Евгений Петропавловский : Корсары или карибский кризис полковника Скрыбочкина

Это была неслыханная удача – отбить у пиратов яхту с полным трюмом оружия. Загвоздка состояла в том, что ни Скрыбочкин, ни Корецкий не умели управлять кораблём. И хотя в штурманской каюте оказалось несколько книг по судовождению, Корецкий наотрез отказался читать по-английски. Полковнику Скрыбочкину пришлось двое суток устраивать политинформации с физическим воздействием, пока он добился своего. С тех пор Корецкий сидел, запертый в рубке, над непосильной литературой и лишь к вечеру получал пищу – после того, как зачитывал полковнику пару страниц английского текста... Разумеется, обучиться языку за смехотворное время он не мог, а просто наговаривал максимально невозможные словосочетания, держа перед собой книгу – Скрыбочкин кивал, расслабившись в кресле, пока не задрёмывал над бутылкой.
Всё бы хорошо, но литература подошла к концу. Теперь следовало реально менять курс корабля.
-Гляди, штобы прямо у вустье Кубани попасть, - наказал Скрыбочкин. И мечтательно зажмурился:
-Как сдам в Екатеринодаре оружие, сразу по бабах закачуся. Што касательно ресторанов – можно в “Куренях” с недельку одкиснуть... Да и жена ж, наверное, сокучила...
Корецкий на мостике нажал с десяток неведомых кнопок и наугад крутанул штурвал. Корабль передёрнуло из стороны в сторону. Скрыбочкин с Корецким упали на пол. Полковник со страшным лицом сунул руку в карман и облегчённо вздохнул: бутылка виски отлась цела.
-Увсё? - подозрительно сощурился он. – Што-то быстровато ты курс сменил.
-А ты прочти инструкцию, сам убедишься, - Корецкий сунул ему под нос пятикилограммовую книгу на английском. В которую полковник гадливо сплюнул.
Они отправились на камбуз и открыли повседневную русскую пьянку с частушками, слезами и политическими разногласиями, не догадываясь о том, что судном на самом деле управляет компьютер - поэтому, осуществив плавный поворот, захваченный корсар вернулся к прежнему курсу и продолжал двигаться в направлении зафиксированного программой колумбийского берега.
Вокруг расстилалось Карибское море... Только морской волк может взять в ум, какая случается скука посреди плаванья... Сугубый алкоголь не всегда решал намеченную проблему, и Скрыбочкин изыскивал новые средства, чтобы не помутиться рассудком. Так иногда он брал из трюма автомат “Узи” и крался по помещениям, уменьшая численное выражение крысиного племени. За ним вышаркивал Корецкий, сгибаясь под тяжестью оружейного ящика. В который собирал добычу, чтобы потом спускать её за борт.
Иногда от нечего делать они отрубали штык-ножом крысиные хвосты. Закупоривали их вместо писем в пустые бутылки и за неимением почтамта выбрасывали в море.
Как-то, остановясь по малой нужде над бортом, полковник не увидел воды из-за кишевших в ней акул:
-Это што ж я, уже до такой степени галлюцинирую? Или взаправду путина началася?
-Чему удивляться, если сам их каждый день крысячьим мясом приманиваешь, - отозвался Корецкий.
-Автомат, наверно, таких хичников не возьмёт, - задумался Скрыбочкин. – Здесь, как минимум, взрывчаткой требуется глушить. А ну, пошли в трюм, поищем. Увсё равно рыбнадзора покамест не видно.
...Они вынесли на палубу американскую противотанковую установку “ТОУ” и произвели несколько выстрелов. К удивлению Скрыбочкина, ракетные снаряды не причиняли акулам вреда, а с пузырями уходили на глубину и где-то там глухо взрывались.
-Перебор, - пожал лицом полковник. – Ежли у янок увсё вооружение такое, то нам ихнего капитализму задаром не надобно.
-А вон, гля, всплывает кверху брюхом, - разглядел Корецкий нечто, проясняющееся из пучины. – Кит, что ли?
-Ого, здоровенный какой, - встревожился Скрыбочкин. – Коли раненый, дак пожрёт нас единым мигом. Давай для верности хучь добьём-то его!
Они принялись выпускать ракету за ракетой в поднимавшуюся на поверхность тёмную тушу.
Это была подлодка. Едва её рубка показалась над волнами, как на свежий воздух высыпали матросы в форме кубинского ВМФ – и принялись подавать в рупор голосовые сигналы о том, что сдаются.
