Трехглазый С. : Африканка Нага и зеленые муравьи (сказка).

Поставив в конце три точки и перечитав написанное, я понял то, что в очередной раз написал полнейший бред. Хотя, честно говоря, когда писал, все казалось совсем иначе.

1.
Африканка Нага из племени Адога сидела на берегу одной из многочисленных африканских рек. Одной рукой она растирала себе клитор, а другой зажимала
отверстия на сделанной из костей какого-то животного флейте. По джунглям расходился её мелодичный звук. Разноцветные попугаи, вдыхая аромат влагалища, тоже что-то от удовольствия чирикали. Особенно расходился самый красный из них. Он чирикал завывающе и истошно. На него обращали внимание почти все проходящие мимо животные. Но никто из них даже и не попытался его съесть, поскольку, во-первых, еды в последнее время было предостаточно, а, во-вторых, слишком ядовитого цвета было его оперение.

Нага любила этого попугая больше всех на свете и, может быть даже, специально для него однажды перестала подмывать своё влагалище. Когда-то она дала ему имя Красный Кеша. Почему именно Кеша и почему именно Красный Нага не знала. Это устойчивое для неё выражение появилось в её мозгу еще в детстве, когда мать рассказала ей про русского моряка, который, напившись местных алкогольных напитков, голый плясал в центре священного круга и хуй у которого был розовый, как лысина у обезьяны Макао. Вождь племени назвал его Новой Луной и велел своей дочери, одной из самых смрадных женщин племени, во что бы то ни стало от него забеременеть. Сделать это было не сложно, поскольку моряк и сам в тот вечер собирался с кем-нибудь перепихнуться. К тому же выпитый им алкоголь затмил все его эстетические чувства и поэтому он не смог тогда толком рассмотреть свою ночную подругу. Да и вообще ему в тот кон, наверное, было похуй в какую влажную дыру засунуть своего розового друга.

Вскоре моряк умер от венерических болезней, повторяя в бреду перед смертью непонятные для окружающих его в данную минуту людей слова.
-Красный Кеша, Красный Кеша.
Что это означает, мать Наги не знала и поэтому не смогла ей этого объяснить. Со своей же стороны, дабы читателю был предельно ясен данный текст, замечу, определенно что значит это выражение, я так же не смогу сказать, но мне положительно известно, что звали того моряка Константин Синицын и, вполне возможно, что Красным Кешкой называли его в море похотливые моряки-гомосексуалисты.

2.
Мастурбируя сейчас на берегу реки, африканка Нага думала о судьбе своего племени. Почему-то ни с хуя оно начало сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее вымирать. Только за сегодня скончались три старухи, женщина Кабо и несколько десятков несозревших мальчиков. Все умершие покрывались язвами и умирали от удушья собственными ядовитыми газами.

Первые признаки болезни обычно появлялись за двое суток до кончины. Выражались они в том, что заболевшие непрерывно поносили чем-то ярко зеленым ни как не связанным с гавном вообще и жаловались на острые боли в спине. Впоследствии они покрывались какой-то сыпью, которая, постепенно развиваясь, превращалась во множество кровоточащих язв. С желудком так же происходили необратимые изменения. Он переставал через некоторое время работать и превращался в нечто, из которого через толстую кишку шли эти ужасные ярко-зеленого цвета газы. Причину болезни толком никто не знал. Не знала её и Нага, но предполагала что боги здесь ни при чем, и что виноваты во всем зеленые муравьи.

Примерно неделю тому назад шаман племени объяснил Наги как встретиться с предводителем зеленых муравьев, дабы с ним переговорить и условиться на точном количестве нужных ему жертвоприношений, поскольку дальше так продолжаться не могло. Люди настойчиво требовали от Наги уверенности в завтрашнем дне.

Для этого необходимо было вечером того самого дня, когда шаман в послеобеденном сне увидит волосатую жопу мертвой мартышки и при этом обканчается коричневой спермой, избранной африканке, отцом которой должен быть человек с розовым пенисом, выйти на берег священной реки, сесть на корточки и одной рукой начать мастурбировать, а другой играть на костяной флейте, при этом необходимо так же было смачно пердеть съеденной за обедом тростниковой лепешкой.

