Maksim Usacov : Похороны начались (часть 3)

Разве что считать сказкой жизнь самого дяди Яши. Променявшего свою магию и связи на благополучие детей, которым там должно быть лучше, и унылую, грязную, так себе оплачиваемую работу уборщиком. Меня раньше мучил вопрос: специально ли он забрал книгу? Случайность или мелкая запланированная мерзость? Некоторые люди бредят Богом, другие никак не мог отвязаться от вопроса о смысле жизни. Мне же не давал покоя этот вопрос. Каждый раз я возвращался к нему. Я ложился спать, и вдруг, разгоняя дрему, ко мне врывалось: Если специально, то зачем? Что такого страшного в том, что книга на время, безусловно не навсегда, перебралась бы в мою комнату? Я поднимался, шел на кухню, пил из чайника воду и не мог успокоится… Мне казалось: где-то, возможно даже в соседнем доме, жил тихий человек, который каждый день выходил на прогулку. В любую погоду, солнце, дождь, снег. Худой, будто высохший до кости. Рано утром он спускался вниз и исчезал до позднего вечера. Соседей, естественно, беспокоило его странное поведение, все-таки жить на одной лестничной площадке с сумасшедшим – не очень приятно. Они оставляли ему записки, пытались подсматривать и даже в наглую просились в гости. Но сосед такого нездорового проявления любопытства сторонился, испуганно убегая к себе, когда с ним пытались заговорить.
Любая странность порождает глупые сплетни, зачастую настолько неправдоподобные, что реальность от стыда краснеет. А когда по телевизору стали множиться истории про маньяков, от некоторых предположений, чем же занимается этот странный сосед, реальность подташнивало. Участковый несколько раз сплетни проверял, но ничего необычного в квартире не находил. Обычная трехкомнатная, чешского проекта, не очень ухоженная, пыльная. Единственное что удивляло: большая комната полностью отдана под библиотеку. Книжные полки весели на всех стенах, даже закрывали окно, а посередине стояли еще и комоды, доверху забитые макулатурой. Вот и все странности. Участковый доложился, поделился со сплетниками данными и отбыл бухать дальше… И зря. Именно эта комната делала соседа необычным шизофреником. Собственно совсем не психическим, а волшебником.
Волшебником он стал, как только переехал из своего ветхого старого фонда, в красивый новый дом по проспекту им. Академика Г…ва. Тогда у него была жена, двое детей, работа, должность и некоторые приятные иллюзии. Квартира досталась ему по обмену, с доплатой, нервами и не совсем чистыми документами, но светлая, чистая и самостоятельная. К этим приятственностям ему досталась библиотека. В первый же день, насладившись утренним кофе, он зашел в так нерационально используемую комнату, чтобы обмозговать, где поставить телевизор. Полки и комоды уродские он сразу решил выбросить, а книги перебрать, … И вдруг замечает он книгу. Детскую, ту которую так любил в детстве: о мальчике Коле, который забрался в будущее, и натворил мужественные глупости. Рука как-то сама потянулась, книга сама открылась на самом любимом моменте, почти хрестоматийном, в котором подростковая сексуальность грубо изнасилована воздушный соцреализм произведения. Он стоял, страницы мелькали, пока не иссякла книга, а он еще минут пять смотрел на безучастное «Конец». Он сбросил с себя оцепенение и, засунув книгу в портфель, убежал на работу.
