александр махнёв : тайна. окончание.

В очередную субботу Жора по прибытии на базар намеренно высмотрел в рядах «Философа» и грубовато, словно бы невзначай втиснулся по соседству. Здоровеньки булы! – с фальшивой беззаботностью приветствовал он Семёна Ильича, - Как жизнь молодая?
До самого окончания торгов, Жора охотно консультировал «Философа», заинтересованно любопытствовал его барахлишком, а уже ближе к окончанию торговли заметно конфузясь к нему обратился:
- Я это Семён Ильич… спросить у тебя хотел…
- Конечно, конечно, спрашивайте – отозвался тот с готовностью.
- Токо это… надо бы не здесь… серьёзный понимаешь разговор…
- Ну я не знаю… может пойдёмте ко мне? – робко предложил озадаченный «Философ» - заметив (интеллигентный человек!) по лицу жориному, что дело и вправду видимо важное.
- Ага, вот, точно! – облегчённо согласился Жора.

- Проходите, Георгий Васильевич, пожалуйста – радушно предложил «Философ» по прибытии на место, и громко сообщил своей супруге - Алла Глебовна, у нас гости!
- Давайте, наверное, в кабинете?
Пока хозяева «сооружали» чай Жора осмотрелся. Небольшая комнатка, выполнявшая роль кабинета, снизу доверху была увешана забитыми под завязку книжными полками.
- Ну и макулатуры у тебя, - с чрезмерной развязностью имеющей цель несколько приглушить вдруг обнаружившуюся робость – встретил Жора появившегося с подносом хозяина.
-Чайку?
- Да не я больше пиво…
- Ну, тогда давайте присядем, чем собственно могу помочь?
Жора некоторое время собирался с мыслями, обдумывал с чего начать и наконец, просто рассказал «Философу» о последних событиях.
- Я Ильич было на «белочку» грешил, та вроде не она, «белочка» у меня была, я знаю – смущённо завершил Жора свою не вполне связную речь.
- М-да… - немного помолчав, сказал «Философ» - чрезвычайно интересные вещи рассказываете.
- Я чего у тебя книжку то взял, он понимаешь «Диогеном» обзывается, а сам говорит «ангел-хранитель». Чёрт его маму знает, что такое. А с другой стороны прорицает подлюка всё в точности, хоть понимаешь, вешайся! – горячо продолжил Жора.
- Как бы там ни было Георгий Васильевич, но появившиеся у вас способности совершенно уникальны. Вы ведь, наверное, можете сейчас как-то повлиять на своё дальнейшее будущее. Совершенно фантастическая возможность. Хотя… Есть такая довольно распространённая идея: вся наша жизнь состоит из знаков, нам посылаемых. Просто нужно уметь их расшифровывать. А это значит: нужно внимательно наблюдать, размышлять и делать выводы. Cogito, ergo sum!
- Кого? – в своём стиле переспросил Жора.
- Философ такой был – Декарт, так вот он говорил «Мыслю, следовательно, существую». То есть он полагал, что не думающий человек в известном смысле и не живёт вовсе.
- Да когда ж тут рассуждать то Ильич?! – с некоторой даже обидой возразил Жора. Вот ты хоть! Смотри скоко книжек! Небось все прочитал? И чего? Голодранец. Тут блядь на пожрать бы где наскрести. Зла не хватает!
- Ну нет Георгий Васильевич, даже бедность не даёт человеку право на озлобленность. Вот скажем ваш знакомый – Диоген, считал, что бедность не порок и что всякий человек может легко обойтись только тем, что имеет. Он даже одно время жил в бочке. Хотя и был надо сказать большим путаником.
- Ну да про бочку, этот белобрысый тоже чего-то говорил… - неуверенно прибавил Жора.
Долго ещё пытался «Философ» как-то прояснить Жоре его мутную ситуацию, пока в завершение не сказал:
-А давайте, вот что сделаем, я вам несколько книжек подберу! Вы почитайте, я вам лучше всё равно не расскажу.
Поздно вечером в крайнем смятении возвращался Жора домой, держа под мышкой несколько увесистых томов.
- Консультируетесь? - уже перед самым домом проявился Голос, и язвительно прибавил - Это правильно.

Для начала Жора бросил опохмеляться. Ну нет, пить он не бросил, потому в книжках предложенных ему «Философом» без полулитры разобраться было решительно невозможно. Но утрешнее похмелье отменилось как-то само-собой. Жора, то старательно вчитывался в полученные «фолианты», то вдруг дико матерясь, бросал их на пол и прикладывался к заранее заготовленным «батареям» «бормотухи».
Подсознательно чувствовал он, что печальное, бессмысленное поле всей его последующей жизни, таким фантастическим образом выложенное ему блондинистым, ныне уже «знакомцем», «как на блюдечке», преодолеть можно только с помощью вот этих малопонятных слов, никак не желающих укладываться в его взъерошенной непривычными усилиями голове. Но, увы: неспособность сформулировать мысль есть подтверждение её отсутствия – так бы видимо он выразился, ежели бы мог.

