skinner : Портье

I

-- Простите, не могли бы вы вызвать врача для моего маленького Чарли? – ко мне обращалась дама средних лет, в несуразной шляпе, огромных темных очках и брезгливым выражением на, казалось, вечно не довольном лице.
-- Прошу прощения, но мне не положено этого делать. Я не вызываю врачей для домашних животных. Для этого есть специально.. хм.. обученные люди. – я, конечно, нагло врал, но уж больно противная собачка была у этой особы. Маленькая, вертлявая, голожопая дрянь.
-- Но… как! Посмотрите, у моего Чарли пересох носик!.. Мой сладкий, - засюсюкала дама и лизнула свою псинку в мордочку.
Я кашлянул. Женщина глянула на меня из-под своих огромных очков, еще сильнее скривила свою угловатую рожицу и процедила:
-- Вы абсолютно бесчеловечны!
-- А что такое человечность? – я учтиво улыбался, все, как положено.
-- Простите?
-- Ну вы говорите мне, что я бесчеловечен. А я так не считаю. Поэтому я и спрашиваю у вас: а что такое человечность? Или, если хотите, что есть человек?
-- Почему… Почему вы задаете мне все эти вопросы?! – ее морщинистый рот сузился и стал похож на покрасневшую жопку тявкающего засранца.
-- Ну как же… Вот универсальное определение человека – разумное существо, обладающее интуицией, инстинктом, рассудком и телесными чувствами. Если я человек, то по определению сейчас должна сработать, например, моя интуиция. А она подсказывает мне, что если я нарушу предписание отеля и собственноручно вызову вам сюда ветеринара, то наш управляющий надерет мне своим прибором задницу! А у него, по слухам, знаете что за прибор? Он хоть и старикан уже, но…
Она в ужасе, вроде бы даже непритворном, закрыла обеими руками уши, уронив при этом маленькую визглявую собачонку на сверкающий пол.
-- Мадам, немедленно поднимите собаку с пола! Она может поцарапать плитку! Не положено! – я сделался строгим и по-служебному неумолимым.
Перепуганная баба схватила своего засранца в руки и, угрожая мне расправой побежала к дверям и дальше, вон из отеля.
Я улыбнулся проходившей мимо девушке, которая всего второй день работала оператором на втором этаже. Милое создание. Она улыбнулась мне в ответ. Жизнь идет, ничего не меняется.
-- Привет, - девушка посмотрела на меня своими огромными, по-детски широко распахнутыми глазами.
-- Привет, милая, - я коснулся своей безупречно выбритой физиономии, как бы смущаясь. – Хорошего дня!
Откуда-то сбоку, как будто из-под стойки, появился мой помощник. Молодой, двадцатипятилетний глуповатый упырь. Но исполнительный. А мне от помощника больше и не надо.
-- Вот я ей всадил бы… в зад! – он облизывал влажным языком тонкие губы и, казалось, вот-вот выскочит из-за стойки и бросится вслед за ней по лестнице.
-- Зачем вламываться в дом с черного входа, когда парадный открыт?
-- А?.. – непонимающе вскинулся он. – Аа… Опять ты со своими этими… Не можешь нормально разговаривать, что ли? Футбол вечером пойдешь смотреть?
-- Пойду.
-- Ну так ты с нами?
-- Нет. – Я указал пальцем на второй этаж и многозначительно прошептал. – С ней.
-- Тьфу! Ну что за человек. Я курить пошел.
Я осмотрел лобби. Несколько немолодых пар прогуливались около фонтана, о чем-то мило беседуя. На креслах сидели два деда и сосредоточенно играли в шахматы. Какой-то парнишка лет семи дергал за волосы свою хныкающую младшую сестренку, пока их мамаша разглядывала в витрине украшения от Cartier.
Лучи заходящего солнца, освещая сквозь стеклянную крышу атриума замерший рояль, казалось, из последних сил пытались пробудить в нем ноты жизни. Но, как это часто в последнее время случалось, выпивший за обедом лишнего приходящий пианист, имени которого почему-то никто толком не знал, бесследно исчез, оставив инструмент молчать в ожидании вечернего сменщика.
На диванчике у входа сидел молодой человек, обнимая за талию красивую девушку и нервно зыркая по сторонам. Девушка спокойно курила, сжимая пухлыми губками длиннющий мундштук. Парень неожиданно резко вскочил и направился ко мне:
-- Простите, ааа…
-- Да, я вас слушаю?
-- А у вас тут такси прямо у входа можно взять, да?
-- Конечно же, можно. Там всегда вас ждет несколько свободных авто.
-- Ага, спасибо. – он медленным, каким-то приставным шагом поплелся обратно к дивану.
«Нахуя подходил?» - резонно заметил я, но вслух ничего не сказал. Заканчивалась моя смена. Оставалось пропустить пару стаканчиков в баре наверху и можно было ехать домой.

