Hren Readkin : Игра в ящик. Гл. 6, 7.

6.

С тех пор, как я стал ездить на работу на машине, утро стало особенно противным. Если раньше выйти из состояния ночного одиночества помогала шоковая терапия общественного транспорта, то теперь всю дорогу меня сопровождали остатки кошмаров. Сегодня во сне я увидел новую серия реалити-шоу.

Я стоял в студии, почему-то в судейской мантии и с бейсбольной битой в руках. Передо мной на длинной скамье сидели четверо участников. Шел прямой эфир. Двоих нужно было приговорить к смерти. На большом плазменном экране с клиповой скоростью проносились сцены насилия, секса, лжи, измен, идолопоклонства. Где Люба успела отснять такое? Я никак не мог понять, кто же должен покинуть телевизионный рай. И тут меня осенило:
- Один из участников нашего шоу получает приглашение на казнь от телезрителей. А значит пришло время подвести итоги смс-голосования. И я попрошу режиссера назвать мне последние цифры...
- А ты уверен, что хочешь их услышать? - усмехнулся кто-то в наушнике, совсем непохожий на режиссера.
- Что значит уверен? Желание зрителей свято.
- Тогда знай: им жалко участников. И они выбрали тебя!
- Эй, такого варианта не было. Это обман. Зрители должны выбрать одного из них.
- А они выбрали тебя, тебя, тебя.
- Стоп, ты не режиссер! Какой-то урод пролез в аппаратную! Он все врет. Уберите его! Есть там кто-нибудь нормальный?
- Это ты врешь, Антон. А я всегда говорю правду.
- Шарапов, я тебя узнал, ты скинхед Шарапов. Я не взял тебя в шоу, вот ты и гонишь на меня! Вы же не поверите какому-то скнихеду? - Я повернулся в сторону камеры, обращаясь к зрителям. - Он подделал итоги голосования. Это ведь очень просто!
- Вот ты и проговорился, Антон. Эй, взять его.

И по команде лже-режиссера четверка участников вскочила со стульев и бросилась в мою сторону. Я прыгнул в сторону выхода, едва успев понять, что на плечах у всех четверых собачьи головы, но запутался в проводах, упал и... проснулся. Ноги запутались в скомканной простыне, а на дворе, похоже, гуляла собачья свадьба. Весна. Как просто все.

На самом деле с реалити все было хорошо. Участники снимали сюжеты, я незаметно подталкивал их к нужным выводам, студийная версия получилась сыроватой, но зажигательной. Правда, я был не согласен с выбором зрителей. Все-таки с победителем мне же придется работать... Но время еще было.

На главном проспекте, как всегда, была пробка. Нет никакого смысла перебираться в столицу. Все блага цивилизации уже здесь. Я активировал функцию мобильного телевидения и заказал смской новую серию культового молодежного шоу. В эфире она будет только через два дня. Но московские продюсеры были продвинутыми ребятами. Они понимали, что я сначала заплачу, чтобы посмотреть новые шутки у себя на мобиле, раньше всех и без рекламы. А потом включу телик, чтобы увидеть то же самое на большом экране и бесплатно. На красной сцене стояли два парня с вызывающе хамской внешностью:

- Здравствуй, Сальери.
- Здравствуй, Моцарт.
- Как дела, Сальери?
- Отлично, Моцарт.
- Слышал, Сальери, ты на Евровидение едешь?
- Еду, Моцарт.
- И новый диск у тебя выходит?
- Выходит Моцарт.
- А правда, что на твоих концертах девочки титьки тебе показывают?
- Бывает, Моцарт.
- Сальери, а на приеме у президента в новостях не тебя показывали?
- Меня, Моцарт. А сам-то как? Что-нибудь гениальное написал?
- Написал, Сальери. 100 новых гениальных вещей. Ты не купишь?
- Извини, Моцарт. Мой продюсер уже набрал песен на 5 альбомов.
- Ладно, давай лучше выпьем.
- Выпить с гением всегда приятно.

Сальери пьет, кашляет, хрипит и падает на пол. Моцарт подходит к телу и пинает его ногами:

- Вот тебе за Евровидение! Вот тебе за диск! Вот тебе за девочек! Вот тебе за президента!

