Миномет Василёк : Интервью с Ик_на_ЖД_Ёдяд

МВ. Будь здрав, боярин. Начнем с традиционного вопроса, какими судьбами ты в 16:34 06-12-2007 попал на Литпром.

ИК. Приветствую. Постараюсь быть краток.
Однажды, развлекаясь сочинением апокрифов на Алистера Кроули, я в своих упражнениях использовал практику так называемого свободного письма, с табличкой для вызова духов…Нет, не так. На самом деле все началось летом 2007-го, когда я, почитав Удафком, решил начать высирать что-нибудь в широкие народные. Осенью, в период обострения, находясь в депрессивной фазе, я сделал небольшой перерыв в актах символической текстуарной дефекации на указанном ресурсе, на что получил в каментах к одному из креосов вопрос одного из удафкомовцев: «Ты куда пропал, скот? Небось, на прозуру ушел, или на Литпром?» Я ответил, что никуда я не ушел, и это было правдой. Затем я решил проверить, что такое Литпром (синтез индустриального и творческого в названии пощекотал мой орган, отвечающий за любопытство), и увидел, что на ресурсе присутствуют неординарные по качеству текстов и апломбу авторы, из чего сделал скромный вывод, что мне – сюда. Клубная атмосфера, вкупе с понятной и дисциплинирующей политикой администрации, а также наличие целого коллектива пишущих редакторов, сыграли свою решающую роль. Я отыскал место, где непринужденно и в спокойном тоне люди излагают свои мысли и эмоции, выраженные в законченных текстах, и выдают друг другу оценки, основанные на непредвзятом анализе. Что еще нужно графоману? Впрочем, отрину внутренний диалог, гугугу.

МВ. Судя по времени засылки твоих произведений на ресурс, утро наступает у тебя раньше чем в Москве. Откуда будешь, сердешный?
Можно ли полагать, что писать ты начал именно в 2007 году, а до этого ничего не создал на литературном поприще. С одной стороны уж очень качественная проза из тебя прётъ, да и поисковые системы на твои произведения не ведут больше никуда, кроме Литпрома.
Как это понимать?

ИК. Я - из Екатеринбурга, столицы Евразии, если верить генеральному плану развития города (это, кстати, не шутка, насчет плана). Для тех, кто не в курсе, поясняю, что Екатеринбург – место упокоения Павла нашего Петровича Бажова, уральского мистического новеллиста, обладателя превосходного народного слога и автора множества турбореальных притч. Другое, более сомнительное, основание известности моей исторической родины заключается в том, что именно в Екатеринбурге была расстреляна семья последнего русского императора, была уничтожена одна из величайших Империй, давая возможность родиться на ее месте другой, может быть, еще более великой. Так что Екатеринбург, при всей своей внешней невзрачности, является одним из очагов мифологии нового времени, центром сплетения незримых силовых линий Великого Замысла, и вполне подходит как место действия для конспирологических романоф с черносотенным душком, и прочей занятной чепушонки для элегически томных барышень на сон грядущий.
Писать я начал действительно в 2007-м. Именно в этом году меня коснулась надмирная длань сумрачного графоманского бога, и было мне сказано: «Пеши есчо, скот.» Девочкам с профильного (юридического) ресурса, где я обретался, понравился рассказ, который я накатал к какому-то случаю, я уже не помню. И я стал песать, обнаружив, что имею рассказать пару-тройку историй. И сливать это дело в аудиторию интернета, избрав для этой цели Удафком, ибо более ничего толком и не знал.
Конечно, это не первый всплеск творческой активности. В детском саду, где я отбывал социализаторскую повинность пяти-шести лет от роду, я слыл популярным рассказчиком многосерийной эзотерической истории «Пра Карову», которой потчевал сверстников. С высоты прожитого я осознаю, что уже тогда языческое нечто водило моим языком по воздусям, и Карова, героиня пиесы, - это та самая Мировая Корова, воплотившаяся для смеху в бредовых россказнях мальчика-аутиста с паранояльными склонностями и горящими глазами юного интеллектуала-декадента, рановато начавшего сексуально созревать, и оттого вынужденного сублимировать.
Не знаю, почему проза, которую я мастерю в душном кабинетике, получается такой, какая есть, в том числе и в смысле ее качества, о котором было сказано. Вероятно, из-за того, что я четал много разной степени полезности книг, и усвоил из них что-то, что помогает мне интерпретировать язык в пределах принятого у графоманов штандарта. Я придаю огромное значение языку, формулам, их которых складывается теорема-текст. К сожалению, над языком мне, ленивому и не особо одаренному, еще долго работать. Я должен стремиться набрать форму, достаточную для одинаково легкого обращения с любым сюжетом, чтобы стать интересным рассказчиком.