Среди недели навестил Жору крайне озабоченный Вовка «Глаз». Отсутствие записного компаньона во всё последнее время, Вовку сильно напугало. Особенно на фоне его предыдущих откровений.
- Ты чё Василичь?
- Д-да… не спрашивай…
Привычно расположившись вокруг главного украшения стола друзья беседовали о непонятном.
- Ну ёб, тать, мать…
- Дык, так, эт, тот…
- Я тут с «Философом» понимаешь… книжки вот читаю…
-Та ладно!!! И чё там?
- Да хрен его…
И рад бы был Жора поделиться с товарищем смутными впечатлениями, ощущениями и предчувствиями, только вот как? Очень уж скользко, невразумительно, расплывчато…

Очередные субботы Жора появлялся на базаре чисто выбритым и где-то даже глаженым. На брюках скажем, стрелки от излишнего усердия были сделаны с обеих сторон штанин, что вызывало мягкую, тщательно скрываемую улыбку «Философа». Жора, сперва якобы ненарочно и неуклюже имитируя равнодушие, пытался «зацепить» «Философа» за философскую именно тему. Тот охотно клевал на «приманку». И весь день они горячо обсуждали вопросы, тема которых могла бы быть «в общем» охарактеризована как: «смысл жизни». Почти всегда в «оконцовке» беседы, Жора уносил с собой очередную книжку, предложенную ему оппонентом.
С Вовкой «Глазом» Жора тоже теперь общался охотней. Там другой расклад был: как сам Жора, с открытым ртом слушал «Философа», так Вовка с такой же отвисшей челюстью внимал Жоре. А и то! Жора таки стал цитировать!

Увлекшись, между прочим, такими странными занятиями Жора едва не забыл о виновнике их возникновения. Но «блондин» внезапно сам напомнил о себе.

Вечером в субботу, поддерживая под левой подмышкой очередную полученную от «Философа» книжку и от небольшого, но всё-таки волнения и (видимо по большей части) от неудобства, с трудом попадая ключом в замочную скважину, Георгий Васильевич был остановлен голосом, раздавшимся из-за спины:
- Здравствуйте многоуважаемый Георгий Васильевич!
Ещё и не обернувшись он узнал «Лжеалександра» и «блондина» Внутри как будто всё упало. «Щас начнётся» - обречённо подумал Жора, безропотно пропуская гостя вперёд.

Блондин удивил Жору, своей необычной мрачностью. Он был вроде как «тёмен». Впрочем, как и в первый визит (то потом уже, спустя время пришло в Жорину голову) прошёлся по квартире, полюбопытствовал видами из окон… И вдруг, неожиданно грубо обратился к хозяину:
- Значит думаешь теперь управился? – и помолчав прибавил - Ну уж нет родной, не так оно всё просто!
Жизнь переписать, это тебе не книжку прочитать – злорадно произнёс гость и разразился (по обыкновению неожиданно), совсем сатанинским хохотом.
Жора некоторое время растерянно наблюдал, слушал визитёра и не найдя никакого другого решения злобно огрызнулся:
- Да пошёл ты….
- Я то уйду, - не без удовольствия откликнулся визитёр, только сперва тебя порадую… Завершим так сказать нашу игру.
Здесь «блондин» скривил такую улыбочку, что Жора просто затрепетал и тоскливо подумал: чего он теперь сука, отчебучит?!
«Сука» не заставил себя долго ждать, плотоядно облизнув губы он произнёс:
- А помрёшь ты….
- А-аааа!!!!!! – заорал Жора, надеясь заглушить окончание фразы, и с маху врезался головой в стену. Сознание оставило его.

Очнувшись Георгий Васильевич никого окромя себя в квартире не обнаружил. Потёр лоб, умылся, с силой сдавил виски. Долго прислушивался, тряс головой, прикладывал ладони к ушам (преимущественно к левому), и внезапно убедился: что и голос и видения исчезли окончательно и бесповоротно. И само убеждение пришло как-то вдруг, точно тяжёлый груз стремительно съехал по ваздёрнутому дну самосвального кузова. Стало спокойно и где-то даже уверенно.
Георгий Васильевич Бражкин, 1958 года рождения, закурил, вздохнул свободно, и твёрдо шагнул навстречу, теперь уже слава богу, неизвестному…

***

- Ну что? Как он там?
- Да чёр…
-Э!!!! Ну невозможно вас туда отправить…
- Извиняюсь, виноват…
- …нахватаются всякой…
- …ну извиняюсь я, извиняюсь. Не знаю… Тяжело им там…
- А кому нынче легко?
- Может конечно, хотя и… А в общем… Вам, как говорится, виднее!