Cоня Маркс-Бруевич : Хромоножка

Хромоножка, пытаясь защитить свою щель, ринулась куда-то в сторону – страшно смешно – вот дура – я засмеялся – от этого она заметалась еще больше – глаза ее потемнели – идиотка – успокойся – я попытался схватить ее за руку – но – ужом метнулась она, - тело ее вмиг стало скользким и блестящим как у змеи , от прыжков и метаний я совсем потерялся, – не подходи – она вмиг протрезвела – да, собственно, мне уже расхотелось – со мной это случается – как-то вдруг, – да и мордочка ее - что-то звериное, с дрожащей верхней губой и подбородком, – держи – я швырнул ей тряпку – судорожно вцепившись в нее пальцами – она стояла - в двух шагах от двери, – дура – сказал я – дура – куда же ты перлась – в ночь – на квартиру – ты что – совсем чокнутая – глазки ее забегали – от сухого вина сводило скулы – совсем тошняк, – кислая волна поднялась от желудка , я сглотнул – хотелось заесть чем-то это дерьмо – вино мне не катит ,но как-то повелось – бутылка – наливаешь ей – наливаешь себе – кто ж знал , что у бабки, кроме этого кисляка нет ничего ; девчонка жеманится поначалу – маленькими глоточками , опустив нос в стакан – обычный стакан , нечистый – два раза ополоснул под ржавым краном – тут же капли застыли мутными потеками – плеснул – сам выдул поморщившись – ждал, пока она высосет, – особенно рассмешил отставленный мизинчик – и закинутая ножка – колено острое торчит, – пробор в волосах – неважно прокрашенных, – совсем не хотелось с ней драться , возни – причитаний, но за дверью ждал Марко – сегодня ему выпало быть вторым , и он терпеливо ждал; – заткнись – ничего не будет – колено ее тряслось мелко, и от этого еще мутней стало – грудь так себе – два бледных мешочка, тощая шея – ребра некрасиво торчат, а там , в баре – она казалась вполне – мелковата – но забавна, – угольные глазки на бледном личике – пухлые яркие губы ; ее зацепил Марко , но запала она на меня – Марко груб и жлобоват, а у меня – очки в тонкой оправе – похож на студента-недоучку – такому отказать трудно – узкоплечий – чуть сутуловатый , но под одеждой не видны сплетенные мышцы на поджаром теле, звериная готовность к броску, неутомимость – хотя, как знать, - это они просекают за километр – их не обманут очки, узкие плечи и улыбка, обнажающая мелкие зубы – мелкие, но белые и острые и редкая поросль на подбородке – их трудно обмануть; я точно знал – пока Марко выдает свои плоские шуточки, она идет в ногу со мной, дыхание ее сбивчиво, а глаза блестят; я точно знал – все будет, как я захочу – а бутылка белого сухого – или портвейн – у бабки всегда припрятано – в шкафчике – довершит начатое, калитка скрипнула – где-то залаял пес – в доме пахло сыростью и кошатиной – так и есть – белое – поганое вино она пила с отставленным мизинцем – умора – и посмеивалась нервно – я почувствовал ее волнение – хочет – подумал я - жаль было терять время – я подошел к ней вплотную – от нее пахло этим самым вином и какими-то постылыми духами, и пОтом – слабо, а от волос – чем-то ягодным; вблизи я увидел, что лет ей побольше, - много больше, но это было неважно в данном случае, – разденься – сказал я спокойно, и негрубо – но отчего-то она одеревенела и всхлипнула, и опять залаял пес – окраина Дарницы – частный сектор – кто не был – не знает – разденься – сказал я тверже – женщины любят когда не церемонятся – когда резко – не грубо – но резко; не отрывая глаз от точки в стене – стягивала – колготы – банальные такие колготы – не чулки – с носочками – крошечными – вареную джинсовую юбку – свитерок – черный лифчик – трусы оказались неинтересные совсем – но и это было неважно – за дверью томился Марко – я не мог подкачать – в чем я сбился – не знаю - ее покорность обрадовала и разозлила и я знал уже, что овладею ею грубо, быстро и жадно – потом выйду на крыльцо и затянусь сигаретой – пока Марко..

Но что-то произошло, уже голая – слабый писк – она метнулась к двери – припадая на одну ногу – от этого совсем тошно стало – что хромая – и не молоденькая – и белье так себе – скрученным жгутом трусы повисли на спинке стула ; дура – чего шла – мне жаль было вечера – ни азарта, ни запала, тоска зеленая, и дуру эту..не то чтоб жаль, а глупо как-то..нелепо.

Марко постучал в дверь – почуял гад неладное – я швырнул ей тряпку – развернувшись – резко – рванул дверь на себя – оттолкнул Марко – жадно блеснувшего карим глазом – и вышел на крыльцо.

Через четверть часа – или меньше – из комнаты выкатился Марко – с торчащим смоляным чубом – свисающим ремнем – глазки его – в щелочках пухлых век блуждали - кривая улыбочка – перекосила рот.

Пока он пил – жадно припав к крану с холодной водой – шарил в бабкином стареньком холодильнике – хвостик колбасы – что-то явно прокисшее в кастрюле – настроение совсем упало.

Наконец, дверь скрипнула – она вышла как-то бочком – одетая, - уже в пальто – с сумочкой в руках – чем-то она мне понравилась – тихая какая – послушная – прям школьница – а ведь тридцатник – не меньше.

Я вывел ее на дорогу – ну, увидимся, - мы шли молча – говорить было не о чем – ее деревянный профиль раздражал меня – от вина скрутило живот – ну, давай, пока, - она развернулась резко, - взмахивая сумочкой, затарахтела каблуками, - нелепо, совсем нелепо заваливаясь влево, - по направлению к метро, – я мельком глянул на часы – полпервого ночи – вот дура, - вполне может успеть.

*********************

Помнишь хромую, - помнишь хромую, как ее звали, - найду – убью, - щеки Марко ввалились, - глаза из-под дремучих бровей смотрели угрюмо, - я не видел его недели три, - толстокожее животное, - в углу рта застыла прозрачная как у ребенка слюнка; я зачарованно смотрел на нее, - бубнящий голос доносился откуда-то издалека, - я убью ее, суку, - я с трудом припоминал, старая Дарница, - приземистый домик бабки – всегда гостеприимно распахнутый для таких как мы, - пятно бледного лица, покорного, - жалкого, некрасивого, - постепенно до меня дошло, - я облегченно вздохнул, мне повезло, - бедняга Марко, - маленькая хромоножка запомнится ему...мы обыскали все бары на Крещатике, - но так и не нашли ее, - может, и к лучшему.