МВ. Объясни происхождение твоего сетевого псевдо нимба. Это что, претензия на оригинальность замешанная на любви к творчеству Берроуза, удачному избавлению от икотки, или это все таки нечто железнодорожное (может ты родился в семье путевого обходчика)?

ИК. Не буду выдумывать неодносложное и претенциозно-многоумное. Junkie – имя моего бойца в Quake 3 Arena, в которую, в начале этого века, я безжалостно рубился в компании таких же нищебродов и распиздяев на одной из моих прошлых работ. Тогда это было моей манией, способом самовыразиться в метком выстреле «рельсой» вооруженной белке в глаз. Сначала я взял ник Asshole Ninja, подсмотренный в названии гомосячьей видеокассеты в секс-шопе, и показавшийся уморительно смешно звучащим. Потом я почувствовал, что не столь толерантен, как хотелось бы быть, и расстался с этим смешным и порочным прозвищем, взяв себе звонкое, как щелчок ружейного затвора, имя, вполне отражающее свое маниакальное пристрастие к очередному способу сублимации – электронным развлечениям. Развлечения канули в лету, а имя – осталось, как и гедонистическая расположенность к самоудовлетворению через деятельность определенного рода. Ныне это – письмо. Псеудолимб на Литпроме – анаграмма номена на Удафкоме, с которого я начал делать короткую прозу. Дядё Джанки – этакий солидный, перековавшийся нарко-(графо-, в данном случае)манъ. Исковеркал я свое имя на Литпроме из своеобычной потребности менять вещи и явления местами, для новизны самовосприятия. Ик_на_Жд_Ёдяд – камень, брошенный в воду, в которой отражалось «Дядё Джанки», круги на воде, дающие утлому суденышку эго энергию для движения в направлении «туда».
Ну и дань избавлению от икоты, конечно, гугугугу. Никаких, стало быть, Берроузов, asshole authors, гугугу.

МВ. Очень мне не понравилось, что ты рассматриваешь в сексшопе гомосячьи кассеты. Это АХТУНГ у нас называется. Признайся, что это произошло случайно. Типа кассета лежала рядом с необходимым тебе дивайсом, или нормально – гетеросексуально ориентированным цифровым носителем… короче придумай отмазку. Очень бы не хотелось в тебе разочаровываться.

ИК. Разумеется, случайно - кассета лежала вместе с нормальными немецкими историями о служанках и нацистских офицершах. Если бы я как-то болезненно зафиксировался на этой гомосятине, я бы умолчал про данный эпизод, скрыв его за полуправдой или неправдой. В этом суть всякой правды – какой бы она ни выглядела неприглядной, она остается сама собой. Открытое забрало защищает от перспектив изобличения в одноглазии. Ахтунг как явление, в том числе и в литературе, меня раздражает, и мне бы не хотелось в своих рассказах упоминать ахтунг вообще, или, оскоромившись и упомянув-таки, по крайней мере расставлять недвусмысленные флажки вокруг этого: «Это – ахтунг. Ахтунг - зло». Я выкладывал на ресурсе единственный рассказ, где было про ахтунг («Прорвемся»), и отношение к ахтунгу в этом рассказе – однозначное. Если вкратце, я хотел бы уничтожить гомосятину полностью, не считаясь со средствами, поскольку пидорство уничтожает человечество как вид, приближает нас к сомнительному будущему, где мужчина – блеклый морлок, а женщина - размножается партеногенезом. Такая евгеника нам не нужна. Считаю, что в отношении ахтунга не может быть никаких полутонов. Должен, однако, признать, что в реальной жизни я не выгляжу непримиримым борцом против. Даже больше скажу – по работе мне приходилось общаться с явными пидорасами, и при этом я вел себя с ними так же, как в общении с нормальными людьми, и даже моментами воспринимал их иронически, беззлобно. Думаю, мне эти сраная толерантность и невежество еще аукнутся.

