daruman : Прощай, Эрнест!

Мы опустились на мягкие диваны с прохладной кофейной кожей и жадно схватились за стаканы холодного чая. Этот город и его удушливое лето заметно отпечатались на наших лицах. Эти беззаботные кафетерии так подходят нашим деловым костюмам. И нам не остается ничего большего. Мы покорно следуем кармическому сценарию: мягкие диваны, холодный чай и эти дурацкие разговоры о жизненных перспективах.
В этой жизни я не видел ничего более обреченного, чем офисные работники.
Клерк. Звучит так уныло и приторно, как пирожное. Эклер. И в то же время хрустит на зубах, как крекер. Все мы - офисные работники - как-то совсем не по-достоевски несчастны до глубины души. Положа руку на сердце, мы просто-напросто жалки. Как смешно мы выглядим со всеми монотонными попытками чем-то заполнить нашу унылую жизнь. Обеденные перерывы, бизнес-ланчи за свой счет, за счет людей, которым что-то нужно от тебя, глянцевые журналы, остроумные колонки, посвященные важнейшим тенденциям рынка, кофе, кондиционеры, заезженные трек-листы в медиа-плеере, и еще этот глобальный сетевой эскапизм. Клик-клик...
- Эскапизм!!!! - вот, о чем мне хочется сказать своему приятелю в розовом галстуке Мехх. - Все твои рассказы о надвигающемся отпуске и планах посетить Остров Свободы, все это, дорогой Эрнест, чистой воды эскапизм. И мне жалко на тебя смотреть. Так же жалко, как каждое утро разглядывать мутное отражение своей физиономии с зубной щеткой за щекой. Каждое уто, Эрнест!
Но я молчу. Я просто делаю небольшой глоток чая и выглядываю в окно кафетерия. За окном висит баннер с рекламой фитнес-центра. Он слегка развевается на ветру. При этом у меня создается впечатление будто загорелый белозубый мачо на баннере подмигивает мне попеременно то левой, то правой раскачанной до невозможности грудью.
Мы вяло потягиваем разговор.
Я рад, что Эрнест говорит сейчас про отпуск. Это очень здорово. Это великолепно, что он не затрагивает свои любимые темы: тенденции на рынке, неминуемость серьезных перемен, идеальные сферы развития бизнеса, инвестиционные перспективы. Ну, знаете, это такие разговоры о перспективных сферах инвестирования, такие красивые и умные речи от человека, максимальной инвестицией которого были три вещи - открытие кредита на машину, открытие кредита на однокомнатную квартиру и покупка дорого костюма позапрошлого сезона по семидесяти процентной скидке.
Итак, Эрнест едет на Кубу. По горящей путевке. И вот уже около двух недель он пытается стопроцентно соответствовать образу человека, который наконец вырвется из этого городского ада. Ада, где на большой сковородке рядом с ним жарятся ему подобные. Он методично заказывает по барам "куба-либре", курит эту ужасную фейковую "Ромео и Джульетту", приходит играть в теннис в майке с Че Геварой, смотрит по вечерам вторую часть крестного отца и "Потерянный город" с Энди Гарсией.
Эрнест, Эрнест... И что всех этих Эрнестов так тянет на Кубу? Аргентинец Гевара, американец Хемингуэй и вот теперь этот киевский полу-еврей Эрнест Леонидович. Бесбашенный революционер, гениальный алкоголик и занудный сейлс-менеджер. Лихая компания эскапистов! Я тоже хочу к вам. Я ведь один из вас, братцы! Мне тоже хочется вырваться из плотного кольца жаркого ада и нырнуть прохладную и бесконечную свободу.