Сальери дергается и хрипит:
- Гений и злодейство…

Моцарт продолжает пинать, но уже быстрее:

- Вот тебе за гения! Вот тебе за злодейство! На! На! На!

Пробка начала медленно двигаться, и пришлось переключиться на дорогу. Машины всех пород и размеров жались друг к другу, толкались локтями и переругивались. Как очередь за бананами из моего детства. Только теперь это очередь за баблом. Или славой.

И тут мимо моего окна пролетел мыльный пузырь. Видимо, у кого-то в машине сидел ребенок. И пока все эти машинки почему-то не едут, он вернулся к любимой игрушке в это утро. Мыльный шарик искрился на солнце белым, розовым и синим. Он был похож на глобус, мелькавший на заставке моего шоу. Шар не спешил умирать и парил над пробкой. Восходящие потоки от раскаленных двигателей продлевали его жизнь еще на несколько мгновений. И никто, я уверен, никто не хотел его смерти.

Доехав до СТВ, я выкурил пару сигарет и выпил чашку кофе. Кто-то постучал в аську. Директор. Зовет к себе.

Саша, генеральный нашей телекомпании, был старше меня на пару лет но раза в два крупнее. По выражению его лица я попытался понять, чего ждать, но не понял. Спрятанные между щеками и надбровными дугами глаза имели обычное выражение скорби за страну, в которой директору по недоразумению пришлось родиться. Шэф мечтал о домике в Лондоне, но пока на него не заработал. Впрочем, деньги решали не все. Бизнес Саша умел вести только на языке родных осин - при помощи мата и напильника. Какая уж там заграница.

- Глянь-ка, - Саша повернул ноутбук ко мне. Вверху было написано: "Реалити-шоу. Отчет за две недели мая". Бегло взглянув на столбики графика, я прочитал внизу: средний рейтинг 0,01. Доля 0,06. В этих цифрах я почувствовал скрытую издевку парня, сводившего данные в таблицу. Обычно данные меньше десятой доли процента он отображал лаконичным нулем. Доля 0,06. Тяжелая доля телевизионщика.
- Провалилось ваше реалити.
- Это ж две недели первые. Вырастет еще рейтинг. Наверно.
- Вот именно, что наверно! Не смотрит никто ваше говно!
- А смсок много прислали за участников. Че-то не верю я этому рейтингу.
- И я не верю. Но это еще не все. Спонсоры от вас убежали. Вместе с бюджетом.
- Это почему же? Им не понравилось?
- Да при чем тут "понравилось-не понравилось"? Отдачи нет. Число обращений клиентов не выросло, а бабки ввалены. Вот, они просчитали, и решили расторгнуть контракт. Слава богу, что только за оставшееся время.

Нам удалось уговорить сеть 3 G на генеральное спонсорство. Все должно было сработать на целевую аудиторию - молодежь. И вот теперь...

- И что будем делать?
- Как что? Заканчивать надо. Сколько у тебя недель еще осталось?
- Эта плюс еще четыре.
- Укладывайся в одну. Сразу на финал выходи.
- А зрители что подумают?
- Телекомпания не может работать в убыток! Мы ж тут, бля, не творчеством занимаемся, а бабки зарабатываем.

"Вот именно. И эти бабки уже заплачены и потрачены".

- Давай посмотрим еще две, если рейтингов не будет нормальных, свернем, без базара. В эту субботу убойную программу сделаем. Может, до гоблинов допрет все-таки?

Директор помолчал несколько секунд.

– Короче, если рейтинга не будет, все работают за бесплатно. Или сам оплачивай... ОК?
- ОК, - а что мне было делать?

«Догадался, что ли?» Задаток от Глеба за скрытый наезд на мэра в реалити-шоу я потратил на покупку старенького форда. Вторую половину он должен был отдать перед финалом, когда пройдут пятнадцать сюжетов с критикой городского головы. Пока мы выдали в эфир только шесть. С Глебом я встречался накануне. Он и его заказчик были довольны: участники реалити-шоу выглядели очень естественно в своем желании понять «кто виноват?» Правда, Глеб активно интересовался рейтингом программы.