МВ. Своими развернутыми ответами ты упредил массу вопросов. Последнее время я наблюдаю интересный факт, когда в человеке до некоторых пор сидит некая графоманская заноза, а вот потом вдруг, хуяк и поперло. Я сам такой. И Какащенко тоже, не говоря уже о Французском Самагонщике. То есть время сейчас такое, что старички дают просраться молодежи, сублимируя накопленный жизненный опыт в тексты нафаршированные новомодным падонковским арго. Ты такой же старый хрыч, как эти два уважаемых вышеназванных творца, или помоложе будешь? Ты когда на свет появился, да и вообще, рад ли ты своему появлению свет?

ИК. Я не могу сказать, что сильно обрадовался своей нынешней инкарнации, поскольку мир, который я вижу сейчас – сер и злобен к слабому двуногому, причем фокус в том, что само двуногое сделало этот мир таким. Впрочем, жизнь – это опыт, который, не исключаю, пригодится где-нибудь еще, на одной из тысяч драгоценных планет в одной из тысяч вселенных.
Длительный и лишенный рациональности процесс синтеза одной отдельно взятой химеры из мутных капель биологического бульона закончился двадцать восьмого мессидора одна тысяча девятьсот семьдесят девятого года. «Voila!» – воскликнул полевой хирург, и акушерка извлекла на свет сморщенного меня, изрыгающего воды и проклятия. Скоро мне будет тридцать, и об этом я, как и всякий мнительный и беспокойный, напишу.

МВ. А расскажи как нам братец, кто такой Игорь Жирдомиров. Каюсь, что токмо недавно правильно прочел фамилию этого уважаемого автора. До этого я думал, что он Жидомиров. Типа чувак мирит жидов, этакий посланец доброй воли…инкарнация Моисея. Не пора ли раскрыть карты. Чуется мне, что вы с ним каким-то образом связаны.

ИК. Игорь наш, конечно же, Жирдомиров – лицо, совершенно мне не знакомое. Я воспринимаю его как несуществующего персонажа, поскольку ориентируюсь по упоминаниям его имени в ботудах и профильных тредах Откровений. Нигде, помимо Литпрома (в том числе и на одноклассниках, где у меня нет аккаунта), я с Игорем не пересекался, и упоминаний о нем, нашем, не встречал. Да и не искал, в общем-то. Вместе с тем, вынужден признать, что к краткому, как вспышка крыльев мотылька на огне, феномену Жирдомирова я имею некоторое касательство. Будучи временно безруким и безногим хуятором Хуцем, я выложил интервью Игоря нашего с Егорием Опойкиным. А после и вовсе оборзел (на самом деле - заскучал), и вывалил фрагмент из несуществующего (возможно, пока) романа Игоря. Считаю обсуждение вымышленных авторов и вымышленных произведений презанятнейшим упражнением, которое полюбилось со времен чтения изрядных мифотворцев У. Эко, Х.Л. Борхеса, М. Павича, и прочих, менее академичных и менее успешных граждан-литераторов.

МВ. Следующий вопрос будет традиционным. Какими произведениями на Литпроме ты проникся. Кого из авторов можешь отметить особо, только меня не упоминай – я скромный.

ИК. Не буду упоминать конкретные тексты, чтобы не выглядеть поверхностным. Франкенштейн, Французский Самагонщик, ТаранОружиеГероев, Какащенко, я бля, не жрет животных, падаль, LoveWriter, Кобыла, Шизоff, и еще один, имя которого мне упоминать запрещено, гугугу. Остальных авторов, заслуживающих самого пристального внимания, я пока читал мало просто потому, что не успел. Из недавних текстов понравились вещи у Нови, и у viper polar red. А, да, еще по случайности однажды прочитал старые тексты KNUT’а, одобряю. Выделить из этого перечня кого-то особо не могу, поскольку авторы очень разные даже в рамках формата. Весьма затейливым считаю слог (читай-технику буквоплетения) НЖЖП, Нови, Кобылы. Понравилось читать маратория (не нынешнего, нынешний – бескалорийный и поскучневший). Да все, в общем-то, хороши, братья и сестры графоманы.
О поэтах ничего не скажу, поскольку поэзия – нечто, обо что я обжигаю пальцы, мне недоступное.

