ВАЛЬДЕМААР : НЕБО

"Привет"-она, как всегда нарисовала на моей щеке два полумесяца губной помадой. Или кровью-не разобрал.
-Привет, солнце, -я прикрыл за ней дверь, в квартиру дохнуло жарой из подъезда. Она повесила кепку на крючок, отдышалась.
-Ну и пробки сегодня...
По её щекам от бровей тоненькими струйками стекал по массажным линиям.
Красноватый, блестящий, он застывал разводами на нежных щеках и оставался
узором из линий и отпечатков пальцев.
-Как на работе?
-Да как обычно, пойду умоюсь хотя...
Она не продолжила, мои поцелуи накрыли её с головой, стали проникать в заветные уголки-ямочки на ключицах, поднялись нежными укусами до ушных раковин, окаймляя их узором полуденной неги. Поцелуи будто жили сами по себе, я потерял над ними контроль, и они срывались с моих губ, оставляя привычные звуки. Я и правда к этому привык, мысли были заняты другим.
-Ну постой, дай отойти, сегодня день такой тяжёлый.
Я выпустил её плечи распазнул окно.
Иссиня-чёрные облака тянулись вереницей по небу, отливающему всеми оттенками спектра, среди которых преобладал розово-алый, красный, сквозь
ленивые облачьи тела, едва искрясь, пробивалось солнце-кипящий шар из газа и пепла, стонов и дыхания. Ветер принёс на мою ладонь чей-то волос, опаленный со стороны корня.Он повертелся у меня в руках и сгинул в бездне раскаленных потоков.
Работа. Дикая боль, рваная кожа нет, ну это нормально, конечно-за это нам платят, кому-то меньше, кому-то, как моей жене, достаточно.
-Иди сюда.
Она прижалась ко мне, полотенце соскользнуло на пол, обнажив её прекрасное тело.Мои руки вырвались на свободу и стали скользить по её ягодицам (если ты женат, можно начинать прямо с них), пальцы стали повторять контуры знакомых шрамов, обнаружив несколько новых. До завтра затянутся.
-Устала?
-Ага, сегодня припёрлась инспекция, нас имели по полной, представляешь, мне, начальнику отдела пришлось самой закидывать дрова в топку.
Эти идиоты в котлах, ну хоть бы изобразили муки, так нет-хрипели, как свиньи, мне из за них всю спину исполосовали-вот, видишь, и здесь,
А потом привели Господина Старшего Инспектора, он меня отвёл в комнату, избил... тупо выебал...
-Ну зая, это же работа.
Я провёл по её промежности, она ещё была влажной, на пальцах остались потёки цвета неба.
2
Утро. У меня выходной. Законный- не подкопаться. Пусть эти дебилы без меня таскают своих полудохлых убийц. Да, убийцам приходится тяжелее всего,
их варят каждый день, разрывают язвы, прижигают и снова варят. Вываривают глазницы, льют в задницу масло. А я просто обманщик, моё дело не хитрое.
Всегда было интересно, кто определят профессию. Новички приходят, их приволакивают, иногда по одному, иногда по многу-бритые-в последнее время их стало побольше-молодые качки.Этих рвут надвое, потом сшивают, потом опять...А я ношу. Больше всего носатиков. У этих кожа тёмная, глазки хитрые, густые волосы чёрные такие, как паленое масло и носы с горбинкой,
но их мужиков много, а девок-так-иногда. Таких здесь не любят, за издевательство над ними даже премию платят. Я вчера нес такого, только из костра был-опаленый, орал, как боров, так я его "случайно" в чан с солью гикнул. И вот тебе-внеочередной выходной. Вообще, на мой взгляд, выходные лучше, чем любая другая плата. Нет, ну кому-то приятнее, скажем обожраться до безумия, или напиться, там, кому-то десять шлюх подавай.
Вот, кстати, шлюхи- отдельная каста- их не бьют, их не варят , не жгут- их ебут. Все, кому не лень. Их работа давать всем, кто попросит в любое время. Мерзкие, блядь.
3

Вместо привычного звонка в дверь раздался слабый стук. Я даже не с первого раза понял. Подошёл открыл. На пороге стояла она. От её прекрасного лица не осталось ничего-месиво. Истерзанная кожа свисала клочьями, челюсть беспомощно болталась на сухожилии. А тело...
Там, где были груди-зыяли две кровавые ямы из мяса, под ними торчали переломанные ребра. её Руки придерживали сердце, готовое вот-вот упасть.
Она протянула ко мне ладонь, на ней продолжал биться красный комочек.
-Это тебе, моё сердце...
4
Я никогда не видел как умирают люди. Я думал они просто затихают, перестают двигаться, и их скидывают туда, куда бросают отрубленные руки, яйца и прочую дребедень- отходы, короче.
Её изувеченное тело охватило сияние. Она приподнялась, сначала на локти, потом легко вскинула голову- на лице не осталось ни следа увечий,
потом села. Её голубые глаза взрывали комнату чистотой и глубиной.
Потом она поднялась, и я увидел, кака шрамы, к которым я привык, исчезают,
рубцов не осталось и следа... Такого совершенства я никогда не видел.
-Мне пора.
-?
-Я ухожу... отмучилась
Её слова звучали странно,я не мог уловить смысл.
-Куда ты? надолго?
-Навсегда.
Я всегда сразу вижу правду, я слышу её и она меня не прельщает. Я Лжец.
Но эта ПРАВДА была иной. Прямой, не поколебимой и спокойной. Как аксиома.
Я хотел обнять её- руки прошли сквозь дымку её тела.
-Меня уволили. За милосердие. Сказали таким здесь не место. Били долго и отпустили.
-Я не могу без тебя,я люблю тебяю Возьми меня с собой!
Она задумалась слегка, потом кивнула. Занесла руку за спину, а когда выпрямила, в её ладони оказался серебристый резной клинок.
Она поцеловала меня и отрубила мне голову.
5
Сквозь веки я почувствовал наступление утра. Я открыл глаза. Она Лежала рядом со мной, прижавжись и приобняв. "Смотри"-сказала она-"А небо, ведь голубое..."