"Что же так мерзко все? Да просто день такой. К счастью, уже кончился...", - думал я, отъезжая от телекомпании вечером. На остановке стояла Люба. Хоть кому-то хорошее сделать. Я затормозил. "Поехали довезу".

- А что там с рейтингом «Карьеры»? Плохо все?
- Плохо. – Обычно я посвящал подчиненных в рейтинги только тогда, когда мы были на высоте.
- А кто их вообще меряет? – Я вздохнул.
- Есть такая компания Геллап. Занимается исследованием по всему миру: опросы общественного мнения, специалистов там, прогнозы. Есть ее дочка – Геллап Медиа. Она меряет рейтинги телеканалов. Тоже во всем мире.

- А как меряют-то? Человеку в ящик ведь не заглянешь.
- Еще как заглянешь. В каждом городе, куда приходит Геллап, в нескольких семьях ставят пиплметры. Как выглядят, не спрашивай. Ни разу не видел. И никто не видел. Знал бы, где увидеть, жил бы в Сочи. Пиплметр подключен к телику и измеряет, какой канал смотрят в какой момент. Все они связаны с головным офисом в Москве. И Геллап получают данные по смотрению каналов и передач в целом по России, ну и по городам. Потом их сводят в таблицы по двум показателям. Собственно рейтинг - это абсолютная величина. Он показывает сколько процентов всех зрителей смотрит канал. А есть доля - это процент от числа всех смотрящих. Типа показатель популярности по сравнению с конкурентами. Доля может быть высокая, а рейтинг низкий. У порнухи так, скажем. Ночью люди вообще мало смотрят телик, поэтому рейтинг низкий. Зато среди тех, кто смотрит, большинство смотрит как раз ее. То есть доля высокая. Понятно объяснил?

- Более-менее. И много их, этих пиплметров?
- В России вообще не знаю. У нас в городе сорок два…
- Сорок два? И это на семьсот тысяч?
- И я про то. Представь, один пиплметр напился и заснул. И рейтинг канала, который он забыл выключить, подскакивает до небес. Или наоборот, уехал в отпуск, и его любимый канал умер. Вот был бы, скажем, у меня дома пиплметр, или у тебя – мы бы могли сделать СТВ самым популярным. Ну, или хотя бы одну «Карьеру».

- А ты сам-то вообще веришь в эти рейтинги? Они на что-то влияют?

Я задумался. Верю ли я?

- Знаешь, это Россия. Тут вообще никто никому и ни во что не верит. Вот, скажем, у НТВ рейтинг в два раза почти ниже, чем у Первого. А секунда рекламы стоит одинаково. Понимаешь? И у нас так же. Но если рейтинг хреновый, директор мне вставит по полной программе вплоть до увольнения. Вообще, запомни, в нашей стране люди по-настоящему верят только, извини, в пиздюль.

Из динамика раздались звуки похоронного марша. Да, с таким шефом от одиночества не помрешь. Хотя он мне и на тот свет смс пришлет: «Прямое включение из ада сделать не судьба? Упыри!»

Пока Люба выходила из машины, я прочитал сообщение. Это была ссылка. Судя по адресу, Саша предлагал мне почитать чей-то блог в ЖЖ. Кликнул, но мобильный интернет тупил и не грузился. Дома посмотрю.

Жена, которая должна была со дня на день родить второго, готовила ужин. Ребенок смотрел мультики.

- Папа, поиграй со мной.
- Подожди. Папе надо поработать.

Открылся. Это действительно был блог. Первая запись сделана три недели назад. Ник автора - Алиса - ничего мне не говорил, а вот название...

ДНЕВНИК ЖЕРТВЫ (впечатления участника реалити-шоу на СТВ)

"…Ну вот я и в стране… нет, не чудес, а дураков. Я попал в реалити-шоу «Карьера» на телеканале СТВ. Я не собираюсь работать на этом канале, даже если выиграю шоу. Отчасти потому, что я уже журналист и после напишу серию статей о нравах нашего ТВ. Так что эти строки можно считать набросками. Но обо всем по порядку."

«Так. Бунт на корабле? Богоборчество? В наш телевизионный рай проник грешник, уже вкусивший запретный плод? Найти негодяя! Или негодницу? Эй, Алиса, ты баба или мужик? Точно не мужик. Мужики на такое не способны!»

