Страшыла Мудный : ДЕТИ НЕБА

(на конкурс)

Еж - птица гордая, пока не пнёшь - не полетит.
(Народная мудрость)

Звонок в полвосьмого утра.

- Блять, кому не спиться?
- Коль не ссы, это Отстой,- осторожно пробурчала трубка.
- Приве-е-е-т, Вань,- зеваю.
- Коль, слушай, есть предложение.
- Ну.
- У меня днюха через неделю. Помнишь?
- Денег не дам,- тщетно пытаюсь бороться со сном.
- Да деньги не нужны. Мне очко как-никак стукнет. Хочу воплотить в жизнь давнишнюю мечту детства.
- Выебать Землю? Этот баян я уже делал. Все уважающие себя пацаны ебут Землю.
- Колян, я не о том! Я тут телефончик надыбал одной конторы.
- Где продажная любоффь?
- Дебил. Тебе бы только поебацца.
- Конечно. А ты думал юбилейную днюху на шару прокатить? Без группы поддержки? Пацаны не поймут.
- Да нет. Здесь для тебя личное предложение. Ну, я ещё думаю Фюрера позвать и Лёху - Двадцатипала. Двадцатипал в ВДВ служил, ему вообще пофигу.
- Ты чего задумал, пентюх? – начинаю подозревать неладное.
- Короче, я хочу на днюху с парашютом прыгнуть.
- Ты не выспался? Я не хочу провести остаток жизни в дурке или в жутком коматозе.
- Почему в дурке?
- Вань, я высоты боюсь. Ты знаешь. Я с пятиэтажки как-то вниз глянул и обосрался так, что за версту несло. А здесь - точно сдохну. Да и дорогое это удовольствие. Учиться надо. Инструктажи там всякие, зачёты, экзамены. Кто тебе прыгнуть разрешит с самолёта, если самое высокое место с которого ты прыгал, да и не прыгал вовсе, а выпал – это окно первого этажа у Лариски с двойным дном. Да и с перепоя выпал. Помнишь?
- Коль, не муди'. Я тут всё выяснил, посчитал. Можно прыгнуть с четырёх тысяч метров, вдвоём с инструктором, на одном парашюте без подготовки. А можно одному - с полутора тысяч. Только день на подготовку нужен, зато по деньгам почти в два раза дешевле. Во как! Там ещё сертификат дадут. Прикинь, как все обзавидуются. Рейтинг свой поднимешь. Потом тёлки за тобой будут косяками ходить. Колян, это на всю жизнь запомнится. Ну что согласен? Или забздел?

Я совершенно точно понимал, что Отстой пытается меня подвигнуть на очередную авантюру, но выглядеть трусом не очень-то хотелось. К тому же радужная перспектива героя, плавно перетекающая в любовника, толпы восторженных баб…

Сон постепенно уходил. В мозгу начинал просыпаться лёгкий азарт и предчувствие чего-то интересного. Блин, а ведь он дело говорит. Кто вот так в День рождения стремится расстаться со здоровьем, да чего там со здоровьем – жизнью рискнуть? Собственно днюха у него, но мы тоже примем не последнее участие. Бабы потом аж пищать будут от вожделения, выслушивая россказни о нашем геройском поступке. Танька с большой жопой и такими же глазами... Теперь точно даст, не отвертится. Это вам не на дискотеке хари плющить – это поступок достойный настоящего мужчины.

- Ладно, я согласен,- говорю, почёсывая рейтинг под одеялом.- Ты получше только выясни все припоны ихние и перезвони. Всё. Пока.

*****

Накануне прыжка, двенадцать суицидально настроенных долбоёбов, среди которых четверо заметно выделялись опухшими красными рожами, уплатив в кассу назначенную сумму за обучение и инструктаж, надели спортивные костюмы и предстали перед инструктором.

- Ну, что, птенцы! Будем из вас орлов делать!- брызгал слюной приземистый мужик с огромными волосатыми, как у гориллы, руками. Звали его Владимир Семёныч Наливайко, а в простонародье именовали Высоцким.- Давайте-ка разомнёмся перед началом и на тренажёр пойдём. Там я каждому персонально всё покажу и расскажу. Теория совместно с практикой – вот моё правило.

Я толкнул вбок Двадцатипала:

- А ты чего припёрся? Ты ж в ВДВ служил?
- Колян, я служил в автобате. Про десант – это бредни Отстоя.
- А форму где взял?
- Это не десантная форма. Это так – бутафория, дембельские приколы. Я думал, ты знаешь.
- Откуда? Ты никогда не рассказывал.
- А ты и не спрашивал.