Там его ждал сюрприз. Он стал начальником. Без интриг. И даже без приказа. Просто раз – после взмаха волшебной палочки – и он начальник. Самое поразительное, что о прошлом начальнике никто и не помнил, ни имени, ни фамилии, ни личных вещей. Не было его никогда и не будет. Уже. Все. Волшебник удивился, но вида не подал. Потому что начальникам там, где он работал, сложно стать, но если уж стал, то как сыр в масле. Да и времени особо удивляться не было. Накатила текучка, проблемы какие-то, несуразности с документами. Пока разгреб, пообтесался, будто всегда начальником был. А домой пришел, портфель открыл. А книги нет. Толи забыл когда бутерброды вытаскивал, толи вместе с папкой с докладом для исчезнувшего руководства выбросил… Расстроился, но не сильно. Не деньги же потерял. Пошел библиотеку перебирать: что в мусорное ведро, что в вечность. На первой же полке он здорово притормозил. Слишком уж странной была подборка. Какие-то неизвестные авторы, мертвые классики, техническая литература. И все без системы. Стоят как стоят. Фамилия и год издания ни причем – хаос одним словом. Он кое-как порядок навел, устал и спать завалился.
Просыпается утром, а детей нет. Совсем. И жена ничего о детях не знает, говорит и не было их никогда. Вот это соседа проняло. По-настоящему. Сразу понял, что книги во всем виноваты. Бросился в библиотеку, восстанавливать все как было. Только не помнил он как в точности все стояло. Системы же никакой не было, как визуально запомнил, так и расставил. Вышел в коридор, детей крикнул. Тишина. Пошел жену искать. А жены-то и нет. Будто корова языком слизала. Заплакал он, в истерику ударился. Но как-то успокоился и вернулся к книгам. Дальше экспериментировать. Несколько раз возвращалась жена, иногда даже та, первая. Появлялись и другие родственники. Чаще всего мать и брат. Однажды вышел в магазин за газетами, так оказалась куда-то ушла страна и партия. В следующий раз пельмени вышел в рабочей столовой поесть, так вместо неё игровые автоматы. В конце концов, смирился.
С тех пор он старался не бывать дома. Встает рано утром, чистит зубы и убегает в город. Подальше от книг. Приходит поздно, постоит у двери в библиотеку, и идет спать. От греха подальше. И не знал он бедный, что все его беды начались из-за дяди Яши. Именно он, злой волшебник и спекулянт, украл книгу о приключениях советского пионера Николая в коммунистическом будущем. И теперь из-за этой кражи не будет этого замечательного будущего… Реальность оказалась намного поплоше чем эта сказка. Но об этом я узнал только, когда дядя Яша вернулся.
Был как раз тот период, когда людям все было пофиг. Казалось бы уехал он совсем недавно, десять лет прошло, но от бурных дебатов по малейшему поводу, дядя Яша не застал даже осколков. Город и так свысока посматривающий на политические трепыхания, в этот момент полностью отдался коммерции. На вопрос: «Какие новости в парламенте» что-то удивленно мычали, в крайнем случае нецензурно склоняли. Поэтому к приглашению дяди Яши посидеть, выпить коньячку и обсудить текущий момент, мы с отцом отнеслись скептически. Что обсуждать? За окном дождь, зонты и чахлые лотки с колониальным товаром. Новости есть. Но то, что волнует наше болото, такая мелочь по сравнению с терактами, что делиться этими национальными политическими прыщиками совершенно не хотелось.
Но посидели замечательно.
– Это все потому, Яша, – сказал мой отец, когда сосед произнес сакраментальное «хорошо сидим», – что раньше мы с тобой на двоих искали дно. А теперь когда малолетство суну уже не оправдание, гораздо веселей.
– Угум, – выдавил я из себя, прожевывая сразу четыре оливки.
– Я тебя прошу, Толик, можно подумать ты веришь в магию чисел! – воскликнул дядя Яша. – Два, три, да хоть сорок пять! Главное беседа. Поверь мне! Там многое кажется таким очевидным, но я пообщался с тобой мелочь, а уже комплексную. Я-то думал, что вот они сволочи и воры мешают стране жить, а оказывается мешает воровать…
– Ну, правильно – подтвердил папа. – Ему конкуренты не нужны.
– Вот! Вот! – дядя Яша затряс указательным пальцем. – А мы-то там смотрим телевизор и воображаем, что народ стонет от воров, а на самом деле народ просто мается… что ему самому нельзя.