Опомнившись от неожиданности, Скрыбочкин решил:
-У них там, на Кубе, кажись, до демократии ещё не дошло... Готовь шлюпку – поглядим, какую контрибуцию агрессорам назначить.
Они подгребли к повреждённой субмарине.
-По какому праву вы нас атаковали? - сердито спросил прямоугольный мужик с закрытым усами ртом.
-А разве хто кого атакувал? - изумился Скрыбочкин. – Мы действовали в рамках защиты своего усуверенитета. Простите, и с кем имею честь?
-Каперанг кубинского военного флота Хозе Ибаньес, - представился собеседник.
-Полковник российского МБ Скрыбочкин... Ну, вот што, друже Козьибанец, пошли поглядим по каютах, чем вы можете от нас одкупиться.
-Это пиратство! Грабёж! -развесил усы капитан. – Теперь что, такая установка Москвы?
-Про Москву забудь. С Екатеринодару мы. А насчёт грабежу, дак вы с Хфиделем, вон, с шестьдесят... хрен его знает какого году наши закрома объедаете. Будем теперь обратно увсё перерасчитувать... Перво-наперво предъявишь корабельную казну. И всё, што имеется горюче-смазочного.
Корецкий стал разворачивать взятые с собой мешки. Куда положили 10 флаконов медицинского спирта, 200000 песо из капитанского сейфа, 40 зубных щёток с иностранными надписями на ручках, 8 бронзовых бюстов Фиделя Кастро (потому что бронзу, пояснил Скрыбочкин, очень просто сбыть кооператорам на переплавку). Неожиданно полковнику пришла в мозг новая мысль:
-А у вас, часом, реактор не на уране функционирует? Уран жа теперь на толкучке бешеных денег стоит.
-Никакого урана, - ответил Хозе Ибаньес. – Дизель у нас.
-Проверим. Неси дозиметр.
Капитан принёс затребованный прибор. Они проследовали в машинное отделение. Скрыбочкин приказал разбирать двигатель, а сам принимал в руки каждую отвинченную деталь, настоятельно исследуя её на радиоактивность.. Через несколько часов он обратился к Корецкому:
-Ураном не пахнет. Единственный плюс: тебе будет легше мешок нести..,-тут его внимание привлёк один из чернокожих механиков:
-Почему матрос не соответствует хформе одёжи?
-Так грязно здесь: масло, мазут,- развёл руками капитан. – Во время работы я разрешаю переодеваться в джинсы.
-Вот што я скажу: зажралися вы донельзя. Да у нас только для празднеств отакие “варёнки” сберегают. Я даже на собственную свадьбу в хужих появился... Нет, неправильно мы вас своим хлебом кормили..,-полковник оборотился к механику:
-А ну, сымай подменку, слышь! Ничо, и в казённом доплаваешь..,-он, осекшись, прищурился:
-Гляжу, и плавки у тебя фирменные. Да я, пока до старлея дослужился, фланелевы кальсоны в глаза увидеть не мечтал. Сымай плавари!
На обратном пути Скрыбочкин замер перед незамеченным прежде штабелем:
-Это што в коробах с хранцузскими надписями? Пархумерия?
-Нет. Танки.
-Не бреши. Какие могут быть танки?
-Резиновые. Надувные. В Ирак везли, для новой войны со Штатами. Эти игрушки очень эффективны для отвлечения бомбовых ударов противника.
-А на Кубани касательно игрушек – мертвецкая дороговизна, хучь вешайся, - оживился Скрыбочкин. – Это я забираю без разговоров...
Уже садясь в шлюпку, полковник увидел перископ. Который изъял без лишних разъяснений.
...Когда оставленная за кормой субмарина скрылась из вида, Скрыбочкин достал насос:
-Счас спробуем ихний камуфляж заради хохмы...
Они накачали несколько резиновых танков и спустили их на воду. Это понравилось. А раз делать всё равно было нечего, Скрыбочкин с Корецким не оставили своего занятия и между виски и ромом резались в карты, а проигравший нагнетал воздухом очередной танк – и пока тот поблизости виднелся на волнах, оба швыряли в него порожней стеклотарой, невзирая на выпученные морды акул и непрекращающуюся морскую болезнь.