Блин, последняя надежда на помощь образованного товарища разваливалась на глазах в пыль. Оставалось надеяться только на себя.

- Здесь мы отрабатываем с новичками навык приземления,- Высоцкий хитро прищурился и мне стало немного не по себе.- Не робейте, ребята. Это как первый секс.

- Вот считалочка парашютиста заучите её, как «Отче наш»: «Тысяча один, тысяча два, тысяча три – Кольцо! Тысяча четыре, тысяча пять – Купол. Смотрим вверх - все ли раскрылось и раскрылось ли правильно. Запаска. Отключаем автоматическое открытие запасного парашюта. Осмотрелись. Крутимся в подвесной системе, смотрим, нет ли кого рядом в воздухе. Уселись. Устраиваемся поудобнее на лямке для сидения».

Лёхе и мне было легче, чем товарищам. За плечами - у него армия. У меня - КМС по биатлону. Со спортом мы дружили с детства. Фюрер с гирями не дружил, но пытался не ударить в грязь лицом и исполнял упражнения с особым усердием, потел и своей красной рожей постоянно пугал Высоцкого.

- А ты у нас первым будешь прыгать, так как самый тяжёлый,- он положил здоровенную ладонь на плечо Фюрера.
- Как так первый?- он часто-часто заморгал.
- Так положено. Самые тяжёлые – в первую очередь,- лицо Высоцкого украсила улыбка олигофрена.

Фюрер заметно погрустнел, но перспектива оказаться в числе первых усердия ему только прибавила.

Отстой, в предвкушении незабываемого приключения и, проникшийся словами Фюрера: «Вань, если мне понравиться – считай это моим подарком»,– Прыгал как козёл на резинках, кувыркался и постоянно подходил к Семёнычу со странными вопросами:

- Семёныч, а если не дёргать за кольцо основного купола, когда раскрывается запасной? А если вообще не дёргать? А можно подольше не открывать?
- Вы ещё лохи!- отрезал Высоцкий.- Поэтому у каждого будет такой стабилизационный парашютик, чтобы вас не раскручивало. Самое хуёвое – это БП - беспорядочное падение. Еще есть альтиметр - страхующий прибор для принудительного раскрытия запасного купола, если основной не раскроется.

Я заметил, что при этих словах Отстой подозрительно напряг слух.

- Семёныч,- не унимался Ванька.- А можно повыше взлететь? Очень хочется подольше покайфовать.
- Повыше…? Это от погоды зависит. Вот будет завтра дождь или сильный ветер, и обломаетесь со своими прыгами. Работаем, работаем…

Целый день нас дрючили так, что от усталости дико хотелось спать.
Высоцкий оказался мужиком серьезным и непреклонным. Сачковать не давал никому и постоянно заябывал вопросами: «Как определить высоту сто метров? Частичный отказ купола с вращением вправо - твои действия? Приземление на дерево…. Ты попал в стропы соседа – что делать?»- И так до умопомрачения…

Всё-таки он отлично знал своё дело - к прыжкам допустили всех.

*****

На следующий день, в десять утра, мы всем составом прибыли на аэродром.

- Блять, башка трещит,- пожаловался Отстой.
- У меня тоже, хуле, почти до утра пили,- вторил Двадцатипал.
- Не у вас одних,- Фюрер помассировал виски, поднял на меня глаза в красных прожилках и произнёс очень умную фразу.- Народ, давайте по писят? У меня коньяк есть.
- Я с собой фляжку взял. Хочу в воздухе выпить,- Ванёк оказался самым хитрым из нас…

Мы прыгали во второй группе. У нас нарисовался тайм-аут почти в два часа. Пока ждали самолёта замёрзли, что песдец. Приходилось постоянно согреваться коньяком и косяком, который хитрый Отстой умудрился протащить с собой на поле.

Неожиданно разверзлись небеса, и громогласный голос вернул в нас ощущение реальности:

- Вторая группа, строиться!

Нас расставили. Сначала тяжёлых, потом - в порядке снижения веса. Разбили на группы по три человека. Так нужно. Высоцкий дефилировал между нами и дёргал за различные части обмундирования и тел, проверяя всё ли в порядке.

Отстой был уже в состоянии средней эйфории от проглоченного спиртного и выкуренной сен-семильи.
Я волновался, похоже, сильнее всех, и часто прикладывался к заветной Ванькиной фляжке, которую он неосмотрительно передал мне на хранение, пока напяливал обмундирование. Благо влаги в ней было предостаточно.
Фюрер грозно сопел, путаясь в ремнях, молчал и недобро поглядывал на Ваньку.
«Ох»,- думаю.- «Не дождётся именинничек подарка. Ох, не дождётся!»
Из нас самым спокойным был Лёха, видимо сказывался армейский опыт.