"Кастинг. Впечатления ужасные. Полное отсутствие организации. Перед входом на телекомпанию мы простояли полчаса. Оказывается, они забыли предупредить охрану, что к ним придет сто человек на кастинг. И охрана отказалась кого бы то ни было пускать."

«Да ладно гнать-то! За 10 минут все решили!»

"Потом мы всей толпой стояли в коридоре. С каждым участником беседовали минут 5-10. Все растянулось на несколько часов. Так что все остальные просто закипали от негодования, а некоторые просто ушли. Неужели господа с СТВ этого не предвидели? Или они просто ТАК относятся ко всем, кто участвует в их конкурсах? Мне почему-то показалось, что верно второе."

«Кажется – крестись!»

"Антон, главный, как я понял, редактор и организатор реалити-шоу. Если это главный редактор, то я – оперная певица. Вопрос кандидату в участники шоу: «Кто такой журналист?» Да это ты должен потом объяснить участникам, кто такой журналист. А сейчас, ИМХО, ты должен понять, кто к тебе пришел, способен ли. Спросить «Как зовут губернатора» или «Сколько ветвей власти в России».
Но, похоже, Антону было не до того. Глядя на тех, кого отобрали в проект, я подумал, что это реалити-шоу «Гарем». Умных, но не особо симпатичных, беспощадно браковали, а безмозглых дур в коротких юбках брали на ура. Ну, да Бог им судья. Продолжение следует."

Алиса. Всегда ненавидел это имя. Найти! Найти и с позором выкинуть. Я тебе устрою игру в ящик. И объявить в эфире: «В связи с нарушением норм этики из шоу выгнан Иван Петров». Или Маша Иванова? Автор форума говорил о себе в мужском роде, но ник указывал на женский. А значит, крысой мог оказаться любой.

- Ты домой то зачем приходил? – надо мной стояла жена и, вероятно, уже давно. – Не лучше ли тебе было на работе остаться? Ты и так там с утра до ночи, и приходишь, уткнулся в свой телефон! А то, что ребенок скоро забудет, как папа выглядит, это нормально? А то, что у тебя второй будет, ты помнишь?

Делать было нечего. Я отключил телефон и пошел мыть посуду.

******************************

7.

Проводив жену в роддом на такси, а старшего сдав бабушкам, я возвращался домой пешком. Редкие полосы света от фонарей накрывал мелкой сеткой моросящий дождь. Отметить событие было не с кем. Друзей я всех растерял. Точнее они меня бросили, потому что я их бросил.

Я вспомнил, как в первый раз стал предателем. Мне было лет двенадцать. С пацанами из нашего двора мы проломили борт фуры с арбузами около рынка. Весь двор был завален корками, а пару самых крупных я притащил домой. Родителям я рассказал байку, подслушанную от старших товарищей. Что арбузами с нами расплатились узбеки за помощь при разгрузке. Отца – он в ту пору издавал местную бульварную газету – история эта заинтересовала. По его заказу я быстро соорудил фантазию «Как я разгружал арбузы на Мытном рынке», а через пару дней увидел ее на второй полосе «Вечерней газеты».

А еще через день ко мне подошел главный дворовый хулиган Вован Быков, из тех, что в пятнадцать лет убежал из дома и вряд ли поймет меня, который учился в спецшколе.

- Ты Антон? – меня он знал по дворовым погонялам, самым популярным из которых было «Антон-Гондон».
- Я, а что?
- Статью в газету ты написал?
- Ага.
- А нас, блядь, после этой статьи Фарид с рынка выгнал. Потому что до 16 лет работать нельзя, ты знаешь? – Вован сжал кулаки, которые были раза в два больше моих. Я стоял у забора, и бежать было некуда. Да и не хотелось. Еще никогда мне не было так стыдно. Но Вован, который мог запинать до полусмерти какого-нибудь бомжа, просто плюнул мне под ноги.

- Сука ты, Антон, - и пошел прочь.