II

Я сидел у барной стойки, потягивая контрольный стаканчик виски с колой. Марк, как всегда, неторопливыми движениями протирал какой-то тряпкой свои склянки, внимательно посматривая на немногочисленную публику в зале.
Из окна бара открывался прекрасный вид на город. Вдалеке мерцающими снопами вырастали из темноты небоскребы делового района, изрыгающие каждый вечер десятки тысяч усталых клерков, которые садились в машины и превращались в тягучие потоки лавы, растекавшейся во все части города. Пошел дождь, и капли воды на панорамных окнах превратили далекий свет фар в тусклую бесформенную жижу.
-- Как дела? – Марк протер последний бокал.
-- Вроде все нормально. Что там, кто-то из девчушек сегодня приезжал?
-- Ага, прислали одну брюнеточку из агентства. Ей, кстати, повезло походу. Молодой какой-то заказал. Не думал, что такие парни подобным образом развлекаются. Устал, что ли… А может, фантазии не хватает.
-- Уже ушли в номер?
-- Да, час уже где-то. Выпили по бокалу и удалились.
-- Понятно. Ладно, я тоже пойду, наверное. До встречи.
Существует простая схема, по которой работают некоторые модельные агентства. К ним обращаются богатые люди: и мужчины, и женщины. С тем, чтобы за деньги в прямом смысле снять на определенное время красивую девушку. Бывают и мальчики, конечно, но реже. Это стоит на порядок дороже услуг самой опытной шлюхи, потому что при желании вы можете подобрать себе семнадцатилетнее ангелоподобное чудо, о котором, быть может, мечтали лет тридцать назад, будучи бедным прыщавым подростком. Эта девушка сделает все, что вы пожелаете, абсолютно все. И пусть вас греет мысль, что ведь она не шлюха. По сути, правда.
Моя дочь модель. Она живет со своей матерью, моей бывшей женой.
Я понимаю, что единственное, в чем нуждается совершенство, это какой-то изъян. Моя дочь – совершенство.
В коридоре никого не было. Из номера, куда ушел тот молодой человек с брюнеткой, доносилась музыка. «Болеро» Равеля. Странный вкус, если подумать о саундтреке к ебле за большие деньги. Я вставил в замок элетронный ключ и тихо открыл дверь. Прислушался: никакой реакции, всё так же играет музыка.
Ствол неприятно холодил ладонь. Я шагнул в комнату. На кровати сидел парень лет тридцати. Перед ним на коленях стояла девушка. Низко опустив голову, она банально сосала ему член. Почему-то вспомнилось, как десять лет назад я мыл ей волосы пахнущим жвачкой болгарским шампунем, а она спрашивала у меня, можно ли сделать из него сироп. Я поднял ствол. Парень открыл глаза, резко согнулся, отстраняя от себя девушку. Я увидел совершенно не знакомое, еще детское лицо.
Я никогда не убивал человека. Желание возникало много раз, но для исполнения таких желаний не нужен джинн или волшебная палочка. Нужно просто взять эту самую палку, отключить голову и бить, и бить, и бить. Вот и все.
Я выстрелил. Почему-то попал точно в голову, он и не пикнул. Девчонка вытирала глаза белоснежным рукавом своей кофточки и молча смотрела на меня. В этом месте Равель, как по заказу, сделал паузу.
Прикрыв дверь, я спустился на первый этаж и вышел под дождь.
Дома я заварил чашку кофе и сел ждать, когда за мной приедут. Мне казалось, что за мной непременно должны приехать. Голова была совершенно пуста, лишь несколько мыслей кружили одинокими птицами в моем мозгу, тревожа рассудок. Мой рассудок – это моя способность мыслить. Чем меньше круг рассуждений, тем они совершеннее. В момент выстрела этот круг выродился в точку, которая представляла собой один бит посылаемой пальцам информации. Я нажал на курок и, тем самым, принял совершенное по своей сути решение. Я ни о чем не жалел.

На следующий день я приехал в отель. Ночью за мной никто не явился. Немного побаливала голова. У протрезвевшего пианиста, видимо, тоже, потому что он втянул голову в плечи и наигрывал что-то еле слышное.
Я думал о типах вселенского движения и о том, куда оно меня заведет.