Диоптрий : Эх,глупые же были

В то весёленькое и распиздяйское перестроечное время, а именно в 1986-м году, всё вокруг удивляло и радовало. Отечественная рок-культура и "свойвдоскупарень" Горбачёв, обилие дискотек в спорткомплексах и видеосалоны с протёртыми до дыр "Коммандо" и "The Wall". Да всего и не перечислишь! Но особую нишу в памяти, занимает приезд в наш город "молодых специалистов" из дружественного Вьетнама. Нет, первый бабский батальон прибыл к нам полутора годами раньше, обучаться швейному ремеслу и впоследствии рожать рыжих "вьетнамцев". В общаге рядом с моим домом, гости занимали весь девятый этаж. Отучившись, они увеличенными группками, с детями тоесть, сваливали домой. Зато на их место стали приезжать вьетнамцы-мужики. При всём уважении к этому мелкому героическому народцу, приезжающие оказались пьяницами, скандалистами, и шустрыми фарцовщиками. А может быть вырвавшись из под опёки дядюшки Хо, глотнули перестройки и гласности.. хуй знает. Скорее всего просто, природа человека...
И их бабёнки и мужички , привозили кучу ништяков. От плетёных широкополых шляп, до говняных вьетнамских сладостей. Чего только стоит их мармелад, зеленовато-коричневого говняного цвета, может оно и было, в красивой обёртке. Но главными ништяками, были "фирмовые" шмутки и диковинные наручные часы! Электронные, механические, и с иностранными буковками! И где всем этим заебисем разжились, хуй знает. Торговали стервецы всем этим бойко, торгуясь и ни хуя не стесняясь. Наша местная пацанская банда, увлечённо тратила родительские деньги на куртки, часы и даже новые кроссовки! Ещё ведь школьные учителя, делая злые глаза, запрещали нам брать у иностранцев всякие жевачки и значки. Но мы стали старше и предприимчевее, и член забили на всякие "пропаганды", тем более за деньги. Хуля, время было весёлое, но блять, бедное.
Мы с Павликом, моим корефаном, одними из первых обзавелись пиздатыми куртками. На них была куча нашлёпок на латинице, блестящие кнопки и ещё отстёгивались рукава! Блять, поцаки в таких куртках казались выходцами из другого мира, "иностранного" и богатого! И девчёнки, как на нас они смотрели! Восхищённо, со страхом и всеразрешением! Эххх.
В тот злополучный вечер, мы сидели на лавочке за домом и занимались хуйнёй. Хуйня заключалась в обычном Пашкином трёпе и моём тисканье подружки Ольки. Ещё пара наших долбонов по очереди терзала коцаную гитару, с треснувшим грифом. Засунув руку под кофточку подружке, я уже хотел было со вкусом взасосить её шею, но в это время Паша сделал охотничью стойку и начал меня обламывать. Плотоядно, и ехидненько так:
-Димо-о-он, глянь туда-а... бухие вьетнамцы идут! Да кончай лизаться, бля, глянь. Ща я их тормозну..
-Ну чё ещё? Чего? - говорю, недовольно отрываясь от занятия хуйнёй.
Со стороны народной пивнушки "Галактика", в обнимку петляли два пьяных "индейца". Поговаривали что им достаточно кружки пива, чтобы увидеть зелёных чертей. Эти явно выпили по пол-кружки. Для нас то вьетнамцы все на одно лицо, но нас парочка узнала, по каким-то делишкам. Приветственно поднимая ручонки, они приближались.
-Ааа..братья! Здарова, как дела? Пиво? Пиво сисярили? - вразвалочку подступил к ним Паша, -ага, пиздатое дело! Чё новенького? С собой есть чего?
-Цасы, цасы.. холосый цасы! Сто пьсят лубль, дёсэво! -сказал пьяненький весёлый азиат, вынимая из кармана заграничное чудо: электронные элегантные часики, поймавшие лучик вечернего солнышка металлическим корпусом. Мы обступили вьетнамцев, мда, товар был хорош. Тогда было как-то плевать на производство. Внешний лоск был бы, да не дорого, и всё.
-Скока, скока?! Сто пятьдесят?! Да ты опух.. за сотню давай? - Павлик уже крутил часы в руках, разглядывая. Было прикольно видеть, как торгуясь, мерзавцы пытаются наебать друг-друга.
-Ладно Паш, -говорю, -отдай. Нахер они тебе всрались, один хуй денег нету у тебя! -а сам к лавочке.
-Щас, щас..- Павлик подозрительно топтался. - Димон, хватай Ольку и сьёбывайте к тебе, спрячьтесь! А вы двое, -долбонам с гитарой, - линяйте дворами и ни звука!
Я охуело обернулся к сказавшему это в пол-голоса Паше. Слабые познания в русском вьетнамцев, сыграли на руку. Но всё же заподозрив подвох, азиаты уже протянули к Павлику смуглые руки, пытаясь забрать часы и цепляя пашину куртку.
-Не надо, Паштет! Отдай часы дурак! Совсем что-ли ёбн... -кричу я.
-Разбегаемся! -крикнул Паша, оттолкнув сразу обоих обалдевших вьетнамчиков.. Да, спортсмен он и есть спортсмен! Стартанув с этого места, он пробежал четыре остановки до своего двора, без перекуров и на скоростях!
Начался кавардак. Вьетнамцы что-то заорав, не побежали за Пашей, а кинулись к нам. "Гитаристы" отмахиваясь инструментом, пробивались за общагу. Подтолкнув Ольку я тоже заорал - Бегииии!- а сам.. а сам уже стоял как юный Балу, отдираясь от бандерлогов-азиатов. До сих пор в толк не возьму, из какой блять преисподней они вынырнули, пятнадцать-двадцать смуглых, белозубых и жилистых демонов! Не было их рядом нихуя!
А потом меня вели, галдящей толпой к ближайшему опорному пункту. Вот тогда я и почувствовал, бессилие и унижение сбитого американского лётчика, во вьетнамском плену. На крыльце "опорки" стоял толстый мент, с пёсьей мордой. Под ликование и вьетконговские песни, мент вздыхая сопроводил меня к дежурному, а сам пошёл за свидетелями и успокаивать возбуждённых азиатов.
Быстро и оперативно закончилось это дело. Олька вызвонила грабителя Пашу, моих родителей, собрала друзей. Как то утряслось. Паша сдался, отдал часы, раскаялся и пустил слезу. А милицейские, подержав и постращав меня в "обезьяннике", ухмыляясь выпустили на свободу.. с какой-то там подпиской, не помню. Уже вовсю темнело.
Вот так я стал местечковым "героем" и шёл, упиваясь славой к себе во двор, обнимая подругу. "Гитаристы" брынчали победное, девчёнкам просто нужен был кипиш, а Паша.. а Паша подлизывался и говорил какой я молодчик, что его не сдал. Ой бляяя...вот юность то глупая, вот мудаки дружки были. Зато настоящие, да и времечко лихое, аховое!