Маршруток не было. Выйдя на трассу, я поднял руку навстречу потоку приближающихся белых точек. Через пару минут два светляка выпорхнули из нестройной колонны. Подавшись было к затормозившей машине, я остановился. В трех метрах от меня сигналил аварийкой «Запорожец». В «Оке» езживать еще приходилось, но чтобы в ее фольклорном дедушке…

Боковое стекло повернулось вокруг своей оси, и из окна высунулся сам водитель кобылы.
- Эй, сосед, садись, не стесняйся, денег не возьму!
- В смысле, сосед?
- В одном доме живешь, а соседей не знаешь. Звезда, блин. Поехали…
Я втиснулся в «запор» и удивился: внутри было гораздо больше места, чем казалось снаружи. Каких-то особых неудобств я не испытывал, разве что водитель сидел совсем уж близко.

- Жену в роддом отвез? Кто родился-то? Сопли, значит, плодишь, путинские зарабатываешь? Ну-ну, давай, и в пизду, и в красную армию. Дело доброе. Парень, говоришь? К войне. Сам-то служил? Умный значит? И правильно, нех на этих ублюдков пахать. А я свою дурру к теще отвез на неделю. Как звать-то? Да не ребенка, а тебя. Антон? Антон-гондон, значит, а гандонами-то че не пользовался? Ну вот, горбаться теперь всю жизнь, вкалывай, и спасиба не жди, сам, дурак, нарвался. Я-то? Гоша. Можно просто Черт.

То ли запорожец был какой-то тюнингованный, то ли просто его хозяин Гоша жил в другом измерении. Скажем, в США, где не надо виртуозно закладывать петли, избегая колдобин и выбоин. Запорожец кидало то вверх, то вниз, то вправо, то влево, при этом Гоша ухитрялся как-то обгонять попутные машины. В салоне пахло бензином и спиртом, и даже если бы удалось оторваться от ручки, прикурить бы я все равно не решился, опасаясь взрыва.

- Да ты не очкуй, машина зверь! В прошлом году кино у нас снимали, слышал? Какой-то неуправляемый понос, что ли… (занос, поправил я про себя). Режиссер мой запор увидел и купить предлагал для фильма, штуку баксов обещал..
- И что, отказался? – с деланным интересом спросил я.
- Хер там, продал конечно, а деньги пропил. Дурра моя тогда тоже уезжала. Они у него крышу отпилили, типа как кабриолет получился, а потом с моста волжского ночью сбросили – сам видел. Гаишникам дали бабла – типа ничего не было.

- А мы тогда на чем едем?
- Че я, дурак что ли, машину на дне оставлять? Поставил эмчеэсниккам ящик водяры, они учения какие-то там придумали, и подняли не хрен делать. Крышу приварил и как новая.

Я вспомнил, про эти учения мы делали сюжет.

Гоша заглушил мотор недалеко от нашего дома, около круглосуточного супермаркета. Оказывается, все это время в машине работало радио. Я замер - это был кусок из саундтрека к «Аризона Дрим». Точнее песня, где Игги Поп поет про поездку из горячей и живой щели матери в холодную и равнодушную щель земли. In the deathcar.

- Деньги есть?
- Вы же вроде сказали… - бормотал я, ища по карманам кошелек.
- Ну, вы там, в телике точно все пробитые. Сказал – значит не возьму. За водкой иди – у тебя ж сын родился. Обмывать что, не собираешься? Водку только пидоры не пьют. Я, кстати, предпочитаю «Беленькую».

И я, главный редактор, побежал в сверкающий огнями супермаркет за водкой для владельца запорожца. «При покупке одной «Беленькой» вторая бесплатно» - гласил рекламный плакат у входа. «Судьба», подумал я и побрел в мясной за закуской.

- Две взял? Ну, не совсем пробитый. Ладно, сколько водки не бери, все равно два раза бегать. Пойдем ко мне, я сегодня добрый.

Гоша жил на седьмом этаже. Квартира еще хранила следы порядка, наследство супруги Игоря, но по его ухмылке я понял – это ненадолго.

- На кухню пойдем – телик там, - Гоша начал щелкать каналы.
- …я ЭТО делаю с Милорой…
- …а я с популярным телеведущим Андреем Малаховым…
- …сексуальные преступления становятся все изощреннее. Вятский маньяк приглашал к себе домой проституток. Девушки легкого поведения даже не догадывались, что…
- …Ингосстрах платит. Всегда...
- …той же монетой шведам. Петр Счастливый делает передачу на Ивана Непряева, Иван бьет с острого угла! И бессилен …
- …что либо изменить! Все теперь зависит только от наших зрителей, которые могут спасти Ивана Сергеева, если будут голосовать за кандидата в журналисты. Это реалити-шоу «Карьера» на телеканале СТВ!

