yurgen : Из стенограммы допроса

-Нет, садитесь!
-Ну…
- Садитесь! Это вам не по площадям с ленточками бегать. Садитесь и рассказывайте. Вы же понимаете, где вы…
- А что я…?
-Тут мы задаём вопросы. Рассказывайте.
-Что?
-Не придуривайтесь! Всё. Всё рассказывайте. Вам же лучше.
- Гады. Ненавижу.
-Так вы говорить будете или вам напомнить? Вчера я …Ну?
- А что вчера! Что? А сегодня, что? Что-то изменилось?
Он опустил голову в уставшие руки и прошипел сквозь зубы:
- Ну, что… Ну, сидел вчера дома. Сидел на кухне. Уставший. Грустно было как-то. Одиноко, что ли. Рассыпал вот сахар. На столе. Не то, чтоб синичка в небе или журавлик в клетке… Просто устал. Собираю себе рассыпанный сахар, высыпаю в умывальник, добавляю ложечку чая и включаю воду. Ффф, горячий.
- Что? Какой чай?
- Да, ладно, вам…Знаете, в усталости некоторые старые вещи ощущаются по-новому. Вот писал ей, писал. Находил силы. А теперь не пишу. Теперь смотрю в засыпанные сахаром глаза и пытаюсь найти силы уже у других.
-У кого? Фамилии, явки…
- Ну, я образно. Что вы, в самом деле...
В общем, сижу, смотрю в окно на ворон. А сам думаю, плевать хочется. На многое. Закрыть глаза. Открыть рот. И плевать. Иногда. А потом собирать сахар на столе, по крупинке. И вспоминать каждую песню, каждое слово тобой, им, ею сказанное. И переворачивать, и вставлять между, и надавить на сердце, и выдавить слезу, и крикнуть внутрь. И отвернутся от родного, врезать в мякоть, вжаться в прошлое, чиркнуть в тамбуре и: «…послушай…» Я ведь чувствую, что должен… Мне кажется, что всё это не моё… Их. Это всё для них. И они обязательно придут. Когда я буду готов. А я буду. Соберу сахар, пополощу горло, покормлю журавля и буду. Обязательно…
- А кто должен прийти? Фамилии, адреса…
- Ну, что вы блин! Сеню из Пятигорска знаете? Нет? Ну, что с вами разговаривать…
Ой… Раньше, ведь, письмо в месяц и я радуюсь. Письмо в месяц и я скучаю. Письмо в месяц и я не понимаю. Сейчас письма каждый день: стриптиз недорого по Москве, VIP сопровождение в аэропортах, театральная афиша Москвы, Привет, Сергей, Пособие по дистрибьюции, куплю недвижимость на Красной Пресне. Вероятно на mail.ru отслеживают, кому долго не пишут, и рассылают всякую брехню. Даже чужие письма. Иногда даже с хорошим хэпи-эндом.
- О чём письма?
-Ну, что вы в самом деле… Это ж чужие письма. Как я могу их… пересказывать…
Ну, блин…Вот говорят. Ну, там, мама, брат фугас подбросит. Надо, мол, заняться делом… Ну, семьёй, карьерой. Вот обязательно надо. Время то идёт… А то, мол, непонятно для кого пишу, пою, люблю, злюсь, завожу на 7:10 на работу, разочаровываюсь, верю, люблю, устаю надеяться, не устаю надеяться, 17:30 с работы, воспитываю в себе, в них, помню мелочи, не звонил давно бабушке и уже не позвоню, не хватает времени, голоса, денег, любви. Счастья.
Вот есть два телефона. Один у подушки, другой на полу. Вот я жду и не жду одновременно. Съел всё сладкое в доме, а выйти на улицу не хочется. Доедаю залежавшийся изюм и вспоминаю, что надо пойти к зубному. Жду, когда заболит зуб, чтоб всё-таки запомнить какой из них: 5-й или 6-й. А то какой раз прихожу: а мне:
- На что жалуетесь?
- Зуб болит, - говорю.
- Какой?
- Даже не знаю… Вчера ещё болел, ну, слева, этот или этот…
- Так этот или этот?
Ну, что ему ответить, думаю. У него, что, зубы никогда не болели.
- Ну, не знаю...
- Ладно, идите на рентген.
Иду, делаю рентген и возвращаюсь.
- Ну?,- спрашиваю…
- Даже не знаю. У вас справа дырочка.
- Но болит слева.
- Это бывает.
- Да?
- Да.
Цейтнот, думаю. Без драки не обойтись.
- Сейчас полечим справа, а потом придёте, когда будет болеть слева, - говорит он мне. Ну, что с него взять, думаю. Дантист-Дантес. Даже часы электронные, он, что потерялся в 90-ых…?
Вот я и сижу. Доедаю залежавшийся изюм, и жду, когда заболит зуб. Слева.
- Ближе к делу! Не размазывайте кашу по тарелке…
- Ладно, ладно… Паташовы, тоже мне. Искатели правды.
Вот я, например, не маленький. В смысле роста. Где-то выше среднего. Почти высокий. А не ощущаю этого. Говорят стройный, когда не сутулюсь. Говорят, а не ощущаю. Вот гляжу на человека, на казалось бы высокого и стройного человека и спрашиваю: «А роста, ты какого? Серьёзно?!». Тю, говорю…Я тоже. Выходит и я… Вот на секунду, а приятно.
- Ещё ближе!
- Ну, что…Смотрел недавно на часы разные. Рекорд, Полёт, Casio, Tissot. Смотрел, смотрел, а время то идёт…Часы вроде люблю…На витрине. А носить нет. Раньше следил за временем, теперь за пропущенными звонками или принятыми сообщениями на телефоне. Затягивает. Я бы и телефон не носил. Просто и время, и связь. Удобно. Две дури. Одна лучше другой штырит… Слабый. Не могу отказаться.