– Ну, допустим не все! – начал отец. – Есть еще идейные…
– Идейные – это не народ, – перебил его дядя Яша. – Идейные – это плесень! Им надо чтобы сыро, темно и прохладно.
Я большей частью либерально молчал, налегая на содержимое баночек. Обсуждение крутилось вокруг тем далеких от меня. Папа кого-то привычно хвалил, дядя Яша плевался ядом и язвил. Почему-то ругали Горбачева и поминая, уж совсем невинного в нашем бардаке, Ельцина незлым тихим словом – демократ. Ни папа, ни дядя Яша не утруждали себя какими-то политическими взглядами. Они хаотически листали газеты, вырывая фразы из первых попавшихся статей, чтобы к месту и не к месту возразить автору на основании собственной житейской мудрости.
– Можно подумать ты сам никогда не воровал! – воскликнул мой отец. – Ты же еврей! Еврей, который не воровал у государства – так не бывает.
Дядя Яша возмущенно всплеснул руками и закатил глаза.
– Я воровал? Да то, что я делал, сейчас называется коммерция, за это медали дают! – не могу сказать, что сосед был сильно возмущен папиным заявлением. Мне даже показалось, что искренне обрадовался. Видимо прерванный когда-то спор продолжился и сейчас у него появился реальный шанс что-то доказать моему отцу.
– Но налоги не платил? – спросил папа и сам же ответил. – Не платил!
– Так их не было! Был уголовный кодекс. Вместо налогов – если попадешься – статья.
– А как статья называлась?
– Я тебя умоляю! – засмеялся дядя Яша. – Шо я тебе статью помнить буду? Пока не попался с юристами дела лучше не иметь.
– Но слово хищение там было? – наседал папа.
– А если и было, то что? – пожал плечами сосед. – Это как за антисоветскую пропаганду. Слова в статье есть, а сажают все равно за стишки какие-то.
– Ну а когда за бугор дернул, неужели пустой?
– Я кровное вывозил. Мне что тут бриллианты оставлять? Спонсорская помощь молодой демократии? В которой вор на воре?
– И как вывез кстати? – неожиданно спросил папа.
– О! – довольно протянул дядя Яша и достал из не распакованного чемодана какую-то книгу. – Горжусь. В тайнике. Вырезал нишу, все в тряпочку и туда. А книгу племяннику дал в руки. Типа балбес читает.
Старшие рассмеялись, видимо радуясь, что таможенник оказался настолько тупым, и даже не заметил этот нехитрый тайник. Никто не обратил внимания на вырвавшийся из меня вздох. Потрепанный пособник контрабандиста в руках дяди Яши выбрался как раз из той страшной сказки… Интересно, что чувствовал мальчик Коля, когда его вырезали из этого мира. Наверное ничего. Все-таки тираж. Что такое ненависть? Хрен его знает. Папа называет меня ленивым на чувства. И это правда. Я стараюсь не обращать внимание на мелочи. И в этот момент я не стал биться в истерике. Просто принял как факт. Не винить же, в самом деле, дядю Яшу в том, что под руку попалась моя мечта?
На следующий день, рано утром грузчики из магазина прикатили тележку и помогли нам вытащить гроб с телом. Мы поставили его на две табуретки и стали ждать, когда соберутся гости. Из окон выглядывали соседи, но тех, которые знали дядю Яшу, в нашем доме практически не осталось, поэтому особенного интереса они не проявляли. Появился Володя. Прямо на месте натянул футболку Черноморца, обвязался шарфиком и успокаивающе замахал руками. Папа что-то зашептал мне на ухо, но я только покивал в ответ. Постепенно подтянулись остальные члены фанатского клуба. Прибежала сестра со скаченным где-то реквиемом. Фанаты на своих дудках попытались прогудеть мелодию. Получилось нестройно, но трогательно. Похороны начались…