хочу быть Максимилианом Робеспьером : про людей

Иногда люди меня убивают.
Своей глупой непосредственностью, незаглядыванием в будущее и верой в то, что за свои грехи потом платить не придется. Богу, Яхве , Будде, Великому разуму, Дьяволу, если вы сатанист или Матери природе – если свихнувшийся на анаше хиппи. Кому угодно.
Люди забыли, что значит делать добро просто так, не задумываясь.
Купить бездомному еды, позвонить в Скорую помощь и сказать, что вот там то замерзает человек и что на улице минус тридцать, и что он протянет еще минут двадцать а потом все – баста.
Перевести бабушку через дорогу, как в тех глупых старых, советских фильмах или ералашных выпусках.
Желай чего хочешь, умирай от нехватки чего-то, погибай в нищете – всем наплевать.
Сегодня я видел как молодая, хорошая собой воспитательница из детского дома попросила у водителя автобуса, общественного транспорта, бесплатно провести детей до детского дома. Бедных, обездоленных, у которых нет своих родителей, у которых нет ничего. В полупустом автобусе, там где они и места то не займут, десять малышей, довести, до какой-то остановки, которая возле их сиротского приюта.
Она сказала:
- дайте нам ответ, мы не обидимся.
Она сказала:
- Нам.
Она сказала:
- Мы не обидимся.
Мы.
Дети т.е.
Да, они не обижаются. За то, что их бросили. За то, что их лишили любви. За то что их зачли и обрекли на существование люде , не знающих родства.
Я могу зайти в Odnoklasniki (если я только правильно это написал, честно говоря мне похуй правильно я это написал или нет), я могу найти старых школьных друзей и друзей моих школьных друзей, по Интернету я могу связаться с родственниками которых давно не видел, потому что уехал в другой город, я могу найти кого-то из тех, кого не видел уже тысячу лет, с кем-то из тех, кто с жаром возьмет мою руку двумя своими, схватит и будет трясти, расплываясь в радостной улыбки: ну, наконец-то , брат, мы встретились. Я могу очень много.
А у этих детей ничего этого нет.
Их водили на экскурсию. На какую-нибудь тупую выставку, из тех, на которые вход бесплатный. Из тех, куда просто так никого не затащишь. Им показывали какую-нибудь сущую безделицу, а они стояли, раскрыв рты – в детском доме и того не увидишь.
А теперь им надо доехать обратно и этот водитель.
Этот сорокалетний недоумок, который крутит свой руль за двенадцать тысяч месяц, не считая того, что вместе с кондуктором они еще и приворовывают у хозяина каждый день, или через день.
Этот бесформенный кусок мяса с пробитыми насквозь, прожженными язвами легкими от постоянного курения и печенью, которая стремится вытеснить все остальные ораны куда-нибудь прочь из его живота. Просто потому что ей не хватает места – ей надо спасать каждый второй день это туловище от алкогольного отравления, комы, смерти.
Этот потерявший в борьбе с самим с собой, со своим здоровьем несколько миллиардов нервных клеток, мертвым грузом выброшенных вместе с мочой в унитаз утром, когда болит голова, после ночной пьянки – просто там идут поминки по невинно и преждевременно отравленным нейронам, аксонам и дендронам.
Этот глава семейства, начавший онанировать еще когда ему было тринадцать и продолжавший до двадцати пяти, пока не женился, каждый день иногда по три раза, иногда в ванной, иногда в туалете, иногда на работе.
Этот любитель мыльных опер, проводящий за телевизором, в объятиях пропаганды и увеселительных программ, не меньше трех часов в день, говорит:
- Нет.
Он сказал нет.
Он не взял десять маленьких детей, старшему из которых нет и десяти.
Он не довез их бесплатно в полупустом автобусе.
Он послал их.
- Мы не обидимся. – сказала хорошая собой воспитательница из детского дома.
- Мы не обидимся…
Она вышла и я не увидел в ее глазах и огорчения, и ни презрения , ни ненависти.
В них было безразличие к безразличию людей. Когда часто сталкиваешься с тем что люди не хотят отвечать за свои поступки, что им кажется, что не придется платить по своим долгам Богу, Яхве , Будде, Великому разуму, Дьяволу, если вы сатанист , Матери природе – если свихнувшийся на анаше хиппи, что они останутся безнаказанными – возникает безразличие к их безразличию.
Маленькие дети, сиротки, еще пока не понимают того, что происходит. Просто они стоят на остановке, переминаются с ноги на ногу и мерзнут от ветра.
Маленькие детки, сиротки, ждут когда хоть кто-то согласиться довести их до детского дома.
Сиротки еще не знаю насколько все люди злые и страшные.
Они не знаю что мир – это одна большая сточная канава, а они просто еще в нее не попали. Потому что у них есть хорошая собой воспитательница из их родного детского дома. И только она не дает им туда попасть.
У сироток еще пока нет безразличия к безразличию глупых непосредственных людей.
Сиротки просто стоят и мерзнут, пока хорошая собой воспитательница пытаемся найти хоть одного человека, которому не все равно.
...ъ