Любой из нас, будучи безусловным рабом сложноподчиненной системы жизненных предложений, каждый час, каждый божий день планирует свой великий побег. Свой звездный great escape. Мы приходим в наши офисы, как добровольные узники в замок Иф, и методично ведем подкоп в другую... совсем близкую реальность. Где мы уже не скованы ничем, где мы сами являемся почетными президентами транснациональных корпораций, свободными художниками, душами компаний, любимцами женщин, беспечными ездоками. Осталось совсем чуть-чуть и наш кропотливый подкоп приведет нас в этот чарующий мир. Веселый ванильный рай. Главное найти в себе силы бросить все, когда тоннель будет завершен. Найти силы...
А пока. Пока мы тешим себя тизерами наших будущих great escape-ов. Это пока все, что нам удается закачать из жизненных сетей. Пикники, рюкзачные походы и горящие путевки в страны третьего мира. И самое смешное заключается в том, что мы искренне пытаемся себя убедить в том, что все это и есть то самое, из-за чего нам не должно быть так мучительно больно в старости... Главное найти силы, найти время, выбрать место.
Старик Генри Миллер говорил о том, что существует лишь одно великое приключение - и это путешествие внутрь себя, и тут не имеют значения ни время, ни пространство, ни даже поступки. Наверное, это мой вариант. День за днем я планирую свой побег. И мне начинает казаться, что, скорее всего, это будет великий побег внутрь самого себя.
Я закрываю на несколько секунд глаза и вдруг отчетливо различаю в кондиционерном гудении шум далеких карибских волн. Крики чаек в брюжжащих клаксонах. В закрытых глазах я вижу простые в своей гениальности пляжи, неуклюжие пальмы и удобные шезлонги под пестрыми зонтиками с изображением таких же пляжей, пальм и шезлонгов под зонтиками с изображнием...
- Да, брат, вот брошу все к черту и останусь там на Кубе! - Эрнест говорит это картинно потягиваясь, будто разминая конечности после долгого сна. Он делает все, чтоб его громкие фразы звучали как можно более casual. - Задолбал меня этот город, эти вечные пробки, эти кондиционеры...
Эрнест доверительно заглядывает мне в глаза. Видно, ищет там оттенки моральной поддержки всего этого информационного шума, которым он меня накрывает раз в неделю на наших совместных бизнес-ланчах.
Я что-то говорю в ответ. Тоже что-то на тему долбанных пробок и жары.
- Ты прав, - говорю я - Хорошо бы вот так взять все и бросить к чертям. Отправится в одно долгое путешестиве. Знаешь, Генри Миллер, писал...
- Миллер? - перебивает меня Эрнест - Это тот, что основал Miller Brewing? Ты прости, что перебиваю. Пока не забыл. Я тут прочел как раз сегодня о том, что с середины 2007 года Miller Brewing начнет продавать пиво в самоохлаждающихся банках.
Эрнест произносит Miller Brewing с подчеркнутым американским акцентом. Это всегда получается у него безупречно. Он рассказывает что-то про принцип выделения тепла и о том, что как только пользователь сорвет особую печать, банка охладит напиток до температуры порядка каких то там градусов по Цельсию. Главный вопрос - как это скажется на цене, но, как считают эсксперты его любимого журнала, а следовательно и сам Эрнест, учитывая, масштабы производства пива, стоимость такой чудо-банки не будет сильно отличаться от обычной.
Я слушаю Эрнеста и думаю о том, что определенно есть какая-то невидимая нить, связывающая американских писателей и американское пиво немецкого происхождения. И еще о том, что Миллер чем-то напоминает мне Буковского, а Miller - воду.
- Хорошо тебе - говорю я почти искренне.
- Да уж, брат... - улыбается Эренст и довольный откидывается на спинку кофейного дивана, - Как приеду - обязательно выложу на своем блоге фото-отчет.
Фото-отчет. Эрни, ты даже свои пляжные фотографии называешь отчетом. А потом ты, скорее всего "пробрифуешь" меня по результатам своей поездки, что-то еще "проапдейтиш", или как там...
И тут меня осеняет простая и оглушающая по своему эффекту мысль. Взрывная волна этой мысли относит меня назад во времени. Лет на пятнадцать назад.