Гоша хотел переключить, я его остановил.

- Футбола-то нет?
- Не, только хоккей.
- Ну, оставь, только звук выруби. Орет больно противно...
На новеньком телике стоял DVD и еще какой-то прибор с парой мигающих лампочек. Мы выпили по первой и закусили наскоро порезанной колбасой.

- Запить бы. – Гоша наливал сразу по сто пятьдесят, а я не то что давно отвык от водки, но вообще лет десять не пил такими лошадиными дозами. Кувшин оказался пуст, и Гоша слил туда остатки воды из электрочайника Филипс.
- Вот жена – дурра дуррой, а и от нее польза какая-то есть. Чайник вишь? На халяву достался.
- В лотерею, что ли?
- Сам ты лотерея, я ж говорю – на ха-ля-ву. Она с какой-то конторой договор, что ли, подписала на какую-то херню. В позапрошлом году ей этот чайник дали, в прошлом кухонный комбайн – капусту шинковать, а в этом, говорит, пылесос подгонят.

- Что-то я не понял, просто так дали? За что? – Сердце у меня замерло. Я уже начал догадываться, за что, но боялся спугнуть неожиданно сваливавшееся на меня счастье.
- Да говорю ж, хер ее знает. Она что-то объясняла, но я не вникал. Буду я дурру слушать. – Гоша продолжал что-то говорить, но мое внимание было занято другим. Я подошел к телевизору и внимательно разглядывал, нет, не экран, а прибор, стоявший на DVD-проигрывателе.

- Гоша, а что это такое? – Как-то раз, давным-давно, ко мне в дом позвонили. У меня редко хватало наглости послать подальше распространителей всяких чайников, но на этот раз предлагали нечто иное. А именно – установить в доме прибор, который измеряет мои телевизионные пристрастия. Потом я сто раз пожалел, что отказался и так и не увидел, как выглядит пиплметр. Но одно я запомнил точно – Геллап не платил своим абонентам. Он поощрял их бытовой техникой. После одного года работы – чайник, после второго – кухонный комбайн, после третьего – пылесос, дальше, по-моему, телевизор и стиральная машина. И потому на черный ящик с мигающими лампочками я смотрел как крестоносец на Святой Грааль.

- Понятия не имею. Че-то для телика. Это дурра моя и проигрыватель покупала, и эту хрень. Наверно, чтоб каналов смотреть побольше…
- Слушай, а можно я посмотрю? Я тоже хочу такую вещь себе поставить, да вот сейчас модель выбираю.
- Смотри, только не сломай ничего, а то выпить не с кем будет. Мне тут неделю еще, а ты, небось, свалишь завтра…

Я осторожно, чтобы не повредить провода, перевернул черный пластиковый ящичек. Никаких надписей на нем не было, и только снизу белая наклейка с текстом на русском и английском:
«Вниманию абонентов Геллап Медиа! Компания предупреждает вас об ответственности за подтасовку данных телесмотрения. Подробности в Договоре абонента: пункты 3, 6, 11 и 19.»

Но я-то не абонент. И Гоша, по большому счету, тоже. А значит, ответственности нести мы не можем. К тому же, если вдуматься, никакого Геллап Медиа не существует. И все это дым, и все это пыль, пока внутри меня жив мой Труляля. А Труляля был не только жив, а супержив, и готов к новой схватке с реальностью.

- Гош, скажи, ты за красных или за белых? – Мы влили в себя еще по сто пятьдесят.
- Я, уважаемый Антон-Гондон, за себя. И нехрен меня на политику разводить. Мне пох на политику, и на думы все ваши с премьерами. Видал, как я езжу? И срал я на все ваше ГАИ, с меня взять все равно нечего. Видал вот это? – Гоша сгреб с полки охапку мятых бумажек. – Штрафы их. Когда настроение плохое, я с ними в сортир хожу. Жопа только болит потом. Вот и все твое государство, пишет бумаги, пишет, а от них у народа только жопа болит. А дорог как не было в России, так и нет.

