Mighty Daemon : Пиво, лаунж и футбол

Я наблюдаю и слушаю, слушаю и наблюдаю. Слушаю божественный лаунж Nouvelle Vague и наблюдаю за парочкой, уютно разместившейся за моим столиком. Хотите знать мое мнение по поводу ресторанной музыки? Немедленный смертный приговор всем тем, кто в своих заведениях включает что-нибудь отличное от лаунжа. Особенно этим любителям кабацко-народного шансона. Хотя, черт с ними. Вам это точно не интересно, да и не спрашиваете вы о моих пристрастиях. Посмотрим лучше за парочкой.
Я их знаю давно. Лет пятнадцать, не меньше. Интересные индивидуумы. Единственное известное мне соединение мужчины и женщины, которое можно описать, как дружба. Просто дружба. Всегда и навсегда. Они меняли партнеров, страны, надолго пропадали, появлялись. Но всегда знали, что если нужно – один звонок и второй перелетит Атлантику, доберется до Северного полюса, но будет рядом. И при всем при этом никакого намека на секс, никаких проявлений взаимного влечения. Что и говорить, интересные экземпляры.
Мужчину зовут Юрик. Ему уже прилично за тридцать, поэтому к Юрику стоило бы добавить и отчество, но он молодится, слушает ню-метал, бегает за малолетними прошманделками и вообще. Поэтому пусть будет просто Юрик. Юрик высок, лысоват, толстоват. Все время шутит, подкалывает свою подругу, но в глазах его читается какая-то застывшая тоска человека, который идет не по той дороге, человека несчастного, хомо-печалиус. Такая жизнь, такой мир, таков творец. Не все попадают в свою колею.
Девушка, напротив, весела по-настоящему. У нее как раз все тип-топ. Что и где и как она пережила, чтобы сейчас светиться от счастья – это совсем другая история, но в данный момент дела обстоят именно так, и нам остается только констатировать этот непреложный факт. Ей под тридцать, зовут Наташа, стройная, даже немного тощая, но элегантная и спортивная молодая дама. Сказывается долгое проживание за пределами нашей замечательной страны. Проживание в таких местах, где твой авторитет не основан на количестве выпитой за раз водки и съеденного в один присест сала.
Молодые люди разговаривают. Не воркуют как влюбленные о слюнях и соплях, а говорят предельно честно и прямо. Как настоящие друзья, обсуждают все действительно волнующие их темы, коих накопилось порядком. И немудрено, больше года не виделись.
Я наслаждаюсь лаунжем, попиваю свежее разливное пиво, и одним глазом поглядываю на шикарную плазменную панель, внутри которой зеленые пытаются обыграть оранжевых. Пиво, музыка и футбол – что еще надо для счастья, минутного, сиюсекундного счастья, мужчине средних лет. Бабу тебе еще надо скажете вы, и будете, несомненно, правы. Баба будет, но потом. А сейчас пиво, лаунж и футбол…Я наслаждаюсь, стараясь при этом быть тенью, привидением, не отсвечивать. Попросту не мешать друзьям быть вместе. Ведь это важно. Однако они сами привлекают мое внимание.

- Пашка, ну послушай ты, своего друга, - толкает меня в плечо Наташа, - он уверен, что его никто не любит. И не общается с ним.
- Конечно уверен, - отзывается Юрик, - ко мне на двадцатипятилетие пятьдесят человек пришло, а на прошлый день варения – всего трое. Жена, брат жены и его жена.