МВ. Бывал ли ты в Хуете. Если да, то какие эмоции испытал, сильно ли колбасило?

ИК. В Хуете побывать не удалось, было Спизженое, вполне справедливое. Рассказ «Диалог о Пути», скоромная спекуляция на тему сантехника-философа. Эмоции испытывал самые положительные, поскольку совпадение между исходным материалом и моим высером оказалось сколь сильным, столь и случайным, ненамеренным. Самобичевался, конечно, тоже, но как-то так легко, без умерщвления плоти.
Думаю, что уважаемая редакция исправит недочеты, и я-таки испытаю незабываемый экспириенц самоидентификации в многозначительнейшей из рубрик, измерении Икс, откуда, верно, еще Эд Вуд и команда DC comics черпали идеи своих нетленок.

ВМ. Очень поражает твоя образованность и всестороння подкованность в разного рода вещах. Начиная от названий французских месяцев, придуманных Наполеоном (ты, кстати, все их знаешь наизусть, или выебнулся?), самурайским бытом, и заканчивая устройством водородной бомбы. Не говоря уже об апокрифах уважаемого английского сатаниста, которого ты упомянул в начале интервью. Ты наверно очень много читал в детстве с фонариком под одеялом… Робинзона Крузо, там, кафки всякие… зрение не попортил?

ИК. Выебнулся, конечно. На самом деле я довольно средний ум, обладающий, однако, развитым скиллом «гугление». Бессознательное стремление погуглить прорывается иногда наружу, вербализируясь в пятидесятническом заикании вида «гу-гу-гу».
В детстве я действительно много читал. У меня мама работала в районной библиотеке, что давало мне неограниченный доступ в книгохранилища, в том числе и по ночам, когда запах свежих страниц и уединение дают эффект синергии. Ввиду того, что не было никого, кто бы мог показать мне верное направление в нелегком деле покорения книжных джомолунгм и монбланов, мне пришлось читать все подряд – от Дьюдени до советских инженеров сознания. Особенно нравились книги про западную массовую культуру (до пришествия ее к нам я оказался подкован теоретически как никто другой из сверстников), про происки ЦРУ и прочая политинформация, уж не знаю почему. Про этот эпизод своего детства я кратенько высрался в «Детстве Чигорина».
Все эти обстоятельства стали причиной кашы в моей буйной голове.
Вообще считаю детство счастливым. Никто не мешал мне заниматься тем, что нравится, и это было хорошо. А потом я вырос.

МВ. Интересно было бы узнать твоих любимых писателей, а также музыку, которая тебе по душе (сразу предупреждаю, что за битлз тут могут порвать нахуй). На какой машине ездишь, шо бухаешь, как часто? Может есть какие дефекты… ну, к примеру ебло тупое, как у Сократа… ведь не бывает так, что талантливый человек безупречен во всем. В общем, расскажи о себе то, что считаешь нужным, раскрой свои другие таланты и темные стороны души.

ИК. Писатели, помимо уже упоминавшихся Эко, Борхеса и Павича – А. Касарес, Достоевский, Chехов, Г. Кук, А. Рюноскэ, А. Проханов, Оруэлл, Честертон, Варгас-Льоса, Киплинг, Лавкрафт, Г. Меллвил, Лем, Э. Сетон-Томпсон, Стивенсон, А. Бирс, Конан-Дойл, И. Бунин, Замятин, В. Скотт, Мисима (скрипя зубами), Бажов, Г. Грин, И. Шоу, Хэмингуэй…уф-ф, устал. Какой-то аццкий перечень вышел, и это только, кхгм, беллетристы-прозаики. Нету, наверное, любимого писателя, есть масса тех, чьи тексты нравятся.
В музыке предпочтений нет. Потомок упомянутого выше Мелвилла вот нравится как сочиняет, молодец. Реп слушаю иногда. Синатру. Грига ундъ Вагнера. «Запрещенных барабанщиков». Гребенщикова. Ревякина. Чистякова. Шнурова. Летова. Хоя. Короля и Шута, кстати. Моррисона. «Криденс». «Гоголь борделло». Бреговича Горана нашего. DePhazz. «Нож для фрау Мюллер» слушал, пока существовал. Зе Ноу Смокинг Окистра. И других официальных лиц. Грин дэй ещо. Ну и, конечно же, певицу Макsим, это вообще улет.