В общем, ушёл ни с чем. Так, чайку попил в кофейне на четвёртом этаже, проспектик поразглядывал и ушёл. Без часов. Времени не было. Не знаю, право. Каламбур какой-то…
-Что?
-Да ладно.
- Так, поконкретней, понимаешь тут!
- Ну, что поконкретней… Куда ещё! Ну, встретил его на улице. В глаза так пристально посмотрел и говорю. Вот ты сейчас пойдёшь домой, подойдёшь к двери, а за ключами то и не полезешь. Правильно… Подойдёшь так чинно и позвонишь в звонок. А она откроет и улыбнётся. Или не улыбнётся. Приятно, когда улыбаются, но не это самое главное. Вдруг у неё зуб болит? Просто это она откроет. Откроет, и ты улыбнёшься. Обязательно улыбнёшься. Потому что это ты. А она тебя любит... Вот.
Он поднял светлые глаза на серую стену и замолчал.
- Всё ведь дело в чувствах. В таких… Невидимых на первый взгляд. Когда ты ощущаешь, что всё это тебе как будто кажется. Что-то не так. И тебе это кажется.
Ты живёшь с открытыми глазами, но ничего не видишь. Такие новые ощущения( или настолько старые), что ты ничего не видишь вокруг. Что-то очень притягивающее, волнительное, растерянное, новое. В общем, что-то не так. Ты встаёшь с постели, ныряешь мимо тапочек и лишь в ванной на плитке, с бритвой в руках и пеной на лице, ощущаешь, что пяткам холодно. Идёшь на кухню, ставишь чайник на огонь и вдруг видишь в его стальной круглой поверхности своё лицо, которое раньше там не замечал. А теперь видишь. Не то чтобы ты себя узнал там или нет, ты просто видишь там себя. В первый раз за тысячи раз кипячения воды. Ты заходишь в метро, в вагон, не садишься, а становишься в торец вагона у дверей и ищешь среди всех этих лиц что-то своё. Ловишь случайные взгляды и не обжигаешься привычной безразличностью. Ловишь чьё-то взаимное внимание и даришь в ответ тепло. Потому что оно есть это тепло. Его очень много, его переизбыток. Ты поднимаешься по эскалатору и смотришь в плывущие в обратном направлении лица, они тебя не замечают, но ты их видишь. Всех. И пару бесстыдно целующуюся, и очкарика в голубом галстуке и с кейсом, школьницу, с видимо мамой или бабушкой, сейчас мам и бабушек бывает сложно отличить, ну, как и мам и дочерей. Ты уже поднимаешься наверх, смотришь под ноги в зубастую пасть эскалатора, где уже ждут своей участи рыдающие копейки, талоны. А потом делаешь шаг на гранит и резко поднимаешь глаза. Резко, также как в боевике меняются кадры. Как в теннисе. Когда вертишь головой успевая за жёлтым другом. Как в боксе, когда после десяти раундов, когда внимание уже притупилось, ты вдруг получаешь дурацкий апперкот, такой дурацкий, что на тренировках ты бы его никогда не получил, а тут правая в подбородок и ты в нокдауне. Ты бегаешь растерянно глазами и думаешь «мне это показалось или это я на самом деле стою сейчас на коленях?».
Я ступаю на гранит и резко поднимаю глаза.
Я поднимаю глаза. Я не готов. Я устал, не выспался, я болен. Я поднимаю глаза и вижу Её!
Правая в подбородок и я плыву. Я растерянно бегаю глазами и оборачиваюсь. Я смотрю на Её затылок, чёрные, не длинные, но и не короткие волосы. «Мне показалось или это действительно была Она?» Мне показалось. Показалось? То есть это был хук справа. Когда тебе кажется, когда ты не уверен, и нельзя исправить, нельзя проверить, то это и есть хук справа. Я смотрю на плывущие навстречу лица и ничего не вижу. Меня обходят ворчащие люди, но я их не слышу. Они все спешат на работу и вынуждены обходить посреди дороги какого-то придурка, который просто стоит. Просто стоит. И не знает. Потому что что-то не так. Что-то, чёрт возьми, очень-сильно-вдруг не так.
Показалось? Это ведь не может быть она… Никак не может.
Я толкаю стеклянную дверь метро и выхожу на воздух, копаюсь в кармане пиджака и вынимаю телефон. Я прижимаюсь к стене какого-то дома и ищу в телефонной книжке её номер. Набираю и жду. Долго жду. Столько не ждут. Она поднимает трубку, а это значит, что мне показалось. Я кажется хочу вздохнуть, но не хочу этого делать, потому что мне не легче. Мне совсем не легче, что мне показалось, и она сейчас не здесь…
Она не здесь.

Он закрыл глаза и опустил лицо в ладони.

- Вот, вот. Другое дело. Раскололся, дружочек. И не таких видали. Петренко, уводите.
-Да что вы поняли то!?
- Не надо, не надо…Следующий!

Двери лязгнули.

-Нет, садитесь!
-Ну…
- Нет! Это вам не по площадям с ленточками бегать. Садитесь и рассказывайте. Вы же понимаете, где вы…