Я смущенно улыбаюсь. Ну что сказать? Позвал бы ты меня, нас бы четверо было…

- Хорошо, разберемся, - говорит Наташа, - давай вспомним, кто был на двадцатипятилетии, и выясним, почему их не было на прошлой днюхе. Вот Ленка, например?
- Это какая Ленка? Та что гебиста замуж вышла? – интересуется Юрик.
- Ага, Трушка, - улыбаясь, отвечает Наташа.
- Овца тупая, - резюмирует Юрик, - помнишь Ната, как ты с моего мыла ей поздравление с Новым годом сбросила. Ну и подписалась Наташа. Так она мне ответ присылает – типа спасибо и все, такое, если ты действительно Наташа. Стало быть, она или ее тупой муж-параноик думают, что я ее стесняюсь или таким хитрым образом к ней шары подкатываю в обход законного супруга. Ну, я и ответил, что если бы у меня было желание, с тобой, тупой овцой, общаться, то я бы написал что-нибудь умнее банального поздравления с Новым годом, ну и подписался б своим именем. Так что пошла ты со своей паранойей к мужу в жопу.
- Что прям так и написал? - смеется Наташа.
- Почти…Мата побольше было…
- И?
- С тех пор она со мной не разговаривает.
- Ыыыыыы, - хохочет Наташа, - фиг с ней, а Кружка как. Она у меня твой скайп брала и мыло тоже.
- Она тоже со мной больше не разговаривает, - печально отвечает Юрик.
- Это почему?
- Она мне пять писем написала, а мне как-то лень было отвечать. Больше не пишет.
- Ай, молодца, - заливается Наташа, - ну а Славон, муж ее бывший? Вы же в детстве лучшими друзьями были.
- А что Славон? Помнишь, я год назад в Москву на три недели приезжал. Мы с тобой потусовались, с Мишкой, с Петькой, с чмырями какими-то с Курского, даже с новой Славиковой женой. А он где был? И каков нахал, на днях пишет – типа не знаю что купить - Ай-фон или ЭйчТиСи Тач. Ты ж, говорит, Юрик спец в этом деле – посоветуй. Ну я ему и отвечаю, мол, ты, мудило, где был, пока я в Москве сидел? Что, бля, за дружба. А вот сейчас понадобился. Так вот мой тебе совет – купи себе бенефон черно-белый и засунь поглубже в жопу.
- И что? С тех пор он с тобой больше не разговаривает? – вытирая слезы, говорит Наташа.

Юрик кивает, и мы все, как по команде, заливаемся дружным роготом. Зеленые забивают оранжевым, а официантка приносит второе.

- Простите, - спрашиваю я ее, - а что там с моим борщом?
- Вы его заказывали? – гримаса удивления организуется на миловидном блондинистом личике, - я думала вы пошутили…
- Стало быть, грибной суп для моих друзей – это серьезно, а борщ – такая шутка, - возмущаюсь я.
Официантка краснеет.
- Пашка, не парься, - влезает в диалог Юрик, - просто «грибной суп» – это слишком сложная для ее восприятия хохма. Вот «борщ» – это да. Типичный американский нижепоясной юмор. Поэтому она не поняла, что мы тоже шутили.

Окончательно смущенная официантка быстро-быстро ретируется в направлении кухни. Но она еще не догадывается, что весь оставшийся вечер ее будут преследовать Юркины выкрики «ЩИ»!

- И она с тобой больше разговаривать не будет, - из последних сил сдерживая смех, почти кричит Наташка.
- Никто меня не любит, - с деланной скорбью на лице добавляет улыбающийся во все свои оставшиеся двадцать пять зубов Юрик.

И я замечаю, что печалики в его глазах исчезают. Пусть на время, но жизнь-то явно налаживается. Даже, если в целом, жизнь – говно, моментами она очень даже крендель с повидлом.
Мы доедаем, расплачиваемся и выходим в объятия теплой московской ночи. Наташка залезает в новенький Лэндкрузер, приехавшего за ней ухажера. Юрик быстро прощается, ловит тонированного абрека и летит в аэропорт. Ну а я. Что я? Я не привередлив. Мне от этой жизни нужно только пиво, лаунж и футбол. А, ну да, еще баба. Вот к ней я сейчас и двину. Но это, как понимаете, уже совсем другая история. Причем не для рассказа, а скорее для фильма. Потому что у меня ТАКАЯ БАБА! В общем, всем привет.