Ощущала ли сейчас, трогая свой замызганный клитор и водя пальцем по малым своим половым губам, смрадная африканка Нага себя избранной? Конечно. Ведь в её крови гуляла кровь моряка-коммуниста, а при коммунизме как вы все, наверное, знаете, пропаганда развита была до самого высокого уровня. То, что вдалбливали отцу Наги, перешло частично и к ней. Словно в теле её был установлен некий датчик- приемник, на который из Москвы приходили определенные сигналы, которые этот самый датчик-приемник расшифровывал и вызывал у Наги те чувства, которые требовались Москве.

Нага знала наизусть “Союз не рушимый….” И ей до безумия нравился красный цвет. А так как она была самой смрадной внучкой вождя, то имела непосредственное влияние на жизнь Общества своего племени. Именно по её желанию все дома, выстроенные из листьев самых здоровых пальм и гавна самых липких мартышек, должны были быть украшены чем-нибудь красным или же близким к красному, например розовым. Это было просто шокирующее зрелище для приезжающих сюда в последнее время жеманных американцев. Все они после всего увиденного мучались жаркими потными ночами от преследовавшего их вопроса и на его почве взращенного страха. “Неужели, коммунизм не искореним?”

Во сне они видели голую с отвисшими сиськами африканку Нагу с винтовкой в руках, с пулеметной лентой на плече и прикрепленными булавками к соскам лимонками. На её буденовке ярко краснела пятиконечная звезда. Она брала их за ожиревшие яйца, поднимала над своей головой и со всего размаху раскалывала их головы об бетонную плиту, на которой ногтями коммунистов было накарябано не понятное для них, но часто встречающееся на стенах общественных племенных учреждений слово “Хуй ”.

Им приходилось вскакивать ночью с постели и горстями пить снотворное, от которого они постепенно превращались в наркоманов и деградировали. Но, как известно только узкому кругу людей, именно этого Москва и добивалась, воздействуя на Нагу своим излучением.

3.
Около часа африканка Нага уже мастурбировала, а ничего особенного еще так и не произошло. Может быть, он её обманул? Этот сумасшедший шаман-педофил. Может быть, он какого-нибудь растения нажрался перед сном? Может быть, он вообще не спал, а его просто не по-детски таращило?

“Что я здесь делаю?” - спросила себя африканка Нага. “Что я ебанутая что ли какая, верить этим сказкам. У моего отца был розовый член, а я как последняя плебейка дрочу здесь для вождя каких-то там зеленых муравьев, которых я и ни разу не видела”. Рассуждая так, африканка Нага почувствовала, как стыд и беспомощность заполняют её искалеченную общим пристальным к ней вниманием душу. Даже черное её лицо покраснело от этого.
Африканка Нага встала, подтерла свою пизду листком какого-то растения и хотела было идти в сторону своей деревни. Но тут случилось настолько необычное с ней происшествие, что после него Нага потеряла всякую способность к логическому изложению собственных мыслей, да и к речи вообще. Потому как то, что она впоследствии говорила, было просто бессмысленным набором не связанных между собой слов.

А случилось следующее…

Как только африканка Нага сделала первый шаг, земля под её ногами ожила, и тот зеленый ковер, на котором она только что мастурбировала, распался на миллионы маленьких зеленых муравьев. Они двигались под её ногами с такой бешеной скоростью, что следившую за ними Нагу вырвало тростниковыми лепешками.
Постепенно муравьи собирались во что-то одно огромное. Они держали в этом общественном, но едином организме друг друга за лапки и каждый из них точно знал в нем свое место. Постепенно организм вырос в прекрасного зеленого мужчину с длинным как у жеребца зебры членом. На конце которого поблескивала капля зеленой спермы.

