску. Пьяная бапка па панятным причинам не магла дать адекватный отпор озверевшему малодчику. Ебасос её чёрный и сморщенный вмиг окрасился красным!
- Ууубью блять! – ревел Славян и продолжал месить бапку.
Удары шли сериями, и по всем жизненно важным органам. Так наверно во времена падения Римской империи галлы мордовали знатных римлянок.
Всё произошло так быстро, что спарингующихся не успели разнять. Слава угомонился только после удара по голове скалкой, который нанесла Лягушка на правах хозяйки этого бордельеро. Он схватился за голову, и со слезами непонеманея на глазах прошептав «за что» рухнул как подкошенный. Живописная картина – три трупа на полу в куче обуви.
Я вернулся за стол, осторожно дабы не потревожить атца/отчима перешагнул через него, но все же наступил ему на жывот и он пёрднул. Дальше я, уже не платя, стал сам себе наливать и пить, закусывая пряма из ведра холодной картошкой тушеной с мясом, отдавая предпочтение мясу. Быстро сгустился зловещий туман.
3
Очнулся я на кровати. Кровать была явно не мая, да и обои на стене в которую я тупил, были не мои. Где я?
Повернувшись на другой бок вместе с приступом тошноты, я испытал ещё и дежа вю. За столом сидела всё та же кампанея – ва главе царевна-Лягушка справа от неё Рома-Басмач и его атец/отчим, па перимитру саседские бапки.
- Вставай пахмеляца! – Позвал меня Рома.
Я с трудом поднялся и потрясываясь приблизился к столу. Атец/отчим протянул мне на 2/3 полный стакан сэма, я с благодарностью принял дар, сгруппировался и выпил. Ментально поборовшись с приступом тошноты, я попросил закурить. Рома дал мне сигарету и зажигалку.
- А Слава где? – Спросил я у Басмача.
Вдруг как чорт из табакерки из коридора выскочила Антонеска с синем еблом.
- Так его Слава завут! – заверещала она. – Я в милицыю пазванила, пускай его сажают!
Блять! Туто я всё и вспомнил. Надо валить решил я. Раскланялся с присутствующими и съебал домой.
Эпилог.
Славу же канешно не пасадили. А вот мы патом долго глумились над ним, вспоминая, как он двух бабок отпиздил.
Вот только за что он их отделал Слава так и не смог вспомнить. Пьяный гаварит был – бес папутал. Хе-хе.
6.01.2008. В.Д.