В школе на уроках географии мы всегда сидели с Эрнестом за одной партой. И каждый урок мы делали одно и тоже. Он рассматривал одну и ту же фотографию где-то на задворках учебника географии. Это была фотография небольшого острова в Океании. Картинка кричала оттуда через весь учебник, манила своим белесым песком, зеленью леса и нежностью бирюзовой воды. Это было действительно самое светлое место в учебнике. И каждый раз Эренст открывал этот учебник на одной и той же странице и буквально пожирал эту фотографию глазами. А я ...
Я никогда не интересовался ни географией, ни фотографией. Я никогда не рассматривал картинки манящего острова. Мне никуда не хотелось. Я одинаково был доволен и недоволен положением вещей в отдельно взятый момент. Каждый урок географии я разглядывал стройку за окном. Внимательно наблюдал, как в незатекленных окнах будущего бизнес-центра гуляли рабочие, как они красноречиво размахивали руками в грязных варежках.
И вот эта мысль бьет меня обухом по голове. Школу нашу, которая находилась в самом лакомом месте города, снесли лет шесть назад и на ее месте построили пафосный шопинг-мол. И вот сейчас с Эрнестом мы сидим в кафе примерно на том же месте, где когда-то находился наш кабинет географии. А может даже прямо на том же самом. И смотрим мы с ним в те же направления. Он на призрачные фотографии океана, а я - на неказистый бизнес-центр с плакатом, мигающим мне загорелой грудью.
Улыбнувшись про себя где-то около минуты я с кайфом плаваю в этой идее. Я смакую ее как удачную шутку, как глоток ароматизированного холодного чая. Мне очень хочется как-то сформулировать то, что я сейчас чувствую и поделится этим ментальным деликатесом с Эрнестом.
Но я ничего не могу сформулировать. Будто я уловил боковым зрением пестрый хвост кометы, свернувшей в черную космическую подворотню. Так удивительно. Мне нечего сказать человеку, который вплотную приблизился к своей мечте. Может это от того, что сам я никогда ни о чем не мечтал?
Я молча разглядываю баннер за окном.

Ни у кого из нас не будет никакого великого побега!
Пройдет еще пятнадцать лет, и мы встретимся с тобой на этом же месте.
Это Сансара, друг мой Эрнест! Это долбанная Сансара, и мы с тобою чокнутые белки в ее колесе. И ни одно турагенство в мире не предоставит тебе горящую путевку в Нирвану, брат. Никаких чартеров. Никаких скидок. Ты неплохой парень, но единственное, что бы мне хотелось пожелать тебе, так это никогда не вернуться с острова свободы! Это было бы единственным выходом для тебя. Но знаешь, в чем я уверен? В том, что вакуум твоей внутренней свободы очень быстро заполнится твоим внутренним адом, который разрастается в тебе, как злокачественная опухоль день ото дня. Останься ты на острове свободы, получи ты политическое убежище от престарелого команданте, ты не влезешь в лодку и не отправишься в море за тунцом. Нет. Твои загорелые руки потянуться к умным глянцевым журналам. В ресторане ты найдешь себе благодарных собеседников, с которыми ты начнешь вести беседы о тенденциях на мировом рынке, проявляя свое отменное знание английского. Ты, несомненно, купишь себе дорогой летний костюм по семидесяти процентной скидке, возьмешь кредит на квартиру и машину. И все повторится заново в твоей жалкой жизни. И это меня веселит, Эрни! Лучше, чем любой анекдот, который ты присылаешь мне каждое утро по электронной почте. Знаешь, сейчас я даже готов расплатиться за твой чай, готов купить тебе сигару и угостить тебя дайкири... лишь бы никогда больше не увидеть тебя. Прощай, Эрнест!
Я улыбаюсь. Кладу деньги в кожаную папочку к чеку и протягиваю ему руку на прощание.
- Ну, что ж буду ждать фото-отчета. Хорошо тебе отдохнуть. До встречи, Эрнест!