-Нага? Самая смрадная внучка вождя племени Адога и дочь розового хуя?
-Да. С кем имею честь разговаривать?
-С предводителем зеленых муравьев Алама Пертием Валидоном.
-Пертием чего?
-Удержитесь от насмешек, девушка. Поскольку мне положительно известно, что Вы пришли о чем-то меня просить.
-Ах да прошу прощения Предводитель. Если не возражаете, то прямо к делу.
-Нет, не возражаю. Даже всеми руками за.
-Это по вашему приказанию зеленые муравьи заражают неизвестной до этого болезнью мой народ?
-Да по моему.
Нага даже удивилась этому прямому и наглому ответу. Она не ожидала этого. Ей почему-то всегда казалось, что предводитель зеленых муравьев откажется принять на себя вину за смерть нескольких десятков человек, и она довольная с плохими вестями вернется в своё племя. Но все выходило иначе…
-И что вы хотите?
-Хотите за что?
-За то чтобы оставить мой народ в покое.
-Три сотни голых девственниц.
-Но у нас всего в племени сто девятнадцать человек. А девственниц навряд ли наберется штук даже пять.
-Тогда я ничего не знаю.
Нага уставилась на него жалобным взглядом и даже зачем-то сложила руки ладошками друг к дружке.
-Хотя.… Есть то, что Вы вполне можете мне дать.
-Что же это?
-Забег через Избранное Тело.
-Что это значит?
-Это древнее искусство зеленых муравьев…. Но прежде чем о нем рассказать я хочу получить твое согласие.
-Сколько от этого умрет человек?
-Один. Ты.

4.
Африканка Нага почувствовала, как от этой фразы сердце её сначала подпрыгнуло, а потом провалилось куда-то вниз. По всему её телу пробежал холод. В ушах зазвенело, точно она сейчас находилась у священного водопада. Глаза как будто бы немного помутнели и стали смотреть на мир, словно через запотевшее стекло.

Я или моё племя. Но я же избранная. Одна на все племя.

Ей было жалко умерших от болезни детей и женщин. Нага видела, в каких муках они корячились в своих потных, кровавых постелях. Но и сама она тоже отправляться к праотцам не хотела, да и к тому же Нага чувствовала, что отправка эта будет слишком невыносимой для её души и тела.

Она вспомнила все эти печальные в кровоточащих язвах лица, весь этот ядовитый газ выходящий из сморщенных от болезни задниц. Вспомнила липкую шейную грязь, сопровождающую обезображенных больных лежащих на сделанных из тростника кроватях в крохотном доме на окраине деревни. Вспомнила пепел сожженного на костре тела, который она однажды высыпала себе на ладонь из глиняного горшка, и который впоследствии с неё слетел под воздействием легкого дуновения африканского ветра. И еще многое африканка вспомнила бы в тот момент душещипательного, если бы Пертий Валидон не перебил бы своим голосом ход её мыслей.

-О чем думаешь, Нага? Ведь как ты, наверное, сама понимаешь, ты все равно вскоре умрешь от той же самой болезни, что и твои соплеменники. Следуя моим планам это случиться через четыре дня, два из которых ты будешь утопать в волнах боли влажных от пота простыней. А сейчас, если ты не поняла, я даю тебе шанс стать героем.

Слово “герой” эхом пронеслось по венам африканки Наги и осело где-то глубоко в её мозгу.
Ведь она всю свою жизнь прямо таки трепетала перед этим словом, даже и не зная толком его смысла. Услышала она его в первый раз от своей служанки, которая читала вслух записанные ночью слова, произнесенные самой хозяйка в болезном бреду наступающей лихорадки. Это случилось еще в детстве во время той самой болезни, после которой лицо Наги перекосилось и превратилось в нечто напоминающее высушенный чернослив. И с тех пор слово это, точно изголодавшаяся мондавошка, не давало африканке Наги спокойно жить, выскальзывая из её уст в каждый удобный для этого момент. Даже свою еще не рожденную, но уже запланированную девочку она хотела назвать Герой…

-Я согласна, рассказывайте, - крикнула африканка Нага так громко, что с близлежащих пальм упали спелые кокосы.

5.
-Забег через Избранное Тело – это древнее искусство зеленых муравьев. Предводитель, являясь совокупностью всех и каждого, распадается на два живых потока, один из которых заползает в тело избранной через влагалище, а другой через анус. В теле ближе к горлу они встречаются, обмениваются впечатлениями и вместе выползают из тела через рот.

У африканке Наги от услышанного дыбом встали волосы, причем даже те из них, которые росли на интимных местах. Она вылупила глаза и чуть было не упала в обморок.

-Не бойся Нага это не так больно, как ты можешь это себе представить.
-На каком этапе я примерно умру.
-На самом последнем, когда из тебя выползет последний муравей. В этом и состоит наше искусство.
-Лучше бы я этого не спрашивала.
-Ты согласна?
-Да, - ответила африканка Нага после пятиминутного молчания, - Что мне нужно делать?
-Пойдем.