Я вдруг вспомнил Глеба и подумал, что в нашей стране люди продают свою свободу за две бутылки водки.

- Ну, с государством-то понятно, а вот, скажем, другу помочь ты можешь?
- Эт смотря какому другу. Если хорошему, то могу.
- Мне, к примеру.
- Да ты не ломайся как баба, говори, что нужно.
- Ничего Гош, особенно-то и не нужно. Нужно только, чтобы ты в определенное время телевизор включал на нашем канале. А все остальное время его бы вообще не смотрел.
- Эй, сириус, ты перепил, что ли уже? Во-первых, нахер это надо, а во-вторых, как же я без ящика жить-то буду все остальное время?
- Да нормально ты будешь жить. Я тебе свой принесу, только в большую комнату его поставишь, хорошо?
- Не, парень, тебе точно врача надо. То говоришь, чтобы не смотреть телик, то говоришь, что принесешь свой, и смотри сколько влезет. Ты закуси лучше, хошь, огурчики открою?
- Давай лучше выпьем еще, чтоб думалось лучше.
- Ну, здрав буди, боярин!

Когда на дне второй бутылки оставалось совсем немного, Сергеева, как и предсказала монета, спасли зрители нашего шоу, я-таки втолковал Гоше, что от него требуется. Мы даже написали план просмотра кухонного телевизора. Схему замера рейтингов, он, по-моему, понял плохо. Зато уяснил, что ему предлагают «наебать каких-то москалей с америкосами», помочь при этом в общем-то хорошему парню, и все это – не выходя из своей квартиры. К тому же я обещал подгонять по два пузыря в день – в качестве компенсации. Объяснений он уже не требовал, а только продолжения банкета. Потом поперлись к таксистам за водкой и ко мне за телевизором.

Гоша понес телик к себе в квартиру, а я остался докуривать на улице. Светало. Утро не оставило следа от вечерних туч, небо было идеально голубым - цвета стартовой страницы моего компа. Таким же, несмотря на пятьсот граммов водки внутри был и я сам – чистым, как слеза комсомолки и готовым к старту. Очистка рабочего стола, перезагрузка и проверка на вирусы прошла успешно. Я снова был не только БОГОМ из ЯЩИКА, я был БОГОМ ЯЩИКА. У меня была кнопка, которая определяла – во что истинно веруют люди у экранов, а к чему склоняются как к греху и ереси.

Это было восхитительное чувство – скажем, какой-нибудь 26-й телеканал Я мог сделать в нашем городе популярнее Первого на неделю-другую, если бы Гоша оставил телик включенным и уехал на дачу. Конечно, Геллап бы скоро очухался и прислал бы кого-нибудь проверить – что там с Гошей, и почему он вместо футбола стал нон-стоп хавать новости бизнеса и следить за деверсификацией российской экономики. Но я-то собирался быть умнее, и наносить точечные партизанские удары по вкусам местных телезомби, точнее, по их составленной Геллап Медиа проекции.

Я вспомнил прогноз погоды, подслушанный накануне вечером – вся неделя обещала быть не по-майски жаркой. Большинство гоблинов поедут на дачи или шашлыки, плюнув на новости, реалити-шоу, сериалы и прочую лабуду. Они будут пить пиво у супермаркетов, целоваться в подъездах, заниматься сексом в лесопосадках, орать песни под гитару на Набережной, или просто посидят подольше на лавочке у подъезда. И я их за это любил, за то, что они променяют ящик на реальную жизнь. И еще за то, что их телевизоры на время умрут, а каждый оставшийся в строю пиплметр будет выдавать куда больший процент популярности. Следовательно, непрерывный просмотр «Карьеры» и новостей всего на одном гошином ящике поднимет рейтинг и долю этих программ похлеще виагры.

Запиликала трель домофона, и дверь соседнего подъзда неохотно выпустила какую-то юную особу в кожаной набедренной повязке, узорных чулках и со взбитыми сливками на голове. Дама, похоже, спешила не на работу, а с работы.

- Дева секс махина, - вспомнилась мне старая филфаковская шутка, когда проститутка запрыгивала в тонированную Тойоту. – Бог из машины. Классика жанра.

******************************