По дефектам: Низкий рост (174), хилое телосложение, непредставительный облик (постаревший герой богомерзкого японского мультфильма, этакий молодящийся ахтунг-битёл, но это - дурное влияние эстетического вкуса жены, приходится быть дипломатичным). А когда-то носил «спортивно-молодежную», кепку, и разговаривал на языке улицы.
Талантов особых нет. Могу играть три блатных аккорда на гитаре, премерзко при этом завывая (давно этого не делал, к счастью для потенциальных жертв). Могу пристойно рисовать. Произношу бесконечной длины тосты по любому поводу. Могу с легкостью учить тому, что не умею делать сам. Могу терпеливо слушать собеседника, и одновременно дремать. В юности помог однокурснику избавиться от навязчивого – и опасного для окружающих - бреда преследования иномирными существами, придумал ему трюк с магией, как оказалось впоследствии – лечил по гештальт-методу.
Темная сторона души – мания собственного величия. Успешно борюсь с.

МВ. Был ли ты в Москве, и что ты там видел.

ИК. В Москве иногда бываю, командируют ибо. В Москве не видел ничего, что захватило бы меня настолько, что захотелось бы остаться раз и навсегда. Так уж получилось. В юности нравилось обдолбиться, и забуриться в неизвестные маршруты этого города. Вообще это ни с чем не сравнимое удовольствие – идти без направления. Такой урбанистический дзен. Лучше только смерть на пасторальной лужайке в пароксизме счастья. Впрочем, люблю двигаться и по разным маленьким городкам, населенным пунктам с мыслями: «Вот здесь я – в первый и последний раз, нужно впитать в себя энергию этого места». Тоже интересное ощущение.

МВ. Королем и шутом ты, конечно, очень нагадил, лично мне в душу. Но, Но Смокинг Банда, тебя конечно тут же реабилитирует. Вот скажи, а наряду с перечисленными выше изданиями (на Мисиму я тоже поскрипел зубами) стоит ли у тебя на полочке сборник Литпрома?

ИК. А, так вот для чего затеивалось это интервью, не зря я параноил, не зря тревога читалась в узоре, сплетенном потоками восходящего воздуха из открытого окошка. Рад, кстати, что удалось затронуть тайные струны души. Что касается собственно сборника Литпрома. Врать не буду – не обзавелся своим персональным экземпляром инкорпорированной и концентрированной Духовности. Но молюсь еженощно бородатым богиням Севера, чтобы ниспослали мне волю дойти до книжного магазина – и выложить мятые бумажки на пластиковое блюдо компрадоров культуры.

МВ. Вот ты, например, хорошо рисуешь. Могу я тебя попросить в конце этого интервью, опубликовать одну из своих работ? Лично я вот, например, рисовать не умею – Боже не дал. Токмо песни петь и мазурку плясать на деревенской свадьбе, хоть некоторые из моих работ, все же были на главной странице. А тебе вот, по-моему, не стоит стесняться… давай чего-нибудь прям сюда и вставим, ага?

ИК. Не надо картинок, они бездуховны.

МВ. Каким тебе представляется наше будущее, и Литпрома в частности? Пожелай чего-нибудь, и будем завязывать, а то мне уже надоело с тобой разговаривать.

ИК. Будущее представляется безоблачным и, к легкому сожалению, насквозь коммерческим, с атрибутами консьюмеризма и письмами из далеких деревушек в редакцию.
Всем желаю новых идей и стимулов. Несите бремя белого человека с достоинством, и не вздумайте переплачивать за билет на паром из города Живых в город Мертвых.
Понимаю усталость уважаемого корреспондента, честно говоря, мне бы тоже надоело разговаривать со мной. Ведь именно этого я и добиваюсь своими мерзкими менторскими ответами маскирующегося дегенерата.
Да, забыл предупредить: все изложенное мною в этом разговоре – ложь от первого и до последнего слова. Жожо эспланадо, как говорят у нас в Занаду! Спасибо за предоставленную возможность устроить нарциссический сеанц.