6.
Перфий Валидон подвел ее к близ лежащему дереву и, растянув её руки в стороны, привязал их к нижним веткам. То же самое сделал и с ногами, привязав их к врытым в землю колышкам. Потом неожиданно он распался на два потока муравьев, которые почти одновременно двинулись вперед и потекли в запланированные ими дыры Нагиного тела.

Нага почувствовала, будто в её анальное отверстие вбили широкий огненный кол. Муравьи лезли, толкая друг друга и задевая своими острыми лапками нежные места её внутренностей. Особенно больно было, когда они застревали в смазке, барахтаясь в которой, причиняли невыносимую режущую боль её телу. Которое постепенно начало распухать, поскольку почти половина муравьев уже залезла, но еще ни одного не вылезло. Наги пришло в голову, что они, наверное, сначала все залезут, а уж потом будут, разорвав губы, вылезать через рот. Но, к счастью, она ошиблась. В тот момент, когда Нага почувствовала, как начинает рваться её натянутая до предела кожа, муравьи внутри неё начали объединяться в единое целое и через какое-то мгновение стали вылезать через рот, правда, как она и предполагала, порвав ей губы.

Сразу же после этого Нага почувствовала, что все её внутренние органы как будто бы ожили и начали перемещаться с одного места на другое. Так же она почувствовала, что в каком-то месте порвалась её шея, и оттуда тоже потекла струя муравьев.

Все это действие происходило минут пять не больше, но за это время африканка Нага испытала то, что не испытывал, наверное, ни один человек. В тот момент, когда из неё вылез, как её казалось, последний муравей, она была еще жива. Первий Валидон стоял перед ней весь в её крови и слизи.
-Почему я еще жива?
-Потому что один остался в тебе.
-Когда же он вылезет?
-Никогда. Я обманул тебя. Ты будешь жить. Ты будешь всю жизнь мучаться от порванных внутри органов. И к тому же я оставил в тебе свое семя. А народ твой я все равно перебью.
-Сука.
Африканка Нага, забыв, что руки и ноги её привязаны, хотела было прямо сейчас броситься на этот муравейник и раздавить в нем всех до единого муравья. Но как только она дернулась, невыносимая боль охватила её тело. Она сразу же обмякла и осталась висеть на своих руках.
-Ты будешь находиться здесь, пока не родишь мне ребенка. Будешь питаться падалью и жидким гавном попугаев, которое, кстати, тебе будут приносить в глиняных мисках те же самые муравьи, которые скопом тебя сегодня поебали. А на сегодня до свидания. Гы-ы-ы-ы-ы-ы.

Первий Валидон распался на тысячи мелких зеленых муравьев, которые разбежались во все возможные стороны.

Ближе к утру Нага потеряла сознание.

8.
Очнулась она от ужасной боли исходящей от левого глаза. Кто-то как будто бы вырывал его. Нага с трудом открыла второй глаз и увидела на своем лице своего любимого Красного Кешу, который неистово клевал её. Она хотела пошевелиться, скинуть его с себя, но почему-то не ощутила своего тела, как будто бы у неё был перебит позвоночник, как будто бы электрические импульсы, распространяющиеся в её нейронах, затухали примерно на уровне шеи. Через мгновение она умерла…

Конец.

-Как так конец? – спросила девочка свою бабушку, сидевшую рядом с её постелью.
-Почему же Нага умерла, если Пертий Валидан русским языком ей сказал, что она не умрет? А не пропустила ли ты, бабуля, какую-нибудь главу?
Внучка схватила бабушку за волосы и стукнула её лицом об каретку кровати.
-Читай, сука.

7.
Как только африканка Нага потеряла сознание, к ней с ветвей близ лежащего дерева спустился попугай Красный Кеша. Он стал пристально всматриваться в её глаза и, наверное, уже в последний раз вдыхать жадными глотками вонь её разорванного влагалища. Как только веко одного из них задергалось, он прыгнул на лицо африканки и начал его клевать. И делал это до тех пор, пока не выклевал из левого глаза африканки Наги здорового зеленого муравья, ту самую личинку, о которой ей так издевательски сообщил Пертий Валидон…

Сергей Трехглазый.