Сели в АН-2.

- Всё помним?- крикнул Семёныч.- Ну-ка, повторили дружно считалку.
- Тысяча один, тысяча два, тысяча три – кольцо. Тысяча четыре, тысяча пять – купол…,- затараторили громко, невпопад двенадцать будущих камикадзе….

Взлетели.
Набрали высоту.
Звуковой сигнал.
Открыли дверь.
Пора.

-Руки на кольцах, на кольцах руки!- выпускающий перекрикивал шум самолёта.- Первый, на выход!

У Фюрера от волнения запотели очки. Он поднялся на ватных ногах и медленным шагом идущего на костёр Коперника, подошёл к выходу. У меня внутренности завязало в узел. Я - следующий.

Отстой и Лёха прыгали во второй тройке. Кому повезло больше - нам или им, так и осталось тайной покрытой мраком.

- Левой ногой толкаемся! Левой ногой!- выкрикивал инструктор, отчеканивая каждое слово.

Фюрер высунул ебало в шлеме в открытую дверь и отшатнулся назад.

- Пошёл! Чего встал? Смелее!- выпускающий слегка подтолкнул Фюрера и он рыбкой вывалился из недр фюзеляжа, что-то крича про Ванькину жопу.

По-моему он поздравлял его с Днём рождения.

Моя очередь.
Осторожно подхожу к краю. Выглядываю.
«Блять – это ПИЗДЕЦ!!!»- моск заклинило.
Внизу квадратики полей, маленькие домики, размотанной колючей проволокой ощетинились железнодорожные нитки, извилистые вены грунтовок….
Где-то в ебенях маячит купол Фюрера.
Он же смог. Смогу и я!
Это – ПИЗДЕЦ!!!

-Пошёл!- чувствую лёгкий пинок под зад, отталкиваюсь левой ногой, как учили, и проваливаюсь в бездну….

-А-а-а-а-а!- я лечу! Лечу!
Только свист ветра по шлему. Что там дальше?
Тысяча один, тысяча два, тысяча три – кольцо. Тысяча четыре, тысяча пять – купол.
Меня задергало из стороны в сторону, толчок - парашют раскрылся. Значит - жить буду. Поднимаю голову и вижу над собой небо. Охуенно голубое небо и белую, как вываренная футболка, перевёрнутую чашу купола. Тишина, словно попал в сурдокамеру.
Слышу, как Фюрер продолжает визжать Ванькины поздравления.
Так, отключить запаску. Аккуратно выдёргиваю шнур.
Вроде всё в норме. Парю.
Спиной к ветру. Да, Семёныч знает своё дело, хорошо знает. Практически все действия за один день довёл до автоматизма. С Ваньки презент.
Сука, а молодец он. Хорошо придумал. Кайф-то, какой!
Внизу вижу взлётное поле, ряды птичек-самолётов, матерящегося Фюрера….

Приземлился удачно, погасил купол, собрал парашют и пошёл в направлении машины.
По полю носится сошедший с ума Фюрер с криками:

- Это лучше, чем ебаться! Это лучше, чем ебаться!

Приземлились и Отстой с Лёхой. Мы их ждали у машины. Двадцатипал, не смотря на армейский опыт, лоханулся по полной – забыл отключить запаску и спускался на двух парашютах. А – ерунда!

- Ну, чё, мужики, понравилось?- Ванька давно протрезвел и казалось, что сейчас взлетит от счастья.
- Ага, заебись! Только Лёха слегка парафин дал.
- Я хотел попробовать подольше полетать,- тараторил Отстой.- Подождать когда запаска сама раскроется, а потом подумал да ну её в жопу.
- А ты в воздухе успел выпить?
- Да какой там! Я и забыл о фляге-то.
- Тогда доставай,- сказал я.- Поздравлять тебя будем.
- Ни фига!- В разговор встрял Фюрер.- Я сегодня сам, как заново родился. Так, что поздравлять нужно всех нас.
- Точно подмечено. Мы теперь дети неба – перворазники так называемые.
- Блять, какое незвучное слово – перворазник. Что-то с презервативом связанное.
- Да и похуй! Ванёк, это теперь и наша днюха, в общем - подарков не жди!
- Ну что, с Днём рождения, други!- четыре пластиковых стаканчика соединились вместе листом клевера.

P.S.

А Танька, с большой жопой и такими же грустными глазами, так и не повелась. Ссука!