...Вскоре кубинские пилоты стали докладывать начальству о концентрации в море крупных бронетанковых соединений. Это казалось невероятным, но нельзя было не верить аэрофотосъёмке. Поднялась паника о новом американском оружии. Фидель Кастро отдал приказ ради мира на планете уничтожать вблизи берегов невероятную технику. Сотни самолётов вылетели наносить ракетно-бомбовые удары.

***

Погожим днём сочинские миллионеры Захеракос и Кастракис мирно удили рыбу, свесив ноги над карибскими волнами. Внезапно их яхта была захвачена стремительным парашютным штурмом кубинских десантников.
-Здесь танки не проплывали? - свирепо рявкнул десантный лейтенант, встряхивая автоматом. – Вы давно околачиваетесь в этом квадрате – может, у вас тут наблюдательный пункт?
-Какие танки? - не понял Захеракос. И скосил лицо на своего компаньона:
-Видимо, надо обратиться к своему психоаналитику.
-Пойдём к Кашпировскому, -предложил Кастракис. – Он за штуку баксов, говорят, белую горячку рукой снимает.
Тут из каюты, вопросительно вертя в руках тремя парами нунчак, вышел телохранитель обоюдных миллионеров Отар Улупидзе:
-В чом дэло, уважяемые?
Ответа не последовало: коммандос вглядывались в очертания возникшего навстречу корабля, перешёптываясь:
-На нём никаких опознавательных знаков.
-Это корсар.
-Смотрите: следом движется танковая колонна!
В упомянутый момент с борта пиратского судна открылась истерическая стрельба. Никто не знал, что в это время Скрыбочкин пробудился среди катающихся по палубе бутылок, сплошь обгаженный перелётными птицами – и, отплёвываясь, принялся палить во все стороны из попавшегося под руку миномёта, чтоб отогнать пернатых. Три мины угодили в яхту сочинских миллионеров. Судно, накренившись, загорелось. Корсар же, будто Летучий Голландец, не подавая признаков жизни, прошёл мимо (потому что Скрыбочкин, опростав новую поллитровку, вскрыл банку тушёнки и решил на всякий случай сходить в сортир, чтобы хоть раз поберечь одежду – да там и лишился окончательного сознания, запечатлевшись в унитаз с такой безнадёжной силой, что весь фаянс разбрызгался по стене).
...Через двое суток миллионеров и десантников снял с перегруженной шлюпки американский эсминец. В Ки-Уэсте всех определили в психушку. Несмотря на многомесячные поиски справедливости потерпевшим кораблекрушение так и не удалось доказать врачам, сколько нервов стоит забыть Летучий Голландец и водоплавающие танки.
...Корсар, между тем, продолжал свой путь. Среди посторонних событий случалась иногда и осознанная реальность, когда Скрыбочкин понуждал Корецкого оторваться от стакана и пойти обозреть горизонт. В один из таких моментов Корецкий вдруг зарыдал, прерываясь шёпотом: “Земля...”
Скрыбочкин, подлетев к нему, высунулся за борт:
-Кажись, повезло нам: с первого разу в самую тютельку впопали, - он вытянул пальцы в направлении островерхих соломенных хижин. – Курени – вон, видишь? И казаки, гляди, в лодках, мля, подвигнулись увстречать нас... Только странно, што они пообносились догола: невжели разруха на Кубани до такого дошла?
Тут приблизившиеся в узких каноэ голые краснорожие люди принялись осыпать судно тучами стрел и копий.
Это было племя южноамериканских каннибалов, вышедших выполнять свою продовольственную программу, чего Скрыбочкин не знал, хотя опасность для своей жизнедеятельности понял – и прокричал ссутулившемуся от страха Корецкому:
-Ну, погоди, сусанин, я тебе увсе сусала за такую навигацию розибью!
Он метнулся за автоматом.
Стрельба длинными очередями сделала своё: каннибалы, испугавшись непривычного грома, пустились обратным курсом.
Скрыбочкин остался один посреди окружающей нелепости (Корецкий успел раствориться в трюме).
Полковник смотрел на нежелательную колумбийскую территорию и понимал запоздалым сознанием, что Родина не стала ближе, а вместо неё снова подвернулся какой-то чуждый регион. И крепче сжимал автомат. Потому что всё равно надо было как-нибудь существовать в дальнейшем.
“Хорошо всё-таки, - думал он, - что под руками хватает оружия. А провиант и огненную воду при достаточном боекомплекте можно будет достать и промеж каннибалов...”