Первоапрельская Шутка : Зеркало (на конкурс)

Всю ночь Ане снилась какая-то ерунда. Как будто она собирается на работу, но почему-то не может отыскать нужные ей вещи. Наконец одевается во что попало, но на этот раз не может найти выход из квартиры. Нету его и все тут. Есть прихожая, вешалка и купленное недавно огромное старинное зеркало – от пола до потолка. Аня, не задумываясь, выложила за этот антиквариат все, что скопила за год работы в престижной фирме. Она давно мечтала о таком зеркале – зеркале, в котором когда-то отражалась величавая поступь сиятельных князей и прекрасных дам в роскошных декольтированных нарядах. Зеркале, которое когда-то висело перед входом в освещенный сказочным мерцанием нескольких тысяч свечей бальный зал. Зеркале в причудливой бронзовой рамке. Хотя рамка, пожалуй, даже слишком причудливая. Из переплетенных бронзовых цветов и листьев выглядывают весьма странные знаки. Вензеля, напоминающие три сатанинские цифры шесть. А на самом верху не иначе как перевернутая звезда. Так что теперь потолок в прихожей подпирают дьявольские рога-лучи.
– Нехорошая эта вещь, недобрая, – прямо с порога заявила пришедшая в гости бабушка, неодобрительно покачивая седой головой, – избавься от неё, внученька, пока не поздно.
В Анином сне бабушка так же скорбно покачивала головой, глядя на внучку прямо из бездонной глубины старинного зеркала. Она говорила что-то быстрым свистящим шепотом, но Аня, сколько не вслушивалась, не сумела разобрать ни слова. Тогда бабушка начала не шептать, а кричать, сложив свои сухие изящные ладошки рупором. Как только она это сделала, её седые волосы стал неистово рвать сильный ветер, неощутимый для замершей в ужасе перед зеркалом Ани. Он все усиливался и усиливался, нещадно вцепляясь в полы длинного белого плаща маленькой хрупкой старушки и волоча её в глубь зазеркалья. И вдруг, вглядываясь в исступленное шевеление бабушкиных губ, Аня поняла, что за слово она повторяет уже в который раз. «Оглянись!» Едва она последовала совету зазеркальной бабушки, потерянная входная дверь обнаружилась. Она каким-то непостижимым образом переехала в противоположный угол прихожей – притаилась за холодильником, аккурат напротив недавно приобретенного зеркала.
Аня судорожно цепляется за ручку входной двери и пытается открыть замок. Но безрезультатно – собачку дверного замка заело напрочь. Оборачиваясь и, словно бы ища поддержки, Аня видит самое обычное зеркало, в котором отражается прихожая – ни бабушкиного силуэта, ни загадочных порывов зазеркального ветра. Вдруг неожиданно какая-то неведомая сила резко отворила дверь и потянула Аню следом. «Как же это? – успела она подумать, падая в черную бездонную пропасть, оказавшуюся за внезапно распахнувшейся дверью, – она же вовнутрь всегда открывалась…».
Падение все длилось и длилось. Уже не осталось ни страха боли, не леденящего ужаса близкой смерти. Одно только тупое ожидание – когда же наконец всё закончится? «Когда же?» – громко произнесла она вслух. И тогда черная зловещая тишина сменилась серым сумеречным светом и каким-то монотонным звоном. Аня не сразу сообразила, что уже давно не спит, а лежит с открытыми глазами, отчаянно таращась в серую предрассветную мглу. И монотонный трезвон – звонок мобильного телефона, забытого в сумочке на вешалке в прихожей.
– Анечка, – в трубке страшно изменившийся мамин голос, – бабушка только что умерла…
Она машинально протягивает руку к выключателю. Прихожая озаряется ярким светом. И первое, что видит Аня – собственное отражение в старинном зеркале: девушка с растрепанными волосами и заспанными испуганными глазами держит в руках мобильник. А сзади неё, в глубине зазеркалья – маленькое светлое пятнышко.