Осквернитель : Светка-струя

(Прим.ред.) Встречяйте классику рубрики. Это пиздец. Нет, ЭТО ПОЛНЫЙ ПИЗДЕЦ. Автор, ты ебанутый сцуко урод:-

Светка сидела дома и у неё страшно чесалась блядская пизда. Только что кончилась любимая у малолетней пиздоски передачка – дом2. Каждый раз, отсмотрев эту ёбаную хуйню, кароста яростно выла и билась тупой, как залупа, башкой об стенку, потому что из-за молодого возраста её не брали на засраный к хуям проект педоразов и ебучих шалав. А еще у сучки было лихое, как пиздец, погоняло – Струя хуле. Потому бля что она длинная и костлявая, как в рот ебаный кащей бессмертный.

Погоревав и подрочив сваю ебаную пиздищу, коза решила погулять по ебовым клубам и попить бухлища. Проклятова бабла у марамойки отродясь не водилось. Она хуле нихуя не умела и не хотела мразь работать. А мать била суку по жопе зассаной тряпкой, когда та начинала клянчить лавандос на шматьё или на блядство. Поэтому зассыха пиздец настрополилась динамить всякое офисное лошьё, бухая и хавая за их щщёт, а потом сьёбываясь, как доходило до порки. У неё это нихуево так получалось. В этом пиздянском, как мысли бомжа во время дрисного запора, деле Струе помогала падруга-ибанько – Маринка. Наша в жопень выебнутая героиня только хотела пиздануть по сотику своей кашолке, как та позвонила нахуй сама. Мразотная раскладушка красного, как месечные из пизды, цвета самсунг запела бесконечно уеботским защеканским голоском димы белана-хуйлана.
Тварь обрадовалась, аж письнула в дишовый, как сама жизнь этой сиповки, трусняк.

- Трямки, Светик! – раздался из динамика скрипучий, как убитый силенблок запорожца, голосок падружки-суки.
- О! Приветки, Мариночка! Чо, куда щас пойдём? Я бы похавала…
- Да я бы тоже! Давай встретимся у Коллизея!
- Давай!
Шалавы договорились и еще с полчаса чесали своим погаными, как гавённый кафель в привокзальном туалете, языками, обсуждая последние новости из жизни хуесосов и хуесосок на доме2.

Натянув ебанутейшие сапоги и заправив в них козлячии джинсы с пидорскими стразами, Струя ломанулась на улицу. Её пиздец прикалывало, какая она хитровыебанная и независимая, как гавно, сука. Ночь адски переливалась похотливыми огнями. Деваха-блядь потянула сопливым носом, вдыхая ебасосный аромат улиц и разврата. Падруженция-пизда уже ждала её, пидарасясь от хуйманского холода и насасывая тонкую, как хуй богомола, сигаретину вог. Мокрощёлки абнялись и начали пиздец лизаться и шибаться в поганые дёсны, потому что они были гнилыми, как рот моисеева, лесбами. И после каждого кидалова они чудовищно ебли друг дружку в пёзды самодельными самотыками.

В баре ебучих куриц сразу же подцепил один, как прикинули сучки, еблан с деньгами. Он адски бухал водяру, хохотал и трогал за жопари всех проходящих мимо него уебанок с голыми проститутскими пузами. Струя сразу поняла – это он! Лох, который напоит их пиздатыми коктейлями и накормит чоткими приколами!

- Сюда, твари! – крикнул бухарь, хватая сосок и садя к сибе на колени. – Меня Никитос зовут, ёбана! Афицант, ебать тя в три пизды, тащи бухалова мне и этим шлюхам!!! Вас как звать, письки?
- Света, Марина! – обрадовано, что всё так пездато сложилось, представились долбоёбки.
И началось ебаное веселье. Кикиморы жрали и рыгали, хлестали пиздявое винище. Трясли блядинскими сраками на танцполе, а потом снова жрали пиздец, да трогали под столом мощный, как гравитация юпитера, хуище Никитоса, который, к слову блять, охуевал от этого к ебеням.

- Ну чо, дивчонки-хуй-вам-в-попчонки? Паехали уж ка мне на хату бля! – Никитоса заебал этот кабак и он хотел зверски выебать молодых ебандеек. – У меня там поляна, все дела, нах!
- Паехали! – кокетливо улыбнулась Струя.
- Тока мы это… в туалетик сначала сходим? – добавила вторая чмошница.
- Пездуйте! Только быстро бля! – разрешил Никитос.

Он увидал, как потаскухи сдриснули в сторону сральника, но потом резко блять подорвались к выходу из этого блядюшника. Громкий, как крик в жопу трахнутого динозавра, вопль потряс пиздючее заведение. Никитос сорвался со своего места и догнав, пидорасок уже на крыльце, затащил их за волосы в туалет.

- Ну чо бля??!! Я не понял, чо за ХУЙНЯ???!!! – орал Никитос, брызгая в дегенератские ёбла шлюшек своей слюной.
- Ой, мамочки! – пищали уёбища.

Мужик начал наказывать проклятых динамщиц. Ткнув в ебло Маринке, он нагнул раком Струю и резко блять всадил хуй в её костлявое очелло. И начал ебать со скоростью хуетрясного сверхзвукового экспресса. Потом схватил её подружку-блядину за волосню и надел её башку на измазанный в говне болт. Затем улетевший мачо пизданул мочалок друг об дружку и отвязно обканчал их дурные, как мысли третьеклассника при виде пизды, ебальники. Этого хуле Никите-разьебаю показалось пиздец мало. Хуйня бля, а не наказанье за кидок. И он давай долбить в горло Маринку, посадив её на унитаз и заставив блять срать! Потом прямо ебалом засунул в гавнистое очко овцу-Струю и отжарил в жопу во второй раз! Спустил нах, ёбнул под дых тварюге, и абоссав обеих защеканок, отправился полирнуться пивасом, прикуриваю по пути беломорканал.

А гумозницы похныкали и почапали домой, с пездецким трудом перебирая раскоряченными конечностями. В блять последствии ебанутая в пень Светка-Струя ещё четыре раз попадала в подобный бойкий замес за своё грязное, как срака аниты цой, динамо-хуенамо. А потом мудоёбка пиздец задумалась, может надо (в-пизду-помада) что-то менять в жизни?